МЯСО И КОСТИ

Огонь в колыбели: Фантаст. повести и рассказы / Сост. Н. В. Астахова. - К.: Друг читача, 1990. - 304 с.

Как и всякий сборник повестей и рассказов, взятых с бору по сосенке, "Огонь в колыбели" держится на крупных произведениях. Это - опорная система, скелет. Кости его - повести Святослава Логинова "Я не трогаю тебя", "Флейтист" Ирины Сергиевской и "Кто ты?" Бориса Штерна.

Поразительно разные произведения. У Логинова - экологическая фантастика, предупреждение, социальная психология человечества, вжатого в свою планету. Во Вселенной нет планет, пригодных для жизни человека. И люди вынуждены задыхаться в мегаполисах, ограничивать рождаемость, пытаться создать искусственную биосферу на неприспособленных для этого планетах... Логинов строит повесть из пяти новелл, в каждой из которых он берет несколько взаимосвязанных аспектов этой сложнейшей проблемы и исследует их. Собственно, результаты этого исследования в комментариях не нуждаются - Логинов их отнюдь не шифрует, его проза открытая, легкая, очень человечная - душа радуется, что вот так хорошо и легко человек умеет работать.

В совершенно другом ключе выдержана повесть Ирины Тибиловой "Флейтист". Это то, что американцы называют "литературной фантазией" - или, более для нас понятно, - "литературной фантастикой". Действие разворачивается в нашей стране 30-70-х годов, очень сильный момент в повести - общая тягостная атмосфера, давящая, душная. Жанр повести - философский гротеск, собственно фантастики в ней не много - как раз в меру, ровно столько, сколько нужно, чтобы раскрыть воздействие ползучего мещанского окружения на главного героя - Сергея Похвиснева, сначала детдомовца, затем - воспитанника циркача, и, наконец, человека, продавшего душу...

"Кто ты?" Бориса Штерна контрастно отличается от обеих этих повестей. Это, кажется, финальное произведение Штерна о Бел Аморе и Стабилизаторе. Характерное для этого цикла комикование доведено здесь Штерном до предела, раскалено невероятными заморочками - и вдруг, почти не меняя тона, автор начинает рассуждать о вещах очень серьезных - о Боге... Черт побери, а я-то раньше думал, что сатира у Штерна самодавлеюща! И уж никак не предполагал, что возможно такое органичное слияние анекдота и глубокой (высокой?) философии...

Странным образом все эти три повести можно объединить известным термином "спекьюлэйтив фикшн" - "умозрительная литература", "литература размышлений". Похоже, что чисто научная фантастика окончательно уступает позиции перед натиском литературы "умозрительной". Жалко ее, да что поделаешь - мир все менее и менее озабочивается техникой и наукой, и все более - человеком и обществом...

Классический пример тому - рассказ Юрия Иваниченко "Ответная реакция". По форме это классическая НФ: ученый, делающий важное открытие - и т. д., и т. п. По сути же - психологический этюд о человеческой ответственности...

Я написал эти слова - и вдруг подумал, что рассказ Иваниченко здорово традиционен. Ведь еще Джон Вуд Кэмпбелл наказывал своим авторам обязательно просчитывать все последствия делаемых их героями открытий... Не там ли, в конце тридцатых, засели корни "спекьюлэйтив фикшн"? (Там, там! - Ред.)

Давший название сборнику рассказ Людмилы Козинец - образец фантастики политической. Автор оперирует, практически, реалиями сегодняшнего дня, осуждает религиозный фанатизм - и этим, в общем-то, ограничивается. Увы, большой удачей рассказ Козинец назвать нельзя (я бы даже сказал, что его нельзя назвать небольшой удачей... - Ред.)

Психологическая новелла Натальи Гайдамаки "Зеленое на черном" произвела на меня весьма хорошее впечатление. Она очень достоверно написана, картины таинственной катастрофы очень... обыденны, что ли - уж во всяком случае лишены зрелищности - что позволяет читателю перенести все внимание на взаимоотношения персонажей, которые сами по себе представляют значительный интерес.

"Перекресток" Льва Вершинина, на мой взгляд, перенасыщен языковыми красивостями. На пользу рассказу это не идет. Вообще же эта притча выглядит несколько несбалансированной - финал немного скомкан: впрочем, вторая часть рассказа вообще мало соотнесена с первой, они как-то слабо стыкуются. За чисто техническими недочетами как-то теряется действительно интересная авторская концепция...

Рассказ Натальи Астаховой "Хлеб для случайного путника" - пример так называемой "женской" фантастики. Достоинством его является подчеркнуто "бытовой" характер: все здесь как бы приземлено. И прием этот лишь подчеркивает то высокое, с чем приходится столкнуться героине рассказа.

"Колдо" Валерия Гаевского построен на старой, как мир, истине: смех - это лучшее лекарство от всех социальных недугов. Абсурдность нашего мира, нашей действительности становится объектом насмешек и героя рассказа, и автора. Фантастика сатирического абсурда? А впрочем, почему бы и нет? (Да, действительно: почему бы и нет? - Ред.)

Даниил Клугер в "Непредвиденных обстоятельствах" предлагает читателю запутанный юридический казус - естественно, из инопланетной практики, - и сам же с блеском его разрешает. Рассказ сделан без претензий, скорее, это маленькая комедия ситуаций.

Вообще же, к концу сборника серьезность рассказов заметно падает. "Киночеловек" Николая Дашкиева-Шульги и "Коллекционеры" Александра Зарубина - достаточно традиционные НФ-юморески, о которых даже при желании многого не скажешь. Выглядят они как необязательный довесок к сборнику.

В целом же сборник производит достаточно хорошее впечатление благодаря именно прочному "скелету" - рассказы в ней заметно слабее повестей. Что ж, как говорится, организация дела - половина дела...

Ю. Потапов