А. В. Шек

О СВОЕОБРАЗИИ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ А. И Б. СТРУГАЦКИХ

Аркадий и Борис Стругацкие "наиболее интересные фантасты "среднего поколения" характерны своими попытками изображения будущего коммунистического мира с его важнейшими социальными сдвигами и изменениями сознания людей". ¹

Герои научно-фантастических произведений Стругацких - люди коммунистического будущего - наделены лучшими чертами наших современников. В этом авторы видят преемственность эпох, неразрывную связь поколений, идущих к великой цели.

Алексею Быкову, главному герою повести Стругацких "Страна багровых туч", предстоит полет на Венеру. Но герой сомневается в своих возможностях справиться с возложенной на него задачей. После возвращения с Венеры Алексей Быков - закаленный человек и в следующей, повести "Путь на Амальтею" он уже - капитан межпланетного корабля. Трудности и переживания во время полета на Венеру "выключили" из него сомнения, и закалили его.

Авторам удалось в повести изобразить веселый, дружный коллектив, состоящий из жизнерадостных молодых людей, которые умеют шутить, веселиться, спорить не только на Земле, но и в Космосе. Они не только коллеги по работе, но и настоящие друзья. Раскрывая духовный мир действующих лиц повести, Стругацким удалось показать процесс их формирования из обыкновенных людей. Именно полнота и сосредоточенность изображения героев отличает повесть "Страна багровых туч" от других научно-фантастических произведений, посвященных космическим перелетам.

В последующих повестях и рассказах Стругацкие дополняют и углубляют характеристику героев. Детальнее встает перед нами созданный воображением авторов мир "несуществующей действительности - мир будущего и человек будущего". ² Показывая мир будущего, авторы подробно описывают трудовую деятельность людей, их идеалы в стремления. Среди них - заслуженные, как Быков, Юрковский, Жилин, чьи имена, благодаря их героическим подвигам, известны по всей планете. Глубоко любящее и знающие свое дело, они воздвигают "огромное здание человеческой культуры". Цель у всех одна: сделать мир лучше и прекраснее. И каждый вносит свой вклад в это общее дело. "Не отдаленным потомкам, не у памятников самим себе, а близким и родным людям своего века подарить ключи от пространства и времени" мечтают герои рассказа "Частные предположения". Биологи Комлин и Горчинский ищут пути избавления от разных болезней и расширения возможностей человеческого мозга, проводят опасные опыты да себе. Подобные эксперименты запрещены государством, так как "не по трупам своих лучших представителей, а по следам могучих машин и точнейших приборов должно идти человечество к господству над природой. И не только потому, что живые могут сделать много больше, чем сделали мертвые, но и потому, что самое драгоценное в мире - это Человек". ³ Но несмотря на это, Комлин в поисках кратчайшего пути к истине, идет на риск, после чего тяжело болеет. Однако трагическая судьба Комлина не ослабляет дух поисков в его ученике Горчинском, проводящем аналогичные эксперименты над собой. Таковы люди будущего, жертвующие собой ради людей, науки и истины. Даже инспектор Управления охраны труда Рыбников, расследующий дело Комлина, не может относиться к нему уравновешенно. Ему вспомнились свои мятежные дни; когда он сам, не дождавшись прибытия автоматов поступил самовольно и повредил себе ногу. Слушая рассказ об опытах Комлина, Рыбников бормочет себе под нос: "Ноют старые раны".

Такую же отвагу проявляет археолог Лозовский в рассказе "Извне", желая установить контакт с разумными существами другого мира. Случайно попав к пришельцам, он улетает с ними. Улетает несмотря на то, что он не был подготовлен к этому: "Я, Борис Янович Лозовский, решил проникнуть в корабль пришельцев и лететь с ними. Я все продумал. Продуктов мне хватит по крайней мере на месяц, что будет потом - не знаю, но я должен лететь".⁴ На корабле Лозовский едва не умер от голода. Хотя ему так и не удалось установить контакт с другими разумными существами, его попытка характеризует молодого ученого как сильного, волевого человека будущего. "Он сделал громадное дело: он узнал и рассказал. Несомненно, это был большой подвиг, достойный советского ученого, представителя человечества". ⁵

Реалистические рассказы А. и Б. Стругацких романтичны "изнутри". Мы находим в них романтику мужественной борьбы человека с природой, научного поиска и дерзании, романтику самой жизни. Ведь человека в космосе ожидают не только трудности и смертельная опасность, но и встречи с загадочным и чудесным, новые необыкновенные открытия.

В своих научно-фантастических произведениях Стругацкие мало уделяют внимания описаниям науки и техники будущего. Это и не входит в их задачу. Достижения ученых выступают как нечто естественное, что сопровождает человека в его повседневной жизни. Наука - средство познания мира и развития техники, а последняя - средство улучшения человеческой жизни. Таким образом, научно-технический прогресс содействует материальному и духовному обогащению человека. Об этом заботятся с самого детства. Интересна в этом отношении глава "Злоумышленники" из повести "Полдень, XXII век (Возвращение)".

Четверо обитателей 18-й комнаты - Гена Комов, Поль Гнедых, Александр Костылин и Михаил Сидоров - были широко известны в пределах Аньюдинской школы.

