ПАВЕЛ КРУСАНОВ: «МЕНЯ ПРИВЛЕКАЕТ ЭСТЕТИКА ИМПЕРИИ...»

В. Топоров как-то сказал, что дескать, Павла Крусанова объявили культовым писателем "на вырост". Если это даже и так, то Крусанов очень быстро "дорос" до заявленной планки, став если не культовым, то уж знаковым, и, в любом случае, модным писателем. По крайней мере, "Укус ангела" уже читают школьные учительницы литературы, а "Бессмертник" взахлеб нахваливают скромные продавщицы книжных магазинов. Но Павел Крусанов интересен не только тем, что сумел стать модным, оставшись писателем "для своих". Он давно известен в издательских кругах как редактор, а недавно подался в общественные деятели, видимо, вспомнив, что писатель в России - еще и учитель жизни. По просьбе "Питерbook`а" Владимир Ларионов и Сергей Соболев задали Павлу Крусанову несколько вопросов о его писательской, издательской и литературно-общественной деятельности.

1. Существует мнение, что Крусанов в "Укусе ангела" угадал, почувствовал, выразил имперские ожидания читателя, описав стремление россиян к восстановлению былого могущества страны под железной рукой, да и сам является носителем имперского сознания, "имперцем", потому и роман вызвал такой резонанс. А вот критик Володихин пишет, что "роман Крусанова "Укус ангела" - прямой, никак не закамуфлированный выпад против Империи". Прокомментируйте, пожалуйста. Как Вы думаете, не являются ли наблюдаемые сейчас изменения в общественно-политической жизни (утверждение "нового" старого гимна, настойчивое желание государства установить контроль над ТV, возрождение субботников, фактическое возвращение в некоторых регионах к безальтернативным "выборам" и пр.) признаками реставрации Империи? Какой она будет? Какой хотели бы ее видеть Вы?

Ответ. Что касается сознания, то у меня, как и у большинства моих соотечественников, оно, разумеется, имперское. Именно у большинства, хотя либерально-радикальная интеллигенция, пытающаяся накрыть все поле общественного мнения и даже заменить собой понятие "народ", утверждает, что картина иная. А откуда взять другое сознание, если мое поколение выросло и прожило половину жизни пусть и не в самой соблазнительной на свете (позволю себе быть милосердным к прошлому), но все же Империи? Сознание - не та вещь, которую можно поменять в магазине на нечто равноценное пусть и другого размера. При этом я отнюдь не приветствовал бы возвращение Империи ни в ее советском изводе, ни в романовской, значительно ныне романтизированной, версии. Тот строй духа, о котором идет речь, вожделеет некой идеальной формы, вожделеет Небесной Империи - она еще только ждет своего создателя. Вместе с тем носитель духа, конечно же, осознает, что Небесная Империя, как и всякий трансцендентный объект, скорее всего недостижима. В этом смысле я "имперец" леонтьевского, что ли, толка, потому что в первую очередь меня привлекает не порядок, не могущество, не "железная рука", а эстетика Империи. Хотя в известном смысле эти вещи взаимосвязаны.

Теперь об "Укусе ангела" и мнении, будто это прямой выпад... и так далее. Подобное мнение порождено, скорее всего, некоторым сгущением красок в финале. Но это не выпад - это своего рода наказ. Империи не следует воплощать идею всемирности, она должна иметь границы и, если не врага, то соперника на этих границах. Уничтожив последнего соперника, Империя уничтожит и себя самое. Впрочем, до этого еще никогда не доходило - тем интереснее художественный опыт.

Если же говорить о признаках реставрации Империи, то делать выводы, на мой взгляд, преждевременно. А те выводы, которые делаются, носят откровенно чумовой характер. Почему, скажем, утверждение в качестве гимна музыки Александрова должно свидетельствовать об этой самой реставрации, а гипотетическое утверждение музыки Глинки, автора "Жизни за царя" - об укоренении "либеральных ценностей"?

2. Вместе с главным редактором издательства "Амфора" Вадимом Назаровым Вы возглавляете амбициозный проект "Наша марка". Насколько успешно проходит, говоря словами Виктора Топорова, "импортозамещение прозы для продвинутых"? Правильно ли координаторы проекта просчитали логику книжного рынка в смысле приоритета русской интеллектуальной словесности?

