RU.LUDENY
Исследование творчества братьев Стругацких
|
|
|
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 314 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 14:38
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть. Cтpaннaя. 11
-------------------------------------------------------------------------------
Товарищ All, разрешите обратиться!?
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
- Он даже и говорить не хочет, - продолжал он, на глазах разумом озверевающий
все больше и больше, - что физиономию отцу своему начистить собирается, он ее
исподтишка хочет набить. Отец, мол, глупый и пьяный, может, ничего нс заметит и
сдачи, может, не даст.
Боб Исакович переглянулся с Аскольдом, после чего они стали подтягиваться
по-ближе к месту предполагаемой схватки отца и сына, чтобы, значит, в случае
чего их сразу разнять. Но ничего такого не потребовалось, потому что О'Ты, с
приветливой улыбкой следящий за протекающей перед ним дискуссией, умиротворяюще
поднял вверх руку с рюмкой и произнес такие слова:
- Я тебе, Анатоль Максимович, настоятельно советую принять пару капель напитка
моего собственного изготовления.
- А? - переспросил Анатоль Максимович, сразу поняв, что речь пойдет о
спирт-ном, и потому несколько подзабыв свой гнев, только что разгоравшийся со
скоростью лесного пожара.
- Этот напиток, - продолжил О'Ты, - обладает способностью успокаивать нервы,
напитывать организм витаминами для усвоения и тому подобной медицинской чепухи,
а, главное, вкусный и приводит в состояние духа. Угостись, Анатоль Максимович,
а вслед за ним и все вы, дорогие гости, им пожалуйста угоститесь тоже!
При этих словах неизвестно откуда в руках у каждого из присутствующих
появи-лась точно такая же, как у О'Ты, раскрашенная рюмка, из которой пахло
каким-то просто замечательно хорошим спиртным.
Понюхав его, все заулыбались, в том числе и Тим со своей женой Марией, но если
все улыбались в предвкушении радости, то у Марии улыбка получилась зловещей.
Хотя, в общем, это у нее по привычке получилось, потому что она, понюхав
напиток, точно так же его запредвкушала, как и все остальные.
- Как замечательно пахнет изготовленное вами спиртное, - робко подал свой
го-лос Проспер Маурисович, который хотя и числил себя в первых рядах охотников
за Странниками, но имел достойную привычку даже врагам отдавать должное.
- Теперь лебезит. Вот скотина! - скорей добродушно, чем злобно попенял Про-
сперу Маурисовичу Тим, тоже очень занятый предвкушением. На что опять же был
прерван словами со стороны О'Ты.
- Отпейте, гости дорогие, каждый из своего бокала, - вежливо предложил О'Ты, -
хотя бы по нескольку капель поданного вам налитка, чтобы в должной мере его
оценить. А отпивая, присядьте, потому что этот напиток стоя не пьют даже за
здоровье присутствующих здесь дам.
Ту все увидели, что на полянке вокруг них живописно расставлены точно такие же
плетеные кресла, что и у хозяина Планеты, Где Все Можно. Под радостное
хихиканье, доносящееся из рощ, они заняли предложенные места и приготовились к
дегустации. Одна только Мария из свойственного ей чувства протеста в кресло
свое не села, а даже напротив того, в сторонку медленно отошла. Ее, к тому же,
почему-то обидели слова О'Ты насчет присутствующих здесь дам. Поэтому она
отошла в сторонку, по-прежнему, впрочем, предвкушая радость от грядущей встречи
с прекрасным и даже поднеся к гу-бам раскрашенный драгоценный бокал.
О'Ты отпил, тем самым подав пример остальным и на несколько секунд поляна
за-полнилась звуками причмокивания и похлюпывания. Потом все стали говорить
"М-ммаах!" и "Уй, как здорово!", на что О'Ты отреагировал добродушным вопросом:
- Ну, как? Правда же, хорошо?
