ФЭНДОМ > Фантастика | Конвенты | Клубы | Фотографии | ФИДО | Интервью | Новости RU.SF.SEMINAR Электронная публикация и обсуждение фантастических произведений КОНФЕРЕНЦИИ ФИДО

- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 139 из 651                                                              
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Пон 31 Июл 00 13:22 
 To   : All                                                 Пон 31 Июл 00 22:17 
 Subj : Элементаль Силы (13/..)                                                 
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===

  Глава 5. Драконья потрава

                                     К пещере бредет паладин,
                                     На плече отточенный меч.
                                     За ним крадется дракон -
                                     Хочет беднягу сожрать.
                                     И будь в их круженьи мистический смысл,
                                     Я бы взялся его искать...
                                     Но раз уж смысла в том нет,
                                     Лучше чаю напиться с утра!

Путь в Дугарские земли оказался долог и утомителен. Не однажды путники
проклинали день встречи с глуповатым торговцем и несдержанность Таверина,
приведшие к столь плачевным результатам. Досталось на орехи и Ротрону:
мол, нечего было на романтику паладинскую льститься, сейчас у хихвинцев
небось макароны дают и котлетки рисовые с соевым соусом. Действие
слайсового проклятия было на первый взгляд неощутимо. Неощутимо, как
радиация, как пение нетопыря... Путаная дорога вилась петлями, и Гед давно
уже позабыл, какой конец у нее правильный, а какой нет. Даже самое
пустяковое действие превращалось в подвиг; все пути вели куда угодно, но
не туда, куда предполагали апостол с демоном.
  Сейчас трудно сказать, какая мера неудач была предопределена нашим
героям... Просто слyчилось так, что наступил момент, и их беды оказались
исчерпаны - ведь не вечно же этому безобразию было длиться!
Случилось это сразу после восстания мятежного барона Ральфа Риота, когда
половина Октанайта была поставлена под копье неугомонным Гуривуром-Гудиорном, и 
шла на смертный бой против злостного ренегата. Волею судеб Ротрон повстречал на 
дороге своего патрона Дэниела Кристмастрийстика и оказался завербован в
победоносную королевскую армию.
  Барон Риот... О, Риот был известен в определенных кругах как черный адепт,
любитель малоэстетичных культовых изысков и большой бука! Он исправно
посещал ритуальные бдения мистиков-шамбалитов, полной чашей вкушал от
дешевых ересей этой реальности, как то: инфернальных шахматных дебютов,
оккультных бриджевых систем торговли и каббалистических фигур игры в
кости, но Блезбе с два ему это помогло. Гуривур в очередной раз доказал
величие рыцарского духа своей армии и превосходство кодекса "Domnei" над
кхтулхскими жизненными устоями. Баронские войска оказались наголову
разбиты, а сам Риот заточен на веки вечные в Примульской Скромнице. Судьба
же злодейка улыбнулась нашим паломникам в аккурат после празднования победы,
когда дочке Кристмастрийстика, скромнице и рукодельнице Марии-Маше, удалось
наконец расплести дугарскую дорогу. Растроганные паладины сердечно распрощались 
со своей спасительницей, инкогнито стребовали у Гуривура плату за недельное
махание мечами и, ставшим уже привычным тележным автостопом, отправились на
Драконью горку. Там, добравшись до той незримой границы, каковyю их случайные
попутчики в один голос отказывались пересекать, паломники устроили привал
с тем, чтобы обсудить создавшееся положение.
  - ...думается мне, что все это дело выеденного яйца не стоит! -
глубокомысленно заметил апостол, расстилая на земле плащ и усаживаясь
поудобнее, - Драконов мы не видали?
  - О яйцах - не надо! - поморщился элементаль, - Лучше скажи, на что похож
этот дракон.
  - Если тебя это вдохновит... - Ротрон снял сапоги, выжал портянки и
повесил их возле костра сушиться. - Дракон этот весь из себя трехголовый,
зеленый и пучеглазый, размером не больше указательного пальца. Очень любит
сыр и виноградных улиток. Кроме того, он музыкально насвистывает "Дудки
Нобль" и рисует маслом высокохудожественные вывески к трактирам. Я ведь,
Тавушка, когда-то весьма близко знавал хозяина этого дракона! Мы вместе
апостольствовали в башне Бизоатона, только я был четвертым апостолом, а он
- седьмым...
  - ...сам Скавр был юн и доверчив, - глаза Геда затуманились от нахлынувших
воспоминаний, - Эх!.. Сколько же мы шуток над ним перешутили, сколько он
нам на спор посуды перемыл и сапог перечистил!.. Когда в башню забредали
коммивояжеры и бродячие проповедники, мы Скавра, конечно, прятали. Но даже
с учетом того, князь наш драконий кем только не перебывал! Рудраитом,
друидом седьмого дня, Свидетелем Хримтурса... Ему впарили два комплекта
энциклопедии Варварянской Домашней Хозяйки, щетку для чистки ифритских
ламп, многоуровневое чайное ситечко и, извиняюсь!.. яйцо жемчужного
василиска. Ужасно доверчив был, бедняга.
  - Откуда же у него дракон?
  - Из яйца, конечно. Это яйцо мне в кошмарных снах снится! Оно протухло
давно, но Скавр, простая душа, пока высиживал, ни на секунду с ним не
расставался, носил за пазухой. Упорством брал, да сердечной теплотой... Уж
не знаю, какие он тут порядки мог завести в дугарских землях, но только не
верится мне, что он способен кому-то зло причинить. Не такой он человек.
  Таверинн лениво подбросил в костер пару веток.
  - Значит может, - рассудительно заметил он. - Значит такой - всякое в
жизни случается. Я когда-то знавал одного добряка... не поверишь! над
воробушком со сломанной лапкой мог день плакать! Когда лемминги шли
топиться в море, он выходил на берег с двумя пустыми мешками, набивал их
полнехонькими, а потом уносил подальше от воды и читал зверюшкам лекцию о
неприятии психологии толпы. Они все равно, правда, топились после его лекций...
  - А что было дальше? - сонно спросил Гед, поигрывая подаренным
Кристмастристиковой Машей волшебным ноблем на цепочке. По словам Маши эта
монетка должна была через сто лет принести ее обладателю редкостное счастье и
богатство. Верилось в такое смутно, поскольку нобль был насквозь фальшивый
и позолота с него сходила слоями даже при легком прикосновении пальцев...
  - А дальше он женился. На ангеле во плоти. Жене показалось, что бедняга
мало зарабатывает, и ему пришлось устроиться на полставки палачом,
гибэдедешником и контролером в трамвае. Так-то, брат... Кстати, Геша, ты
так и не объяснил, каким образом ты намереваешься справиться с драконом.
Он же тебя просто съест!
  Апостол пожал плечами.
  - Все под богом ходим. В Кеборе мне давали ускоренный курс истории
драконоборства на Годоваре. По статистике получается, что удачными были в
среднем два похода из четырехсот восьмидесяти пяти.
  Демон присвистнул:
  - И как?..
  - У дракона спячка скоро. По той же теории драконоборства, драться со
здоровым, молодым и бодрствующим драконом можно только в двух случаях:
если ты безнадежный пижон или если дракон иномирянский. Наши драконы -
самые сволочные во всем местном своде реальностей. Когда спят - другое
дело. Тогда они смирные и ла-асковыуу... - Гед от души зевнул и добавил
уже совсем другим тоном, - Слушай, Тавyшка, ты спать еще не собираешься? Нет?
Да? А я, пожалуй, поспал бы часиков восемь-десять - завтра кучу дел надо
переделать. Так что, спокойной ночи, Тавушка, морда твоя злодейская.
  Элементаль обиделся, буркнул в ответ что-то невразумительное, а потом вытащил 
из своего мешка одеяло и завернулся в него. Через каких-то пару-тройку минут
послышалось его мерное сонное сопение. Кстати, караульных ночью паломники не
выставляли, поскольку у демона в результате бесконечных войн выработалось
сверхестественное чутье на опасность, и он даже во сне отслеживал всех,
кто подходил к костру слишком близко.
Гед же, несмотря на то, что он первый предложил идти спать, долго не мог уснуть.
Он лежал, глядя в звездное небо и размышлял.
  "Где, интересно, - думал он, - живет дракон? Вряд ли местные жители знают,
где находится пещера: драконы стараются скрывать свои обиталища чарами и,
наоборот, устраивать ложные логова да поддельные пещеры с сокровищами. В
книгах по этому поводу тоже ничего путного не пишут. Хризалитовская
"Овомантия для начинающих" повествует, что драконы обычно любят селиться в
местах своего обитания, отдавая, впрочем, предпочтение краям, изобилующим
их природной пищей... Но тогда возникает другой вопрос: чем драконы
питаются?"
  Сразу же как-то по-особенному ярко и празднично Геду вообразился дракон, с
удовольствием поедающий пироги и яичницу с салом. Еще он ел копченые
окорока, не отказываясь, впрочем, и от мясных салатов с зеленым горошком и
от холодных рыбных закусок. На десерт были воздушные маковые булочки и
шоколадный крем в глиняном горшочке... Съестные припасы у паломников
кончились еще два дня назад, когда Таверинн случайно перепутал мешки и
вместо мешка с рисом и бараниной прихватил у тележных купцов мешок с
золочеными наручными клепсидрами, три агриколка штука...
  Бывший разбойник беспокойно перевернулся с боку на бок. Демон спал; его
сонное дыхание было легким и почти неслышным, так что апостол в очередной
раз подивился сверхъестественной способности элементаля быстро и крепко
засыпать при любых условиях. Сам же он еще долгое время лежал у костра,
наблюдая за играми веселых саламандр в желтом пламени, и размышляя о
свойствах и повадках драконьего племени. Мысли его лениво ползли по
замкнутому кругу как черно-белые эшеровские человечки, плавно перетекая
друг в друга и навевая сладкую дремоту. Тихо потрескивали сырые ветки в
костре; где-то в лесу таинственно и важно прокричала ночная птица. Сон уже
начал подкрадывался к апостолу смешным лепреконом в полосатом колпаке, как
вдруг совсем рядом раздались тонкие щебечущие голоса:
  - Демоны!.. Это по-твоему демоны?.. Демоны!.. Ха ха, сестрицы! Это всего лишь
глупые неповоротливые тролли, потерявшие свой мост у обмелевшей реки! Где
твой мост, образина?
  - Нет же, нет!.. Три монетки подари мне, просидишь здесь до зари... Вот,
смотри - он медлителен и слаб! - голосок рассмеялся, и этот смех
прозвучал подобно звону колокольчика. - Холодное сердце, холодный взгляд,
безжалостная рука! Посмотри на небо, Гор, мне сними луну в подарок. Свет
ее нежданно ярок - это все лишь сон Исиды! Ты уже забыл про дочь
королевского часовщика, глупый мечтатель? О, как непостоянно твое сердце,
Веспер!
  Сонливость как рукой сняло. Гед вскочил на ноги, озираясь:
  - Кто, кто здесь?..
  - Посмотри-ка милый Гретель, крошки уж склевали птицы! Грендель под ноги
не смотрит - Беовульф ему опасен!
  Теперь голосок переместился и звучал из-за спины апостола. Гед неловко
повернулся, сучья под его ногами громко затрещали; наш герой лишь краем
глаза успел заметить, как прыснули огненными искрами в разные стороны
смеющиеся сестрицы-саламандры. Только мокрый мох зашипел от их жара.
  - Зачем ты спугнул моих подружек, верзила неуклюжий? - пропел над головой
апостола нежный и переливчатый женский голос, - Их жизнь коротка и
стремительна - от вспышки костра они рождаются, и гибнут в остывающей
золе! Чем помешало тебе их веселье?
  Ротрон отшатнулся на пару шагов назад, чуть не запнувшись о замшелую
корягу. Только теперь он смог наконец разглядеть среди мечущихся теней и
вспышек света свою новую собеседницу. Ею оказалась маленькая птичка с
оперением, изукрашенным золотом и драгоценными каменьями словно у
императорского соловья из сказки Андерсена. В глазах пичуги горели
золотистые искорки, а хохолок был украшен живыми фиалками.
  - Фреген - Серебряное Горлышко! - обрадовался Гед. - Вот удача для доброго
странника. Пожалуйста, не горюй о созданиях пламени, Фреген: их жизнь
коротка, но зато она - сплошь пение и танцы. Да и не гнал я их вовсе!
  Он помолчал немного и спросил с некоторой тревогой:
  - Что привело тебя сюда к нам из теплых и уютных долин, где единороги
приходят на водопой к хрустальным родникам, а дикий виноград обвивает
колонны храмов несуществующих богов? Почему ты оставила своих великанов,
накрепко уверовавших, что они не более чем ветряные мельницы, стоящие меж
холмов?..
  Фреген поправила перышки, и перепорхнула на ствол поваленного кедра,
поближе к апостолу.
  - Ты учтив, путник, - рассмеялась она, - и манеры твои благородны, -
давненько не слышала я подобных речей! Но что толку убеждать великанов в
их истинном предназначении? Их мысли медлительны и тягучи как горный мед;
мне стало тяжело с ними. Некогда они придумали удивительную шутку,
странную игру... эта игра не наскучила им по сей день! Удивительно,
правда? Они играют и играют, сутки напролет - только на своих ночных
сборищах эти веселые увальни обходятся без лицедейства и становятся сами
собой. Они громогласно смеются и подсчитывают количество одураченных
фермеров, ни сном ни духом не ведающих о том, кто на самом деле мелет им
зерно... Ах, это так печально, путник! Подумать только, на что они
променяли свое величие, таинственные клады и похищенных девиц - на пустой
розыгрыш и глупую мистификацию!.. Ведь потом все равно наступает утро... и
в тот час, когда солнце раздумывает, с какой стороны света ему появиться
на этот раз, великаны разбредаются в разные стороны своей неуклюжей,
шаркающей походкой... Они уходят и с чувством выполненного долга
рассаживаются на привычные места меж холмов. Однако откуда ты знаешь
великую тайну великанов?
  Когда-то, - грустно сказал Гед, - я был рыцарем. Я мечтал совершать
подвиги: спасать похищенных великанами девиц и возвращать королям
украденные у них чудовищами королевства. Но для меня не нашлось ни
драконов, ни великанов... Я рад, я очень рад встрече с тобой, милая Фреген, хоть
ты и явилась для меня слишком поздно...
  Птичка нахохлилась, встопорщила перья и стала похожа на скандальную
кухарку, торгующуюся с зеленщиком:
  - Вот уж нет! Скажи кому-нибудь, что Фреген ошиблась и опоздала, когда миру
понадобился новый герой - тебя закидают камнями! Я ведь вижу тебя насквозь:
разве сможешь ты отказать в помощи, когда кто-то рядом окажется в беде?
  "Смогу, конечно. А раньше бы не смог. Или все-таки смог бы?" -
промелькнула в голове у Ротрона тоскливая мысль, и он поежился. Вслух же
спросил только:
  - Разве кто-то попал в беду?.. Кто? Где? Скажи мне, милая Фреген!
  Словно радуга расцвела в ветвях ночного дерева. Фреген радостно
встрепенулась и пропела мелодичную заливистую трель:
  - Я не ошиблась! Я не ошиблась! Ах, как это чудесно! Слушай же: ты знаешь
конечно, что в краях этих живет дракон...
  Гед кивнул.
  - ...и конечно рассчитываешь, что со дня на день он впадет в спячку, -
Серебряное Горлышко перепорхнула на плечо апостола и вздохнула совершенно
по-человечески. - Скавр - злой, нехороший человек... Он знает, что когда
дракон уснет, местные жители и вполовину не будут так его бояться, поэтому
дерет с них три шкуры. Сейчас как раз дни сдачи дани дракону. Мясо, зерно,
лен, деготь... А еще им нужна девушка. В этот раз они выбрали Дженни, мою
ученицу. Hастоящую принцессу, между прочим, и почти полную сироту.
  - Дракону-то она не больно-то сдалась, - продолжала Фреген, - разве только
так, для порядку... Hастоящая беда в том, что один из драконьих слуг на
нее глаз положил, развратник старый. Он тоже счетовод, как и Скавр,
потому князь драконий к нему и благоволит. Спаси ее, добрый рыцарь! Пожалуйста!
  Рыцарь замялся:
  - Знаешь, Фреген, я, конечно, иду воевать дракона...
  - Слышала я, как ты его воевать идешь! - скандально рассмеялась пичуга. -
Славный рыцарь, смелый рыцарь - спящим гроза, слабым поругание! Только
когда дракон заснет, будет уже поздно. Бедняжка сгинет в драконьих
пещерах. Разве тебе ее не жаль?
  - А если...
  - Не поможет. Hе она - так другая, - Фреген встрепенулась и перепорхнула
на голову спящему демону, - Думаешь дракон будет разбирать?
  Таверин дернулся и что-то промычал во сне.
  - Так что же? - настаивала птичка, - Что же, что же?.. Крестница моя уже
идет сюда, ты ее последняя надежда. Прогонишь ее? Будешь объяснять про
Кебор ваш трусливый, про статистику, про наилучшую тактику драконоборства?
  - Нет, - покорно согласился Ротрон, - не буду...
  И на душе у него стало муторно и тоскливо... Вы скажете - что за беда, Гед
же бессмертен! Ему ли бояться дракона?! Тем более, рыцарская честь, вековые
традиции!.. Так-то оно так, да только умирать в среднем двести сорок два с
половиной раза в надежде на лучший исход - это, знаете ли, не очень
приятно...
  С другой стороны, зажрался ты, Гедушка, на бессмертии и бандитских хлебах!
Тоже мне паладин, защитник слабых и угнетенных!
  Фреген Серебряное Горлышко скептически посмотрела на кислое лицо апостола,
сморщила клювик, но ничего не сказала. У волшебных существ тоже есть свое
чувство такта. Жаль, пpоявляется оно так безyмно pедко...