Идея межгалактического перелета воцарилась в умах и сердцах их прочно и, казалось, навсегда... "Угроза близкого и неминуемого вторжения нависла над туманностями Андромеды, Месье-33 и другими".

Безусловно, это детские наивные планы, но они готовятся к осуществлению своих замыслов очень тщательно. Читают популярные книги о полетах на другие планеты, делают чертежи и т. д. Разгадав планы своих питомцев, талантливый педагог Тенин вначале не знает, как их остановить. Он понимает, что детей все равно не пустят на корабль, но потом вся школа будет смеяться над ними. Необходимо, чтобы стремление к неведомому сохранилось в них, чтобы они, без запрета с чьей-либо стороны, сами поняли несостоятельность своих планов. "Как их остановить? - думал Тенин... Как? Есть много путей, но все они нехороши, потому что надо не просто остановить, надо заставить понять, что нельзя не остановиться". Тенин тактично рассказывает им о трудностях - на пути к Венере, о явлениях, с которыми юные "космолетчики" еще не встречались в прочитанных книгах. Правда, Тенину это стоило большого труда: "За последние четыре часа он прочел и усвоил четыре книги по регенерации атмосфер, а проект "Венера" выучил наизусть. Он должен был знать о Венере и о проекте в девять раз больше, чем вся четверка, вместе взятая, иначе не стоило и возиться". ⁶ Он заставил их понять, что те не готовы к полету. В этом эпизоде заключен тонкий психологический момент. Ведь Тенин мог сказать им об их недостатках откровенно, но психологически его подход гораздо более разумен. Действительно, человека можно убедить только фактами, а не сентенциями.

Аналогичный подход у Жилина и Юрковского к стажеру Юре Бородину в повести "Стажеры". Они всячески стараются показать Юре реальные трудности на разных планетах. Юра своими глазами видит, как несмотря на огромные трудности, люди борются, чтобы победить стихии природы, чтобы создать прекрасные условия на других планетах. Так он участвует в походе на пиявок на Марсе, видит, как из-за недостатков помещения ученые на Эйлони живут даже в лифте и порой голодают. Жизнь - самая лучшая школа воспитания, поэтому Жилин и Юрковский знакомят своего стажера с ней.

Положительным героям Стругацких свойственны характерные черты лучших из наших современников. Раскрывая их лучшие качества, авторы борются против пережитков старого мира, против мещанства, демагогии, рутины, лицемерия и т. п. Борьбу со всякими пороками можно изображать, конечно, реалистическими средствами, но приемы фантастики, которыми пользуются Стругацкие, переносят героев в необычную среду и обстановку, где они могут наилучшим образом проявить все свои героические качества. В данном случае этот путь плодотворен, так как не только отрицает пороки, но и утверждает с большой силой убедительности положительные нравственные качества.

Создание живых, полнокровных образов действующих лиц в научно-фантастической литературе имеет особое воспитательное значение, ибо научная фантастика пользуется большой популярностью среди читателей и героические примеры могут оказать плодотворное влияние на дальнейшее формирование мировоззрения молодого читателя.

Таковы были произведения Стругацких на первом этапе их литературной деятельности.

Творческие возможности Стругацких не ограничиваются изображением людей будущего. В каждом новом произведении писатели ставят все более и более сложные социальные проблемы, и их фантастика становится все менее технической. Подтверждение - последние произведения Стругацких, представляющие собой интересные, хотя и во многом дискуссионные образцы социальной фантастики. "Выстроив в воображении чудесный мир будущего, дав ему свет и воздух, жизнь и движение", Стругацкие неизбежно должны были задуматься: какими путями человечество придет к этому миру? Какие преграды ему придется "преодолеть и что будет помогать движению вперед?". ⁷

Эти вопросы очень актуальны. Одно дело нарисовать коммунистическое общество, как это сделал И. Ефремов в романе "Туманность Андромеды", но ведь важно и другое - показать пути к нему. Задача весьма сложная, но Стругацкие в повестях "Попытка к бегству" и "Трудно быть богом" пытаются решить ее.

В повести "Попытка к бегству" отчетливо и углубленно вырисовываются нравственные качества человека будущего. Авторы как бы отвечают на ими же поставленный вопрос, каким должен быть человек, "достойный получить "визу" в коммунизм?".

Действие повести происходит в XXIII веке на далекой планете, которую герои только что открыли и в честь своего спутника Саула назвали "Саулой". Человечество переживает на этой планете эпоху рабовладения, но вместе с тем общественный строй напоминает ранний феодализм. Таким образом, здесь встречается "наше будущее с нашим прошлым". Герои пытаются вмешиваться в жизнь планеты, чтобы повернуть ход событий, чтобы показать людям "Саулы" путь к лучшему будущему. Поступки героев гуманны. Они не могут остаться безразличными к судьбе огромной массы людей, потому что жизнь на планете напоминает фашистские концлагери: "Упитанные, здоровые люди в меховых шубах, с копьем и мечами, избивают слабых, почти голых людей...". Инициатива Антона и Вадима оказать помощь терпит неудачу. Никто не хочет разговаривать с ними. Единственный путь - похитить кого-нибудь из "людей в шубах", но герои против применения силы - это противоречит морали того общества, в котором он живут. Антон и Вадим говорят о своих мирных намерениях, но в ответ на это получают удары меча. Таков результат инициативы героев.