И все в ответ радостно сказали, что правда, и в адрес О'Ты приветливо, как
один, заулыбались, не исключая даже Марии. Мария даже подумала, что этот О'Ты -
совсем ничего дядечка и попади он в Поселок, она бы с ним обязательно
подружилась семьями и они бы взаимно благотворно влияли друг на друга: он на
Тима, и она на Тима.
Один только Проспер Маурисович с приветливыми улыбками и отпиваниями капель
предложенного напитка решил из бдительности немножко повременить, потому что
мало ли чем Странник, пусть даже и такой гостеприимный, может напоить ничего не
подозревающих землян? А вдруг как наркотик? Но когда все вокруг заухали и
заммэхали, он не выдержал, насчет бдительности начхал, торопливо опрокинул в
рот содер-жимое своего бокала и оттуда в горло ему хлынуло такое приятное да
ласковое что он тоже заухал, заммэхал и стал во все стороны приветливо
улыбаться.
Так они сидели в своих плетеных креслах, приветливо улыбались и отпивали из
своих бокалов, содержимое которых никогда не кончалось, и слушали, что им
говорит О'Ты. А О'Ты тем временем рассказывал им, обращаясь преимущественно к
Тиму, по-чему он не считает Проспера Маурисовича болваном, предателем и
скотиной гадской, а также почему, по его мнению (О'Ты все время упирал на
скромную и ненавязчивую грамматическую конструкцию "по моему мнению", хотя ясно
было как дважды два, что это не только его мнение, но и одновременно конечная
стадия истины), и остальные не должны тоже думать о Проспере Маурисовиче
нехорошо.
Он говорил, что Проспер Маурисович не то чтобы совсем уже молодец, но все же
таки поступил смело, самоотверженно и основных канонов не нарушая. Что, если у
человека есть главная в жизни идея, совсем неважно какая, и он готов отдать за
эту идею все свое самое дорогое, то это даже, "по моему мнению", до некоторой
степени и похвально.
В этом месте Мария перестала приветливо улыбаться и спросила у О'Ты:
- Это как же так у вас получается, что предательство похвально? Если б он там
своей жизнью или свободой, или службой своей рисковал, так пусть его дурака
валяет, не жалко. Но он же, скотина такая (здесь уже и Проспер Маурисович
приветливо улыбаться перестал, а начал улыбаться испуганно), нас всех за свою
эту идею дурацкую продал, нам теперь в Поселке и появляться нельзя, да и вообще
нигде нельзя появляться, потому что комконы тут как тут - схватят и сцапают.
Это у вас похвально получается, такое предательство невозможное?
- Снова здорово, - прокоментировал О'Ты и отпил еще немножечко своего
ска-зочного напитка, каковому примеру все, кроме Марии, тут же последовали. -
Во-первых, уважаемая Мария, насчет "не появляться", насчет "схватят да
сцапают", но мо-ему мнению, можно кое-что предпринять. Во-вторых, Проспер
Маурисович никогда не скрывал свой жаркой страсти к поимке настоящего
Странника, за которого он по-чему-то принял меня. И в своих расчетах вы,
уважаемая Мария, и вы, уважаемый Тим Анатолич, это обстоятельство должны были
как следует учесть. (Проспер Маурисович при такой постановке вопроса снова
начал приветливо улыбаться и энергичными киваниями головы поддакивать).
В-третьих, я что-то не припомню в канонах запрета на предательство. Вот просто
не припомню и все!
- В каких таких канонах? - поинтересовался Тим, позицию своей жены Марии
полностью разделявший.
- Ну, я, там, не помню в точности, - ответил О'Ты. - Что-то там было такое
на-счет не убий, не укради, не возжелай и так далее. Вы-то лучше помнить
должны, все же таки это ваши каноны, а не мои. У меня так никаких канонов нет
абсолютно. А у вас есть. И не помню я, чтобы там что-то насчет предательства.
Нету и, стало быть, суета. Может, это на вас через Проспера Маурисовича такое
испытание насылается...