=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Monday July 31 2000, 13:22

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 140 из 651                                                              
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Пон 31 Июл 00 13:43 
 To   : All                                                 Пон 31 Июл 00 22:17 
 Subj : Элементаль Силы (14/..)                                                 
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===
                              * * *

  Едва только птичка упорхнула восвояси, демон задергался, замычал и
резвенько так вскочил на ноги.
  - Тревога!!! - заорал он, - В ружье!!!
  - Чего тревога? - полюбопытствовал Ротрон. - Куда... во что?
  Таверинн возмущенно подпрыгнул:
  - Так нечестно! Эта... эта... Она меня заколдовала! Тряские Шакли на
руки-ноги, Бессловесную Скотинность на рот... А ты?!! Ты куда глядел, пока
эта птиченция тебя верного союзника и няньки лишала? Ты же колдун!
  - Хреновый из меня колдун, - самокритично признался Ротрон. - Да и
паладин, как выясняется, не очень...
  - Паладин-то как раз из тебя хороший! - упрямо замотал головой элементаль,
- Только глупый и доверчивый. Слышал я, что она тебе тут плела. И не
думай!..
  - К сожалению...
  - Дракон тебя съест!
  - Но...
  - Съест. Как пирог, как яичницу с салом, копченый окорок, мясной салат...
  - Но...
  - ...не перебивай!.. как холодную рыбную закуску, маковую булочку и
шоколадный крем в глиняном горшочке!
  - Я, знаешь ли, в Кеборе...
  - А... - махнул рукой демон, - Блезбе с тобой! Лучше бы я тебя хихвинцам
продал. Все прибыльней было б и забот поменьше. Впрочем, один плюс у нас
есть: если тебя не закидают камнями в той деревне, откуда родом наша
несчастная жертва, то кормить будут хорошо. Пирогами и яичницей с салом.
  - Вот видишь!
  - Вижу. Каким дураком ты был, таким и остался. Не зря я тебя так легко
облапошил с этим договором!
  - Ты? Облапошил? Ой, держите меня! - Ротрон задрыгал ногами, - А-ха-ха!
Облапошил! Ты Абафетову что обещал за кварирку, а?
  - Ну, - обиженно надулся демон, - Я ведь не виноват, что ты такой
бездушный!
  - Кто? - задохнулся от возмущения бывший разбойник, - Кто бездушный? А вот
за это ты у меня пострадаешь!
  Апостол резко вскочил на ноги. Демон оскалился и не вставая с места дернул
его за нос, одновременно второй лапой щелкая по лбу.
  - Ты!.. ах... да я тебя!..
  Неизвестно, во что вылилась бы добрая паладинская ссора, но тут из лесной
пущи послышался голосок:
  - Извините, пожалуйста! Я вам не помешаю?
  - А?.. Что... кто это?
  Наши доблестные герои переглянулись.
  Девчушка неслышно как тень выскользнyла из темной чащи и остановилась ровно на
границе светового пятна от угасающего костра так, что ее почти не было заметно.
  - Здравствуйте! Фреген сказала, что где-то здесь путешествует странствующий
рыцарь, а мне очень, ну просто очень-очень-очень нужна его помощь! Быть может,
вы мне подскажете, где его искать?..
  Ротрон озадаченно развел руками и посмотрел на своего компаньона.
  - Блезбе знает что! Юные девы без провожатых бродят по лесам, полным
демонов и разбойников, а рыцари в это время валяют дурака и дерутся меж
собой из-за всякой ерунды. В дурные времена мы с тобой живем, Тавушка!
 - Покорнейше пpошy меня пpостить!.. Подходите, садитесь, милая девушка, - это
уже к Дженни, - Я и есть тот самый рыцарь.
  -  Да?!.. - скептически усмехнулась девчушка, сpазy и незаметно пеpеходя с
нашим героем на "ты", - Ой, смешно! Ой, держите меня! Hy какой из тебя рыцарь?
Ты на себя глянь: одет, как чучело!..
  - ...положим, бродячее рыцарство ныне переживает времена не из лучших, -
Ротрон одеpнyл штопаный камзол и обиделся законной цеховой гордостью, - Да и
принцессы-то нынче пошли какие-то несерьезные!
  - ...лицо у тебя бандитское...
  - ...чем богаты, тем и рады!..
  - ...и говоришь низшим слогом, подобно мужлану неотесанному.
  - А вот это легко поправить!
  Гед театрально выпрямился, эффектно обмотался драным плащом и простер руку
к своей юной собеседнице:
  - О, прекрасная дева! Неприкаян и спокоен, лепрекоен прячет клад. Меч
верни Озерной Деве, и живым вернись назад... Хм... нет, не то. А! Вот,
вспомнил: мой плащ, меч, конь и сума... коня у меня нет... жаль...
Кхе-кхе! Мой плащ, меч, сума и сапоги с бронзовыми пряжками... э...с
бронзовыми пряжками...
  - ...в вашей власти, юная леди... - тихонечко подсказала Дженни.
  - в вашей власти, юная леди, - покорно повторил апостол, - За семьсот лет
мудрено ли перезабыть Высший Слог? Э-э-э... Мммм... Итак, вручаю вам
сердце свое, и имя свое, и... и...
  - руку свою...
  - А!.. руку свою... с тем... с тем... чтобы поведали вы мне свои печали, и
благословили... благословили...
  - ...на свершение множества подвигов, осиянных вашим светом и
благородством! - закончила за него Дженни, - господи, такого бестолкового
рыцаря в первый раз встречаю!
  - А ты их много видела? - поразился Таверинн.
  - Нет, ты первый! - беззаботно пропела Дженни. - Hо бестолковы-ый!
  Легко и грациозно она проскользнула к паломничьему костру и непринужденно
уселась на плащ Элементаля Силы, галантно предложенный ей апостолом.
Таверинн скорчил злобную рожу, но разбойный Гед только кулак ему показал.
  - Так что же, поведай нам свои печали, о прекрасная дева! - предложил он. -
Что гнетет тебя, тpевожит?
  - Во-первых, не прекрасная, а юная, - рассудительно заметила Дженни, - А
во-вторых, зачем? Разве Фреген вам ничего не рассказывала?
  - Hо... По правилам...
  - Правила, правила... Ты бы лучше плащ себе зашил, р-рыцарь! - в голосе ее
прозвучало легкое презрение, - а то в таком на людях появиться позорно.
Дай-ка сюда, а то у вас, мужиков, вечно руки не оттуда растут.
  - Однако! - развел руками Гед. - Принцессы-то нынче пошли!..
  Дженни нимало не смутилась:
  - Вы, кстати, есть хотите? Мне тут бабушка сыра положила, хлеба и
земляничного варенья.
  - Сыра?! Варенья?!! Что ж ты раньше-то молчала, спасительница наша? - в один
голос закричали паломники.

                              * * *

  Хлеб оказался свежеиспеченным, а варенье - божественно вкусным. Пока
паладины с тщательно скрываемым чувством голода уничтожали съестные
припасы потенциальной драконьей жертвы, апостол украдкой постарался ее
рассмотреть получше. На вид нашей гостье было лет восемнадцать. Эдакое
конопатое, светловолосое дитя леса в зеленой клетчатой юбке, белой блузке
и коричневой шерстяной кофте. Босиком и в потрепанной соломенной шляпке.
Позже, когда они шли по лесу в направлении ее родной деревни, Гед понял,
почему юная фея не боится шастать по лесу одна: при ее легкости шага и
природной ловкости, мало кто мог бы причинить ей вред в родном лесу, где
каждое дерево, каждая коряга встала бы на ее защиту. Сейчас, впрочем, она
сидела, поджав ноги, на плаще Таверинна и, сосредоточенно нахмурясь,
штопала драный апостольский плащ.
  - ...Домикина ты тоже видел?..
  - Спрашиваешь! Вот как тебя сейчас, - рот апостола был битком набит,
поэтому речь его звучала не очень внятно, - Когда мы были посольством у
Бритоликского Архидруида, мням-ням! я входил в свиту Домикина, хрум! и
неотлучно должен был присутствовать на всех дипломатических приемах.
  - Ух ты!.. А правда, что там в Бритоликах одноногие песиголовцы живут? - от
волнения Дженни даже отложила в сторону шитье, - Мне дедушка рассказывал.
  - Hе-а! - замотал головой апостол. - Вpyт. Hеправда. Песиголовцы в Кумитае
живут, а в Бритоликах ушаны обретаются. Им одеяла по ночам не нужны... Хочешь
яблоко?..
  Фея кивнула и с апетитом вгрызлась в яблоко:
  - Только рыцарь ты все равно ненастоящий. Дракон тебя попpостy съест...
  - Как яичницу! - обрадовался демон. - И пироги с мясным горошком.
  Гед обиделся и надувшись замолчал. Дженни почувствовала несколько себя
неловко:
  - Зато ты великодушный и отзывчивый, - погладила она апостола по плечу, -
Вон, сразу мне на помощь бросился. Знаешь что? Давай-ка я тебе свою
заколку подарю! Будет у тебя знак внимания от прекрасной дамы.
  Девушка вытащила из волос серебряную заколку в виде веточки молочая и
беспомощно огляделась - куда ее приколоть. Вдруг лицо ее прояснилось; она
взяла охотничью шляпу апостола, безжалостно выдрала из нее роскошное
фазанье перо и прикрепила вместо него заколку.
  - Примерь-ка!
  Придирчиво оглядев своего воителя, Дженни сдвинула ему шляпу на затылок,
поправила воротник камзола и отошла в сторону.
  - Ну как?
  - Потрясающе! - демон прижал свои огромные лапищи к сердцу. - О,
прекрасная госпожа, своим сиянием вы просто преобразили моего друга!
Заметьте: еще секунду назад он был просто неотесанным мужланом с большой
дороги...
  - Hо-но! Hе очень-то!..
  - А лицо все равно глупое, - вздохнула Дженни. - Ну ничего, я тебя
воспитаю. Вот придем домой, и воспитаю. Начну с завтрашнего дня, после
вашего представления старшине Рибину.
  - Кому-кому?..
  - Рибину. Старшине Дугарскому.
  - А... зачем?
  Дженни в комичном отчаянии закатила глаза:
  - Ну как же? Ой, вот ведь темнота, что один, что другой!.. Тоже мне
рыцари! Драконоборцев всегда нужно сначала в местной управе
регистрировать, а потом представлять на списки пещерному глашатаю. А то
как вы потом будете первенство подтверждать, когда дракона побьете? Вас же
проходимцы всякие вмиг обжулят-обскачут!
  - Действительно...
  Паладины переглянулись. Благородное искусство убиения драконов с каждой
минутой становилось все сложнее и запутанней.
  - Вы не бойтесь, - утешила их Дженни, - Рибин хоть и сволочь порядочная,
хоть и в сговоре с пещерниками, но договориться с ним можно. А у меня
дедушка приемный гостям всегда рад, у него и поживете. Вы, главное,
помалкивайте с важным видом, да никаких подарков у Рибина не берите: опоит
и во взяточничестве обвинит. А что потом возле пещеры надо будет делать, я
научу.
  На том и порешили. До рассвета оставались считанные часы, но Гед решил
все-таки попробовать выспаться.
  Утром же, когда в деревнях запели первые неугомонные берегоны, Таверинн
растолкал всю честную компанию, и они отправились в Дугарку.