Свидетелем и участником этой удивительной, трагической встречи становится наш современник, советский офицер Саул, он же Савел Репнин, бежавший из фашистского концлагеря.

В какой-то момент им овладел страх. У него еще оставалась последняя обойма, но вместо того, чтобы выпустить ее по фашистам, Саул дезертирует в будущее. Этот художественный прием позволяет авторам столкнуть людей трех эпох: нашей современности, далекого будущего и далекого прошлого.

Саул встречает Антона и Вадима и просит доставить его на какую-нибудь планету. Саул - человек, переживший ужасы концлагеря, понимает то, чего не в состоянии понять ни Антон, ни Вадим. Их гуманные попытки бесполезны, ибо до людей в шубах попросту не может дойти, что гуманно, а что нет. Саул знает, что предводители этих жестоких людей ничем не отличаются от эсэсовцев. И вот, когда Антон и Вадим стараются обращаться с Хайрой гуманно, Саул спорит с ними: "Вы избрали неправильный путь, мальчики. С эсэсовцами это не годится". Саул знает, что такое фашизм и умеет отвечать этим людям на их же языке - грубостью, насилием. Поэтому он с Хайрой не так вежливо разговаривает и это действительно помогает. И будь герои одни, без Саула, их мирные намерения привели бы только к гибели.

Установить контакт между двумя цивилизациями так и не удалось, но полет был большим уроком для Саула. Попытка вмешаться в мирную жизнь планеты ему показала, что путь к коммунизму долог и труден. Борьба за него ведется из века в век и в этой борьбе многим приходиться жертвовать. Нет кратчайшего пути в коммунизм, нельзя совершить "прыжок" из средневековой тьмы в идеальный мир будущего. "Коммунизм - это прежде всего идея. И идея не простая. Ее выстрадали кровью", - говорит Саул Репнин. И в этом он прав. Рассуждения о том, что два миллиона добровольцев с Земли могут изменить образ аборигенов - идиллическая утопия. Пять лет, срок, который Вадим считает достаточным для такого достижения, слишком короткий для того, чтобы сделать людей сознательными, а ведь нельзя представить себе коммунистическое общество без людей высокого сознания. Потому прав Саул, когда подчеркивая важность исторического опыта, говорит Вадиму: "Вы хотите нарушить законы общественного развития! Хотите изменить естественный ход истории! А знаете Вы, что такое история? Это само человечество!!. Коммунизм надо выстрадать. За коммунизм надо драться вот с ним", - говорит Саул Репнин, указывая на Хайру. Нужно бороться не только тогда, когда вместо "копья" у него "бомбы" и "ракеты", когда зарождается фашизм. Только после долгой, непрерывной борьбы наступит коммунизм. И Саул в конце кондов приходит к убеждению, что дезертировать в коммунизм нельзя, право войти в него надо выстрадать, завоевать, хотя бы ценой собственной жизни. Проявив решимость, он возвращается на Землю, в свой век, чтобы продолжать борьбу и погибнуть в бою с фашистами, расстреляв последнюю обойму.

Глубокое осознание личной ответственности перед историей, присущее людям коммунизма, противопоставляется в повести "Трудно быть богом" воинствующему фанатизму некоего условного общества, где слиты воедино черты мрачного средневековья и оголтелого фашизма.

События происходят в Арканаре, на некой условной планете, где торжествует фашизм, действуют серые штурмовики, монахи выглядят довольно странно, а на их черных одеждах наверняка можно было найти ловко "запрятанную свастику". А когда "монахи в черных одеждах" готовят переворот, при котором удар должен обрушиться на серых штурмовиков, авторы прямо заявляют" "История коричневого капитана Эрнста Рена готова была повториться". События, происходящие в Арканаре, можно рассматривать, как обобщенную модель подобного рода событий в истории человечества. Гибнут на наших глазах умные, честные и добрые люди.

Чтобы им помочь, земляне, научные сотрудники института Экспериментальной истории сначала тщательно знакомятся с местным образом жизни путем долгих наблюдений, а уже затем посылают двести пятьдесят ученых, чтобы те проверили на опыте свою концепцию феодализма. Однако чистота эксперимента требует, чтобы каждый из них жил в чужом мире неузнанным, играя роль средневекового аристократа или, скажем, судьи торговой республики. Играть такую роль нужно прекрасно, и она невольно и незаметно становится второй натурой играющих, вступая в глубокое противоречие с их убеждениями. Эта же ситуация с предельной остротой ставит перед ними вопрос о личной ответственности за творящиеся вокруг зверства: вмешаться - значит провалить общее дело, и главное, даже могущественные, как боги, пришельцы из будущего не могут отменить поступательного движения история, не могут дать людям средневековья коммунистического сознания.