Мария фыркнула и совсем в сторону отошла, размышляя о том, как это она теперь
будет с О'Ты дружить семьями после подобных с его стороны заявлений. А Тим
не-сколько даже вошел в состояние неприятия и обиды.
- Что еще за испытания? - спросил он. - Я вам не трансформатор какой-нибудь,
чтобы меня испытывать.
- А вот скажем, - предположил О'Ты, - если бы я и в самом деле оказался Богом,
которого вы хотели во мне увидеть, согласились бы вы, Тим Анатолич, на такое
испытание?
- Это что, конкурс на место, что ли? - уточнил Тим. О'Ты весело и приветливо
засмеялся.
- Ну уж сразу так-таки и на место! - сказал он Тиму. - Какие вы все-таки
меркантильные, Тим Анатолич. Ведь если Бог, то он вроде как бы и ваш отец
тоже...
- У меня отец вот он сидит, - возразил Тим.
Не отрываясь от бокала, Анатоль Максимович приветливо помахал рукой, мол, вот
он я, не волнуйтесь, пожалуйста.
- Нет, - О'Ты еще раз приветливо и терпеливо улыбнулся Тиму, не теряя надежды
объяснить воображаемую ситуацию. - Я имел в виду не физического отца, который
конечно же Анатоль Максимович, я имел в виду в духовном смысле отца,
прародителя всего живого и неживого. Вот вы бы, Тим Анатолич, вы как -
согласились бы на ис-пытание от него?
- Верно ли я вас понял, уважаемый О'Ты? - недоверчиво переспросил Тим. - Просто
из-за дальних родственных отношений? За просто так? За ни за какое место? А вот
говорят еще, что человек от обезьяны произошел (при этих словах О'Ты
поморщился, а в кущах и рощах стали громко плеваться), так мне от нее что -
тоже за здо-рово живешь испытание принимать?
- Нет, - заключил О'Ты, немножко от дискуссии начиная уставать. - Вы все-таки
очень меркантильные, Тим Анатолич. Все вам дай да дай. А вот чтобы из простой
любви к прародителю своему, тк этого нет.
- Кстати, насчет "дай", - встрял в этот глубоко философский диспут очень
рас-красневшийся Анатоль Максимович. - Тут у меня, уважаемый О'Ты, баклажка
твоя закончилась, У тебя случайно не найдется еще? А то вкусно очень. Хотелось
бы еще капельку.
О'Ты недоверчиво заглянул в протянутую к нему рюмку. С видом "обижаешь,
на-чальник!" Анатоль Максимович продемонстрировал ее пустоту, перевернув кверху
до-нышком и для верности потряся.
- Как это?! - в чрезвычайном удивлении закричал О'Ты, даже забыв о приветли-вом
улыбании. - Куда это?! Она же неисчерпаемая на все времена! Она же с Бездной
соединенная! Это вы что, целую Бездну выпили?
- Этого я не знаю, - ответил ему Анатоль Максимович. - Только я, когда пью,
особенно такое что-нибудь вкусное, то наутро никогда ничего не остается. А что,
другой-то Бездны не найдется у вас? Если уж эта кончилась.
- Ну, насчет Бездн у меня пока... - О'Ты еще раз встревоженно поглядел в рюмку
(та от его взгляда виновато скукожилась) и с откровеным страхом перевел свой
лучи-стый взгляд на Анатоль Максимовича. - Сейчас я вам на другую Бездну
перекоммутирую.
- Я, кстати, по этому поводу приличный анекдот вспомнил, - заявил вдруг
поч-тительно молчавший до той поры Боб Исакович. - Встретились, значит,
комконовец со Странником и заспорили, кто кого перепьет...
