НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА КАК СРЕДСТВО ИССЛЕДОВАНИЯ БУДУЩЕГО

ФАЙНБУРГ Захар Ильич (24 января 1922–10 сентября 1990) – выдающийся ученый – обществовед и мыслитель, социолог, экономист, философ, культуролог, футуролог; кандидат экономических и доктор философских наук, профессор. Один из основоположников социологии в СССР. С конца 50-х годов ХХ века первым из советских ученых стал рассматривать научную фантастику как синкретичный, целостный, образный метод исследования будущего и его проблем, особенно тех проблем, которые в современных условиях не могут быть исследованы строго научными рациональными методами.

Автор ряда опубликованных статей о научной фантастике и рецензий (преимущественно на творчество Ст. Лема, с которым неоднократно лично встречался и переписывался), а также огромного архива подготовленных к печати работ, неопубликованных при жизни из-за идеологической цензуры того времени.

Родился в г. Орша в семье белорусских большевиков-революционеров. После ареста в марте 1938 года и гибели родителей воспитывался в детском доме в Подмосковье. Учился на экономическом факультете знаменитого Московского Института философии, литературы и истории (ИФЛИ); доброволец – фронтовик – участник Великой Отечественной войны. После войны окончил экономический факультет Московского государственного университета.

С 1949 года по 1960 год работал в Поволжском лесотехническом институте (г. Йошкар-Ола Марийской республики), с 1960 г. и до самой смерти – в Пермском политехническом институте (ныне «Пермский национальный исследовательский политехнический университет), где с 1964 года возглавлял созданные им кафедру основ научного коммунизма (ныне кафедра социологии и политологии) и две лаборатории социологии.

Захар Ильич с детства очень много читал. Даже на фронте, сидя на подножке своего Студебеккера (старшина Файнбург был командиром орудия), он мог читать. У него была огромная библиотека, содержащая множество раритетных и не издававшихся в 30–80-х годах изданий. В ней было более 4,5 тысяч научных и мемуарных изданий, свыше 3 тысяч наименований художественной литературы, включая почти полную библиотеку всех изданий по фантастике. После смерти Захара Ильича эта библиотека была подарена его женой и сыном Политехническому университету.

Еще в ранней юности Захар Ильич прочитал Жюля Верна и Герберта Уэллса, видимо, хорошо знал произведения Джека Лондона. Такой известный роман Дж. Лондона, как «Межзвездный скиталец» (не переиздававшийся в Советском Союзе с 20-х годов) стоял на полках его библиотеки. Захар Ильич очень любил это произведение.

Что и когда прочитал Захар Ильич, мы не знаем, но он был «страстным читателем» не только многих произведений классики, но и детектива, и научной фантастики. Однако из записей Захара Ильича 1954 года можно выяснить, что уже тогда он читал знаменитый «451 градус по Фаренгейту» Рея Бредбери. Будучи страстным библиоманом, Захар Ильич читал в области фантастики все, что выходило в свет в Советском Союзе, пытался читать наиболее интересные новинки, выходившие за рубежом.

Обычно Захар Ильич читал фантастику на русском языке, но когда понадобилось читать произведения Ст. Лема по-польски, стал учить польский язык, читая массу детективов на польском, и выучил. Когда выяснилось, что те или иные произведения, например Урсулы Ле Гуин, нужные ему, не переводят на русский язык, он стал их читать на английском.

Судя по рукописям личного архива Захара Ильича, первую свою заметку о научной фантастике он написал в 1958 году в виде письма в редакцию «Промышленной газеты» о знаменитой «Туманности Андромеды» И. А. Ефремова, вышедшей в свет в 1957 г.

В это же время появляются наброски рецензии на «Туманность Андромеды» и на «Сердце Змеи» И. А. Ефремова под названием «Кто мы? Мы – Земля! (О космическом романе и космическом рассказе И. А. Ефремова».

Выход в свет «Туманности Андромеды» – этого замечательного произведения светлого и жизнеутверждающего оптимизма и утопизма, возможно, стал одним из решающим моментов формирования осознанного читательского, а затем и профессионального интереса Захара Ильича к социально-философской научной фантастике.

Это было время, когда казалось, что вот-вот еще немного, и «рай небесный» утвердится на Земле, пусть даже только в «отдельно взятой стране» «строителей коммунизма». Шли процедуры массовой реабилитации репрессированных, оставшиеся в живых возвращались из лагерей ГУЛАГа, страну и «настоящее поколение советских людей» призывали «жить при коммунизме». Казалось, что «светлым будущим» фантастики был пропитан воздух общественного сознания.

Но также естественно, что ретрограды ополчились на «Туманность Андромеды» – она была выше их пределов понимания, она была бесконечно далека от их стремления к сытому и бездумному существованию. И Захар Ильич пишет письмо в защиту «Туманности Андромеды» и самого Ивана Ефремова. Судьба этого письма нам неизвестна, но его черновики сохранились в архиве.

Уже через несколько лет, в начале 60-х Захар Ильич – не только страстный читатель научной фантастики и поклонник Ст. Лема и братьев Стругацких, но и один из первых профессиональных ученых – исследователей этого жанра, причем не с традиционных литературоведческих позиций, а с уникальных и пионерских для того времени позиций – социально-философских, с социологических.