Ответ. Проект безоговорочно удался. Когда "Амфора" его только запускала, было ощущение некоторого бодрящего трепета, ощущение издательского риска. И в самом деле - отечественная интеллектуальная проза традиционно считалась маргинальным явлением, а тут оказалось, что стабильно расходится пятитысячный тираж такого, к примеру, непростого автора как Андрей Левкин. Из двенадцати уже вышедших в сериях "Наша марка" и "Поколение Y" книг, только одна откровенно не оправдала надежд, зато три книги выдержали уже по два-три повторных тиража. Разве это не удача, когда каждое четвертое издание становится интеллектуально-игровым бестселлером? Речь не идет о конкуренции с жанровой, скажем, детективной литературой - это разные ниши, - но совершенно очевидно, что в последние годы появился рынок русской интеллектуальной литературы и он имеет тенденцию к расширению.

3. Петербургские сочинители, группирующиеся вокруг "Амфоры" постоянно напоминают о себе не только своими культовыми творениями - в январе был обнародован программный литературный манифест под названием "Заявление для публичного оглашения", в апреле появилось эпатажное Открытое письмо В. В. Путину с требованиями расширения границ Империи. Прокомментируйте эти заявления амфоровцев. Какими грядущими испытаниями пугают нас Носители коллективной беззаветной санкции Объединенного петербургского могущества?

Ответ. Открытое письмо В. В. Путину, над которым Объединенное петербургское могущество взяло шефство, - это лишь часть акции "Незримая Империя", которая была проведена в апреле нынешнего года в Манеже. Рассматривать данное письмо в отрыве от акции в целом, извлеченным, так сказать, из контекста можно, но это требует от человека дополнительных усилий воображения, на которые способны не все, что и продемонстрировали некоторые отстойные журналисты. Впрочем, это проблема чувства юмора каждого.

Посредством подобных акций, начиная с январской, проведенной в клубе "Проект О.Г.И.", Объединенное петербургское могущество через носителей его коллективной беззаветной санкции обозначает свое расширяющееся присутствие в сегодняшней ускоренной реальности. Содержание грядущих испытаний до поры не подлежит разглашению, однако упоминание о них должно вызвать в обществе подспудную мобилизацию сил для успешного их преодоления. Следующая акция носит название "Минус интеллигенция". О месте и времени ее проведения будет объявлено дополнительно.

4. С романом "Укус ангела" Вы стали в нынешнем году финалистом фантастической "АБС-премии", Ваши произведения входили в список номинаций московской конференции фантастов "Роскон-2001". Таким образом, Вы теперь имеете некоторое отношение к фантастическому цеху. Многие авторы, не желая заполучить клеймо "писатель-фантаст", усиленно открещиваются от этого "звания". Ваши комментарии в связи с этим. (Не боитесь, что Вас обзовут фантастом?). Каково Ваше отношение к фантастической литературе вообще?

Ответ. Признаться, при моем довольно открытом образе жизни мне ни разу не приходилось сталкиваться ни с одной организацией "фантастического цеха". Невольно складывается впечатление, что эти организации носят эзотерический характер и еще более корпоративны, нежели Объединенное петербургское могущество. Прежде чем принять посвящение в "писатели-фантасты", я хотел бы знать порядок и условия инициации, которые при подобной закрытости, само собой, потребуют от соискателя нелегких жертв. Я должен посоветоваться с семьей.

Если говорить об отношении к фантастической литературе вообще, то я разделяю мнение, что есть литература, которая становится частью твоего личного опыта, и есть та, которая не становится. Вот, собственно, и все.

5. "Укус ангела" написан в модном ныне жанре альтернативной истории. Вы согласны с такой идентификацией? Насколько Вам знакомо это направление фантастики?

Ответ. Да, пожалуй, "Укус ангела" написан в жанре альтернативной истории, если я правильно понимаю семантику термина, но это направление фантастики мне не знакомо. О чем скорблю.

