ЗА КРУГЛЫМ СТОЛОМ ФАНТАСТЫ

620219, г. СВЕРДЛОВСК, ГСП-353
ул. 8 МАРТА, 8, тел. 51-55-26
25 октября 1978 г.

АНКЕТА

1. Когда и почему Вы обратились к фантастике? Было ли опубликовано Ваше самое-самое первое НФ-произведение?
2. Ставите ли Вы целью своей работы в фантастике изображение будущего и его проблемы? Или всецело озабочено при этом насущными проблемами настоящего?
3. Высказывалось мнение о "кризисе" фантастики. Разделяете ли Вы эту точку зрения?
4. Каковы ныне, на Ваш взгляд, взаимоотношения фантастики и науки? Не исчерпала ли своих возможностей фантастика сугубо техническая?
5. Существуют ли, на Ваш взгляд, какие-либо ограничения, пределы фантазии, переступать которые не принято?
6. Фантастика - любимое чтение школьников - формирует из них неофитов в лагерь "физиков". А будущие "лирики"? Что даёт фантастика им?
7. Фантастика наших дней все больше сближается с "большой" литературой. Как Вы расцениваете это? Не растворится ли фантастика - в нефантастике?
8. Назовите наиболее интересные, на Ваш взгляд, произведения советской фантастики последних двух - трех лет.
9. Как Вы полагаете, на какую тему будет написан НФ бестселлер 2079 года?
10. Какая проблема (научная, социальная, нравственная) волнует Вас более всего? Над чем Вы сейчас работаете?
11. Что пожелали бы Вы журналу и его читателям?

Не скупитесь на мысли и улыбку, отвечая нам! Тем более, что не обязательно останавливаться на каждом вопросе.

* * *

Читатели, вероятно, заметили в нашем апрельском номере анкету, с которой мы обратились к писателям-фантастам. Там же были помещены ответы Сергея Абрамова, Генриха Альтова, Георгия Гуревича, Бориса Стругацкого. Повторяя в этом номере текст самой анкеты, публикуем еще одну подборку ответов на нее.

Семен СЛЕПЫНИН

5. Таково уж свойство человеческой фантазии, что она не имеет пределов. Так почему же фантазию нужно ограничивать в фантастике? Считаю, что в рамках философского материализма фантастике "все позволено".

6. "Лирикам", людям искусства, фантастика помогает расширять кругозор, приучает смотреть на окружающий мир - природный и социальный - с неожиданной, нетрадиционной стороны.

Ну, а если рассмотреть этот вопрос в другом и более широком плане, то фантастика, как школа нестереотипного мышления, дает "лирикам" куда больше, чем "физикам". Собственно говоря, "физикам" по натуре своей, то есть людям, делящим строго рационалистически и не доверяющим неожиданным, "необузданным" скачкам воображения фантастика мало что дает. Недаром многие такие "физики" считают фантастику иногда любопытной, но в общем никчемной выдумкой, не заслуживающей особого внимания. Способны ли такие люди, избравшие ученую карьеру, к фундаментальным открытиям? Вряд ли.

А вот из "лириков" чаще всего выходили и выходят выдающиеся ученые-новаторы. Сошлюсь на Эйнштейна, с детства мечтавшего о поприще "лирика" - музыканта и артиста. Да и будучи уже признанным ученым, он не расставался со скрипкой и часто повторял, что Достоевский дает ему больше, чем все мыслители и физики, больше, чем Гаусс.

В будущем, когда совершеннейшие ЭВМ начисто освободят ученых от нетворческого труда (математические операции, сбор и переработка информации и т. д.), к самым фундаментальным открытиям будут способны именно "лирики" типа Ломоносова и Гете. В наши дни таких людей, особенно в детские и юношеские годы, помогает формировать фантастика, ибо она как раз и воплощает в себе "лирику" и "физику". И не так уж важно, какое поприще они в дальнейшем изберут - "лириков" или "физиков". Лучшие произведения фантастики - школа не только нестереотипного мышления, но и романтического, так сказать, "лирического" отношения к науке и природе.

Хочется в связи с этим еще раз вернуться к Эйнштейну. Многие его современники считали отношение ученого к богу неясным и странным. "Бог не любит играть в костяшки", - говорил, например, Эйнштейн, подчеркивая закономерность природных процессов. Под богом он имел я виду, конечно, Вселенную. В какой-то степени здесь чувствуются, разумеется, отзвуки пантеистического мышления Спинозы, горячим поклонником которого Эйнштейн был всю жизнь. Но в значительной мере здесь сказалось, как мне кажется, именно романтическое отношение к изучаемому им физическому миру. Как знать, быть может, "от это романтическое обожествление природы и помогло ученому-материалисту открыть ее фундаментальные законы?

У других чувство удивления и восторга перед изучаемым миром принимает, конечно, иную форму, но в той или иной степени оно всегда присуще выдающимся ученым.

Итак, да здравствуют "лирики"!

7. Вопрос поставлен, как мне кажется, не совсем правильно. Почему именно в наши дни? Хорошая фантастика всегда, во все времена становилась "большой" литературой. Только плохие и средние фантастические произведения забыты, а самые выдающиеся волнуют людей сотни лет. Возьмем, к примеру, "Одиссею" Гомера, "Божественную комедию" Данте, "Фауста" Гете, "Остров пингвинов" Франса и др.

Фантастический замысел и раньше, и в наши дни привлекал крупных художников возможностью дать предельно обобщенную, вневременную и емкую конструкцию, наполненную богатейшим содержанием. Только такие произведения чаще всего почему-то не называются "фантастическими", хотя в смысле условности разницы, например, между "просто" романом Булгакова "Мастер и Маргарита" и "фантастическими" книгами нет никакой. Вопрос лишь в степени философского проникновения и художественного мастерства. Этим я не хочу принизить нынешние повести и романы, которые называются фантастическими и научно-фантастическими. Такие книги, написанные на хорошем или даже среднем уровне, приносят несомненную пользу. И чем они лучше, тем заметнее сближаются с "большой" литературой, с теми вершинными достижениями смыслового искусства, о которых говорилось выше. Кстати, отдельные книги Лема, Ефремова, Брэдбери стали уже явлением "большой" литературы. И не беда, если в будущем лучшие из таких книг перестанут называться "фантастическими" и "растворятся" в "большой" литературе. Пусть "растворяются"!