Небо при этих словах сразу же потемнело, вдалеке прокатился гром, в рощах
утих-ло, ветром холодным всех обдало, а О'Ты совсем уже неприветливо, даже
где-то и немножко свирепо, зыркнул на Боба Исаковича, который тут же и
заткнулся, испуганно пискнув про себя, что хороший же анекдот. Сообразив, что
анекдота и сейчас не пред-видится, Проспер Маурисович, человек по-своему
суеверный, тихонечко прошептал про ихнюю жизнь, насчет того, что вот, она
такова вся.
Единым жестом подавив начавшийся было укоризненный галдеж со стороны
по-сельчан, О'Ты, совсем уже серьезный, хотя больше и не свирепый, попросил
внимания и начал так:
- Истинно сейчас вам скажу и вы сказанное прошу, пожалуйста, всех запомнить. Вы
добрались сюда сквозь препятствия и препоны, и это значит, что вы - достойные
люди. Особенно это касается Анатоль Максимовича, который меня, а в моем лице
всю природу, удивил невозможно.
- Чего уж там, - не отрываясь от рюмки, ответил на комплимент Анатоль
Мак-симович.
- И что же я, дорогие гости, вижу? - продолжил, как бы не слыша, О'Ты. - Я
вижу, что, считая меня за Бога, все стали от меня что-нибудь да просить.
Единственная просьба, мною уваженная, была, как вы помните, просьбою Проспера
Маурисовича, который, полагая меня за Странника, решил меня с моей же помощью
уничтожить.
- Я лично, - возразил на это возмущенным голосом Тим, - ничего такого просить у
вас не собирался. Я как-нибудь обойдусь. Я отца своего Анатоль Максимовича в
дороге сопровождал. А он, между прочим, тоже никаких желаний не изъявлял, он
просто мечтал еще раз долететь сюда, вроде как тоска по юношеским местам. И
жена моя, Мария, тоже не для желаний сюда приехала, а исключительно по своей
вредности. Какие там у нее еще желания могут быть!
- А мы просто за компанию, - хором сказали Боб Исакович и Аскольд. - Мы, можно
сказать, по ошибке сюда попали. По нетрезвому, то есть, делу.
Еще одним единым жестом О'Ты призвав присутствующих к молчанию, О'Ты свою речь
решил во что бы то ни стало свою мысль до конца закончить.
- И выяснилось, - продолжил свои глубоким голосом О'Ты, - что Бог, к которому
вы стремитесь или для исполнения желаний или, что еще прискорбней, в целях
исключительно туристических, что этот самый Бог, за которого кое-кто из вас
меня неиз-вестно почему принимает, - что вам он вообще-то враг. Что вы служите
Комконне...
- Комкону, - тихо поправил Тим. - И не все.
- ... Что все вы служите Комконне, для которой что Странник, что Бог - существа
нежелательные и враги. Вы никак не можете понять, что Бог создал вас совсем не
для того, чтобы ваши желания исполнять - стал бы он такую мороку на свою голову
соз-давать. Совсем не для того, чтобы вы перед ним лебезили, чтобы вы его
слюнявили и обливали потоками несправедливой и пошлой лести. Вы не понимаете,
что Бог, если он, конечно есть, нужен вам как единственный наставник в этом
мире, полном сложностей и запутанных противоречий.
Тим при этих словах отчетливо хмыкнул, но О'Ты предпочел это хмыканье не
ус-лышать.
- И вот теперь слушайте самое главное, - сказал О'Ты своим самым торжест-венным
и где-то гулким тоном. - Слушайте и внимайте меня внимательно. Если бы я
действительно был бы Бог, я бы таким гостям сказал бы следующие слова.
Слушайте!
Здесь для выразительности он привстал и поднял указательный палец кверху. И
от-крыл рот.
И в этот момент по поляне прокатился совершенно оглушительный хррум.
- Ой! - испуганно сказал О'Ты. - Я не верю своим ушам!
- Хррррумммм! - еще раз раздалось на поляне, причем где-то на ее краю. В ро-щах
панически запищали.
На краю поляны стояла Мария и с большим удивлением раглядывала яблоко или какой
другой похожий плод, только что надкусанный ею.
