КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ «АЛЬТАИР» Г. ТИРАСПОЛЬ
Клуб родился 18 ноября в три часа дня в 1979 году. Клуб родился очень интересно. Когда-то ещё до армии у меня был одноклассник, с которым мы на задней парте читали фантастику. У нас очень много её отбирали, мы лазали через форточку в учительскую, выкрадывали, обратно, книжки... Даже была попытка совместно писать. Ушли в армию... Я очень боялся, что армия отвратит меня от фантастики, но, слава богу, этого не произошло, потому что у меня был младший брат, который регулярно вырывал из «Техника – молодежи» и «Вокруг света» все рассказы и присылал в конвертах, чтобы давать мне подпитку свежей фантастикой. И тогда в журнале «Техника – молодежи», ещё в школьные годы, был раздел «Клуб любителей фантастики». И была такая автор Маша Мамонова. И у неё были рассказы «АБЭВ», «Песня звёзд». И предисловие писал ей Гречко. И когда я собирался ехать из армии через Москву, я списался со своим другом и сказал: слушай, я поеду через Москву, хочешь, я зайду в «Технику – молодежи» и поговорю, узнаю – интересно всё же впервые встретиться с живым писателем-фантастом... Он говорит: «Ты будешь идиотом, если ты этого не сделаешь». Я говорю: «Есть, понял». Приезжаю в Москву. Совершенно отдельная история, как я пытался найти Сущевский вал 21, где находился издательский дом «Вокруг свет», «Техника – молодежи» – вот эту вот огромную «свечку». Потому что пришлось спиральными концентрическими кругами всё это вычислять и ходить. Я просидел ночь на «трёх вокзалах»... В конце концов, попал в редакцию и попытался взять адрес и телефон Маши Мамоновой. Мне сказали: вы что, она такая занятая, у нас нет адреса, у нас только телефон. Ладно, хорошо – дали телефон. Тогда я договариваюсь с ней о встрече. Она тогда уже заканчивала школу, и была каким-то комсомольским работником, типа района города Москвы – это районный обком или что-то такое. Вся такая из комсомольских работников... Потом договаривается, о том, что полчаса встреча. Ладно, хорошо – полчаса, так полчаса. Я сочиняю список вопросов... В результате мы с ней проговорили порядка двух часов, и тогда я впервые услышал от неё фразу о том, что клуб любителей фантастики в «Технике – молодежи» это не только литературная страничка, но эти и действительно клуб, членством в котором является первая публикация. То, что потом было у Романа Подольного в «Знание – сила», что называлось «в подвале у Романа»... И когда эта вещь произнеслась, я был в шоке, я был потрясён, для меня это было просто открытие. Я приезжаю домой, и своему другу рассказываю: «Слушай, там, в Москве, оказывается, клуб есть, люди, оказывается, такое делают». Он мне говорит: «А что, мы хуже, что ли? Подумаешь, Москва – мы тоже такое можем сделать, у нас тоже есть ребята». И идея, собственно говоря – «Техники – молодежи». Объявление делали очень оригинально: акварельной краской рисовали огромный плакат – ползали по нему втроём и раскрашивали кисточками, причём иллюстрацию взяли из «Техники – молодежи». В районе 1970-х годов там были иллюстрации различных картин, и та достаточно известная картинка, где космонавт несёт тело другого космонавта, на руках. Там совершенно дурацкие шлемы со штыревой антенной, всё такое прочее... Тогда это казалось жутко красиво, но никто тогда не думал, что это полный дебилизм. Эти рисунки мы сделали просто через стекло – сделали большую выкадровку, раскрасили акварельными красками и потом очень долго пытались прятать плакат от дождя, потому что эта акварель смывалась. И самое первое заседание было посвящено именно названию клуба фантастики. В первый раз у нас собралось человек восемь или десять. Мы тогда впервые собрались в пединституте. Собрались ребята, и я задал вопрос: «Ребята, а что вы, собственно, хотите? Вы для чего собрались? Вот ты – как ты попал в фантастику? Тебе нравится читать? Да, читай, а что ещё кроме тог, чтобы читать – обсуждать? Вот есть проблема с книжками – меняться книжками. Вот у тебя есть пять книжек, у меня восемь – вот давай я тебе дам что-то почитать, что-то ты мне что-то дашь почитать». Я сейчас понимаю, что мы были первооткрывателями. Мы изобретали велосипед, который был изобретен за много лет до нас. И получилось так: литературная секция, где ребята пробовали что-то писать, почему, может быть, кусочки альманаха, откуда у тебя эмблема клуба... Когда клуб начал только организовываться, естественно произошла борьба за портфели – кто будет председателем, кто будет главным, кто будет всем этим заправлять. Нас было трое – я, мой однокашник и ещё одна девчонка. Собственно говоря, это три человека, которые решили создать клуб. И девчонка взяла бразды правления на себя, поскольку она работала в пединституте. И она под себя выбила аудиторию, в которой разрешили собираться, и она административно взяла управление на себя. Я сказал: «Нет проблем, пожалуйста, занимайся, всё нормально». Она этим позанималась месяца три-четыре и поняла, что тут нужно пахать, а просто так раздавать руководящие указания не очень-то интересно. А пахать – это нужно перелопачивать литературу, надо подготавливать выступления, нужно