СОВЕТСКАЯ НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА В 1958-1959 ГОДАХ

По материалам дискуссии «Проблемы современной фантастики», состоявшейся 14 марта 1960 года в Московском Доме литераторов

Во вступительном слове Г. Тушкан отметил положительную роль всероссийского совещания по научно-фантастической и приключенческой литературе, проведенного в 1958 году. За истекшие два года, сказал он, заметно уменьшился поток тусклых, очень слабых и даже халтурных приключенческих книг. С другой стороны, резко возросло и продолжает возрастать количество произведений научной фантастики. Отряд активно действующих писателей-фантастов пополнился новыми именами. Об этом можно судить хотя бы по списку книг, вынесенных на обсуждение. ¹ Кстати, в нем отсутствуют не только многие новинки, но и не указаны критические и литературоведческие работы. ²

На этой дискуссии хотелось бы не только подвести итоги, но и обсудить дальнейшие пути развития научно-фантастической литературы. А перспективы, которые открываются перед нею, поистине грандиозны. Намечаемый ныне двадцатилетний план развития народного хозяйства с 1960 по 1980 годы будет планом и программой построения коммунизма в нашей стране. Прямое призвание писателей-фантастов - находиться на первой линии борьбы за наше коммунистическое будущее.

Советская фантастика исключительно многообразна, диапазон ее очень широк - от фантастической сказки до реалистического романа о творческом труде изобретателей и ученых, от приключенческого романа и романа-памфлета с элементами научной фантастики до научно-популярных книг, в которых фантастика служит лишь условной посылкой, оживляющей повествование (В. Брагин. "В стране дремучих трав", П. Гордашевский. "Их было четверо"). Но в каких бы направлениях ни шли творческие поиски авторов, фантастическая литература должна твердо стоять на позициях марксистской философии и не скатываться в фантасмагории. А между тем время от времени еще появляются фантастические произведения, далекие от какой бы то ни было науки и проникнутые к тому же сомнительными идеями. В качестве примера оратор приводит во всех отношениях неудачный роман Л. Оношко "На оранжевой планете".

Наше время, насыщенное героизмом самого высокого накала, дает небывалый материал для создания отличных научно-фантастических книг, остро увлекательных, открывающих необычные гипотезы, рассказывающих о таких научных достижениях и о таких подвигах, которые сегодня кажутся фантастикой, а завтра станут былью.

К. Андреев начал свой доклад с упреков в адрес литературной критики. Беда ее заключается в том, что она обычно оставляет в стороне самое существенное - неумелое изображение характеров героев, дурной язык, механическое перенесение сюжетов произведений из одного в другое. Несоответствие того или иного романа умозрительной концепции критика нередко служит поводом для придирчивого и далеко не объективного разбора. Так, например, Ю. Рюриков считает фантастику своего рода продолжением или дальнейшим развитием сказки, и этого достаточно для него, чтобы критиковать писателей не за те недостатки, которые действительно имеются в их книгах, а за то, что они нарушают теорию, которую он, Ю. Рюриков, сам создал. И В. Журавлева исходит в своей статье ("Литература и жизнь", 1960, № 4) из неудачной предпосылки. Она считает научную фантастику великой пророческой мечтой, указывающей путь и науке и человечеству. Если принять эту теорию, то выходит, что даже наука вынуждена следовать по пути писателей-фантастов. Столь наивная точка зрения может лишь дезориентировать авторов.

Наша фантастика в основе своей новаторская. У нее есть большие достижения. По сравнению с бескрылой, пессимистической, не видящей будущего фантастикой капиталистических стран, она идет своим путем. Новую струю в развитие этого жанра внесли произведения А. Казанцева, В. Немцова, Ю. Долгушина. Новаторство этих писателей выражается прежде всего в том, что они показывают в своих романах не итоги изобретательской работы, а самый процесс творчества. Взять романы А. Казанцева "Арктический мост" и "Пылающий остров". Писатель не заглядывает в далекое будущее. Он рисует людей завтрашнего дня, заимствуя характеры из нашей современности. Делает он это вполне сознательно, так как в людях нашего времени уже содержатся черты человека завтрашнего дня. Автор показывает претворенными в жизнь те идеи, которые существуют сейчас в планах, проектах и чертежах. Но основной пафос произведений А. Казанцева - соревнование двух систем - "свободного предпринимательства" и свободного развития мысли в нашей стране.