                              * * *

  Дугарка оказалась деревушкой так себе: ни тебе церквушки захудалой, ни
тебе каменного круга по срамной бритоликской моде. Для исполнения
религиозных обрядов, похорон да венчаний дугарянам приходилось
отправляться в Истарку - поселение более молодое и более многолюдное по
причине своей удачной расположенности возле торгового тракта. Зато люди в
Дугарке жили душевные и приветливые, о чем торгашеский уездный центр мог
только мечтать. Рыцаря встретили сердечно и ни о чем особенно не
расспрашивали: ну едет себе человек по делам своим, а что за дела - бог
его ведает... Да хоть и дракона бороть - чего ж не бороть, коль ки
невпроворот и человек хороший?
  С жильем также проблем не возникло. Дом, в котором остановились Гед с
Таверином, принадлежал Долону - чудаковатому торговцу зерном (по
совместительству - приемному дедушке Дженни). Дети Долона давно выросли и
жили отдельно, жена умерла лет с десяток назад, и с тех пор старик
оставался один. Был он молчалив, но не угрюм, любил бюрократические крючки
и всякие разъэдакие архивные древности, но занудой и сухарем при этом не
стал. Ко всему Долон собирал философские истории, и Гед сразу же
надиктовал ему с три короба побасенок про Дао Лана и его тролля. А это
очень приятно, потому что:
  ...если вы когда-нибудь писали стихи...
  ... рисовали желтых осликов на ядовито-оранжевых лужайках...
  ...лепили абстрактных девушек своей мечты из глины и чугуна...
  ... то вы наверняка сталкивались с проблемой отсутствия доброжелательных и
благодарных поклонников своего творчества. Лжеразбойник и поддельный
рыцарь Ротрон был просто без ума от своего квартирохозяина. Никто и
никогда не слушал Геда с таким непритворным интересом, как престарелый
любитель архаики. Старичок кивал, поддакивал, в нужных местах всхрапывал
удивленно и старательно рисовал в тоненькой синей тетрадочке пляшущих
осликов, бормоча при этом о славе нового Проппа. Удивительный, кристальной
души человек!
  К сожалению, даже такую невинную радость апостол мог позволить себе не
часто. Как назло, дугарского старшины на месте не оказалось: его по
каким-то управским делам вызвало в Истарку большое начальство, поэтому,
чтобы Ротрон не терял боевую форму во время вынужденного бездействия, его
попеременно муштровали Таверинн и Дженни.
  С утра до обеда Гед рубил мечом толстые коленца пряного зеленого
можжелька, упражнялся в высоких прыжках и учился смотреть на солнце не
мигая. После обеда ему приходилось часами петь поднимающие дух боевые гимны
и ругательски хаять дракона Высшим Слогом. Музыкальный слух у нашей лесной
феи оказался идеальным, а на Высшей Речи она тараторила так, будто всю
жизнь провела при дворе среди развязных графов и заплывших жиром баронов.
Оставайся у Ротрона после такой безжалостной муштры хоть капля сил, он
непременно задался бы вопросом об истинном происхождении Дженни и злых
интригах, приведших ее в эту Слайсом позабытую деревушку. Hо, повторяю,
сил у апостола не было. За те четыре дня, что Рибин обметал длинными
рукавами кафтана ковры в столичных управах, достойно спевшаяся парочка
выжала нашего героя досуха словно заморский фрукт лимон...
  В самой же Дугарке с момента появления драконоборца царили маниловские
настроения. Местные жители забросили все свои дела, и с утра до поздней
ночи просиживали на Долоновой завалинке, степенно окая и безбожно матерясь
хамским наречием. Они обсуждали шансы Геда на победу, заключали пари и
прикидывали возможные выгоды от гибели дракона. Общественным мнением
получалось, что долгосрочных выгод не будет никаких, поскольку истарский
воевода полный обалдуй, сатрап и голем с человечьми ногами, а вот ежели
исподтишка забраконьерить штук двадцать бревнышек на Драконьей Горке,
тогда да. Тогда получится полный опчеству профит и прямая выгода. Драконьи
приказчики и глашатаи сидели тут же, лузгали семечки, однако в мужицкие
разговоры не мешались и драконьей пропаганды не вели. Похоже, им было все
по барабану: и семь тренировочных потов нового драконоборца, и
грабительские планы дугарских обывателей. Ведь власть драконья от бога, а
недомыслия людские - от лукавого...
  Возможно, вы спросите - как же так? Ну ладно, приказчики - они людишки
малые, подлые да несознательные, но сам-то дракон? Неужто он настолько не
следит за порядком в подчиненных ему землях, что допускает подобные
безобразия? А как же отрикошетин? А натрий к чему? Или же это очередное
горькое ехидство со стороны беспутного создателя мира? Вон маршируют
колонны бойцов с мировым злом; рядом бредут толпы охотников на дармовое
пополнение королевских бестиариев да зверинцев балаганных; крадутся
ремесленники секиры и художники копья, - а дракон спит себе на подушках
своих на алмазных. Спит... а глазик-то приоткрыт! Он бдит, дракон наш, все
видит! Пусть алхимики жаждут целебной драконьей крови. Пусть гурманы
алчут бифштекса из семи драконьих сердец. Ой, не обрадуются они, узнав,
что сердца чудовища жестки как камень, а может их и нет вообще!

=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Monday July 31 2000, 13:43

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 141 из 651                                                              
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Пон 31 Июл 00 13:58 
 To   : All                                                 Пон 31 Июл 00 22:17 
 Subj : Элементаль Силы (15/..)                                                 
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===
  К слову сказать, ту неделю, что апостол провел в Дугарке, он вспоминал
потом с некоторой печалью, как одни из самых счастливых дней своей
жизни...