готовиться. Почему вдруг клуб называется «Альтаир». Арабское название «ат-таир» переводится как «Летящий среди звёзд». Это Альфа созвездия Орла, поэтому именно орёл вплетён в эмблему с этим «глазиком», и там ещё фотонный звездолёт, в прошлом очень модный. А потом я вычитал, что, оказывается, звезда Альтаир это звезда романтиков, путешественников, мечтателей. И оно очень хорошо легло на тему клуба и в клубе получилось так: сначала именно обсуждение и, как тогда пропагандировалось, «лучшие образцы мировой фантастики» – американской, русской... Потом ребята начали пробовать писать и выпустили несколько рукописных альманахов. Мне кажется, что самым значительным произведением, которое у нас вышло в клубе, это был «Зелёный треугольник» – такая небольшая повестушка, стиль скорее историческая фэнтези. Эпиграфом там стояло «Древним защитникам Молдовы посвящается» – сейчас это звучит необычно и нарицательно. Эта фантастика имела псевдоникитинское направление – некое средневековье и посещение инопланетян. Там вторжение из будущего времени... Это 1979 год, зима и переход на 1980-й. И мы тогда собирались каждое воскресенье в три часа дня, готовились к темам, к определённым писателям, рассказывали... У нас в городе был ещё клуб любителей кино, который вёл хлопчик, который учился в московском ВГИКе. И там были ретроспективы Тарковского, показы Никиты Михалкова. Очень многие фильмы, допустим, «Зеркало», которое было практически запрещено. Там были закрытые просмотры – ребята за три бутылки водки в Белых Столбах выкупили плёнку у сторожа. Спёрли. И её показывали. Поскольку демонстрация фильма была запрещена, то читали лекцию о фильме и показывали фрагменты из него, это было можно, а полный фильм показывать было нельзя. А фрагментом фильма у нас считался фильм без названия и без последних титров. Вот такой был фрагмент фильма – весь фильм. Так и демонстрировали фильм. Таким образом мы прожили почти год, когда при детской библиотеке появился детский клуб. Ребята-клубники собрались и сказали: так, у нас есть взрослый клуб. Есть дети, которым нравится читать фантастику. Давай мы в детской библиотеке откроем филиал клуба и молодое поколение, которое будет подрастать – ну, где-то в районе 7-го – 6-го класса. Пара лет пройдёт, они закончат школу и часть из них, если им это будет интересно, попадёт во взрослый клуб. Так мы заботились о подпитке следующего поколения. Это сработало, потому что детский клуб пропускал через себя порядка 30 человек и из них где-то человек пять-шесть приходили во взрослый клуб. Из них в клубе осело человек пять. Детский клуб назывался «Сэтавр» – по лемовскому рассказу «Охота на Сэтавра». И в нём дети тоже начали писать рассказики. Рассказы совершенно изумительные, совершенно замечательные, совершенно дурацкие. Потому что детский рассказ сразу начинался с того, что Билл схватил кольт и убил Джона, и ещё про совершенно непонятную американскую жизнь. Я говорил: «Ребятки, это же полное говно. Давайте разберём. Вот ты – что ты знаешь про Америку? Ничего. А что же ты тогда об этом пишешь? Давай, ты напишешь о том, что ты знаешь, что почитал, то, что тебе интересно. А давай мы додумаем то, что ты прочитал. Давай на уровне компиляции просто логически думать». И тогда ребята начали писать небольшие миниатюрки. И, скажем, после прочтения того же «Человека-невидимки» Уэллса один парнишка написал рассказ. Рассказ очень средненький, но одну фразу я помню, хотя прошло много десятков лет. Представь себе эпизод, когда в парке прошёл летний дождь и асфальтовая тропинка мокрая, она имеет небольшие лужицы, и по ней бежит человек-невидимка. А на скамеечке сидит человек, он человека-невидимку не видит, а тот нагишом пробегает. Так вот фраза: «Раздался громкий шлёпот босых ног». Шлёпот – топот и хлопанье по лужам. Изобретение слова очень дорогого стоило. Мы не пытались родить нового писателя-фантаста. Скорее всего, это была реализация детских изложений. Всё это дело просуществовало с 1979 до 1992 года. У меня клуб потерял основной запал – несколько человек погибло, у нескольких были серьёзные ранения. Марк Шор сейчас живёт в Австралии, в Мельбурне, он эмигрировал как раз после 1992 года. Другой приезжал-уезжал, но потом так и остался в Германии. Я начал курсировать... Я принял «завгороднийскую» постановку вопроса: клуб там, где я. Сейчас у меня в городе остались ребята, которые клубники и мы собираемся, но это уже нельзя назвать постоянным кубом – я привожу новые книжки, то, сё... Это просто круг друзей, которые поддерживают отношения. У меня интересный случай получился, когда в клубе родилось 13 девочек. Очень интересная штука: ребята приходили в клуб, знакомились, женились, то, сё... И каждый родившийся ребёнок был почему-то девочкой. Я сказал: «Ребята, это что-то с мозгами непонятное». Потому что так не бывает – один раз случайность, второй – совпадение... Но чтобы тринадцать раз подряд рождались одни девчонки – тут что-то не так. Четырнадцатый ребёнок, появившийся в клубе, был мальчик, у Марика Шора. И я сказал так: «Он зампредседателя, а начальство всегда было в отрыве от народа». И на этом клуб приостановился.