Как видим, задачи посланцев очень сложны: нужны, прежде всего, крепкие нервы и сдержанность при всех условиях. Малейшая неосторожность - катастрофические последствия, как это было с Стефаном Орловским. Он - дон Капада, не мог сдержать себя во время пыток восемнадцати эсторских "ведьм" и приказал своим солдатам открыть огонь по палачам и сам зарубил императорского судью. Но каковы же последствия? Стефан Орловский "был поднят на копья дворцовой охраной". "Корчась в предсмертных муках, он кричал: "Вы же люди! Бейте их, бейте! - но мало кто слышал его за ревом толпы: "Огня! Еще огня!" ⁸ Так же неосторожно поступил и был тяжело ранен Карл Розенблюм, "одна из крупнейших знатоков крестьянских войн в Германии и Франции, он же торговец шерстью Пани-Па", который поднял восстание мурисских крестьян, штурмом взял два города и был убит стрелой в затылок, пытаясь прекратить грабежи. Он был еще жив, когда за ним прилетели на вертолете, но говорить не мог и только смотрел виновато и недоуменно большими голубыми глазами, из которых непрерывно текли слезы" (стр. 40). Такая несдержанность некоторых сотрудников принесла только вред делу института Экспериментальной истории.

Но трудно человеку из гуманного общества, привыкшему к гармоничной, справедливой обстановке, держать себя в руках, когда люди вокруг живут как звери, когда в этой отвратительной социальной атмосфере нечем дышать.

Вот Антон-Румата живет в Арканаре, где самым большим преступлением считается грамотность и грамотные люди. Кто умен, образован, сомневается в чем-то и не употребляет спиртных напитков, - тот под постоянной угрозой. Сотни и тысячи людей объявлены вне закона, их ловят штурмовики и голых, "вниз головой", развешивают вдоль дороги. В Арканаре на каждом шагу встречаешь такие изуверские действия. Везде шпионы, наделенные огромной властью, в глазах у них "собачья преданность, почтительный страх и восхитительная бессильная ненависть". Антон возмущается. Он приходит в бешенство от произвола штурмовиков: "Ну хоть пару оплеух! Нет... Ничего не выйдет. Так хочется разрядить ненависть, накопившуюся за сутки, и, кажется, ничего не выйдет. Останемся гуманными, всех простим и будем спокойны, как боги" (стр. 26). Пусть они режут и оскверняют, "мы будем спокойны, как боги. Богам спешить некуда, у них впереди вечность...".

Антон возмущается и теорией бескровного воздействия, выработанной институтом Экспериментальной истории, но он обязан следовать этой теории, поэтому возмущение Антона бесплодно. Дон Кондор, он же Александр Васильевич, предостерегает Румату от необузданных действий и напоминает, что они прилетели сюда "для того, чтобы помочь этому человечеству, а не для того, чтобы утолять свой справедливый гнев" (стр. 38).

Такая ситуация - огромное моральное испытание для человека. Для Антона легче пережить самые страшные физические мучения, легче восстать против несправедливости и пойти на смерть, чем в мучительной роли благородного дона молчаливо терпеть эту варварскую жизнь. Но в том-то и дело, что здесь подвиг нечто совершенно отличное от обычного понятия о подвиге. Здесь подвиг - победа над собой, действие вопреки своему желанию и убеждению, полная сдержанность во всех своих действиях. Совершить такой подвиг гораздо труднее, чем подвиг, где нужны только отвага и смелость. Разумеется, эти качества необходимы и здесь: Антон встречается с опасностью на каждом шагу. Но он не страшится ее. Даже после ареста, когда грозит ему гибель, он ведет себя перед арканарским временщиком доном Рэбой бесстрашно, спокойно и достойно. Но не в опасностях дело. Дело в победе над самим собой.

Стругацкие прекрасно рисуют эту психологическую борьбу Антона с самим собой, борьбу "мнимого логичного и желанного с нужным". Часто Антон вынужден говорить и поступать не так, как бы это следовало. В разговоре с садистом отцом Кином, например, он соглашается с его "теорией" об основных принципах создания нового государства, куда включаются и такие положения, как "слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всем!" (стр. 55).

В обычных условиях навряд ли Антон согласился бы с такой теорией. Поэтому, словно механически, он задает вопрос отцу Кину: "А зачем?" Но вспомнив, что ему невыгодно начинать спор, Антон говорит: "Глуп ты все-таки... Ну ладно; верю". Видно, он не верит, но должен согласиться. Так все время Антон побеждает себя. Но бывают и такие моменты, когда, как бы он ни хотел, не может поступить так, как следовало бы. Антон не в силах просто это сделать. Так, например, случилось во время его встречи с доной Оканой. Она была влюблена в Антона, и он должен был воспользоваться ею для того, чтобы узнать местонахождение доктора Будаха и спасти его. Антону не хочется быть наедине с доной Оканой и притворяться, что любит ее. Когда он приходит на встречу, он бледнеет, весь дрожит:

"В его лице что-то изменилось, стал пятиться, отступать, отходить...". Дона Окана выходит из своей комнаты. Уже на расстоянии она ему кажется "глупой, похотливой курицей, без тени мысли и теплоты". Дона Окана совсем "не во вкусе Руматы", но он глубоко кланяясь, пробормотал: "Вы ослепительны... Позвольте мне быть у ваших ног...". Казалось бы Румата победил себя. Он вытерпел первый поцелуй женщины, давно немытое тело которой внушало ему отвращение. Сделав над собой усилие, не дыша, он попытался ответить на ее поцелуй, и как будто ему это удалось. Но больше "он не мог, ему стало дурно".