                              * * *

  Вечером жилище Долона посетил старшина Дугарки.
  По старой привычке и ведомый неким сверхъестественным прихлебательским
чутьем, старшина подгадал точно к ужину. Долон как раз в это время
разливал по кружкам молоко, нарезал хлеб и крошил в миску белоснежный
каменный сыр. Гости его тоже без дела не сидели: Гед, возился у печи,
строго блюдя ритуал изготовления тушеных пельменей (с печенкой, диким
луком и можельковыми шишечками), а Таверинн медитировал над режущей
кромкой апостольского меча, напевая про себя монотонную бессловесную
песенку, из тех, что любят петь за работой оружейники и златошвейки.
  - Ага! - сказал старшина, входя и потирая в радостном предвкушении руки,
  - Все ясно!
  (На самом деле, ничего ему не было ясно, никогда и ни в чем. Говорил он
так лишь для того, чтобы казаться важным и знающим, и чтобы пугать тех,
чья совесть, по его мнению, была нечиста.)
- Здравствуйте, уважаемый мастер Рибин! - почтительно вскочил со своего
места хозяин дома. - Наше вам почтеньице!
  - Здорово, старик! - небрежно отмахнулся пришедший. - Вот оно значит-то
как... Вы, значит, - обратился он к апостолу, - господин рыцарем-то будете?
  Гед вежливо поклонился.
  - Ротрон Деревудский, к вашим услугам. Прошу прощения, с кем имею честь?..
  - Рибины мы. Из купцов-то местных, зажиточных. Опчеством честны'м
старшиной выбран.
  При этих словах Рибин принял вид надменный и неприступный. Был старшина и
так без меры длинен и худ, а тут и вовсе стал жердь жердью. Да и в лице у
него сходства с росомахой прибавилось: взгляд стал такой же стылый да
голодный.
  Долон сразу засуетился: то за миску с молоком схватится, то за веник, а то
рушничком начнет стол протирать - все не знает как почетному гостю
угодить. И причитает сладострастно:
  - Ах, да садитесь, пожалуйста! Рады вам до умиления!
  Тьфу! Слушать противно!
  Рибину, напротив, все это слушать было приятно. Он закряхтел, принял
начальственный вид и царственно опустился в услужливо придвинутое Долоном
креслице.
  - Значит так-то оно вот... - промолвил он, щелкая пальцами. - Таперича,
значит, хорошо бы это... принять.
  Хозяин дома и тут не растерялся: булькнул старшине стопку можжельковой да
в миску рыжиков соленых с маслом и луком покрошил. Гость сразу ожил,
затряс длинными рукавами, а когда Гед вытянул из печи чугунок с
пельмешками, и вовсе показал себя балагуром да рубахой парнем:
  - Кухня, - подмигнул он апостолу, - паладинская? Так сказать, тайны
походного котелка?
  - Биш тугрег гардамза! - процедил сквозь зубы Таверинн, откладывая в
сторону недоточенный меч. Затем он вытащил из-за голенища огромную ложку с
витиеватой надписью "Ищи мясо" и угрюмо подсел к столу.
  - А чего это господин оруженосец сарацински лается? - добродушно
осведомился старшина у рыцаря. - Нехорошо это. Не субординационно!
  Гед только рот открыл, чтобы ответить соответственно, но Долон его
опередил:
  - Это почтенный оруженосец восточную мудрость в пример привести изволил, -
пояснил он, подобострастно хихикая. - Про гостей да жителей пустыни. Мол,
всяко начальство тыр-пыр, биш-кишмиш... манна небесная, в общем.
  - Ага, фольклор паладинский, значит! Хороший у вас оруженосец, господин
рыцарь. Языки вон разные превзошел... Подай-ка мне вон те огурчики, братец.
  Уж что-что, а ел старшина Дугарки замечательно. Обстоятельно, мастерски...
не торопясь, но и своего не упуская. Миску пельменей он вычистил до
зеркального блеска в двенадцать взмахов двузубой вилки. На каждые три из
них - отпивал четверть кувшина молока, на каждые два - съедал ломтик сыра
и краюшку хлеба. При этом пил пиво без меры и ел мед с солеными коржиками
вприкуску как заправский жрец. Элементаль старался изо всех сил, но побить
Рибина на этом благородном поприще ему оказалось не под силу. Наглый
старикан только что куски с чужих вилок не тягал. Наевшись, он похлопал
себя по раздувшемуся пузу и, сыто отдуваясь, откинулся на спинку кресла:
  - Ну, - говорит, - теперь можно и к делам перейти.
  (А глазки-то масляные, как у кота, сметанкой объевшегося!)
- Вы, значитца, на стезю стали?.. Так сказать, благородное служение народу
дугарскому и достойное доблестного мужа времяпровождение? Хвалю, хвалю!..
Только, как говорится, всякое благородство учета требует. Бывает глянешь:
малость, пигалица сущая... тьфу! смотреть противно! ан нет... все в
реестрах прописано, все с нас спросится да учтется. Где, мол, рыцарь
имярек такой-то? Вот он, у Рибина записан! Скажет начальство: старается,
мол, Рибин, орел наш, наградить его следоват по-царски. А мы - рад
стараться ваш преблагородие! Прошу прощения, имечко-то ваше как будет?
  "Вот сволочь! - подумал Гед. - Обожрался и имя не спросил. Похуже дракона
старикан-то будет!"
Вслух, однако, ответил:
  - Ротроном меня звать. Гед Ротрон из Деревуда.
  В руках Рибина неведомо откуда возник огромный гроссбух, переплетенный в
серую кожу, медь и красные стекляшки.
  - Георгий, значитца, - споро заскрипел пером старшина, - Уж вы простите
старца несмышленого, господин рыцарь, я-т по-нашему, по мужицки запишу.
  Гед лишь недоуменно пожал плечами, а старшина продолжал:
  - Тута, господин рыцарь Деревудский, у меня анкета на триста четыре
вопроса. Вы уж не обессудьте, однако. Начальство!.. учет!.. бывало глянешь
- малость несерьезная, и цена-то ей грошик, а бумаги, ах боже мой! на
цельный агриколк изведут!
  Зашуршали в руках у обжорливого старца страшные бумаги. И посыпалось:
  - ...в каком полку служили?..
  - ...Родина нас не забудет?..
  - ...перечислите правительственные награды, полученные вами за годы
службы...
  - ...что означает серая полоса в углу вашего герба?..
  - ...а белая? (голубая, фиолетовая, чисто поле, красный крест, нужное
подчеркнуть)...
  - ...не болела ли ящуром троюродная лошадь вашей бабушки?..
  - ...предьявите справку на соответствие ГОСТу вашего турнирного
харалужника...
  - ...нет ли родственников в Тугрегии?..
  - ...если есть, то почему они не шлют вам вызова?..
  - ...закусываете ли вы кумин луком или наоборот?..
  Гед был честным и терпеливым. Он старательно объяснял, что серая полоса в
углу щита досталась ему от тугрегского прадедушки, который был эконом и
скупердяй, поэтому держал в черном теле свою бабушку и его прабабушку,
которые панически боялись пауков, лошадей и королевских герольдов в
красных панталонах с черными гульфиками, которые плохо повлияли на
здоровье и репутацию ее шурина, который был нечист на руку и имел руку при
дворе тогдашнего монарха Hиколая Оссена IV, каковая носила перчатки из
бежевой парчи шестьсот пятьдесят за штуку и то не достать, поскольку
Николай Оссен IV завел у себя гудиорновы законы против браконьеров и
контрабандистов...
  Гед врал, хамил и гаерствовал вовсю, а Рибин знай себе, пером скрип да
скрип... то кляксу поставит, то бумагу гербовую помнет и все извиняется,
извиняется: ограничили, мол, старшин совсем, ни секретаря не заведи, ни
полешка лишнего с Горки Драконьей... Чернила совсем дрянные... Но вот
наконец-то анкета закончилась и пошли сопроводительные бумаги:
  - По инвентарной описи, господин рыцарь, должно присутствовать в наличии:
конь - одна штука, оруженосец - одна штука, латы рыцарские добротные,
(стандарт ГОСТ 3472GM 3ec8 см. примечание IV параграф 3) - один комплект,
меч фамильный, щит гербовой, копье турнирное - по договоренности. Пес или
гудиорн охотничий равно как кречет или фамильяр - по договоренности. Так,
что...
  Рибин хищно огляделся.
  - Оруженосец наличествует, вижу. Меч фамильный... он фамильный?
  - Фамильный! - подтвердил Таверинн и сунул старшине под нос какую-то
финтифлюшку на гарде, долженствующую удостоверять фамильность меча.
  - Сам вижу. Так...пес... ну, пес с ним... дальше... Конь. Ага! Где ваш
конь?
  - На Хомском Бруте пасется, чтобы цыгане не увели. - демон суеверно
сплюнул через плечо. - Нынче времена такие, глаз да глаз...
  - Что за Брут? Почему не знаю?
  - Ну место-то секретное. Можете и не знать. Нашу руку сам Слайс держит!
  - Ну хорошо. А латы? Латы ваши! Где латы?
  - Вот наши латы, - на столе появился маленький, подозрительно
позвякивающий мешочек.
  Лицо Рибина стремительно побурело.
  - Это вы... мне?.. Это взятка? должностному лицу... ах, воды мне!..
протокол!.. понятых!..
  - Постойте, милейший! - Демон мелким бесом подскочил к старшине, приобнял
его за талию и страстно зашептал в волосатое ухо.
  - Секрет!.. военная тайна!.. - доносилось до апостола и Долона. -
...доверенным лицам... Новейшие разработки... волшебный доспех...
санкционировано Веномом...
  - Но как же! - лицо Рибина вытянулось еще больше, а масляный блеск в
глазах усилился. - Золото... Материал для доспехов несвойственный.
  - Стихиям неподвластны! Коррозийность снижена на девяносто пять процентов,
- с постным лицом отрапортовал Таверинн.
  - Так вот же оноть! - гнул свою линию старшина, - Аверсы-реверсы, Пемпой
да орлы. Агриколк, как есть агриколк! Мне ль анатолайской денежки не
знать? А? Как так? Где патриотизм?
  - Не могу знать! - вытянулся в струнку демон, но тут его лицо прояснилось:
  - Думается мне, что агриколки, сиречь денежный знак потенциального
противника, выбран из соображений секретности, компактности и
эстетичности. Да вы сочтите-то монеты! Как раз по количеству деталей
амуниции. Это наш запасной комплект и мы согласны оставить его у вас на
хранении до нашего возвращения.
  - Ах-кха! - глазки Рибина заискрились довольством, но он все же решил
поторговаться. - Так недостача у вас, господин оруженосец! Вот, по ГОСТу
пятого числа сего месяца аккурат трех элементов обмундирования не хватает.
Спросится потом у Рибина - куда девал? Суд, трибунал... Ведь сущая
малость... безделица... ан тоже учету жаждет!
  Элементаль Силы не стал спорить и выдал пронырливому старшине недостающие
три монеты. Тот разомлел и начал кланяться благодарно: впервые мол таких
благородных да вежливых паладинов вижу.
  Дальше все пошло как по маслу: Рибин споро выписал нашим паломникам
пропуск до первых ярусов Драконьей Горки, дал на подпись бумаги о том, что
драконоборец не получил от дугарян никакой существенной поддержки в
припасе и амуниции (на случай ревизии от драконьего князя) и проставил
штампы на тайной лицензии по борьбе с неклассифицированными стихийными
бедствиями. Последняя бумажка была для Ротрона самой полезной: если ее
дооформить правильно после гибели дракона, ни один мошенник не сумеет
потом украсть ни грамма драконоборческой славы. Гед, правда, об этом
ничего не знал: когда в Кеборе читался курс Геройской Юрисдикции, он
день-деньской болтался в городе с дочкой королевского часовщика - то
оленей в парке с рук кормили, то на лодке катались. Что с оболтуса взять...
  Наконец, все печати были проставлены, вся можжелечка выпита, а рыжики
съедены. Рибин уже почти собрался уходить, но тут вспомнилось еще одно
очень важное дело. Старшина так и сказал:
  - Пусть господин рыцарь простить изволит старикашку беспамятного, но тут
кхе-кхе! еще одно важное дело вспомнилось. Безделица... пигалица сущая...
  Старшина, кряхтя, опять уселся в свое кресло, а повеселевший было Долон
тяжело вздохнул и побежал в подвал за рыжиками.
  - Тут эта... Латы колдовские, секретные... конь незнамо где... Оно хорошо,
оно понятно - дело молодое, карты, любовь...
  Брови Таверинна удивленно поползли вверх.
  - То есть, люди-т мы, конечно, нелюбопытные... - поспешно исправился
Рибин, - что ж, надо так надо! А только герба я вашего не видел.
  Как ни странно, этот курс Гед в Кеборе изучил и сдал на отлично. Лицо
апостольское приобрело черты хамские и надменные, а голос стал тихим и
страшным до дрожи в коленках:
  - Ты что же это, подлое отродье... может в благородном моем происхождении
сомневаешься? Подлые измышления плетешь?!..
  - Помилуйте! - вскричал старшина, тоскливо заламывая руки и чуть не
брякаясь на колени, - Как можно-с! Благородного господина всегда за версту
видать: вон и куртуазность у вас на виду, заколка на шляпе, можно сказать
дамы благородной приятствия знак... Нам, дугарянам, то весьма лестно! Хоть
Дженни пигалица и замарашка, а все ж достоинство блюдет, лицо села, так
сказать!
  Глядя, как меняется лицо апостола, старшина понял, что совсем увяз в
гибельных словесных трясинах и затараторил еще быстрее:
  - У нас все учтено, все записано, вот можете проверить! У меня, у
предшественников моих... Сами судите, господин храбрый рыцарь: вот
реестрик, дата, подпись, печать - все подлинное, не сумлевайтесь! Изволите
вы являться под номером сто шестьдесят девятым. Знамения опять же, Орионы
разные, и Оккаторы в Деве. Козероги в доме. То ж все понимать надо! Шурин
у меня эту мудрость звездную превзошел, от корки до корки, что называется,
ну а я рядом, так, впритычку. Мы ж тоже не без понятия! И вот оно что
выходит: Коэрт (в аккурат сорок третий номерочек) строг был в вере, постен
и богомолен. Съеден такого-то числа. Дудли Кольк - ах, черт его дери,
простите за куртуазность, но виршеплет знатный был! Мог в три часа поэмку
забубенить, что ах, боже ж мой! Утром послушаешь - животики надорвешь,
днем... днем, лучше не слушать - мужики в кабаке перепьются-передерутся,
как бог свят. Вечерком же под ольк бывало и слезу пустишь от той-же
поэмочки. Да-с! Великий человек был, пухом ему земелюшка. Горка-то
драконья... Вот еще: Меррит, Болио, Астигонус. Все чем-то прославлены,
возвеличены. Кто обжора, значит, был первостатейный, кто выпить не
философ... Вот я и хотел узнать: в чем же, так сказать, ваш пунктик? Ваше
чудачинство, чтоб я в реестрике смог отдельно отметить? Не побрезгуйте,
господин рыцарь, снисходительства прошу! Малость, пустячинка, а вот...
тоже учета просит!..
  - Так что, - помолчав, ответил апостол, - Кольк, значит, был здесь?
  - Пятьдесят восьмым номерочком, как Одамно свят! Все записано!
  - Ах, бедняга Кольк! - глаза апостола наполнились слезами. - Что за
страшная весть!..
  - Мы были с ним лучшими друзьями, - доверительно сообщил он старшине. - Не
часто встретишь такую возвышенную дружбу в наше время. Он так и говорил
частенько: Гед, свинья свинячая, таких друзей как мы, еще поискать стоит!
  Тут Гед достал из кармана огромный белый платок с красными горохами и
трубно высморкался.
  - Какой человек был!.. Ах, какой человек! Куда там мужичью подлому понять
горечь утраты и бездну чувств, обуревающих благородного паладина при
известии о гибели друга!
  Однако Рибин в делах бумажных был дока и калач тертый. На слезы
крокодильи, апостольские, он не поддался - хоть вид имел растроганный, да
глазик рыбий свой тер сочувственно, однако линию гнул всю ту же:
  - Мы что ж!.. Мы ничего! Мы понимаем... Только реестрик-то... Дозаполнить
бы надо!..
  Ротрон сразу рыдать перестал, посмотрел на старшину стрелецким прищуром,
да процедил сквозь зубы:
  - Ладно, хам бесчуственный! На обратном пути я тебе устрою пунктик да
чудачинство. В жабу, например, превращу.
  Это он сказал тихо, и как бы в сторону, чтобы не вызывать открытой
конфронтации с властями, а вслух поинтересовался:
  - Нет ли в этом реестрике рыцарей-философов? А также баснописцев, толково
байки рассказывающих, со смыслом и моралью?
  Дугарский старшина засуетился, с реестриком сверился и получилось так, что
философов в Дугарке перебывало пруд пруди (после трех пива кто из нас не
философ?), да и байки травить тоже не тяжел труд, но объединить обе
добродетели вместе никто не догадался.
  Так что Гед сполна проявил свою уникальность и рассказал историю про Дао
Лана. Hа самом деле он увлекся, и рассказал их не одну, а несколько... Но
нас интересует только эта, потому что она была первая и особенная в своем
роде:

=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Monday July 31 2000, 13:58

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 142 из 651                                                              
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Пон 31 Июл 00 14:06 
 To   : All                                                 Пон 31 Июл 00 22:17 
 Subj : Элементаль Силы (16/..)                                                 
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===
  Дао Лан и сборщики налогов.

  Было это давно... Очень давно!..
  Чтоб не соврать, произошла эта история еще в те незапамятные времена,
когда Дао Лан не был ни мудрым, ни великим. Жил наш оружейник в маленькой
горной деревушке, что прозывалась Тунгаем, ковал мечи острые да шлемы
прочные... не чурался, впрочем, и простой неблагородной работы - гвозди
там клепал, да лопаты правил.
  Все бы было хорошо, но случилось так, что нагрянули в эту деревушку
злобные сборщики налогов. Тогда мытари были не то, что сейчас... Сущие
грифы да шакалы - вот какие тогда были мытари! А надо еще заметить, Тунгай в те
времена был удручающе беден. Тунгай был беден, а великий император
Подзвездной Империи - Чжоу Мин (щекочущий кисточками своей шапочки вымя
небесной коровы Куми), очень любил повоевать со своими соседями. Вот и
тогда пряжки его боевых сандалий легли непосильным бременем на плечи
законопослушных подданных, а три или четыре справедливых войны на горе
врагам Кумитая сумели привести казну Чжоу Мина в очень плачевное состояние.

  Итак, казна императорская была пуста, враги свирепы, а простой маленький
человек за все плати! О, как несправедливы небеса! Как они пристрастны!