- Ой! - опять крикнул О'Ты. - Я не верю своим глазам! Правильно ли я тебя
по-нял, женщина, что ты вот этот самый плод, только что сорвав, надкусила?
- Да, - удивленно согласилась Мария, все еще раглядывая надкусанный ею плод. -
Оно ничего, хотя и зеленое. Только так громко хрустит! Это вы из них бражку
свою гоните? Я правильно угадала?
- Женщина! - громовым, хотя и немного подвизгивающим голосом, воскликнул О'Ты,
всех перепутав окончательно, - Да знаешь ли ты, что только что сорвала с дерева
плод, который людям срывать никогда и ни при каких обстоятельствах ни под каким
видом нельзя?!
- Нет, - ответила Мария, начиная подозревать, что сделала что-то не то. Тим
всегда называл ее женщиной, когда она делала, с его точки зрения, что-то не то.
Тем более, что в рощах и кустах навзрыд выли целые хоры кликуш, а с неба стал
накрапы-вать подозрительно крупный дождик.
- Женщина! - еще раз громогласно воззвал к ней О'Ты. - Известно ли тебе, ка-кие
за это полагаются наказания?! Ох, несчастный я, несчастный, пустил их на свою
голову, я столько его высиживал в этом плетеном кресле, а они пришли, и нате,
пожа-луйста, - за милую душу схрумкали!
Когда Марии угрожали, у нее портился характер. Вот и сейчас она не нашла ничего
иного, как сказать этому О'Ты своим скрипучим, визгливым голосом, от которого
Тим лез на стенку:
- Плакатик надо было прибить! Или хотя бы словесно. А то раскидают где ни по-
падя...
Схватившись за голову, О'Ты стал раскачиваться из стороны в сторону и горестно
подвывать. Все остальные, исключая Марию, собрались вокруг него в целях
скорейшего утешения.
- О'Ты бы с фруктами-то поосторожней, Мария! - укорил Марию Анатоль Максимович,
ласково поглаживая О'Ты по плечу. - Особо все-таки, видишь, ценный гибрид, а ты
его схрумкала.
- Да какой там гибрид, - проскрипела в ответ Мария. - Обыкновенное яблоко, да
еще вдобавок червивое.
Неутешно рыдая, О'Ты все же счел нужным ее поправить:
- Не черви там! Змеи такие особые!
Змей Мария боялась, поэтому она огрызок плода откинула и завизжала самым
противным визгом. Змеи, как выяснилось, в свою очередь, не переносили женского
визга и поэтому панически покинули убежище и порскнули в гущу рощ, где сразу же
панически завизжал уже целый женский хор.
Визги плюс невероятный галдеж, поднятый мужским контингентом наших путников,
плюс конечно еще горестное состояние О'Ты, только что перетерпевшего такую
утрату заставили его гаркнуть с силой восьми баллов землетрясения.
- Да сгиньте вы с моих глаз долой, дайте, наконец, спокойно погоревать
человеку!
И все они тут же сгинули: Анатоль Максимович, Тим с Марией, Проспер Маури -
сович, Боб Исакович и Аскольд, а также вегикел Максим и несколько попавших под
горячую руку голых лесных женщин. Захватилась также и рюмка с неиссякаемым
на-питком, которую Анатоль Максимович от себя ни за какие мировые блага не
отпустил.
В мгновение ока покинули они Планету, Где Все Можно, пробились сквозь
неве-роятную тяжесть черной дыры с кружавчиками и шлепнулись на Большом Пустыре
около Аккумуляторного Поселка, где проводили свой воскресный досуг друзья Тима,
их родственники и знакомые, Которые при их появлении приветствено замахали
бутыл-ками и руками.