"- Не могу, подумал он. К чертовой матери всю эту информацию... Лисица... Мартышка... Это же противоестественно, грязно... Грязь лучше крови, но это гораздо хуже грязи!

- Что же вы медлите, благородный дон? - визгливым, срывающимся голосом закричала дона Окана. - Идите же сюда, я жду!

- К ч-черту... - хрипло сказал Румата" (стр. 84). Он не может больше оставаться с ней и уходит. Это поражение Руматы.

Румата выдержал бесчисленное количество испытаний, хотя и редко, но терпел и поражения, когда ему не хватало той громадной духовной силы, которая была нужна здесь. Румата - добрый, сильный человек, но как трудно быть богом. "Я не могу больше, - твердил про себя Румата. Еще немного и я сойду с ума и стану таким же, еще немного, и окончательно перестану понимать, зачем я здесь" (стр. 147).

Беда арканарского народа именно в том и состоит, что традиция здесь очень крепка. Самая трудная проблема для сотрудников института - победа над духовной отсталостью людей, а она гораздо труднее, чем победа над "фюрером" доном Рэбой. "Румата отступил от окна и прошелся по гостиной. Это безнадежно, подумал он. Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений. Можно дать им всё. Можно поселить их в самых современных спектрогласовых домах и научить их ионным процедурам, и все равно по вечерам они будут собираться на кухне, резаться в карты, ржать над соседом, которого лупит жена... В этом смысле дон Кондор прав. Рэба - чушь, мелочь в сравнении с громадной традицией, правил стадности, освященных веками, незыблемых, проверенных, доступных любому тупице из тупиц, освобождающих от необходимости думать и интересоваться" (стр. 76).

В руках Руматы грозное оружие. Но он колеблется: применять или не применять, ибо его вмешательство принесет лишь вред, он знает, что нельзя поразить зло и защищать добро, не проливая крови тысяч, запуганных, одурманенных, смелых, не знающих сомнений людей. Румата знает, что стоит ему поддаться жажде мести, стоит ему перестать "быть богом" и в Арканаре наступит хаос, погибнут десятки тысяч людей. Но вот Румата разговаривает с Аратой, с человеком, к которому он не испытывает жалости, и мечтает быть именно таким, как Арата, прошедшим все "ады Вселенной" и получившим за это высокое право убивать убийцу, пытать палачей, предать предателей. Он просит, чтобы Румата дал ему скорчер на время, чтобы уничтожить всю эту "золоченую сволочь, весь их проклятый род до двенадцатого потомка. Я сотру с лица земли их крепости. Я сожгу их армии и всех, кто будет защищать их и поддерживать. Можете не беспокоиться - ваши молнии будут служить добру, и, когда на земле останутся только освобожденные рабы и воцарится мир, я верну вам ваши молнии и никогда не попрошу их" (стр. 179).

"- Нет, - сказал Румата. - Я не дам вам молний. Это было бы ошибкой. Вы живучи, славный Арата, но вы тоже смертны, и если вы погибаете, если молнии перейдут в другие руки, уже не такие чистые, как ваши, тогда мне страшно даже подумать, чем это может кончиться..." (стр. 180).

Румата знает, что прав, отказываясь помогать Арате. И тем не менее эта правота странным образом унижала его перед Аратой. Он явно превосходил его в чем-то, и не только его, а всех, кто незванным пришел на эту планету и, полный бессильной жалости, наблюдал страшное кипение ее жизни с разреженных высот бесстрастных гипотез и чужой здесь морали.

Неудивительно, что совокупность всех этих обстоятельств заставляет Румату выйти из себя: он нарушает обязанности "бога" и поднимает меч против варваров. Это, конечно, поражение Руматы в его борьбе с собой, в борьбе его разума с чувствами. Но такой Румата дороже и понятнее нам, чем был бы, если б до конца остался на позициях бога, предписанных ему условиями эксперимента. Потому что человеком во всем значении этого слова быть тоже нелегко.

Окончательное поражение Руматы отражает позицию самих авторов повести. Такие писатели, как И. Ефремов, занимают оптимистическую позицию, веря, что человечеству удастся установить контакт с жителями других планет и что основой его будет взаимопонимание и взаимопомощь. Стругацкие, полемизируя с такой позицией, на наглядном примере показывают, как даже в том случае, когда люди земли искренне хотят помочь отсталой цивилизации и делают это весьма в тактичной форме, она может кончиться неудачно. По крайней мере, вопрос о контакте с другим миром, даже в лучшем случае - очень сложен. Стругацкие отстаивают свои позиции и в критических статьях о научной фантастике. В одной из них, обсуждая проблему контакта с инопланетными существами, они не отказываются от признания положительных сторон такого контакта (скачок в развитии науки и техники, возможное открытие таких тайн природы, которые нам еще неизвестны и т. п.), но вместе с тем и указывают на сложность проблемы. Не говоря о таких трудностях, как возможность встречи с цивилизацией неземного типа, огромную трудность представит неизбежная разница между этапами развития двух цивилизаций. "Трудно ведь себе представить, чтобы цивилизация двух разных планетных систем развивалась голова в голову. Одна наверняка будет впереди другой, хотя бы на тысячу, а скорее всего на миллионы лет. В космических масштабах миллион лет - это мгновение, в масштабах человеческой истории это невообразимо долгий срок". ⁹