  Одно хорошо: Тунгай располагался так удачно, что попасть туда алчный
сборщик налогов мог лишь при большом личном счастье да везении. А кто от
большого счастья в мытари пойдет - с желтыми повязками воевать да лихого
Яна Ли стеречься? Ох и намучились же в древности седой императоры
кумитайские с далекой деревушкой! Немало горьких слез пролили они, пытаясь
выколотить у тунгайцев их жалкие последние гроши - сколько податей на
проклятую деревушку ни назначь, а мытарей слать все дороже будет. Десятки
императорских советников поседели и сошли с ума, пытаясь справиться с этой
бедой, пока великий император Ик Бо Хай (могучим своим седалищем
преграждающий путь подземным кипящим рекам) не нашел выхода. Мудрым и
милосердным своим повелением он даровал Тунгаю вечную привилегию на
неуплату податей, и отныне седобородые мудрецы-советники спали спокойно.
Не совершив за время своего правления больше ничего существенного, Ик Бо
Хай уже одним лишь этим указом заслужил себе бессмертие. Его именем были
названы улицы во всех крупнейших городах Кумитая, храм Кусюги украсили
изваяния его многочисленных жен и тещ, а в творениях бессмертного Чжу Ши
имя милосердного императора было начертано пурпуровой тушью и не иначе как
через священный иероглиф "У-дэо". Благие старые времена! Тем прискорбней
сознавать, что правнук мудрого Ик Бо Хая, недостойный Чжоу Мин стал на
скользкую стезю попрания старых традиций. Продал он право на тунгайские
подати некоему Син Лину, псу недостойному, чернокнижнику и колдуну, и
отправился сей лиходей зловредный сбирать мзду в заповедной той деревушке.
  Так появились в Тунгае мытари, и, едва появившись, повели они себя развязно
и нечестиво: Кусюги не кланялись, старейшин бесчестили, народ задирали...
Платите, кричат, а то взмахнем рукавами широкими - нагрянут туги да шени,
пожрут ваши сердца да костный мозг! Дело чуть до мятежа не дошло, но Син
Лин хитропятый коварен был и свою прохиндейскую натуру явил в полной мере:
вызвал всех жителей деревни на философский спор и условие поставил.
Условие такое: мол, пни вы все и дуралейшины! если хоть кто из вас,
тунгайцев, сможет меня переспорить в знании конфуцианской традиции или, к
примеру, в даосских святых мудрствованиях, то так и быть, уважим
привилегии ваши. Ходите тогда небраны, нестрижены. Ну а нет, так нет! Беда
ваша, деньги наши. Все честно.
  Почесали в затылках старейшины тунгайские и согласились. Все-таки
тунгайцев было много, не могли же они все сразу оказаться обалдуями,
дуралеями и олухами царя небесного? Что им один колдун злокозненный? На
том порешили, а уже с утра началось благородное состязание умов. Но вот
чудеса: состязание состязанием, а на одно тунгайское слово приходилось
десять мытаревых, и если речь тунгайских мудрецов журчала весенним ручьем,
то колдуновы мудрствования гремели горным водопадом. Слово за слово, Син
Лин многопяточный златейших и пурпуровейших проходимцев тунгайских
младенцами несмышлеными выставил, рта им открыть не дал, в бессмыслии и
скудоумии уличая!
  Горе и уныние пришли в Тунгай... Хочешь не хочешь, а налоги платить надо.
Поникла каруса на берегах горных ручьев, увял молочай. Никто не брался
спорить со злым пройдохой, все сидели по домам и убытки подсчитывали
неисчислимые. Тогда-то мудрейшины и вспомнили о Дао Лане, оружейнике с
моста. Известно ведь, кузнец - тот же колдун, а утопающий в патоке
хватается и за бревно в чужом глазу. Спешно послали гонца к оружейнику,
мол так и так, пропадает люд тунгайский! Выручай, уважаемый!
  Не медля ни секунды, собрался Дао Лан, взял медный чайничек с духовитым
рыбным кокай-чаем и отправился с Син Лином состязяться. Одно условие
только поставил: так как сборщик налогов и без того силен (тысячу
прохиндейств превзошел!), а одного чайника волшебного кокай-чая для
долгого спора мало, пусть состязание произойдет на родном мосту
оружейника. Известно ведь: дома и ступеньки на крыльце помогают.
  Мытарь снисходительно согласился, и в час урочный, час состязания,
отправился к реке, громогласно вызвая на спор Дао Лана. Оружейник не
замедлил отклинуться - вышел на сердину моста с приветствиями скромными да
учтивыми. И так, пока солнце неспешно поднималось от карусовых ветвей к
верхушкам кедров, они неустанно восхваляли мудрость друг друга, а потом
хитроумный Син Лин вдруг спросил:
  - Чтишь ли ты мудрость предков, оставивших нам такой запас поучительных
историй, анекдотов и тостов, что впасть можно в пагубный порок алкоголизма, их
все рассказывая?
  - Несомненно! - ответил Дао Лан. - Чту всем сердцем и всей душой! Не
сойдешь ли ты с этого высокого, украшенного разноцветными лентами помоста?
Кровью обливается моя печень при мысли о том, что тебе придется слишком
громко кричать, высказывая свои мудрые мысли, силлогизмы и апории. Громкий
крик вреден и способствует разлитию белой желчи. Так еще даосские мудрецы
утверждали.
  Сборщик налогов согласился. Действительно, помост - это слишком
претенциозно... Спустившись с помоста, поклонился он Дао Лану и произнес
такую ответную речь:
  - Противник, сидящий передо мной, более чем достоин всяческих похвал...
Думается мне, что незачем нам играть словами, низать золотые цепи
красноречия, складывать пальцы в мудры заумствований и одевать малиновые
халаты глубокомыслия. Все умные вещи уже были сказаны до нас. Пусть
мудрость древних легенд говорит нашими устами!
  - Согласен! - сказал оружейник. - Но так, как я сижу, а ты стоишь, между
нами наличествует некоторое неравенство. Вон там, в кузне ты можешь взять
циновку и пару подушек. Устраивайся поудобнее.
  Поблагодарив своего соперника, Син Лин уселся на предложенные подушки, и
начал рассказывать легенду о бессмертных кумитайских императорах. Легенда
эта длинная, в нее входило три легенды малых, в каждой из которых
рассказывалось пять мудрых сказаний, в каждом из которых звучало семь
прекрасных стихов, сияющих подобно рубинам в короне бесстрашного
Оку-государя бурь. Времени прошло, чтоб не соврать, столько, сколько нужно
солнцу для восхождения от верхушек сосен до высших чертогов небесной
управы. Закончив свое повествование, Син Лин промолвил:
  - Ты видишь, что привилегия на неуплату податей действительно длилась
бесконечно. Будучи императором Кумитая и, следовательно, являясь
бессмертным, Ик Бухай прожил отпущенную ему вечность, строго, но
милосердно правя вверенной ему страной. Затем были вечности правления Ох
Бу Дуна, его сына, и Чай Вус Дуя - его внука. Даруя вам эту злополучную
привилегию, Ик Бухай подразумевал лишь свою вечность, никоим образом не
покушаясь на вечности своих последователей!
  - Что ж, - согласился Дао Лан, - раз император Ик Бухай (а равно и все
последующие) на две головы, один глаз и одно ухо мудрее всех своих
подданных вместе взятых, то наверняка он учел и твои соображения, являя
нашему селению свое милосердие. Но я вижу, что твое горло пересохло от
долгих речей, а у ног моих стоит чайник, наполненный добрым кокай чаем. Hе
стесняйся, пей и мы продолжим нашу поучительную беседу.
  Глухо зашептались за спиной Син Лина старейшины Тунгая. Пришлый философ
уже успел наговорить с три короба, а Дао Лан мало того, что слова не
промолвил в защиту родной деревни, так еще и поит проходимца чаем!
Неслыханное дело! Однако одернуть кузнеца никто не решился.
  Син Лин же от доброго чая воодушевился троекратно:
  - История об императорах была прекрасна, но она ничто перед историей о
человеке, который не очень-то и хотел, а стал богом. Слушай и воспринимай
мудрость людей запада, дзена не чтущих, в перерождения будд не верящих!
  И сборщик налогов рассказал легенду о человеке-боге. Вы ее, несомненно,
знаете и так, непонятно только, какими путями она прибыла в Кумитай. Пока
Син Лин рассказывал эту легенду, солнце успело прочесть в небесной управе
тысячу и семь жалоб, ходатайств да прошений, исполнило их и держало свой
путь к вершинам сосен, только уже с другой стороны реки. Рассказывал Син
Лин обстоятельно, важно, с сентенциями и выводами; рассказав же, поднял к
небу палец и объявил:
  - Теперь, ты видишь, что даже в варварских странах, где люди ни в грош не
ставят все воплощения и приходы Бодхисаттв, а всю благость и величие дзена
готовы отдать за похлебку с бобами, императорская власть почитается очень
высоко. Даже человекобог был согласен с тем, чтобы передать часть своих
денег императору Тиберию не забывая, впрочем, и своих последующих нужд!
  Дао Лан кивнул, соглашаясь:
  - Если западные люди не чтут дзена, они способны еще и не на такую
глупость. Однако солнце все еще слишком высоко и печет немилосердно...
Может быть перенесем свою беседу под сень вон тех развесистых деревьев? В
тени твоя мысль, несомненно, приободрится, и ты сможешь порадовать мой
слух еще какими-нибудь поучительными историями.
  Так они и сделали. До самого позднего ужина Син Лин рассказывал легенду о
бессребрениках и радости разделения своих благ с другими. Эта сказка
получилась такой лицемерной и глупой, что я, пожалуй, не буду ее и
приводить здесь. День, проведенный в пустопорожней болтовне, поумерил пыл
пришлого философа, и он рассказал эту историю вяло, пресно и без
выражения, так что Дао Лан даже не стал выслушивать резюме по поводу
рассказанного. Солнце уже садилось; тунгайский оружейник, взял свой
тюфячок и отправился отсыпаться к себе в кузню. Син Лин от такой наглости
просто опешил:
  - Эй, постой, куда же ты? А как же наш спор? Признаешь ли ты себя
побежденным?
  Дао Лан остановился у другого края моста, повернулся и сказал:
  - Видишь ли, о превеликий мытарь, немалым удовольствием для меня было
слушать твои речи. Маленький кувшинчик моего внимания был многократно
переполнен изливающимися в него водопадами твоей мудрости... но, есть еще
одна легенда, что очень популярна в этих местах. Легенда об императоре
реки и боге моста. О неосторожных путниках, мешке золота и кровожадном
тролле. Хочешь ли ты ее послушать?
  - Э... постой!.. - в отчаянии закричал философ, чувствуя неминуемый
подвох. - Я же выполнил условия состязания! Я переспорил всех жителей
деревни!
  Тут вода под мостом забурлила, и из тины речной поднялась голова чудовища
- огромного тролля, что с незапамятных времен жил у реки, деля мост с
хитрым оружейником.
  - А чем я тебе не житель тунгайский, а прохвост? - добродушно пробурчал
он, хватая Син Лина за шиворот. - Со мной ты состязался? Вечность я живу у
этого моста! И вечность собираю с каждого неосторожного путника налог.
Налог в один мешок золота - вот такой! Я слышал, что ты спорщик и
мудрец... Докажи мне, что я не велик, что река не моя, что как путник ты
был осторожен! Ведь река глубока, и в глубинах мешка даже шило исчезнуть
бесследно не может!
  Тролль был сумасшедший, а всем известно, что мудрецу никогда не
переспорить безумца (о дураках разговор отдельный). Когда утром сборщики
налогов уходили из Тунгая ни с чем, пристыженный и ограбленный троллем Син
Лин подошел к Дао Лану попрощаться. Сказал он так:
  - Прощай, коварный оружейник, и пусть пребудут с тобой все беды и
заблуждения этого мира! Пусть время, в которое ты живешь, будет изменчивым
как вода, как ветер, как огонь и песок. Я проклинаю тебя и твоего дружка
тролля!
  Подойдя поближе к победителю, мытарь шепотом объяснил, в чем суть его
проклятия.
  Проклятие действительно оказалось страшным, хоть и подействовало не сразу:
целых двадцать пять лет Дао Лан жил как и прежде, ничем не выделяясь из
сотен кумитайцев ему подобных. Был он так же прост, добр и приветлив; с
чистым сердцем и беззаботной душой делал он свое дело.
  А все это время Син Лин на базарах и различных сборищах, в тавернах и
чайных превозносил мудрость оружейника, рассказывая многочисленные истории
про Дао Лана и его тролля. Страшны пути философского проклятия!
  Сам того не зная и не желая, Дао Лан стал велик и знаменит; каждое его
слово преподносилось теперь как непреложная истина, каждое действие
становилось великим откровением... И вот наступил момент, когда к Дао Лану
впервые пришел человек с тем, чтобы стать его учеником.
  Только это уже совсем другая история.

=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Monday July 31 2000, 14:06

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 143 из 651                                                              
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Пон 31 Июл 00 14:12 
 To   : All                                                 Пон 31 Июл 00 22:17 
 Subj : Элементаль Силы(17/..)                                                  
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===