Что же привлекло внимание Захара Ильича к фантастике?

В своем первом письме Станиславу Лему Захар Ильич писал:

«Я – экономист. Занимаюсь преимущественно проблемами труда (в том числе проблемами социологии труда в настоящем и будущем). Может быть, этим объясняется и мой интерес к литературе о будущем?

Ваши книги давно занимают почетное место на наших полках, а после «Магелланова облака» мы (и я в особенности) считаем Вас близким человеком, для которого всегда открыто сердце, готова раскладушка и налита рюмка вина...

В ряду книг, где стоят «Красная звезда» А. Богданова, «Машина времени» и «Борьба миров» Г. Уэллса, «Железная пята» Д. Лондона, «Аэлита» А. Толстого, «Туманность Андромеды» И. Ефремова, «451° по Фаренгейту» Р. Бредбери стоит Ваше «Облако» и свободное место ждет «Солярис» и новую Вашу вещь [«Возвращение со звезд»], отрывки из которой мелькнули в наших журналах и газетах этой осенью.

Мои мысли о будущем идут в том же направлении, бьются над теми же проблемами и, если я пока не пишу об этом, то потому, что я должен писать не романы, а статьи, продукция моего труда – не образы, а гипотезы.

Мне кажется, что век фантастики только начинается. После утопий Кампанеллы, Мора и Фурье она снова выдвигается в первые ряды большой литературы. Научная социология и современное естествознание подводят под нее прочнейшую стартовую площадку: теперь нужна только высокая художественность. Вам посчастливилось – Вы один из первых!..».

Классические утопии Мора, Кампанеллы, Фурье, Кабэ и др. были хорошо известны Захару Ильичу еще со времен обучения в университете, ибо три источника и три составных части марксизма: немецкая классическая философия, английская (буржуазная) политическая экономия, французский утопический социализм – были обязательны для обучения будущих политэкономов. Но Захар Ильич знал и произведения, которыми, классические утопии «закончились» – Беллами и Морриса.

«Современную научную фантастику связывает с Мором и Кампанеллой стремление найти лучшие варианты человеческого развития, которые сделали бы более счастливой человеческую жизнь, более справедливой. И, вместе с тем попытка найти художественную форму, которая позволила бы достичь эффекта целостности.

Современная фантастика ставит перед нами проблемы в такой области, где мы имеем дело с тенденциями, конечный результат которых науке пока не ясен. Научная догадка доходит до определенного предела, а дальше начинается область гипотез, а еще дальше – область чистой фантастики. То есть мы пытаемся эту тенденцию рассмотреть в фантастике как реализованную, продолженную» – писал З. И. Файнбург для любителей фантастики в одном из номеров областной молодежной газеты.

Активно участвуя с начала 60-х годов ХХ века в возрождении социологии и развивая свои социально-философские исследования проблем развития общества и общественного сознания, З. И. Файнбург не мог пройти мимо проблем утопии и утопического сознания. Вольно или невольно, следуя логике своего научного поиска, но он стал заниматься философским и социологическим осмыслением этих проблем, литературоведческим анализом утопических и научно-фантастических произведений. Он был едва ли не первым ученым-обществоведом, кто оценил значение социальной научной фантастики как формы общественного сознания, как неотъемлемого элемента социального прогнозирования, как возможного средства моделирования тенденций, проблем и даже возможных результатов общественного развития.

В одном из сохранившихся набросков З. И. Файнбург писал: «Фантастика поставила (пока в достаточно смутном виде) назревающие вопросы (проблемы), которые наука еще не может поставить достаточно строго» и среди них поставил на первое место вопрос: «Чем (и зачем) жить сытому?». Это была проблема, которая очень интересовала Захара Ильича: что станет двигать человеком, когда двигающая его сегодня проблема сытости (благосостояния) будет ПОЛНОСТЬЮ удовлетворена (что тогда считалось должно было быть сделано коммунизмом, но уже сегодня практически решено современным производством).

Но как раз об этом нельзя было в то время ни говорить, ни спорить, ни писать.

Заметим, что естественное дополнение рационального научного исследования образной научной фантастикой было в то время резко и непропорционально усилено обстановкой НЕВОЗМОЖНОСТИ реально исследовать вариативность процессов общественного развития, а также ПУБЛИЧНО ГОВОРИТЬ об этом. Требовался «эзопов язык» и социальная научная фантастика не только выполняла эту функцию, но и давала возможность ставить и говорить о проблемах движения к будущему в рамках литературоведческого анализа тех или иных произведений. В этих условиях Захар Ильич неминуемо должен был использовать доступный ему «формальный повод» – анализ произведений научной фантастики – для изложения «запретных тем» – результатов научных исследований исторического места реального советского социализма и возможности построения коммунистического общества. У Захара Ильича просто не было другой возможности излагать интересующие его проблемы этой тематики помимо анализа произведений научной фантастики.