Докладчик считает несправедливыми упреки, которые предъявляются В. Немцову в "заземленности" его фантастики: "Дело в том, что автор не стремился заглядывать в далекое будущее. Он показывает развитие нашей науки, развитие тех технических идей, которые возможны для нашего времени, и несовместимость их с отсталыми чертами в человеке... Немцова интересуют не проблемы будущего общества и не проблемы человека будущего, а вопросы моральные, морально-эстетические".

Самыми большими врагами научной фантастики, говорит докладчик, являются в наши дни не критики (их не так уж много), а те авторы, которые своими произведениями тянут фантастику в неправильное русло. Фантаст, заглядывая в будущее, неминуемо перескакивает через какой-то этап развития науки, но это не дает права фантастике быть антинаучной. Есть основные и элементарные законы природы (сохранения энергии, сохранения вещества, скорости света), которые мы не имеем права переступать. Поэтому мне кажется очень опасной, заявил далее К. Андреев, выявившаяся в последнее время тенденция к абсолютному отрицанию каких бы то ни было реальных научных границ для нашей фантастики. Такие нездоровые тенденции К. Андреев усматривает в романах Ю. и С. Сафроновых и Г. Мартынова, а также в рассказах Г. Анфилова и В. Журавлевой, напечатанных в журнале "Знание - сила".

К сожалению, докладчик ограничился только перечислением авторов, так и не раскрыв, в чем же заключаются, по его мнению, недостатки их произведений и в чем именно он видит в их творчестве "отказ от завоеванного нами с таким трудом права на реализм, права на гуманизм, права на то, чтобы наша литература была по-настоящему художественной".

К. Андреев отмечает, как весьма отрадный факт, наличие в советской фантастике самых разнообразных книг и творческих течений. Реалистическая фантастика писателей старшего поколения (А. Казанцев, В. Немцов, Ю. Долгушин, Н. Лукин) и молодых авторов (А. и Б. Стругацкие, В. Савченко, А. Полещук ³) нисколько не отрицает права на работу в другом плане, какую успешно ведут в рамках фантастического жанра Л. Лагин, В. Брагин, Г. Тушкан и другие писатели. В качестве примера поиска новых путей докладчик упомянул повести А. Казанцева "Планета бурь" и "Лунная дорога", заметив при этом: "Никто не может отнять у писателя права избрать такой путь. Нужно только критикам критиковать авторов за недостатки их произведений, а не за тот путь, который они себе избрали".

Особенно плодотворным К. Андреев считает новое, условно говоря, социально-утопическое направление, которое открыл в нашей литературе роман И. Ефремова "Туманность Андромеды". Конечно, каждый писатель волен выбирать тему в соответствии со своими возможностями. Но не следует забывать, что молодежь в нашей стране составляет более половины населения. Нынешние подростки переживут двухтысячный год и заглянут в эпоху осуществленного коммунизма. "Мне хочется верить, - заключает докладчик, - что все те книжки, которые будут нами написаны о будущем, все те авторы, которые будут работать над этими книгами - пусть на день, на неделю, на месяц - приблизят нас к этому необыкновенному и блистательному времени".

Е. Брандис посвятил свое выступление художественных недостатков научно-фантастических книг. Засилье литературных трафаретов и штампов, иллюстративность, лекциомания, нагромождение приключений, механические куклы вместо живых людей - таковы наиболее распространенные недостатки, мешающие пока что нашей фантастике слиться с большой советской литературой. Фантастическую книгу принято рассматривать прежде всего с точки зрения темы. Некоторые критики считают научную фантастику переходным жанром, граничащим с художественной прозой и научно-популярной литературой. В журнале "Знание - сила" (№ 12 за 1959 год) содержится именно такая формулировка. Но можно ли сводить к столь утилитарным и узко практическим задачам целую отрасль художественной литературы? Популяризация научных идей - не самоцель, а один из элементов научной фантастики. Но если взять, к примеру, рассказы А. и Б. Стругацких - это безусловно одаренные, эрудированные авторы, - то легко заметить, что волнуют их больше всего не люди, а научные гипотезы, саморазвивающиеся механизмы. Пафос голой техники обесчеловечивает литературу. Не отражается ли в излишней технизации научной фантастики та недооценка значения гуманитарных наук в жизни нашего общества, о которой в свое время писал И. Эренбург, а сейчас вновь поднял вопрос К. Зелинский?