6. Предполагаются ли в серии "Наша марка" публикации произведений писателей, традиционно приписанных к цеху фантастов? Не так давно в "Амфоре" вышла замечательная книжка Александра Етоева "Бегство в Египет". Кто еще из фантастов внесен в издательский план?

Ответ. Честно говоря, Вы открыли мне глаза на Етоева. От Вас я впервые узнал, что он фантаст. Перспективных издательских планов я раскрывать, разумеется, не могу, но что касается ближайшего времени, то "Амфора" готовит к выходу книги таких фантастов как Игорь Клех, Вячеслав Курицын, Сергей Носов, Владислав Отрошенко, Дмитрий Григорьев, Илья Бояшов, Наль Подольский, Алексей Цветков, Илья Стогов и многих, многих других.

7. В названии романа "Укус ангела" критик Сергей Бережной усмотрел перекличку с фамилией автора: "укУСАНгела - крУСАНов". Так было задумано или получилось случайно?

Ответ. Совершенно случайно.

8. У Вас не возникает желание написать продолжение "Укуса ангела"? В романе вроде бы Ответ.расставлены все точки над "и", но, как издатель-коммерсант, Вы наверняка представляете, как хорошо продавался бы сиквел...

Ответ. Продолжения не будет. Однако есть, частично уже исполненный, замысел двух следующих романов, которые вкупе с "Укусом ангела" составят своего рода трилогию, не связанную ни сюжетно, ни сквозными персонажами. В идеале должна сложиться этакая гегелевская триада: тезис, антитезис и синтез. Если, конечно, Господь попустит.

9. 25 мая состоялось вручение Российской литературной премии "Национальный бестселлер", Вы были членом Малого жюри. Как чувствовали себя в роли судьи-эксперта? Ваш коллега Артем Троицкий сказал, что ему вообще не понравилась ни одна из вещей, вышедших в финал. А Вам? (На наш непросвещенный взгляд, любое из произведений-финалистов и впрямь можно раскрутить, сделав бестселлером, но с определением "национальный" - явный перебор).

Ответ. В роли судьи-эксперта чувствовал себя на удивление комфортно. Сожалею лишь о том, что Малому жюри пришлось иметь дело не с тем материалом, с каким хотелось бы, а с тем, какой явился в наличии, благодаря выбору жюри Большого. В результате этого выбора среди финалистов не оказалось безусловного лидера - невольно пришлось воспользоваться методом отсева. Сорокин и Лимонов выпадали сразу - и тот и другой повторялись, перепевали свои прошлые тексты. Вообще их выдвижение в финал выглядит подставкой - кто же будет голосовать за книгу, которая явно слабее предыдущих книг того же автора. Эта премия не за заслуги. Лимонова, возможно, выдвигали как "узника совести", но "Национальный бастселлер" - не Пен-центр. В результате Сорокин не получил ни одного голоса, а Лимонов - один. Свой собственный, поданный из Лефортова. Далее... Не буду расписывать подробно. Один, при многих достоинствах, не сумел связать все сюжетные хвосты. Другой, заявив отменные намерения, испортил исполнение полным отсутствием самоиронии. Другой, продемонстрировав блестящий образец "окопной правды", как следует не прописал диалоги. Ну а четвёртый, как известно стал лауреатом. Вполне заслуженно. В целом премия "Национальный бестселлер" - очень перспективное начинание. Особенно на фоне выхолощенной, унылой, как старая калоша, поколенческой "Северной Пальмиры".

10. Лауреатом "Национального бестселлера" стал Леонид Юзефович с романом "Князь ветра", хотя у этого произведения по оценке Большого жюри было наименьшее количество баллов. Ваше личное голосование (мнение) совпало с выбором Малого жюри в целом?

Ответ. Совпало, чем я весьма удовлетворен.

11.Если можно, немного расскажите о себе, откуда пришли в литературу, чем занимались раньше?

Ответ. Боюсь, что это неинтересно. Родился, учился, женился - кому это нужно? И почему это важно?

12. Какие самые яркие эстетические впечатления Вы получили за последнее время?

Ответ. Роман Вадима Назарова "Круги на воде" и длинная шея Ирины Хакамады.

Вопросы задавали
Владимир Ларионов и Сергей Соболев