Есть и другая возможность. Допустим, нам повезет и мы установим контакт с цивилизацией, которую способны понять и от которой можем получить готовые знания. Но опять возникает вопрос, будет ли для человечества благом получение готовых знаний? Стругацкие отвечают на этот вопрос следующим образом: "Опыт истории показывает, что процесс познания не менее важен, чем само знание. Человечество, перепрыгнув через столетия, может упустить нечто очень существенное, безвозвратно потеряет кусок своей истории и, возможно, очутится - в положении дикаря, играющего ручной гранатой в пороховом погребе". ¹⁰)

Вот почему писатели в обеих повестях придают такое большое значение истории человечества. В повести "Трудно быть богом" Антон-Румата говорит: "Стоит ли лишать человечество его истории". В "Попытке к бегству" такая мысль была высказана Саулом Репниным.

Таковы нравственно-философские идеи, которые лежат в основе последних произведений Стругацких.

В повести "Далекая Радуга" появляются новые черты будущего, развертываются более широкие ощутимо-зримые полотна. Действие повести происходит три века спустя после нашего времени. Перед вами большой коллектив ученых, состоящий из самых различных людей. Разные специальности, возраст, темперамент, способности, наклонности, увлечения - все это делает коллектив многоликим, разнохарактерным, но единым в общих трудовых условиях, направленных на достижение объединяющей всех цели.

Повесть "Далекая Радуга" делится на две части. В первой мы видим будни ученых. Во второй - их действия в чрезвычайной обстановке. Под влиянием эксперимента на планету надвигается катастрофа, население планеты оказывается перед лицом неминуемой смерти, и Стругацкие исследуют поведение наших потомков в данной ситуации, способной многое раскрыть в человеке. Сохранят ли они своя прекрасные качества или в них возобладает жажда самоспасения любой ценой; пробудятся свойства, не присущие повседневности?

Перед лицом опасности люди ведут себя по-разному. У одних появляется растерянность, некоторые в замешательстве, третьи сохраняют собранность и волю. Поведение каждого в тревожный момент раскрывает новые, неизвестные нам ранее черты характера, но оно не противоречит, а вернее сказать, соответствует тем представлениям, которые складываются в каждом из героев повести до наступления катастрофы. Герои будущего с честью выдерживают испытания. Им свойственно подлинное человеческое обаяние. Они жизнерадостны, остроумны, интеллектуальны. Характеры их раскрываются через поступки, размышления, споры. С редкой для фантастической литературы выразительностью Стругацкие используют речевую характеристику. В повести нашлось и место для психологических нюансов. Почти каждому из героев доводится испытать разнообразные душевные состояния. Повесть красноречиво свидетельствует о том, что и научная фантастика располагает большими средствами для выявления внутреннего мира своих героев - людей будущего, и все дело в том, как построено произведение и какую задачу решает автор, не говоря уже, о его талантливости, которая в конце концов все и определяет.

Стремление к выразительному показу эмоциональных переживаний, раскрытие многообразия чувств людей будущего происходит у Стругацких не просто из особенностей таланта, из тяготения к психологизму в научной фантастике. Внимание к психологическим деталям, к подробностям чувств носит в повести принципиальный характер, оно связано у писателей с самой концепцией будущего человека. Своей повестью Стругацкие выражают уверенность в том, что гармония духовной жизни человека будущего предполагает единство интеллектуального и эмоционального в его психике. Эти проблемы являются предметом частых дискуссий и размышлений героев повести. Они находят свое отражение и в образной системе произведения. Среди персонажей, населяющих повесть, есть так называемые логики и эмоциолисты. У первых разум, логическое восприятие действительности, явно превалирует над миром эмоций, у последних, наоборот, преобладают эмоциональные реакции на окружающее. Взгляды логиков в концентрированном виде выразил один из героев повести Альпа: "Я старый научный работник и старый человек... Всю свою жизнь занимаюсь физикой. Правда, сделал я мало, я рядовой исследователь, но не в этом дело. Вопреки всем этим теориям я убежден, что смысл человеческой жизни - это научное познание. И, право же, мне горько видеть, что миллиарды людей в наше время сторонятся науки, ищут свое призвание в сентиментальном общении с природой, которое они называют искусством, удовлетворяются скольжением по поверхности явлений, которое они называют эстетическим восприятием. А мне кажется, сама история предопределила разделение человечества на три группы: солдаты науки, воспитатели и врачи, которые, впрочем, тоже солдаты науки. Сейчас наука переживает период материальной недостаточности и в то же время миллиарды людей рисуют картинки, рифмуют слова... вообще впечатления. А ведь среди них можно найти потенциально великолепных работников. Энергичных, остроумных, с невероятной трудоспособностью".

Типичный эмоциолист Роберт Скляров смеется над Альпой, целиком погруженным в мир физических наблюдений и не склонным к эмоциональным переживаниям:

"Что эмоции, Патрик! Знаешь? Как бы это тебе проще, понятнее?... Ну, не вполне алгоритмируемые возмущения в сверхсложных логических комплексах. Воспринял?".