И не случайно техническая фантастика отличается удивительной серостью языка. Главным героем становится машина, а человек - лишь ее придатком. Да и где уж тут заботиться о средствах выражения, если фантастические рассказы изобилуют такими "красотами" стиля: "... энергия выделяется в виде "протоматрии" - неквантованной основы всех частиц и полей. Потом протоматерия самопроизвольно квантуется - частично на частицы и античастицы, частично на электронные поля. А частично вступает во взаимодействие с окружающей средой" (выдержка взята из рассказа А. и Б. Стругацких).

Там, где нет больших философских и нравственных идей, не может быть настоящего искусства. Тем и покоряет нас "Туманность Андромеды", что, несмотря на очевидные недостатки, о которых много говорилось, она проникнута высоким гуманизмом, стремлением осмыслить исторический путь человечества к ослепительным высотам мысли и знания - не в виде логических схем, а в живых образах. Разумеется, изображение коммунистического общества и человека будущего не исключает многообразия других тем, но эта тема самая перспективная, самая волнующая и самая нужная.

Вряд ли стоит употреблять термин "советская социальная утопия". Научное представление о коммунизме создано уже давно. Здесь нет никакой утопии. Задача писателей - дополнить это общее представление деталями, развить и обогатить до такой степени, чтобы у читателей сложился зримый образ нашего будущего. На этом пути много непознанного и неразведанного. Остается небывалый простор для домысла, для творческих исканий. Чтобы убедиться в этом, следует вспомнить еще и такие значительные книги, как "Магелланово облако" Станислава Лема и "В стране наших внуков" Яна Вайсса.

Все разговоры о своеобразии научно-фантастического сюжета, предполагающего якобы облегченные художественные средства, вызваны стремлением оправдать недостаток мастерства писателя. Специфика темы, обращенной в будущее - будущее науки и будущее человечества - не должна отвлекать писателей от их непосредственных художественных задач. С этой точки зрения заслуживают внимания творческие поиски молодых авторов: Г. Альтова ("Легенды о звездных капитанах", "Богатырская симфония"), В. Савченко ("Черные звезды"), В. Журавлевой (сборник рассказов "Сквозь время"), А. Полещука ("Великое делание") и др.

Г. Гуревич сетует на то, что разноголосица мнений, отсутствие сколько-нибудь единой точки зрения на научную фантастику и ее задачи мешает работе писателей. Критики часто не понимают фантастики как художественного приема, который используется во многих произведениях (В. Обручев, Л. Лагин, П. Гордашевский и др.), и спешат наклеить ярлычок "социальный памфлет", "роман с элементами научной фантастики" и т.п. на книгу с богатым и сложным содержанием. Под единым флагом фантастики объединяются различные и часто противоречивые направления, и это необходимо учитывать. Нужна любая книга, на любую тему, если только это действительно хорошая книга. "Я думаю, что в советской научной фантастике хороши все направления, которые выполняют основную задачу - помогают советскому народу строить новую жизнь".

Л. Лагин вносит предложение организовать семинар для молодых писателей и заняться подробнейшим разбором одного - двух произведений. Это принесет писателям больше пользы, чем общие рассуждения.

Л. Лагин подчеркивает, что борьба на идеологическом фронте не прекратится даже при самом идеальном сосуществовании с капиталистическими странами. Идеологическая борьба у нас идет и должна идти и в научно-фантастической литературе. В связи с этим особое значение приобретает вопрос о показе будущего коммунистического общества. Наши читатели интересуются: как оно будет выглядеть? А если судить по нашим романам, то в коммунистическом обществе главная задача населения - это полеты в межзвездное пространство. У нас имеется много дел на земле, есть много задач, которые ждут на земле своего решения, а писатели об этом часто забывают. Изображение коммунистического общества - не в отдаленной перспективе, а только что сформировавшегося - вот чем должны заняться, в первую очередь, наши фантасты! И с этой точки зрения проблема человека, как центральной фигуры в романе, должна быть поставлена со всей остротой. Научно-фантастическая литература необычайно доходчива и может быть эффективна в нашей борьбе за победу коммунизма.