КАК МЫ ВЫШЛИ НА ДРУГИЕ КЛУБЫ
Это произошло очень удивительно. Естественно, каждую неделю в местной городской газете печаталось объявление о том, что клуб любителей фантастики «Альтаир» в три часа дня собирается там-то, там-то, там-то. Мы практически год прожили с клубом, и вдруг осенью 1980-го года приходит письмо «на деревню дедушке». Оно было написано так: Пединститут, клуб любителей фантастики «Альтаир». Всё. Оказывается, что через город Тирасполь проезжал кто-то из фэнов из города Ростова. В Ростове был клуб «Притяжение», который вёл Миша Якубовский и Битюцкий. Газета с объявлением совершенно случайно попала в Ростов, когда человек проезжал через Тирасполь на автобусе, вышел на станции, купил местную газету. Потом приехал в Ростов, они в «Притяжении» прочитали объявление и написали письмо. Там говорится, что мы такие-то и такие-то, что наш клуб «Притяжение», у нас в Ростове клуб фантастики, а кто вы такие – и всё такое прочее. И сразу же было сделано предложение: ребята, есть такой журнал «Уральский следопыт». Есть такая идея собраться в 1981 году на первую «Аэлиту». Это письмо было самым кардинальным за все времена – это взрыв сверхновой, атомной бомбы! Для меня это действительно было потрясением. Потрясение такое, что мы не одни такие идиоты. Мы жили одни во Вселенной – не то, что на планете – во Вселенной. Нас было 20 человек. В Москве это не клуб, это литературная секция. А мы просто читатели, и больше ничего – такие маленькие, никому не нужные и вообще шарахнутые на всю голову. А тут, оказывается, в Ростове собрались такие же идиоты. По информации «Уральского следопыта» оказывается, что таких клубов несколько, порядка пяти или шести, потому что упомянут был пермский клуб «Рифей», свердловский «Радиант», абаканского «Центавра» ещё не было, и был упомянут ещё саратовское «Отражение». А с тем письмом получилась вот эта штука. И разговор пошёл таким образом: «Ну что, кто поедет? Надо ехать. Кто поедет?» Отвечают: «Вот, если бы, куда, чего, тра-ля-ля-ля-ля. Вот охренительно, а я – нет».
«АЭЛИТЫ»
И получилась очень интересная вещь, ведь «Аэлита» проводилась 24 апреля. Всегда. И это выпадало на Ленинский субботник, постоянно. Это задрало меня со страшной силой, потому что невозможно уволиться, невозможно похерить это дело и сфилонит было никак невозможно. Получалось так: прихожу, говорю: – Дайте за свой счёт. – Фигли. Ленинский субботник, ты что... – Я заболею. – Нифига. Справку. Нет. Категорически...
Я до того ещё не доходил, чтобы уволиться. Это уже через десять лет я начал увольняться и грозить увольнением. А тогда я делал очень просто – в пятницу утром приходил на работу, регистрировался и убегал с неё часов в 9 утра. Я бежал на станцию переливания крови, сдавал кровь, получал справку и шоколадку. Эта справка давала возможность перекрывать пятницу и субботу – этот самый субботник. Специальная справка-отмазка. В 9 ушёл, в 10 сдал, а в 11 на автобус в Кишинев. В 12 я уже был в Кишинёве, а в час дня был в аэропорту на самолёт. В самолёте я отсыпался и в пятницу вечером прилетал в Свердловск. Ночь с пятницы на субботу, суббота, ночь с субботы на воскресенье, воскресенье... В воскресенье вечером в аэропорт Кольцово, либо самолёт в Одессу, либо в Кишинёв. У меня в 8 утра начиналась работа, и я часов в 9 приезжал в Тирасполь электричкой. Мой завод и станция были рядом. Я вещи на вокзал в камеру хранения, а сам перепрыгнул через забор. Уже ищут: «Где?..» Я: «Да вот, опоздал – в туалет сбегал, то, сё такое... Таким образом, я почти 10 лет ездил. И у меня получалось очень удачно, потому, что апрель месяц это был месяц выплаты 13-й зарплаты. Мою 13-ю зарплату в доме никогда не видели. Я никогда её не приносил, она вся уходила на Свердловск. И когда через много лет мне говорят: «Вы, наверное, филолог, вы в командировки ездите...» И когда узнавали, что я езжу за свои деньги и что я обыкновенный фрезеровщик за станком, мне говорят: «Ты ненормальный, люди так не делают». Я говорю: «Да, если посчитать, что я за 15 лет просрал «жигули», то наверняка я ненормальный. Только я получил удовольствия гораздо больше, чем какие-то «жигули».
На «Аэлиту» 1981 года приехало 9 человек. Но 9 человек приехало из разных городов. Плюс к этим 9 человек приехало 30 человек из города Перми. Это был фурор. А на вторую «Аэлиту» приехало 12 человек. Уже рост. И в 1990 году на «Аэлиту» приехало больше 700 человек. Но, к сожалению, мы всё же не дотянули до «Еврокона», потому что «Евроконы» брали 4,5–5 тысяч человек.