В споре логиков и эмоциолистов важную роль играет фантастическое существо Камилл. С первых страниц повести он интригует загадочностью своего поведения. Начать с того, что в любую погоду он, даже в жару, неразлучен с блестящей пластмассовой каской, которую ученые надевают только в редких случаях, чтобы уберечь себя от излучений. На Радуге все его знают, но никто не питает к нему душевной привязанности. Он всегда одинок. Никто не видел, как Камилл работает, но все могли не раз убедиться в том, как проницательно судит он по поводу проводимых исследований. Один из физиков признается, что рядом с Камиллом он чувствует себя "глупым внуком ученого деда". Еще одна заметная особенность Камилла состоит в том, что он совершенно безразличен к моральным проблемам, в невыразительности его эмоциональных переживаний. Позже выясняется, что Камилл - симбиоз человека с машиной, существо, созданное в результате эксперимента. В силу этого обстоятельства он решительно превосходит любого физика по глубине мышления и проигрывает в богатстве мира чувств. В силу этого обстоятельства ему присуще еще одно качество, отличающее его от других людей: он бессмертен. Казалось бы, в этом фантастическом существе воплотились достоинства, о которых только можно мечтать - мощь разума и вечная жизнь. Всем исследователям на Радуге предстоит умереть от надвигающейся катастрофы, но Камиллу эта опасность не грозит: он будет жить. И тем не менее необыкновенные способности и перспектива выжить не дают ему счастья. "Вы не понимаете,- сказал Камилл. - Вы любите иногда мечтать о мудрости патриархов, у которых нет ни желаний, ни чувств, ни даже ощущений. Бесплотный разум. Мозг - дальтоник, Великий Логик. Логические методы абсолютной сосредоточенности. Для того, чтобы что-нибудь сделать в науке, приходится днем и ночью думать об одном и том же, говорить об одном и том же... А куда уйдешь от своей психической призмы. От врожденной способности чувствовать... Ведь нужно любить, нужно читать о любви, нужны зеленые холмы, музыка, картины, неудовлетворенность, страх, зависть... Вы пытаетесь ограничить себя - и теряете огромный кусок счастья. И вы прекрасно сознаете, что вы его теряете. И тогда, чтобы вытравить в себе это сознание и прекратить мучительную раздвоенность, вы оскопляете себя. Вы отрываете от себя всю эмоциональную половину человечьего и оставляете только одну реакцию на окружающий мир - сомнение. Подвергай сомнению! - Камилл помолчал. - И тогда вас ожидает одиночество. - Со скромной тоской он глядел на вечернее море, на холодеющий пляж, на пустые шезлонги, отбрасывающие странную тройную тень. - Одиночество... - повторил он. - Вы всегда уходили от меня, люди. Я всегда был лишним, назойливым и непонятным чудаком. И сейчас вы тоже уйдете. А я останусь один. Сегодня ночью я воскресну в четвертый раз, один, на мертвой планете заваленой снегом и пеплом". ¹¹)

Однако другим героям повести неведом разрыв интеллектуального и эмоционального. Богатство человеческих чувств в изображении Стругацких - неотъемлемая черта людей будущего. Само содержание эмоциональных переживаний, как и поведение людей в минуту грозной опасности, является средством раскрытия духовного облика героев повести.

Сложному философскому содержанию повестей соответствуют и определенные художественные приемы. В повести "Трудно быть богом", например, действие продолжается всего трое суток. Оно развивается стремительно, динамично и держит нас в напряжении и кончается неразрешимым узлом противоречия. Стругацкие не дают категорического ответа - прав или неправ Румата, как спасать разум планеты, представителей ее передовых кругов - книжников и поэтов, ученых и бунтарей?

Разумеется, просветительство само по себе не может быть причиной изменения общественной структуры. Кульминационный момент повести - полемика Руматы с Будахом. А затем кровь на руках Руматы. Можно ли обойтись без крови? На этот вопрос должен ответить сам читатель.

Авторы живо и интересно создают живые образы, наделяют воображаемый мир множеством реалий и подробностей. В научно-фантастической литературе такие детали особенно ценны, потому что они помогают увидеть картины нереальной, вымышленной жизни. Стругацкие ищут и находят такие подробности. Вернемся, например, к незначительному эпизоду - диалогу Руматы с мальчиком-слугой: "Румата отбросил одеяло, спустил голые ноги с постели и потянулся к подносу.

- Мылся сегодня? - спросил (мальчика - А. Ш.) он. Мальчик переступил с ноги на ногу и, ничего не ответив, пошел по комнате, собирая разбросанную одежду.

- Я, кажется, спросил тебя, мылся ты сегодня или нет? - сказал Румата, распечатывая первое письмо.

- Водой грехов не смоешь, - проворчал мальчик. - Что я, благородный, что ли мыться?

- Я тебе про микробов что рассказывал? - спросил Румата. Мальчик положил зеленые штаны на спинку кресла и отмахнулся большим пальцем, отгоняя нечастого.