Н. Томан подвергает острой критике роман Ю. и С. Сафроновых "Внуки наших внуков" за допущенные в нем вопиющие научно-технические ошибки. Отсюда оратор делает вывод, что должен быть какой-т предел для фантазирования. Без серьезной аргументации нельзя переступить бесспорных законов науки, это только дискредитирует фантастику. Далее Н. Томан отмечает достоинства повести А. и Б. Стругацких "Страна багровых туч" и повести В. Савченко "Черные звезды". Оба произведения написаны с несомненным литературным мастерством и обнаруживают серьезную научную подготовленность авторов.

И. Кассель (Детгиз) считает, что критики, и в частности Ю. Рюриков, совершенно правы, когда призывают писателей обратиться к социальному фантастическому роману. Давно назрела необходимость открыть окна фантастики в большой мир, показать отношения людей, социальные условия, выросшие характеры людей будущего! Очень душно в наших фантастических романах, и особенно в рассказах. Двое - трое стиснуты в батисфере или в камере звездного корабля. Герои часто наделяются сверхчеловеческими качествами и постоянно балансируют на краю гибели. Это уже превратилось в штампы. С этой точки зрения рассматривается рассказ Г. Анфилова "В конце пути" и критикуются рассуждения В. Журавлевой о задачах фантастики в ее рассказе "Человек, создавший Атлантику" ("Знание - сила", 1959, № 12). Далее И. Кассель берет под защиту творчество А. и Б. Стругацких от несправедливых, по его мнению, упреков Е. Брандиса и призывает писателей создавать книги о завтрашнем дне нашей планеты.

С большим вниманием было выслушано выступление В. Сытина, заявившего, что при всем многообразии советской научно-фантастической литературы она должна неизменно базироваться на марксистско-ленинской теории, которая предполагает, как мы знаем, материалистическое понимание мира, диалектический подход к анализу его явлений. Между тем в некоторых произведениях порою проскальзывают, безусловно помимо субъективного желания авторов, какие-то мистические тенденции, чуть ли не идеи бессмертия.

Было бы неправильно ставить перед фантастикой временные пределы, но сейчас для воспитания народа в коммунистическом духе, для воспитания молодого поколения особенно важно получить много произведений, в которых показывалось бы, как завоевывается коммунизм в ближайшие годы и как пойдет дальнейшее развитие уже оформившегося коммунистического будущего. Затем тов. Сытин останавливается на вопросе об отношении писателя-фантаста к науке. Разумеется, говорит он, писатель должен хорошо ориентироваться в данной научной дисциплине, но было бы легкомысленно судить о ней с точки зрения самых отдаленных перспектив или, тем более, призывать ученых ориентироваться на научную фантастику. В заключение тов. Сытин поддерживает мысль об организации семинара молодых писателей, работающих в области научной фантастики, и сообщает собранию свое мнение о целесообразности создания всесоюзного журнала фантастики и приключений, который будет называться "Спутник".

Б. Ляпунов сказал, что по его мнению, космическая тема - знамя нашего времени в науке. Но, к сожалению, в произведениях, посвященных этой теме, чаще всего обнаруживаются бесконечные перепевы одних и тех же мотивов. Самое опасное, по мнению Б. Ляпунова, возвести ненаучность в некую догму, а это чаще всего и бывает в рассказах на космические темы. Далее Б. Ляпунов горячо поддерживает мысль о создании нового журнала. "Спутник" должен выйти на орбиту! Это поможет возродить добрые традиции наших молодежных приключенческих журналов прошлых лет.

А. Полещук выступает в защиту принципа научной популяризации в фантастической литературе. Если научно-популярная "лекция" становится механическим довеском, то это порок таланта автора, а не самого принципа популяризации.