Как произошло название «Аэлита». «Уральский следопыт» объявил конкурс на название, и Бушков предложил «Аэлита», оттолкнувшись от Толстого. А Боря Завгородний предложил «Аэлитр».
И вот что интересно: через 10 лет были выпущены звезда ветерана «Аэлиты». Были награждены три человека. Планировалось ещё что-то делать через 15 лет, но... Звёзды делала Таня Патракова из свердловского КЛФ «МИФ». Это были звёзды, орденская планка, на которой были десять четырехконечных звёздочек, потом на центральном изображении форма «Аэлиты» и по кругу «Ветеран «Аэлиты»... Огромный орден... У меня где-то есть ксерокопия и даже звёздочка... Её получили свердловский фотограф Маслов, Завгородний и третий номер был дан мне. Для меня это один из самых значительных подарков в жизни. Я не хочу сказать, что, допустим, хуже одесский «Золотой Дюк», которого мне дали в 1992 году, Завгару дали... «Интерпресскон» и т. д. Да, мы немножко соревнуемся, Завгар обогнал меня, получив европейскую звезду Фэндома. Но я думаю, что всё ещё впереди и по Европе можно потягаться. Потому что я в 1994 году был на «Евроконе» в Тимишоара, где мы смогли заломать европейский Фэндом по поводу вручения Штерну.
КАК СЕРГЕЙ БИТЮЦКИЙ СТАЛ РОДЖЕРОМ ЖЕЛЯЗНЫ Серёжа Битюцкий из Ростова... Знаешь историю с «русским Желязны»? Нет? Тогда я буду вещать!
Если возьмешь издание «Осириса», том Желязны 1, перевернешь заднюю сторону обложки, то ты увидишь рассказ под названием «Когда расцветают бомбы». Так вот я тебе скажу, что это не Желязны. Это Битюцкий. Я потратил на это дело пять лет расследования. История проста до безобразия: в 1982 в ростовском КЛФ «Притяжение» начинают печататься различные рассказы ребят-клубников. В многотиражке какого-то завода у Битюцкого выходит рассказ, который называется «Когда расцветают бомбы». В газетном тираже. Битюцкий его привозит в 1982 [1983 – ЮЗ] на «Аэлиту», и, естественно, раздает: «Вот публикация, вот новая фантастика...» Всё классно. Этот рассказ питерские фэны увозят к себе. А тогда были распространены самопальные переводы, «самопалы», «ФЛП», «ЛПФ», что угодно... Я называю это ФЛП – «фантастика любительского перевода», это более благозвучно, чем «любительский перевод фантастики»... ФЛП – это более удачная аббревиатура... Я «дёрнул за хвост», в различные годы, Кишинев, Одессу, Москву и Питер – потому что ко мне попадает сборник рассказов Желязны в самопальном переводе из Одессы, с просьбой передать его в Кишинев. Я просматриваю эту подборку, и в этом сборнике, отпечатанном на машинке, среди всех рассказов нахожу рассказ «Когда расцветают бомбы». Я охреневаю от этого всего, думаю: «Как классно! Это же наши ребята, у меня же газета есть...» Начинаю выяснять у одессита: «Откуда у тебя этот сборник?» «А мне, – отвечает, – москвичи передали...» Ладно, хорошо. В Москве тогда печатали самопальный «Золотой фонд фантастики», Миша Божье Слово тогда ходил, тоже большой распространитель фантастики... И тогда я москвичей дёрнул за, говорю: «Кто сделал, какая сволочь?» Они говорят: «Как – какая? Мы его в Питере выменяли». Я ловлю ребят из Питера: «Кто, – говорю, – сделал?» Отвечают: «Это не я!» Я говорю: «Я знаю, что в Питере самопальные сборники делают три человека. Кто?..» «Нет, это не я... Это вообще без меня... Это он!» Ладно, берусь за того: «Кто? – говорю. – Как ты мог такое сделать?» «Ты понимаешь, – он мне отвечает, – объем обмена ФЛП – 300 страниц, а я набил рассказов на 250 страниц, у меня не хватало 50 страниц текста... А рассказ Битюцкого хороший, он очень хорошо вписывается в систему Желязны... Я его просто взял из газеты, и передул на машинку... И всё». А когда Центрполиграф начал печатать серию «Осирис», а в книге указано «перевод с английского» – они просто тупо брали самопальную распечатку и гнали её в тираж. И вот так рассказ Желязны попал из ФЛП в книгу. И когда я через два года встречаю Битюцкого и говорю: «Серёжа, я рад приветствовать мистера Желязны на русской земле! Я тебя поздравляю», – ну, и всё такое прочее... Говорю: «Ну, сходи в Центрполиграф, попроси у них английское издание этого рассказа, пусть они покажут!» А он мне: «Да брось ты...»