                              * * *

  Следующее утро оказалось последним утром пребывания апостола в Дугарке.
Если вы помните, князь драконий Скавр стремился собрать оброк с окрестных
деревень раньше, чем подвластное ему чудовище впадет в зимнюю спячку. Это
вpемя каждый год превращалось в жуткий кошмар для жителей Дугарки; простой
люд из кожи вон лез, отрывал от себя последний кусок, зная, что у чудовища
вполне достанет сил повыжечь на сон грядущий пару десятков домов и не
столько сожрать, сколько порезать веселья ради общинные стада да
ягодничающих в лесу баб и ребятишек. Неделями шли к злой Горке огромные
тележные караваны, везя зерно, мясо, кожи, связки сушеных грибов, мед да
деготь... То еще полбеды: всего страшней был оброк человеческий, юными
девушками да прославленными ремесленниками-оружейниками выплачиваемый. За
сбором этого оброка драконьи глашатаи следили особенно ревностно.
  Злое время, страшное время... Шлепают сонно тягловые волы в грязи
непролазной, скрипят монотонно тележные колеса. Едет Дженни - принцесса
Дугарская, едет в телеге богатой, красной со спицами-ступицами золочеными,
оглоблями резными да верчеными. На Дженни белоснежное подвенечное платье,
такое неуместное среди сахарных голов, кадушек сала и мотков пряжи...
впрочем, почему неуместное? Еще однин пункт в списке даров дракону, где-то
между связками вяленого хариуса и горшочками с целебным медвежьим жиром. А
рядышком с лесной принцессой защитнички ее, горе-драконоборцы: Ротрон -
рыцарь недоукомплектованный, на взятках да обмане к Горке Драконьей
выезжающий, Таверинн-оруженосец, морда наглая, в плечах - сажень косая, да
Долон - дедушка приемный.
  Эх, жизнь калеченая - глухая, да горбатая!.. Отчего ж все так наперекосяк?
Горка, Горка впереди, да тьма кромешная...
  Погруженный в мрачные думы Ротрон, не слышал и не видел ничего из
происходящего вокруг. Дженни старалась изо всех сил, напоследок пересказывая ему
те лекции по рыцарской казуистике, что он когда-то так безбожно прогулял, но
втуне: слеп и глух был наш герой...
  - ...первый герольд будет в одеяниях красных, в руках деревянный жезл и
медный горн, изукрашенный изумрудами да кошачьим глазом. Второй... Эй,
Гед! Да ты слушаешь вообще?
  - А?.. - Ротрон вздрогнул и встряхнул головой. - Что?
  - Ну-ка, повтори, что я тебе только что рассказывала! - зеленые глаза
лесной феи смотрели на апостола требовательно и неумолимо.
  - Красный герольд с изукрашенным кошачьим жезлом, - добросовестно забубнил
Ротрон. - С горном изумрудным. М-да-а... - апостол виновато потупился, а
потом в глазах его мелькнула упрямая искорка, - Дженни, милая... ну скажи,
зачем мне это? Герольды разные, Речь Высшая, каждого обругать по законному,
ритуально... Они ж сами поди все обряды поперезабыли! Я специально вчера в
рибиновском реестре смотрел: последний раз рыцари выходили сражаться с драконом 
сто два года назад! Сто два года, представляешь?
  Дженни поникла. Ее глаза потухли, и она виновато ткнулась лицом в плечо
апостола.
  - Извини, Гед. Я же как лучше хотела!.. Просто... Просто мне страшно и
холодно, и я сама не знаю, что говорю! Конечно, чушь все это... Герольды,
знамена. Речь высшая...
  Тут уже самому апостолу стало неловко от собственной бесчyственности. Он
обнял деревенскую принцессу, и шепнул ей на yшко:
  - Не бойся ничего. Пусть я и не похож на настоящего рыцаря, но в этот раз
дракон своей данью подавится. Граалем клянусь, всеми добpодетелями паладинскими!
Ты мне веришь?
  - Верю! - так же шепотом ответила ему маленькая фея. И добавила:
  - Я тебе еще тогда поверила, когда в лесу в первый раз увидела. А клясться
по-рыцарски ты все равно не умеешь, горюшко мое!..
  И апостол с принцессой рассмеялись. Гед взъерошил солнечные волосы Дженни
и промолвил с усмешкой:
  - Чудо ты веснушчатое, принцесса лесная! Побью дракона - завоюю тебе
какое-нибудь королевство!
  Дженни на миг стала серьезной:
  - Какое-нибудь мне не надо - у меня свое есть! Только Фреген мне ничего о
нем не рассказывает...
  Долон бросил через плечо:
  - Э-э, солнышко мое!.. Темна вода во облацех, да туманны речи Горлышка
Серебряного. Даст бог, внучка, будет у тебя еще королевство... Только ты
поспи хоть немного: путь дальний, дорога ровная, неизвестно, сколько еще у
Горки маяться придется... А так, глядишь, и время пролетит незаметно - все
ж не безвестным ожиданием томиться.
  Старый торговец помолчал немного и добавил задумчиво:
  - А ведь если бы не Гур, все по-другому вышло бы...
  - Что за Гур такой? - удивился элементаль. - Какой Гyp, почему не знаю?
  -Да такой уж Гур... Гур, черт одноглазый! Тоже оружейник, вроде Дао Лана
вашего. Заартачился ныне - все мечтает парень выковать меч на погибель
драконью... Ведь оно как обычно бывает: только приходит время драконьей
дани, поят Гура ячменным фениксом до бесчуствия, и весь металл из кузни
скупают за символическую плату. Потом возвращают, конечно... После того,
как все железки дракону покажут, и он попортит-покалечит, что сочтет
нужным. Не все конечно, да только кто ж разберет - какая сталь на мечи
идет, а из чего кузнец подковы да бороны делает!.. М-да... Такой порядок
соблюдался у нас из года в год, и все было хорошо. А вот сейчас не успели
напоить Гура - и сразу беды пошли одна за одной. Дженни пришлось отдать,
лишь бы откупиться...
  - Подожди-ка! - Ротрон был порядком удивлен. - Но если вы так трясетесь
из-за Одноглазого Гура... сталь вон проверяете каждый год, почему ж тогда
так спокойно встретили мое появление? Я ведь сразу сказал, что отправляюсь
драться с драконом!
  - То ж вы, господин рыцарь! И время нынче подходящее - Оккатор в Девах
засиделся. Дракон завседа со звездочетами да судеб предсказателями
советуется, все пророчества в книжечку выписывает и следит за
невыполнением. Если б выяснилось, к примеру, что господин рыцарь опасен
для дракона, и князь знак подал бы тайный, то конечно! Быть бы мечу вашему
и головушке на этой же телеге, и лежали б они аккуратно упакованы прямиком
среди кадок с салом и шерсти мотков... Лет восемьдесят назад, так погиб
сэр Горкин - разбил он случайно клинок о камень, Короля Можжельков
выкашивая, а у господина дракона давняя неприязнь к сломаному оружию. Вот
и накормили сэра Горкина пирожками с глазом жабьим. Как есть уморили. Да
что попишешь уж: против дракона-то все мы не герои...
  - Сволочной народ! - процедил сквозь зубы Таверинн. - Одно слово - хамы и
мужичье!
  - Какие есть, - обиженно поджал губы Долон.
  Остаток дороги до Горки никто больше не проронил ни слова. Дженни
тихонечко уснула, пригревшись под апостольским плащом, господин
благородный рыцарь молчал, угрюмо глядя на унылые осенние поля по сторонам
обочины, а верный его оруженосец Таверинн все не мог успокоиться, гневно
клеймя подлое мужицкое сословие.
  - Надо же! - причитал он, - Жабьим глазом! От него ж понос безудержный!..
чести рыцарской поношение! Сво-олочи!
  У одного только Долона не было времени и возможности отдаться во власть
собственных высокоморальных переживаний. Не забывайте: старый торговец
правил волами, и ему приходилось держать ухо востро, потому что с каждой
минутой дорога становилась шире и грязней; все чаще и чаще на ней стали
попадаться телеги, фуры и фургоны, везущие многочисленные дары благодарных
жителей чудовищу. Тоскливое зрелище... Колеса да колеса... месят они
непролазную грязь, множество народу спешат ублажить подарками урода
чешуйного - конца-края не видать безобразию этому. Кадушки мешаются с
тюками; шелестят тростниково связки баранок, всюду кувшины, бочки, рыба да
окорока... И что есть один человек, пусть даже очень важный и значительный
(в рамках этого повествования) среди крика погонщиков, бычьего мычания,
тошнотворной вони тухлого масла и гнилой картошки? А ничто! Пыль, тщета и
суета!..
  Впрочем... что-то я уж больно в меланхолию ударился. Жизнь-то ведь на
драконьем тракте не останавливалась и прямо-таки ключом била! Кто делился
последними новостями, кто давился явсовыми пирожками с хреном и требухой,
а кто так, шнырял бездельно, воровством и мелкой торговлишкой
пробавляясь... Данники драконьи - они ж тоже люди, как все. Они исправно
потели, матерились и расталкивали друг друга в стремлении первыми
добраться до вожделенной пещеры и быстрее освободиться от тягостного груза
драконьих даров. С чьего-то воза упала и разбилась деревянная клетка с
гусями; брызнули в стороны белые да серые перья, суматошно взлаяли местные
псы, и бабка в полосатом платке с бессильной яростью лупила их по мохнатым
спинам, стремясь спасти хоть что-то из своего добра.
  Разброд... Разброд! А объяснялся этот разброд очень просто - на сбор дани
с подчиненных дракону земель отводилось по старинному нашему обычаю всего
пять дней, и все старались засвидетельствовать свое почтение чудовищу как
можно раньше, чтобы не попасть в гибельный водоворот Дня Сyдного - Дня
Последнего... Отсюда и вся эта спешка, и желание пробиться к Пещере раньше
ближнего своего с тем, чтобы не стоять сутками в утомительных очередях и не
биться с угрюмыми земляками за право первой ночи, право первой разгрузки...

                              * * *

  Страшно было на драконьей дороге, страшно и тоскливо, но толкаться возле
пещеры оказалось еще стpашней. Ожидавшие своей очереди данники вежливо
соглашались с Ротроном, что он рыцарь, и вроде, значит, господин благородный,
что хамское мужичье пред потенциальным героем так... растереть да плюнуть, что
они за него должны вечно Блезбе молить, но в пещеpy его все равно не пускали.
Обидно, правда? Стоять бы так нашим паломниками вкупе с принцессой дугарской и
дедушкой ее приемным веки-вечные, пороги пещерные обтаптывая, да вот улыбнулась 
им фортуна нежданно-негаданно. Красный герольд драконов (тот самый, с кошачьим
горном) пробился к ожидавшей своего часа четверке, расшаркался галантно и повлек
за собой в Горкину темь, не забывая при этом улыбаться милостиво. Толпа данников
вокруг завистливо зашумела; Дженни, однако, эту поддержку встретила очень
прохладно: жезлоносец был тем самым развратником, из-за которого она в
Горку и попала. Да и с Гуром одноглазым историйка - не сомневайтесь!.. -
тоже его потных да волосатых ручонок дело. Впрочем, угрызениями совести
красный счетовод не страдал и всю дорогу по темным пещерным переходам
страстно и поэтично изливал перед дyгаpской принцессой свои чувства:
  - Приятственно-то как! - щебетал он, - Вы мой светоч в таинственных
лабиринтах жизни. Да, да, не хмурьтесь, кисонька моя златорунная! Слышите?
Сердце стучит... оно тает от любви и удовольствия пребывать рядом с вами,
о несравненная! О, Дженнифер! Вы просто представить себе не можете...
  - Могу, - хмуро заявила несравненная. - У вас паук на воротнике и подмышки
воняют. И вообще, следите за дорогой, мимо этой двери мы уже третий раз
проходим.
  Красный герольд чуть не задохнулся от восторга.
  - Королева! - замычал он, - Да! Да, как вы правы! Я грязь, подлый раб!
Топчите меня, вминайте в землю вашим прелестным маленьким сапожком!..
  И продолжил уже более доверительным, деловым тоном:
  - Айн момент, королева! Мне только на проходной договориться, накладные
заверить... А там уж все богатства Горы лягут к вашим прелестным ножкам.
  Сластолюбец упорхнул к стальным челюстям пропускного пункта, а Ротрон
только сплюнул:
  - Ну и падаль же!
  Дженни вздохнула тяжело и еще крепче вцепилась в рукав апостольского
плаща. На лице у нее было написано неподдельное отчаяние...
  Надо заметить, что пока наши герои ждали на перевалочном пункте, пока
брели по темным каменным переходам и мрачным коридорам, пещера казалась не
такой уж и большой. Лишь выбравшись к проходным да турникетам можно было
оценить ее реальные размеры - десятки метров до потолка и бессчетно
перекатов эха во все стороны света. А уж жутко-то как было внутри! Кругом
шум стоял и гам невообразимый; повсюду, насколько хватает глаз,
громоздились ящики, бочонки, кадки, мешки и мешочки с собранным добром.
Сновали неутомимые грузчики в оранжевой форме, кто-то что-то кому-то
кричал, кто-то кого-то распекал - неумолчный рев подобный драконьему рыку
бился под высокими сводами пещеры. Дары драконолюбивых подданных тут же
сортировались, расфасовывались в новую тару и направлялись частью на
склады, частью на дальнейшую переработку.
  Высоко-высоко над головой тревожно гудел стальной решетчатый скелет
пещеры, и сотни мелких букашек-разнорабочих густо облепляли его, возясь с
цепями и веревками, подтягивая, перенаправляя и распределяя разномастные
бочонки и тюки с кладью. Грохот, шум и мельтешение. Давка, крики, ор и мат...
При взгляде на копошащийся над головой людской муравейник бывший разбойник
почувствовал как тревожно заныло его сердце. Боже милостивый, как же далеко
отсюда до солнышка и света белого!..
  В отличии от Геда, Таверинн на подобные пустяки внимания не обращал. Его
терзала другая, более пpиземленная мысль, коей он не замедлил поделиться с
апостолом:
  - Слышь, Гедушка!..
  - А?
  - Я вот чего думаю, Гедушка... - элементаль задумчиво потер подбородок. -
Видишь, бабищу там на турникете? Красный наш с ней бакланит?
  - Ну?..
  - Так вот, хрена она меня пропустит! - горячо задышал в ухо апостолу
демон, - Тебя еще так сяк, ошибка мол... недоразумение ходячее, а меня
точно завернет! Попомни мои слова!..
  - И?..
  - Мечами давай махнемся. Твой меч - так, серая лошадка, пятачок за
пучок... Мой же - совсем другое дело. Десять Дланей, меч мечей, глас
ярости! Им не драконов, им богов крушить можно! Все ж не безоружного тебя
к дракону выпущу.
  - Давай, - обрадовался Гед. - Вот здорово! Только как же Рибин твой-то меч
проглядел?
  - Глаза я ему отвел... - тоскливо вздохнул Таверинн. - Заморочил старшине
глазыньки...
  Мечами поменяться - дело хорошее! Сказано - сделано. Шорх-порх,
взметнулись плащи, и добрые паломники сделали такое движение, будто вальс
танцуют друг с дружкой. Что-то звякнуло, тренькнуло... апостол опомниться
не успел, а на поясе у него уж Десять Дланей, гроза гроз, меч мечей!
Совсем другое дело.
  Как раз и герольд наш красный подоспел. Все, говорит, мол, договорился с
проходной, пойдем! Тут-то и вышла заминочка... Договориться-то он
договорился, а получилось все как Таверинн предсказывал: бабища на
турникете уперлась рогом, копытом землю роет (она не совсем человек, а
так, чудище, химера земель жутких) и заявляет сурово:
  - По бумагам у меня дева юная прописана и старичок в качестве прислуги. А
тут вона толпа какая набежала, и рожа у девицы наглая и распутная. Никого
не пущу, хоть режьте! Старичка прислужливого я вообще не вижу.
  Ох и скандал же поднялся! Герольд красный весь, пятнами пошел, в драку
лезет:
  - Как же! - кричит, - вот пропуск, вот накладная. Все честь по чести!
  А вахтерша ни в какую! Видно, очень ей этот герольд в печенках завяз:
  - Нет, - заявляет, - Нет и нет! Hе пропущу я вас. Грузчика с тачкой икры
пропущу. И бригадира с поллитрой пропущу! Даже для посольства сарацинского
с верблюдами, слонами и янычарами послабление сделаю. А вам - никогда!
  Hу что ты скажешь? Вот вздорная баба!
  И тут, как всегда бывает в подобных случаях, на помощь пришло чудо:
тоненько запело серебро, загремела речь сарацинская, замелькали цветные
халаты.
  - Ага! - хором закричали Дженни и торговец с апостолом, - А сейчас что вы
скажете?
  Бабка глянула и обомлела: прямо из-за угла выходит все как есть, в полном
составе сарацинское посольство. Hу что вы смеетесь? Честно посольство,
мамой клянусь! Ослики, слоны, впереди на белом верблюде визирь в чалме,
золотом халате и кальянных туфлях на босу ногу, а вокруг него янычары,
янычары... И свирепые все - ужас! У каждого сабелька наголо, шаровары с
завязочками и усы напомажены. А глазами так и сверкают, так и сверкают...
одно слово - дети Востока, горячая кровь!
  Очень химерная вахтерша не любила от своих слов отказываться.
  - А где, - спрашивает, - написано, что это посольство сарацинское? Может
тугреги это, цирк бродячий, а вы мне мозги комостируете?
  И глазки ехидные-ехидные!
  Такой беспардонности даже посольский визирь не выдержал:
  - Молчи, - говорит, - женщина. Аллах тебя покарает, шайтан-баба! Послал
меня великий падишах Шахинпадский с чрезвычайной миссией к князю Горки
Драконьей, а полномочия мои у бааб-аги Сейхема на поясе висят.
  А бааб-ага и рад стараться: за сабельку схватился и глаза таращит, вот мол
они, полномочия наши! Дамайсской-то стали!
  От этой сабельки даже грозную вахтершу проняло. Страшные полномочия у
Сейхема, да и сам визирь, как видно, ждать не любит! Пришлось расстараться
для посольства иноземного. Вот бабка что-то пошептала, плюнула, дунула, и
заклубилось над турникетом волшебное оранжевое облако. А в облаке человек:
плащ пепельный, глаза огненные, запонки - черепа, голос - рык гудиорнов,
одним словом, некромант и сволочь преизряднейшая.
  - Зачем вызвала меня, ведьма и дочь греха? Как посмела ты потревожить мои
научные изыскания, прервать могучие колдовские ритулы?
  - О господин мой Вуал, не виноватая я! Посланники земных королей пришли,
хотят видеть князя драконьего.
  - Земных королей? - огненный колдун задумался, - Хм... Да... Это... Уж не от
Шахинпадского ли падишаха посольством будете?..
  - Точно так, могущественный джинн! - церемонно поклонился визирь. - Храни
Аллах ваши варварские земли, есть еще здесь нормальные люди! Зовут меня
Абдул Рахим Рахмат Уюк Задом Бей, и прибыл я в вашу страну по делам особо
важным и секретным. Дошло до нашего падишаха, что держите вы в заточении
сыром и мрачном принцессу Джейну, благоуханной розе подобную, всячески
притесняете ее и преследуете. Стерегитесь же, слуги шайтана непотребные,
если это правда! Узнайте же, презренные: даны мне от падишаха полномочия
несказанные, широтой своей только с просторами небесными сравнимые, и
указания наистрожайшие. Указания такие: разыскать и вернуть принцессу под
отчий кров, даже если придется нам поднять зеленое знамя пророка и
вырезать подчистую всех неверных, что станут на пути справедливости!
  Некромант так и сел:
  - Принцессу?.. Но позвольте, как же...
  - Принцессу, о лживый дух! Прекраснейшую принцессу Джейну, что в нежном
младенческом возрасте была выкрадена из падишахского дворца злыми
франкскими колдунами, покарай их Аллах!..
  В этот момент громогласный визирь осекся и безумным взглядом посмотрел на
томящуюся у проходной компанию.
  От его взгляда у наших паломников словно пелена с глаз спала:
  - Господи!.. - хлопнул себя по лбу апостол.
  - Надо же! - крякнул удивленно элементаль. - Как я сразу не догадался!
  Сама же лесная принцесса отчаянно побледнела (так что веснушки ее резко
выступили на коже) и с криком:
  - Дядюшка Рахим!!!
  повисла на шее у ошарашенного визиря.