С. Иванов выдвигает тезис: советская фантастика в основе своей - социальная, и неправы те критики, которые утверждают, будто у нас нет социальной фантастики. Тов. Иванов упрекает К. Андреева за то, что, если судить по его докладу, может показаться, что у нас все благополучно в научной фантастике, и произведения А. Казанцева и В. Немцова "превосходны". Можно хорошо относиться к книгам этих писателей, но вряд ли их следует считать превосходными. Преобладание космической темы в ущерб всем другим темам - явный перегиб, а между тем, если проанализировать статьи А. Синявского и Ю. Рюрикова, то это не что иное, как приглашение писателям уйти в космос. Для нашей научной фантастики еще очень много работы на земле. Почему бы не писать книги, которые рассматривали бы наше будущее через 15-25 лет? Не слишком ли много у нас книг о полете на Венеру? В заключение тов. Иванов хвалит В. Немцова за то, что его герои, даже совершая путешествие в космос, продолжают все время думать о земле. Никакого снижения романтики в книгах В. Немцова оратор не усматривает.

П. Аматуни присоединяется к мнению товарищей, считающих, что фантастика при всех обстоятельствах не должна порывать с наукой. Например, повесть А. Колпакова "Гриада", напечатанная в "Пионерской правде", поражает отсутствием научной достоверности. Чтобы разобраться в имеющихся у нас книгах, изданных за много лет, необходимо иметь хороший библиографический указатель фантастической литературы. Такой указатель давно уже составлен Б. Ляпуновым, но, к сожалению, он до сих пор не может найти издательства для публикации своего ценного труда.

Последним берет слово в прениях А. Казанцев. Мы говорили, заявил он, преимущественно о темах и почти ничего не сказали о книгах и мастерстве. Вопрос об организации специального семинара по научной фантастике давно уже назрел. Было бы нелепо налагать запрет на какие-то темы, в том числе и космические. Не следует забывать, что фантасты правильно угадали устремление человека в космос, и это, конечно, не случайно. Всякая вульгаризация для нас неприемлема. Но завоевание космоса - это символ нашего времени, характеризующий тот период строительства коммунизма, который мы с вами переживаем. Закрыть рот для песни, посвященной завоеванию космоса, было бы неправильно. Это не значит, что мы должны отказаться от земных интересов.

Не следует искусственно суживать диапазон фантастических произведений и ставить перед писателями какие-то временные или тематические пределы. Нам нужны всякие произведения - и о сегодняшнем дне, и о завтрашнем дне, и о тысячелетии назад, и о тысяче лет вперед. Должна ли быть научной или не научной фантастика? Ответ один. Она ни в коем случае не может быть антинаучной.

Далее А. Казанцев останавливается на элементах популяризации в научной фантастике. "Когда речь идет о научно-фантастическом очерке, беллетризованном или небеллетризованном, - допустима любая популяризация. Но если речь идет о художественном произведении, о людях, их идеалах и чувствах, о той обстановке, в которой они действуют, - то там главным является воздействие на эмоции с помощью художественных средств. Следовательно, писатель-фантаст должен не логическим методом внедрять знания, а возбуждать интерес к той или иной области знания, чтобы заинтересованный читатель сам обратился к нужным ему источникам".

Очень хорошо, заключает оратор, что у нас теперь издается много книг, но далеко не все, что выходит под рубрикой научной фантастики, отвечает элементарным эстетическим научным требованиям.

Сейчас нам надо более активно прилагать свою общественную энергию к развитию научной фантастики. Это диктуется развитием нашей жизни.

1. Аматуни П. "Тайна Пито-Као". Повесть. М., "Молодая гвардия".

2. Гордашевский П. "Их было четверо". Повесть. М., Детгиз.

3. Долгушин Ю. "Генератор чудес". Роман. М., Трудрезервиздат.

4. Казанцев А. "У Планеты бурь". Повесть. "Комсомольская правда", 1959.

5. Колпаков А. "Гриада". Повесть. "Пионерская правда", 1959.

6. Немцов В. "Последний полустанок". Роман. М., "Советский писатель".

7. Оношко Л. "На оранжевой планете". Днепропетровское областное издательство.

8. Полещук А. "Великое делание, или удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы". Повесть. М., Детгиз.

9. Софроновы Ю. и С. "Внуки наших внуков". Роман. М., "Молодая гвардия".

10. Стругацкие А. и Б. "Страна багровых туч". Повесть. М., Детгиз.

11. Фрадкин Б. "Пленники пылающей бездны". Повесть. М., "Молодая гвардия".