«ЧУМНАЯ ПЛАНЕТА» И БАБУШКА НОРТОН
Существует только две такие истории жутких ляпов на территории Советского Союза. Вторая история... Это связано с бабушкой Нортон 2. Я, скажем так, примерно столько же времени, даже чуть побольше, потратил, чтобы раскопать эту историю. К сожалению, я не столкнулся с автором... Издатель серии «Звёздные войны» Саяпин грабил всё, что только можно было грабить, брал «самопалы» везде, где только возможно и шлёпал тиражи. Он выпускает книжку, по-моему, или третью или четвёртую «Звёздные войны», и которая называется «Саргассы в космосе». В ней пять романов – естественно, четыре, которые «Саргассы в космосе», «Зачумленный корабль», «Планета колдовства» (или «Планета вуду»), а потом «Проштемпелевано звёздами». И пятый роман, который называется «Чумная планета». Я беру этот сборник, приезжаю в Волгоград к Завгороднему, говорю: «Борька, по-моему, ты держатель прав на бабушку Нортон?» Он говорит: «Да». В то время он действительно имел авторские права на бабушку Нортон. Я спрашиваю: «А тебе обложка ничего не говорит?» Он говорит: «О! Вальехо! Тоже грабленый». Я говорю: «Или я полный козёл, или что-то не так. Тут должно быть четыре романа». Он отвечает: «Да, должно быть четыре». Я говорю: «А пятый откуда?» Он говорит: «Вообще не знаю». Я говорю: «Слушай, если ты держатель авторских прав на бабушку Нортон, что тебе мешает спросить?» Он: «Да, действительно, что мне мешает спросить?»
Мы берем Маху Песикову – настоящая её фамилия Пейсикова, но её все звали Песикова. Она волгоградский переводчик-синхронист, достаточно далеко была от фантастики. Так вот, берётся Маха, поскольку Завгар ни бум-шлёп в английском. (Скажем, в 1982 году, когда мы были в редакции «Техники-молодежи» и Завгар просто начал шарить по бумажным корзинам у великого ВД – Вадима Дмитриевича Захарченко – и выкопал из корзины конверт с адресом Рэя Брэдбери. Вот то, что у Штерна описано в «Шестой главе Дон Кихота» о том, что к нам едет живой Уэллс и т. д. – это про Завгара. Это образ собирательный именно Завгара. И получается такая штука: сидит Завгар на подоконнике и с этого письма перерисовывает буквы. Именно перерисовывает, не пишет. Я его спрашиваю: «Боря, что ты делаешь?» «А, блин, тут, вот...» Я говорю: «Слушай, давай я тебе напишу». «А что, можешь?» Я говорю: «Во всяком случае, буквы написать могу». «Ну, слава богу, хоть ты напишешь...» Я ему переписал с конверта адрес, потому что он действительно перерисовывал его...)
И тогда Завгородний нашел Маху в Волгограде, и она ему писала письма. Так вот, письмо бабушке Нортон было написано в таком плане, что вот такое дело, нельзя ли получить список опубликованных вещей? А я тогда месяца на два–три подвис в Волгограде, и получилось так: приходит письмо от бабушки Нортон. Она присылает список, из 108 романов, вышедших на 1992 год, среди которых «Чумной планеты» просто не было. Я говорю: «Боря, следующий этап – задай вопрос конкретно». Он говорит: «А как задавать конкретно?» «Давай возьмем несколько наиболее характерных абзацев, ну, может быть, переведем из этого романа пару-тройку страниц. И отправим». Потому что когда список попросили, написали, что есть такой роман, он написан под вашим именем – и бабушка Нортон ответила таким письмом (кстати, это письмо должно быть в архиве Завгара), что может быть, издатель что-то напутал и издал под другим названием; нельзя ли узнать, хоть приблизительно о чём книга? Я говорю: «Отправь пару абзацев, страничку». Боря берёт Машу, она переводит, отправляем бабушке Нортон. Бабушка Нортон присылает письмо: «Я точно не писала этот роман. Но очень хочется почитать!» Представь себе ситуацию: 1968 год, в «мировской» серии «Зарубежная фантастика» выходит «Саргассы в космосе», причём выходит с предисловием Аркадия Натановича Стругацкого. (Я на «Соцконе» у него спрашиваю: «А почему предисловие подписано вами, а переводчики поставлены псевдонимом?» И он засмеялся и говорит: «Ты понимаешь, по условиям контракта мы не имели права два раза получать гонорар за одну книжку, поэтому это должны были быть разные люди. Поэтому родились псевдонимы»). И ситуация... Это год 1972-ой... Рынок Одессы. ФЛП тогда уже начали появляться и, поскольку это портовый город, поскольку книги туда забрасываются с различных континентов, то народ, читающий фантастику, уже слышал о том, что у Нортон вышла вторая книга, и что-то там было про чуму. То есть название уже мелькнуло, а книги ещё не было. И парень из Одессы пишет самопальную вещь в стиле «Саргассов в космосе». Я сейчас не вспомню, как его зовут... Сергей... Вот это всё расследование заняло очень большой период времени, и я с ним разминулся на три дня. Я приехал на три дня позже, а он уехал в Израиль. Не удалось нам никак встретиться... Так вот, он написал «самопал» и выбросил его на одесский рынок под фамилией Нортон. Ну, чтобы лучше продавалось – точно так же, как самопальный «Срубить крест» Фирсова вышел в Одессе под фамилией Аркадия и Бориса Стругацких. И продавалось это гораздо интересней, гораздо лучше. И вот таким образом этот «самопал» бабушки Нортон попадает в издание Саяпина. Так что в Советском Союзе два раза был выпуск именно наших произведений под зарубежными фамилиями.