=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Monday July 31 2000, 14:12

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
- RU.SF.SEMINAR (2:5010/30.47) --------------------------------- RU.SF.SEMINAR -
 Msg  : 144 из 651                          Scn                                 
 From : Vlad Silin                          2:5100/79.4     Птн 04 Авг 00 16:09 
 To   : All                                                 Суб 05 Авг 00 01:22 
 Subj : Элементаль Силы (18/..)                                                 
--------------------------------------------------------------------------------
=== Cut ===
                              * * *

  Все смешалось в пещере драконской.
  Янычары громко заорали "ура!", размахивая обнаженными сабельками; грозный
Сейхем-ага расстроганно мял в волосатых лапищах засаленную тюбетейку,
утирая светлые слезы радости; громко трубили слоны и ликующе ревели ослики.
  - Хвала Аллаху, принцесса Джейна нашлась! - неустанно восклицал визирь,
закатывая в молитвенном экстазе глаза, - О благодатный день! О прекрасный
день! Вы слышали? - млея от восторга, обращался он к янычарам и осликам, -
теперь падишах не отрубит нам головы!..
  -...собственноглазно... всех лиц женского полу... со всем тщанием,
старанием... всей душой!.. рыцаря специального приставил! - гугниво
выслуживался перед начальством красный герольд. Устремленные на пепельного
Вуала герольдовы глазки глядели с собачьей преданностью и любовью. - Все ж
для Горки... всей душой, так сказать!
  Ротрону стало грустно. Он опять оказался чужим на этом празднике жизни.
Долона и Таверинна оттерли еще возле вертушки; за время пути по банкетным
залам да висячим садам вокруг Дженни... пардон! сарацинской принцессы
Джейны собралась уйма представительных графов и баронов, разодетых в
богатые скирмишелевые кафтаны... не чета Геду, у них-то наверняка с Высшей
речью проблем не было. Да и янычары Шахинпадские смотрели на апостола
барсами и гудиорнами, проникаясь к нему вполне обоснованной
профессиональной ревностью.
  - Пойду-ка я отсюда! - тихонечко решил наш герой, - Наверняка Дженни моя
помощь уже не понадобится. Она нашла свое королевство, да и дракон ей
больше не страшен...
  Решив так, драконоборец за углом снял сапоги и ушел на цыпочках, бесшумно
ступая по мягким зеленым коврам посольских коридоров. Его отсутствия почти
никто и не заметил. Зато теперь, выбравшись из высших дипломатических
кругов Горки, Гед почувствовал себя гораздо свободнее.
  Надо было искать дракона.
  Надо. Да только где же он может находиться? Ротрон вспомнил свои ночные
метания возле походного костра и грустно усмехнулся. Драконы живут там,
где обитает их исконная драконья пища. Значит, надо выяснять, кто кормит
проклятое чудовище. Здесь-то, среди ярких ламп, фикусов в кадках и ковров
на полу, драконьих кормильцев скорее всего не будет. Хотя, кто их знает,
горкинцев-то? Можно и здесь поискать... Никакого особенного плана действий
на подобный случай кеборские наставники в свое время апостолу не оставили,
поэтому, по старой своей разбойничьей привычке, он решил начать с самого
простого. Со взятия в плен местного жителя.
  Удача Геду улыбнулась очень скоро: только наш апостол спустился вниз по
лестнице, как навстречу ему бабушка, божий одуванчик. Не поверите, все
путем: платочек, кофточка немаркая, юбка шерстяная экономичных цветов. В
руках швабра, тряпка и ведро с водой. А на нижней ступеньке лестницы - вот
счастье-то! - ключи разложены, от дверей да кладовых драконьих. У рыцаря
нашего, разбойного, так глазенки и загорелись:
  - Здравствуйте, бабушка! - говорит, - Добрых вам трудов!
  - Здравствуй, милок! - отвечает ему бабушка, - А чего это ты, мил человек,
смотришь так? Али недоброе что задумал?
  Тут апостол смутился: не ожидал он, что все его злые помыслы так явственно
у него на лице написаны. А бабуся его утешает:
  - И-и, милок, не пугайся! Женшшина я пожилая, почтенная, с людьми, слава
богу, каждый день общаюсь. Вот и навидалась всякого, хитрости разные
превзошла. Ты, небось, дракона бороть пришел?
  Видит Ротрон: старушка вроде не злая, доброжелательная, советом может
подарить, и повинился:
  - Да, - говорит, - вы угадали! Я есть рыцарь деревудский, Гедом Ротроном
прозываюсь. А пришел с драконом сражаться по велению души и по слову моей
госпожи, дамы сердца Дженнифер Дугарской. Только теперь уж, наверно,
Джейны Шахинпадской...
  А сам на шляпу с дженниной заколкой указывает. Расстрогалась бабушка -
божий одуванчик, в умиление пришла:
  - Дело молодое, - отвечает ему, - доброе! Чего ж не бороть, коли дама
послала? Ты вот, что, мил человек: зови меня Василисой Ильинишной или
просто бабкой Василисой, а грабить меня не надо: все равно эти ключи
поддельные, да заколдованные. Пойдем лучше вниз, Гед Ротронович, у меня
при лестнице каморка есть, там отдохнешь, переночуешь, а утром я тебя
научу, как зверя избыть. Очень уж мне драконье владычество не по сердцу!
Да и зарплатка маленькая.
  На том и порешили. Старушка бодренько домела-домыла лестницу, воровские
ключи в охапку собрала да стражникам под расписку вернула, а потом взяла
апостола под белы руки и повела к каморке своей лестничной.
  - Каморка-каморка, - говорит, - повернись к лестнице задом, ко мне передом.
  Закрипела тут вся архитектура местная драконья, завыла. Случился
неподалеку местный страж главный, пальцем погрозил добродушно:
  - Опять, - журит бабушку, - Ильинишна магиями своими балуетесь! Площадь
неучтенная... А нагрянут к нам ревизоры драконьи с проверкою? Что тогда?
  - Не извольте сумлеваться, - отвечает уборщица, - Каморка у меня опытная,
видала виды. Пред кем чужим себя не окажет.
  И точно: апостола каморка долго признавать не хотела - насилу бабка
Василиса уговорила. Зато как уговорила, стал он каморке роднее самого
близкого. До интимных подробностей дошло: ах, говорит, вы из Деревуда?
Знавала я, говорит, одну тумбочку деревудского дуба, милейшей души была
тумбочка!
  Внутри бабкино обиталище, даром что простецкое, а оказалось раз в десять
больше чем снаружи. Ну там пятое измерение, то се... Бабушка Василиса
сидит и улыбается хитро. Еще бы ей по-другому улыбаться, когда у нее в
подсобке кухня с плитой, банька, санузел раздельный и пять комнат сдаются
по сорок агриколков в неделю.
  - Ну, милок, располагайся как душенька пожелает!
  Гед и расположился. Портяночки простирнул, в баньке попарился. Сидит, чай
пьет с бараночками, а старушка его уму-разуму наставляет:
  - Старик-то мой тоже из вас, из рыцарей будет. Ох и боевой! Сейчас он все
больше по сторожевой части, матрацевки выпить да в каптерке соснуть, но
все равно, строгий - у-у-у! Как что не по нему, враз шестопером в лоб!
Лучше тебе, сынок, ему на глаза не попадаться.
  - А кому мне попадаться, Василиса Ильинишна?
  - Дочке моей попадись, Марьюшке. Она у меня и красавица и умница, и в
нужном для тебя отделе работает, да только несчастная больно... Третий раз
замуж выходит, все остановиться не может, идеалы какие-то ищет.
  Старушка неодобрительно хмыкнула.
  - Я так про себя считаю - дурь это и бестолковость. От новомодных веяний,
эмансипаций и феминизаций разных. Есть у тебя муж - живи с ним! Вот как мы
с моим, уж почитай тридцать лет вместе. И нечего тут идеалы разные
приплетать, правду я говорю?
  Гед согласно кивнул. От изнуряющего бега по драконьим коридором, а еще
больше от бабушкиного чая с бубликами он осоловел и клевал носом. Добрая
старушка Василиса этого не замечала, поскольку была подслеповата и к тому
же всецело отдалась во власть воспоминаний:
  - Характерец у моей Марьяши тот еще, но в душе она добрая и отзывчивая. С
самого детства-то повелось: подружки у нее гулены, ветер в голове, а
Марьюшка - нет, Марьюшка по хозяйству. А уж искусница-то! И красавица -
вся в меня. Вот погодь, я тебе картинки волшебные покажу. Фотографиями
называются.
  - Да ты что, бабушка, сватаешь меня что ли? - еле ворочая от усталости
языком, осведомился апостол.
  Ильинишна нимало не обиделась:
  - А и сватаю, так что с того? Не все ж тебе за ящерицами гоняться, злодеям
хвосты крутить! Остепеняться надо. Чем Марьюшка тебе не пара? А то - бери
свою даму сердца, работенку мы тебе подыщем, и с жильем на первых порах
поможем. Нам рыцари очень даже нужны! Непьющие, работящие... С жилплощадью
у нас дефицит правда, за квартирку из тебя душу вынут...
  - Это точно, - согласился апостол, засыпая, - еще как вынут.
  Бабушка посмотрела на рыцаря умиленно, поохала и пошла стелить ему постель
в одной из гостевых комнат.
  - Совсем как мой Колька, - говорит.