- Три раза за ночь молился, - сказал он. - Чего же еще?". ¹²)

Этот небольшой эпизод раскрывает, во-первых, старания Антона просвещать людей. Мы мимоходом узнаем и о том, что Румата рассказал мальчику о микробах. Гнев Руматы показывает, что это не минутная забота о людях, а постоянная, настоящая, душевная заинтересованность.

Во-вторых, диалог дает представление о "цивилизации" на планете. Мальчик-слуга должен быть меньше всех отравлен окружающей обстановкой, чем другие люди. Но и он дает такие ответы, как "водой грехов не смоешь" и "три раза за ночь молился, чего еще?". Можно себе представить, в каком состоянии находятся взрослые люди.

Таким образом, этот маленький, как будто неважный диалог дополняет созданную авторами картину и помогает более наглядно представить себе Антона и людей, окружающих его.

Когда мы узнаем, что среди выпускников Высшей школы космогации считается позором после ее окончания работать на давно "изъезженных" лунных трассах, эта простая по существу деталь привлекает внимание, вызывает улыбку и мысль, о том, что, вероятно, так оно когда-нибудь и будет. Стругацкие часто пользуются такими "незначительными деталями" для более полного раскрытия характеров своих героев, для зримого описания общества с его достоинствами, противоречиями, ужасами.

В ряде последних произведений Стругацкие заявили о новой тенденции своего творчества. Они напоминают людям о реальной опасности, против которой нужно долго и упорно бороться. Это - воинствующее мещанство. В его образе Стругацкие обличают косность, равнодушие и темные устремления человека, оболваненного пропагандистской машиной капиталистического общества.

В повести "Хищные вещи века" рассказывается о людях, отравивших себя "удовольствиями", людях, опустошенных, искалеченных нравственно.

В теплый город "у теплого моря" прилетает бортинженер планетолета "Тахмасиб" Иван Жилин. Три дня он живет в городе. В начале все как будто прекрасно - жители города не знают бедности, ибо всюду изобилие, веселье и солнце. Но постепенно перед Жилиным открывается второе лицо города - безумное, пораженное пятнами неведомой эпидемии. И все чаще Жилин слышит вновь и вновь повторяемые слова: "Главное не думать". Материально жители страны Дураков обеспечены. Здесь четырехчасовой рабочий день, нет имущественного неравенства, нет бедности, напротив, царит изобилие земных благ, всем равно доступных.

Стругацкие изображают все это подробно, почти как в социологическом исследовании. В повести несколько персонажей, очень различных, но объединенных одним общим "признаком" - им некуда девать себя. Страна Дураков неизлечимо больна, вмешательство международных сил лишь на какой-то срок приостановило процесс распада, а потом: "снова из тех же подворотен потек гной. Тонны героина, цистерны опиума, моря спирта".

Все это создано писателями для того, чтобы показать обеднение души в капиталистическом мире, в условной стране Дураков. Картина страны, очевидно, упрощенная, но эта упрощенность помогает писателям сосредоточить внимание на данном аспекте и показать, словно, через призму духовную смерть, которую несет человеку буржуазная идеология.

Немало научно-фантастических произведений раскрывало экономическую и военную опасность, которую несет капитализм. Но "Хищные вещи века" являются первой попыткой художественно изобразить другую опасность: угрозу духовному миру человека. Повесть "Хищные вещи века" вызвала довольно много откликов. Были и положительные оценки, высказывалось немало критических замечаний. Говорилось об уязвимости повести с философской стороны. ¹³) Нам представляются в этом отношении справедливыми замечания, высказанные академиком Ю. Францевым: "Социальная структура общества и в фантастическом романе, посвященном социальным проблемам, определяет всю ткань повествования. Понимание общественных отношений - необходимый трамплин для высокого полета социальной фантазии". ¹⁴) Нечеткость социальной позиции проявилась и в последних произведениях Стругацких "Улитка на склоне", "Второе нашествие марсиан" и "Обитаемый остров". ¹⁵)

Таким образом, начиная с традиционного типа научно-фантастических произведений о космических путешествиях, и, освоив новые тенденции - произведения о будущем, Стругацкие пошли по новаторскому пути для советской фантастики. Новаторство состоит в том, что в своих произведениях они создают модели условных обществ, преднамеренно придавая им какие-то особые черты и расследуют естественные последствия этого отступления. Поиски Стругацких в научной фантастике продолжаются. Благодаря новаторскому пути и оригинальности, которые проявляют авторы в своих произведениях, их творчество стало важным явлением в советской научно-фантастической литературе последнего десятилетия. Писатели, следуя за И. Ефремовым, раскрывают возможности жанра научной фантастики как средства не только изображения человека будущего, но и решения серьезных социальных проблем современности и будущего. Их заслуги в том, что они, не ограничиваясь традиционным для советской научной фантастики гротескным изображением капиталистического общества, смело берутся и за выявление неизбежных исторических трудностей на пути к коммунистическому обществу, за очень важную проблему, не затронутую до сих пор другими писателями-фантастами.

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Зубакин Ю. Фантастика Челябинской области 1920-1990

Орлов В. Три стихии Александра Беляева

Андреев К. Путешествие к центру Земли

Зубакин Ю. Финская дружба

Зелинский К. Литература и человек будущего