ФЭНДОМ
Саратовский «Отражение» – единственный клуб, который дожил с третьей «волны» КЛФ. С «волнами» дело в том, с чего считать. Первая «волна» КЛФ – это начало 1960-х годов. Скорее всего, первую «волну» КЛФ породили сборнички-годовички «Фантастика». Причём когда фантастика 1960-х только началась, в МГУ появились клубы. Эти «крупинки» как бы зарождались, но они жили по полгода: студенты разъехались – и всё. И вот когда стали появляться ежегодники с 1962 года – это уже устоявшаяся вторая «волна» КЛФ. И в этот момент в 1965 появляется саратовский клуб. И это единственный клуб, который с тех времён дотянул до 1970-х. О первых годах клуба остались только легенды, потому что там много стариков поумерало. И получилось так, что с перерывом в несколько лет приходили другие на это же место и в это же помещение – память прерывистая была. Третья «волна» КЛФ – это 1970-е годы. К ней можно отнести, клуб в 1972 году в Тбилиси, «Стажеры».
О ПОЕЗДКЕ В АБАКАН НА ОТМЕНЁННЫЙ СЕМИНАР КЛФ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В ДЕКАБРЕ 1982 ГОДА
С Семипалатинска были Огус и Костя Рублев, с Тирасполя – я и Марк Шор. У тебя с телестудии должны быть фотографии! В Абакане на абаканской телевизионной студии в 1982 году красноярское телевидение снимало безумную передачу с нашим участием, которую транслировали на Красноярск и туда дальше в Сибирь, в Красноярский край, причём через спутники передача шла до Владивостока. Мы пытались выкупить плёнку, но нам тогда забабахали ни то 180, ни то 200 рублей за плёнку. Это были сумасшедшие деньги. Мы даже не смогли сложится и выкупить эту плёнку. Её потом смыли – просто уничтожили. Это те фотки, которые остались.
МЕДАЛЮШЕЧКА
И вот такая у меня медалюшечка с надписью «ТВП». Это «Твори – Выдумывай – Пробуй». В своё время в «Пионерской правде» был клуб фантастики, который задавал вопросы типа «Кто первым придумал слово робот?» И там они ещё делали вот что: они делали варианты типа фантастические проекты: «Вот человек будет на Луне, как вы себе видите лунный город». И я в письме кроме ответов на вопросы конкурса фантастики я ещё там написал маленькую зарисовку, о том, как я себе представляю лунный модуль. Имеется ввиду стыковка между приходящим транспортом и пандус стыковки с основным блоком. Вот этот кусочек был мною детально описан и посчитали, что это жизнеспособная идея. И за это медалюшку мне дали. Тогда я очень сильно постеснялся её носить, и почему-то тогда у меня мелькнула странная мысль: поскольку эта вещь будущая, и мы на Луне свой лунный трактор уже запустили, значит, в 2000 году люди будут жить на Луне. И я её надену только в 2000 году. И почему-то её вместе с письмом я положил в архив и забыл о ней напрочь. И очень странное стечение обстоятельств: 31-го числа 2000 года меня дома матушка заставила сделать уборку, и я наткнулся на эту медальку. Я вспомнил, я её нацепил и действительно весь 2000-й год достаточно гордо её проносил.
ЛЕКЦИИ В ПРИДНЕСТРОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
Работа с клубом потом дала мне возможность достаточно спокойно вести курс лекций по истории фантастики в Приднестровском университете. Это был 1995 год, было примерно 5–6 выступлений на факультете журналистики. Тогда на 1–2 курсе была попытка сделать курсы именно по фантастике. И кроме всего прочего мои друзья были на курсе журналистики и они мне сказали: «Ты фэн, ты в этом крутишься, приди к нам, расскажи». Я брал материалы по разным клубам, рассказывал ребятам... Это были просто вольные беседы, слишком громко сказано, что это были лекции.
КЛУБЫ НЕ УМЕРЛИ, ОНИ ПРОСТО ПЕРЕРОДИЛИСЬ
В том виде, в котором клубы были в 1980-е, КЛФ не возродятся. Фэндом стал принципиально иным. Меня удивила фраза Халымбаджи, который несколько лет назад сказал интересную вещь, что клубы не умерли, они просто переродились. Основа, откуда в наше время (1960-х, 1970-х, 1980-х) появились клубы – это недостаток информации. Это первое. Общение постольку поскольку. Сейчас это литературный пережиток. Сейчас клубы будут больше организовываться по принципу профессионализма. Либо чистая попса, т. е. фанаты одной книжки, фильма, сериала. Это совершенно недумательная прослойка-жвачка. Типа Тринити, Нео, Матрица. Это фигня полная. Хотя... В своё время меня очень сильно зацепил фильм «Назад в будущее». И я на стоп-кадрах высматривал детали фильма. Мне это интересно. Поскольку я коллекционирую идеи, то меня интересуют такие варианты: например, деньги в фантастических произведениях. Напитки. Различные машины, наверное, не интересуют, а вот какие-то пибамбасы... Вот, кстати, насчёт денег: «Кин – дза – дза». Я могу тебе рассказать, как выглядит чатл. Я на стоп-каде просматривал, я вымерял... Это совершенно нормальный дурацкий фанатизм. Чатл – это керамический квадратик размером в две фаланги пальцев. Полчатла – это по диагонали разделённый квадрат, четверть чатла – ещё соответственно... Там вполне хорошо отработана денежная система. Вот в таком плане может проявиться интерес.