                              * * *

  Утром у Геда начался обычный суматошный день рядового драконоборца.
Апостол резвеньким шагом несся по зеленым моховым коврам, а впереди борзым
спаниелем прыгал траченый молью клубок синей шерсти - дорожку показывал.
Ценности клубок был хоть и маленькой, но расставалась бабушка Василиса с
ним очень тяжело:
  - Внучатам шарфики хотела связать, - призналась она апостолу перед его
уходом, - да не суждено, видать... Какие уж внуки с вертихвосткой этой
эмансипированной...
  И вот теперь клубок должен был вывести нашего героя в нужный и правильный
Марьюшкин отдел, а там уж все должно было пойти как по маслу: в поясной
суме апостола лежала рекомендательная записочка от Ильинишны. Эх, повезло
же Геду с бабушкой! Не повезло ему в другом: клубочек оказался старенький,
слепенький, и в структуре отделов Горы почти не разбирался. Поэтому он
поминутно закатывался в разные двери и спрашивал дорогу у
встречных-поперечных.
  Закатывался он и к снабженцам, и в основные средства, и в отдел кадров.
Повсюду его шпыняли, обзывали тунеядцем и слезно просили не путаться под
ногами. В отделе кадров и вовсе чушь получилась. Кудрявая плечистая девица
выспросила у Геда с клубком всю их подноготную, осведомилась, не шпионы ли
они, а затем отправила этажем выше, зачем-то заколдовав клубок и превратив
его в лысенького измученного службой и "Ессентуками" курьера. Переставший
уже чему-либо удивляться, апостол покорно прошествовал за очарованным
клубком по двум лестницам и восьми коридорам, заблудился, вновь обрел
своего провожатого, выяснил, что шел он совсем в другую сторону, потом...
  Потом к Геду подошли два одинаковых человека в черно-синем хаки, с
сияющими алебардами в руках.
  - День добрый. Мы за вами давно наблюдаем! Вы, собственно, к кому идете-то?
  - Здравствуйте! Э-э... Я из коммунальных служб, - зачем-то соврал рыцарь.
  Мало того, что соврал, да еще и слово ввернул такое, значения которого не
понимал вовсе, а просто запомнил из-за звучности. Ой, нехорошо!
  Близнецы-алебардисты переглянулись.
  - Службы коммунальные? Ясненько... Пройдемте, гражданин!
  Шли они недолго. В кармане первого алебардиста запищало; явился на свет
ящичек бесовской, агатами да смарагдами инкрустированный, и загремел
голосом начальственным:
  - Фестиваленко! Куда вы провалились, мать вашу, аберглом ыблыкихат?..
Шагмат уя, сабир шагмат!
  Ящичек изрыгнул непотребную тугрегскую хулу, и все то время, пока он ее
изрыгал, алебардисты стояли по стойке смирно.
  - Немедленно, шагмат уя, на второй объект! Чтоб ыблыкихат! Чтоб одна нога
здесь, другая шагмат халса!
  - Слушаюсь, господин мой!
  Стражники посмотрели на рыцаря глазами злыми-презлыми, но делать нечего.
Ящичка с голосом тугрегским слушаться надо. Он строгий, ящичек-то!
  - Пройдешь до триста восьмой двери, спросишь Сильф Корриганыча. Он по вам,
сволочам-коммунальщикам дока. И смотри у меня, если свернешь или
заблудишься ненароком!
  Перед носом апостола возник и закачался огромный кулачище, а в следующий
миг стражи испарились, словно не стражи то были, а ифриты и бесовские
наваждения. Апостол остался один одинешенек, только клубок у ног опять
вертится - видать нестойким оказалось волшебство кадровой девицы...
  Двери и пальмы в кадках слились перед глазами нашего паладина в одну
радужную полосу. Он что-то спрашивал, ему что-то отвечали; время от
времени клубок давал советы: дельные и не очень. Но все тщетно, дело не
сдвинулось ни на йоту. Ни Марьюшки, ни Сильва Корриганыча, ни дракона... В
очередном кабинете, окончательно потеряв ориентацию, Гед узрел
толстенького лысенького человечка в пиджаке и мятом вельветовом килте. На
голове у него был синий колпак со звездочками, кометами и метеорами, а из
карманов пиджака торчали мышиные хвостики. Человечек потел, кашлял и
пытался связаться по телефону с кем-то очень нужным.
  - Марьюшка? Марьюшка! - кричал он,
(Гед навострил уши)
- ах, бога ради, я уже третий час звоню! Мне вот так вот необходим реестр
пик и докладная бубен от Куздрецова! Мартемьяныч изволил зайти в черву,
пичка козыри, а с чем я спрашивается остаюсь? Без двух? Нет уж, увольте!
  Ротрон тихонечко кашлянул.
  Человечек в килте вскинул на него прозрачные голубые глаза и вновь
принялся остервенело накручивать телефонный диск. Теперь он кричал в
трубку другое:
  - Абрамцев? Ах, это вы, Людочка? Тут у меня вот какое дело... Слово из
шести букв, вторая "а". Да в том-то и дело, что не помню!.. кусок из
газеты вырван. Да... Да. Ну может постараетесь? По горизонтали. Вы уж
напрягитесь, сделайте милость!
  Гед сконфузился, видя, что мешает занятому человеку и сделал было
движение, чтобы выйти, но толстячок уже махал ему нетерпеливо, указывая на
кресло.
  - Садитесь, пожалуйста. Вы, собственно, по какому вопросу?
  Откуда Геду знать по какому он вопросу? Надо бы сказать - по-личному, так
он в замке родился, в лесу воспитывался, небось и словей-то таких не знает!
  - Э-э... Понимаете ли...
  - Только учтите, - предупредил толстячок, - аванса я вам не дам! Черти что
делается - думаете, при феодальном строе родились, и сметы не про вас
писаны?
  - Мне бы Сильф Корриганыча... - безнадежно заблеял апостол.
  - Ну, я Корриганыч.
  От такого везения Ротрон совсем ошалел.
  - Меня к вам послали.
  - Ах, послали!..
  И тут лысенький наконец-то сообразил что к чему.
  - Вы рыцарь?
  - Да!
  Драконоборец?
  - Да, да!
  Вновь затарахтел диск телефонного аппарата.
  - Людочка! Что? Нет, уже не нужно! Принесите два кофе, пожалуйста. У меня
посетитель.
  И к Геду:
  - Вы уж простите, пожалуйста, Блезбе ради!.. У нас же знаете, бардак
полнейший. Замотаешься, бывает, так, что не только рыцаря, а маму родную с
визитом встретить забудешь! Давненько в наших краях?
  - Не очень... - осторожно ответил Ротрон. Неизвестно почему, лицо
толстенького администратора было ему очень знакомо. - Я знаете ли, вторую
неделю как из столицы...
  - О да, конечно! Варварские края, дикая прелесть непокоренной природы...
После Примулы тяжеленько вам должно здесь показаться... Что это вы на меня
так странно смотрите?
  - Так, ничего... Очень вы мне одну личность напоминаете. Если позволите...
А повернитесь-ка в профиль, пожалуйста. Так. Спиной. Шмыгните носом.
Теперь почешите затылок. Все ясно!
  И вдруг заорал диким голосом, заключая администратора в железные рыцарские
объятия:
  - Скавр! Рудраит хренов! Домохозяйка аларикская! Вон ты где! Вона куда
забрался!
  Администратор в ужасе завизжал, вывернулся из объятий апостола и запрыгнул
на стол. Лицо его мгновенно покрылось пунцовыми пятнами:
  - Я стражу позову! Что вы себе позволяете?
  Гед был поражен до глубины души.
  - Скавр! Ты что же, старых друзей не узнаешь?
  - Э-э... Позвольте-позвольте... Господи! Быть не может!
  - Еще как может!
  - Гед? Четвертый апостол?
  - Он самый!
  Потрепанный жизнью седьмой апостол обессиленно соскользнул к ногам своего
собрата по Башне.
  - Боже, праздничек-то какой! Позвольте, я распоряжусь...
  И драконий князь Скавр, прожженый администратор Сильв Корриганыч Аверьянов
вновь схватился за телефон, восторженно бормоча в трубку:
  - Коньячок, кумин... Балык... нет, икры не надо, у меня от нее изжога!..
По-фильдейски, конечно! Ну, это вы и сами могли бы догадаться... да...
спасибо... Благодарю вас!
  Через пару минут большеглазое и тонконогое существо сильванской наружности
принесло княжеский заказ, и драконий администратор суетливо бросился
разливать коньяк по рюмкам.
  - Радость-то какая... Ну, за встречу!
  - За встречу, - согласился апостол.
  Они выпили и Скавр, крякнув, хлопнул румку об пол. Стеклянное крошево
разлетелось по углам кабинета, а затем осколки сползлись вместе, собрались
и рюмка, целая и невредимая, вновь впрыгнула в руку драконьему господину.
  - Hа счастье! - расстроганно бормотал он. - Hа счастье!
  Гед тоже попробовал добыть себе счастья таким путем, но его бокальчик так
и остался лежать на ковре кабинета грудой сверкающих осколков. Бокалов
больше не было, поэтому нашему герою пришлось пить коньяк прямо из
горлышка, чего он терпеть не мог.
  - Ну, как ты, что?.. - растроганно вопршал Гед, - Здесь-то ты какими
судьбами?
  - Понимаешь... - задумчиво начал Скавр. - Если вдуматься, история со мной
приключилась совершенно дурацкая. Да ты ведь помнишь, как оно все
начиналось, а? Идиотизм полнейший. Спрашивается, зачем мне был нужен этот
дракон? Да вообще, зачем мне понадобилось это яйцо василисково? Нет, не
надо!.. - предупредил он движение нашего апостола, попытавшегося объяснить
зачем. - Я это и так прекрасно понимаю. Все доверчивость моя, сволочная...
Доброта душевная!
  Корриганыч злобно ударил по столу кулаком и произнес тоскливо:
  - Страдаю я через нее!
  - Впрочем, - продолжил он, - деловая хватка у меня всегда была. Да и
требовалось-то для дела совсем немного: пещеру найти и народец местный
психологически подготовить. Дракон, сплюшка этакая, как раз готовился к
зимней спячке, толстый был и добродушный...
  - Постой! - удивился Гед. - А они разве к зиме не звереют?
  - Нет, что ты! Воплощение кротости, если его кормить вовремя, конечно.
Припугнул я тогда пару ближних сел... рассказал им, что мой Горг с ними
сделает, - дальше все как по маслу пошло. Тут тебе и солонинка и
дровишки... Валенки у местного старосты реквизировал. Но чувствую: не то
это все. Не то!.. Размаху нет, какой потребен. Вот тогда я и понял, что
один все это дело не потяну, что помощники мне нужны. Съездил в ближайшую
деревню, набрал народу, девчонок, заставил их полы в пещере мыть... Видел
бы ты, Геша, как они меня попервоначалу боялись! Потом ничего... Привыкли,
пообтерлись, все ж не так скучно. Рыцари ко мне приходили, дракона
воевать. Один, помню, был святоша, шагу без Одамно с Обиданом не сделает,
второй - поэт...
  - Коэрт и Кольк?
  Сильв Корриганыч кивнул.
  - Они, родимые. Перезимовали, пещерку перестроили... Охрану завели,
бухгалтерию, приемные часы, дни сбора налогов. Девиц собирать начал
Коэрт; Кольк был безобидным пройдохой - он повыбил, правда, всех
непокорных менестрелей в округе, а остальных, кто оказался проще да
бесхарактернее, заставил распевать "Дудки Нобль", собственного сочинения.
  - Постой! Но ведь всего было сто шестьдесят восемь рыцарей!
  - Было, было! Они и сейчас есть. Все здесь, у меня. Кто по бухгалтерской
части пошел, кто в охрану, а кто подати собирать, к народу поближе.
Местным я, знаешь ли, не доверяю как-то: сразу хищения начинаются,
семейственность, человечки родные, бревнышки с Горки... То ли дело рыцарь
- человек чужой, к бою да беде привыкший, сам Блезбе ему не брат! Одно
только плохо...
  Администратор помолчал немного и продолжил совсем чужим, мертвым голосом:
  - Дракона они спрятали. Спрятали и не говорят куда...
  - Гед безмерно удивился:
  - Постой! Как это спрятали? Твой же дракон!
  - Ну, мой... мой... Я тоже попервоначалу думал, что мой. Помошнички тоже
мои были. Они перестраивали пещеру, а я смеялся: ох, силен! рукой махну -
что будет! Горку сверну! Как же... Свернул один такой... Первый раз я
почувствовал неладное, когда пришел к Горгу зимой за ушком почесать,
покормить морошкой. Я пришел, а он не проснулся... Всегда просыпался,
когда я приходил, а тут - спит себе, только дым из ноздрей колечками
вьется...
  - Ну, в первый раз он просто не проснулся, - рассказывал Скавр. - Это
ерунда. Когда я пришел в следующий раз, Горг напал на меня! Представляешь?
Hапал! Ногу отдавил. Как он потом извинялся!.. Вилял хвостом, клялся, что
случайно, но я уже не верил. Не мог я ему верить после этого!
  - А драконы и разговаривать умеют? - участливо поинтересовался Гед.
  - Умеют, конечно... - отмахнулся Скавр. Немного, правда, но умеют. Не в
том же дело!.. Представь: прихожу я пару месяцев назад к нему в гости... Я
долго его не навещал, месяцев шесть, идиот этакий... хотел показать, как
на него обижен, но сердце все ж не выдержало. Чуяло мое сердечко, больми
болело. Прихожу - нет его!
  - Как нет?
  - Говорят, в другое помещение перевели, черти полосатые!
  Скавр встал, и беспокойно начал ходить из угла в угол.
  - Они тайно перепланировали пещеру. Втихую, без меня! Подрядчики, сволочи,
конечно нажились на проекте без меры... Теперь в том углу, где раньше
зверюшка моя закапывала бараньи да бароньи косточки - склад цветного лома.
Скотство какое! Дверь, через которую я добирался до Горга, поставили на ремонт, 
а лестницу заложили каменными блоками! Представляешь?
  Немного помолчав, он продолжил:
  - Я же теперь, почитай, каждый день по тем лабиринтам шляюсь! Где мой
выдрихвостик, куда малыша дели? Может и не кормят его, может убили уже
втихую, а шкуру на коврики поддверные раздали-раздарили!
  Князь драконий заплакал, и это выглядело так дико, так нелепо...
=== Cut ===


                                            With Best Wishes, Vlad
                                               Friday August 04 2000, 16:09

---
 * Origin: Будут вам "Огоньки" да со "Взглядами"... (2:5100/79.4)
  

Скачать в виде архива