Признание З. И. Файнбурга как одного из ведущих и оригинальных критиков и исследователей научной фантастики наступило в 1963 году, когда в разделе «Книжное обозрение» журнала «Новый мир» (1963, № 4), главным редактором которого был тогда А. Т. Твардовский, появляется философски окрашенная рецензия З. Файнбурга: «Желанное и трудное будущее. Станислав Лем. Солярис. Фантастическая повесть. «Звезда», N 8,9,10, 1962.»

Самая ранняя законченная и большая [и так и не опубликованная] рукопись с названием «Социология будущего и социальная фантастика» относится к лету 1964 г. (объем – 68 с. машинописи).

ПРИЖИЗНЕННЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

Желанное и трудное будущее: [«Солярис» С. Лема] // Новый мир. – 1963. – № 4. – С. 262–265.

Зачем нужны звезды?: [«Возвращение со звезд» С. Лема] // Новый мир. – 1965. – № 11. – С. 266–270.

Современное общество и научная фантастика // Вопросы философии. – 1967. – № 6. – С. 32–43.

Условный облик реальности: [Повесть «Маска» С. Лема] // Литературное обозрение. – 1977. – № 8.

Иллюзия простоты // Лит. газ. – 1969. – 17 сент.

К вопросу о содержании понятия утопии в системе современного философского и социологического знания // Проблемы марксистско-ленинской философии и социологии: Сб. науч. тр., Вып. 59. – Пермь: Пермский политех. ин-т, 1971.

Прогностическое содержание социальных утопий: опыт постановки проблемы // Вопросы методологии и методики социального прогнозирования / Красноярский пед. ин-т. Вып. VII. – Красноярск, 1983.

Почему же Захара Ильича практически не печатали?

Уже после смерти Захара Ильича, краха советского социализма, запрета коммунистической партии и распада Советского Союза в журнале «Знание-сила» (1993, июль) была опубликована ранее секретная Записка (от 5 марта 1966 г.) Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о недостатках в издании научно-фантастической литературы.

В ней в частности говорится:

«...Жанр научной фантастики для отдельных литераторов стал, пожалуй, наиболее удобной ширмой для легального протаскивания в нашу среду чуждых, а иногда и прямо враждебных идей и нравов.

По мнению литераторов А. Громовой, Р. Нудельмана, З. Файнбурга, основоположником «философской» фантастики является современный польский писатель Станислав Лем. В его многочисленных романах и повестях... будущее коммунистическое общество представляется абсолютно бесперспективным и вырождающимся».

Там же далее читаем: «...представители отечественной «философской» фантастики вступили в противоборство с идеями материалистической философии, с идеями научного коммунизма». (В качестве конкретной иллюстрации своего тезиса авторы Записки приводят произведения братьев Стругацких).

Заметим, что в сталинские годы после такой записки все упомянутые в ней лица были бы арестованы. В новые времена людей уже не трогали, но их произведения подвергали «домашнему аресту» – старались нигде и ни при каких обстоятельствах не печатать.

Это произошло и с Захаром Ильичем.

После его смерти остался огромный рукописный архив, содержащий мысли, наброски, дневники, первые варианты опубликованных работ и массу неопубликованных рукописей, в том числе по проблемам научной фантастики. Интеллектуальный потенциал содержащихся там документов огромен.

На протяжении полувека Захар Ильич Файнбург (и его соавтор, редактор, советник и помощник, жена и мать его детей Галина Петровна Козлова) неустанно работали на благо людей. Их научное наследие остается открытым для всех, кто будет развивать дальше науки о развитии общества, а также неразрывно связанного с ними образного освоения будущего – научную фантастику.

ПОСМЕРТНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

Тень Апокалипсиса: [Утопия и футурология] // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований: Мат. науч. конф. – Пермь: ПГТУ, 2000. – Т. 2.

Человек и будущее: [Жанр утопии в произведениях И. Ефремова, А. Мирера, С. Гансовского, бр. Стругацких и др.] // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. – Пермь: ПГТУ, 2000. – Т. 2.

Честность без прозрения: [«Марсианские хроники» Р. Брэдбери] // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований. – Пермь: ПГТУ, 2000. – Т. 2.

ПУБЛИКАЦИИ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ З. И. ФАЙНБУРГА В СФЕРЕ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ, УТОПИЙ и АНТИ-УТОПИЙ

Козлова Г. П. О судьбе рукописи «Миражи современной утопии: Утопия в облике научной фантастики» // Современное общество: вопросы теории, методологии, методы социальных исследований: Материалы третьей науч. конф., посвящ. памяти проф. З. И. Файнбурга, Пермь, сент. 1996 г. / Перм. гос. техн. ун-т. – Пермь, 1996. – С. 224–232. – (Из личного архива проф. З. И. Файнбурга (1922–1990)).

Детально рассказывается о судьбе рукописи монографии З. И. Файнбурга, так и не опубликованной Политиздатом (План изданий на 1974 г: № 21, 10 п. л. Тираж 50 тыс. экз.) по идеологическим мотивам, хотя и собравшей предварительный заказ больше объявленного тиража.

ЛИТ.:

Федин П. Картограф фантастического будущего // Лавка фантастики. – Пермь, 1997. – № 2. – С. 35–37.