О ВОЙНЕ В ПРИДНЕСТРОВЬЕ И ФЭНДОМЕ
Я очень долгое время не мог понять своих родителей. У них всегда детские воспоминания были так: вот это было до войны, это было после войны. И для меня водоразделом такого плана был именно войн 1992-го года. Дело в том, что очень сильно поменялись люди, очень сильно поменялись отношения. Представь себе, что было до войны... 1992 год. Считай: 1991-й – развал Советского Союза, ГКЧП, причём в Приднестровье это дошло до смешного, потому что, когда ГКЧП выступил со своими заявлениями, в Тирасполе вышла газета «Приднестровская правда» с полной поддержкой ГКЧП – с лозунгами, с «всё правильно»... Через сутки, как ГКЧП рухнуло, работник обкома выехал в город и собрал весь тираж «под нож» – всё было уничтожено. Кое-что осталось, оно попало в кишинёвские архивы. Многие издевались по этому поводу... Я не сторонник войны. Война это самый последний довод в споре. У меня в клубе на войне погибло два человека, и с тяжёлыми ранениями пришло трое. Я встречаю парня уже после войны, он торгует красками, инвалид II группы. Я его спрашиваю: «Макс, ну и как?» Он пошёл добровольцем, он пошёл нормальным – защищать именно свой дом... Как ни странно, мне помогла в этом фантастика. В 1994-м, когда умер Виталий Иванович Бугров, за месяц до этого была «Аэлита» и я очень рад, что успел сказать Виталию Ивановичу те слова, которые сказал. Я сказал: «Виталий Иванович, я безумно вам благодарен, что вы смогли собрать нас и объединить в единую страну Фэнляндию. Потому что то, что нас объединило, не смогло разорвать ни одно государство и ни одна война». Когда мне в 1992-м сказали: «На фронт!»... А ведь до фронта было 12 километров... Получилась интересная штука... Что такое 14-я армия? 14-я армия Советского Союза это Одесская область и Молдавия. Это территория 14-ой армии. При разделе Советского Союза Украина объявляет самостийность и откусывает кусок этой 14-ой армии, Молдова тоже объявляет свою самостоятельность и тоже откусывает кусок всей территории. И вдруг в этой маленькой прослойке, Приднестровье, оказывается 14-я армия сопредельного государства – России, которая в достаточно большом смятении не знает, как поступить. На территории Приднестровья остались склады ещё довоенного вооружения, ещё 1936 года закладки. То же, что и на Украине, что сейчас не разрешается даже к вывозу, потому что все сроки годности снарядов вышли, подрывать их невозможно, потому что полигон находится в двух километрах от государственной границы. Вывозить – тоже, подрывать невозможно, значит – хранение. Вечное хранение до того момента, пока его можно утилизировать как-то, не взрывать. И ведь бардак-то начался из-за идиотской политики. Политики простой, языковой. Ведь образование Приднестровье как таковое, на мой субъективный взгляд, он может быть ошибочным, я не претендую на истину в последней инстанции... Возьмём «от яйца»: образуется Советский Союз, это считай, 31-е 1918-го года, там присоединяются какие-то республики, всё такое прочее... В 1924 году на территории вдоль Днестра... Во времена Российской Империи это была Херсонская губерния. А за территорией Днестра, между двух рек, это Бессарабия. И государство Румыния – очень молодое государство, оно образовалось в 1918 году. Просто-напросто в этот момент развалилось две крупнейших империи – развалилась Российская Империя и Австро-Венгерская Империя. И территории Трансильвании, территории Буковины, северной части Черниговской области Украины – там проживали этнические румыны. Собрались представители этих областей и решили назвать государство Великая Румыния. Естественно, войска Румынии вошли на территорию Бессарабии и аннексировали территорию бывшего куска Российской Империи. Точно так же, как Трансильванию – бывшая австро-венгерская территория, её тоже, так сказать... прихватили. Две империи лопнули, и образовался такой агломерат. И когда начал образовываться Советский Союз, то попытались искусственно сделать молдавскую территорию. Взяли кусочек Херсонской губернии вдоль Днестра. Есть такой город, Балта, который в 1924 году стал столицей автономной Молдавской области. Это аграрный район, это практически село, которое фрукты-овощи выращивает. Больше технологии практически нет. На этой территории начали образовывать, просто строить, заводы. Заводы по переработке именно сельхозпродукции. Естественно, колхозник, я имею в ввиду простой крестьянин, не придёт. Значит, нужна рабочая сила. Рабочей силой начали нафаршировывать из других регионов Союза. Естественно, приехали русские, украинцы, белорусы, немцы и т. д., и т. д. В общем, полный набор. И получилось так, что к 1940 году, до начала войны, в этом районе процентное соотношение между приезжими и местным населением очень сильно выбивалось именно в минус местному населению. Когда Советский Союз сказал Румынии: «Шаг назад! Шаг назад, иначе боевые действия», – румыны просто оставили территорию и отошли за Прут. Столица к 1940-му была перенесена в Кишинев. Год это дело просуществовало, начинается война, румыны снова вступают в Бессарабию, это естественно. У нас ходит такая интересная шутка о том, что румыны это нация, которая никогда не отступала. Она всё время наступала: с начала войны она наступала с немцами, а в конце войны она наступала с русскими, т. е. поменялся знак с «+» на» –». Это такая шутка, но она не лишена большой доли правды. После 1945 года, когда территория Молдовы образовалось как территория, она имела выход к морю – то, что Белгород-Днестровская область Украины. Точно так же, как Крым был отдан Украине, точно так же и Белгород-Днестровский район был отдан Украине от Молдавии. Просто чисто по карте отсекли её от выхода к морю. Я не знаю, чем это было вызвано. Но территория Советской Республики Молдавии оказалась немножко больше, чем Бессарабия, а с перехлёстом, с участком того кусочка автономной области, который сохранился ещё тогда. И когда в 1990–1991-м «совок» развалился, то получилось, что на этнической территории кусочка этой автономной области было 97% русскоговорящего населения различных национальностей, и только 3% коренного молдавского населения. Вот отсюда произошёл конфликт. В любой республике Советского Союза всегда первый секретарь обкома был русский человек, а второй секретарь был местной национальности. Что Украина, что Молдавия, что Казахстан – везде было совершенно одинаково. И если маятник всё время подтягивали в одну сторону, в Советский Союз, то в течение года маятник резко пошёл в обратную сторону – национальные кадры становятся первыми. Естественно, любая попытка установления самостоятельности государства начинается с собственных денег, собственного языка и т. д., и т. д. И здесь язык сыграл злую шутку. В данном случае молдаване приняли закон о том, что государственный язык – молдавский, без учёта вот этой русской территории. Допустим, в Киеве можно спокойно прожить, не зная украинского языка... Это не нормально! Но, тем не менее, это реальный факт. В Молдавии попытались это дело искусственно пресечь – то же самое, что в Прибалтике. Понимаешь, если я работаю на заводе и за станком – какая мне разница, если эта гайка по-русски называется «гайка», по-молдавски или по-туркменски – это всё равно гайка. Но если ты руководитель предприятия, то ты должен общаться на государственном языке – это естественно. Человеку, прожившему 60 или 40 лет в кресле директора крупного предприятия и никогда не обращавшему внимание на молдавский язык, намного легче поднять восстание, чем выучить этот язык. Вот отсюда всё и произошло. Я почему сказал, что фантастика помогла мне в этом вопросе... Азимовское «Основание» – Гарри Сэлдон и психоистория, управление массами, и т. д., и т. д. Я посмотрел, как управляют массами на митингах. И знаешь, в этом случае мне Азимов очень круто помог – он дал понять, что это управление. До этого просто я этого не видел. И когда я увидел, что это управление, мне как-то стало не интересно. Поэтому я к войне отношусь как к достаточно... ну... хотя и говорят, что это продолжение дипломатии другими средствами, но это не дипломатия, это убийство. И когда встал вопрос о том, что ты должен идти на фронт, ты должен идти защищать, и т. д., и т. д., я почему-то подумал о другом – я подумал, что в Кишиневе есть Борман – фэн Игорь Григорьев, совершенно интересный человек, он был на первом «Волгаконе»... Почему его прозвали Борманом? У него крыса была по кличке Борман. Это человек, имеющий казахскую внешность, родившийся в Кишиневе, корней там намешано куча... И, вот Кишинев. У него тоже пришла повестка, потому что и Молдавия объявила мобилизацию, и Приднестровье объявило всеобщую мобилизацию. И когда я подумал – не дай бог на линии фронта мне придётся не просто стрелять, не просто куда-то абстрактно во врага, а конкретно вот в этого человека, я сказал: «Ребята, это не моя война». Прошло много времени, и через полтора года на одном из конвентов мы с ним встретились, и я узнал, что Григорьев сказал то же самое. И после того, как с американцами встречались, у нас получилась интересная спарка: мы всегда шли в обнимку и американцам представлялись так: «Это мой заклятый друг». Вот в таком плане.
[На этом запись заканчивается. Общая продолжительность беседы 1 ч 30 мин 36 сек]
Записал Ю. Зубакин (Челябинск) Записано во время «Роскона–2001» в феврале 2001 года.
1. Желязны Р. Этот бессмертный / Пер. с англ. – М.: Центрполиграф, 1 2. «ЧУМНАЯ ПЛАНЕТА», роман А. Нортон, изготовленный в свое время в Одессе, об истории которого поведал в «Книжном обозрении» А. Щербак-Жуков и напечатанный г-ном Саяпиным на заре перестройки, вновь издан. На этот раз в Ярославле, в сборнике «Саргассы космоса». Может автору стоит заняться выбиванием гонорара? А «Книжное обозрение» в Ярославле похоже, не читают». (Фэн гиль дон (М.). – 1994. – 7).
ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ
Ляпунов Б. Любителям научной фантастики Перельман Я. Можно ли стать невидимым?
|
|
|
||