***
Вот так. Другим словом, как-то не очень получился у Анатоль Максимовича с
компанией поход на Планету, Где Все Можно. Они не очень об этом рассказывали и,
даже наоборот, говорили, что все просто очень здорово получилось. Но в глубине
душ они немножко жалели, что не узнали, что он такое важное хотел им сказать,
когда Ма-рия схрумкала змеиное яблоко, Бог он там, Странник, или еще кто из той
же странной компании. Хотя, в общем, если так посмотреть, вполне нормальная
вышла у них про-гулка.
Проспера Маурисовича они простили. Ну не так, чтобы официально сказал ему кто -
мол, ладно уж, прощаем тебя, так и быть, живи, мол. Просто забыли ему. Тем
более, что комконовцы-то как раз позора своего ему простить не смогли и от
эксклюзивности его отстранили. Новый теперь на Аккумуляторной Станции
Эксклюзивный, молодой такой парень, хмурый и подозрительный. И в одиночестве
пьющий очень - после полудня к нему и не подходи.
Комконовцы от своего визита на планету внутри черной дыры с кружавчиками в
полное пришли обалдение. Ничего они не могли в этом своем визите понять и
наверх сообщать стыдились. Замяли, в общем, историю, как и историю с умыкнутым
вегикелом, который до сих пор на Большом Пустыре стоит и внутрь себя пускает
только Анатоль Максимовича и тех, кого он внутрь пустить разрешит. То есть
любого, кто придет и попросит.
Плюнул с тех пор Проспер Маурисович на погоню за странностями и с Аугустой
Ричардовной занялся воспитанием оболтусов, которые только покряхтывают и
вспоминают славные Времена Исключительной Эксклюзивности.
Аскольд от супруги своей получил мощную пропесочку, но не исправился и тут же
еще в одну историю вляпался, с одной из лесных женщин О'Ты, так что все, кроме
него, очень смеялись. Боб Исакович как-то очень сразу заматерел и на многих
своих при-ятелей с тех пор свысока смотрит. Говорят, его скоро на Второй Склад
переведут, с повышением. И теперь анекдотам его изредка подхихикивают и
просперовой фразой обязательно заключают.
Мария, то ли от яблока, то ли сама по себе, сильно похорошела и был даже
момент, когда Тиму очень пришлось постараться, чтобы ухажеров от нее отвадить,
чтоб навсегда зареклись за его Марией ухлестывать. Но чтоб какое-то новое
знание жизни у нее от яблока получилось, так этого ничуть нет. Только Тим,
когда с ней вдруг очень поссо-рится и до прямой стычки у них доходит, стал у
нее в глазу обнаруживать что-то такое теплое, непонятное и по-женски
приманивающее. И тогда он говорит себе: "Да ну его на Окраины, все эти
ругательства с женой собственной, что я в этих ругательствах потерял". И Мария,
что интересно, дальнейшему примирению не очень противится. Немножко, правда,
иногда всхлипнет для полноты получающейся картины.
Тим окончательно ушел в штучное производство - все что-то в свободное и
не-свободное время руками пытается мастерить, хотя, как и раньше, никто и
никогда не видел пока, чтобы из его рук вышло хоть что-нибудь одно путное. Но
Тим по-прежнему уверен, что он есть самый что ни на есть мастер "золотые руки".
И всех дру-гих в той же уверенности насильно поддерживает. Время от времени
углубляет он свое глубинное чутье, раскатывая на Максиме по самым странным
уголкам нашей необозримой Вселенной - вместе с Марией или вопреки ей. Но с
летной карьерой у него не очень - для этого надо с Комконом дружить, а у него
что-то не получается. Ну их, говорит, нужно очень!
А кто после того полета живет по - настоящему хорошо, так это отец его Анатоль
Максимович. Рядом с ним всегда находится его вегикел Максим, который в любую
минуту готов поддержать увлекательную беседу и предложить, в случае чего,
отрезви-тельную таблетку.
Тем более, что в последнее время в этих таблетках у Анатоль Максимовича всегда
есть большая потребность, потому что, как мы помним, он у О'Ты умудрился
слямзить его раскрашенную баклажку.
Очень Анатоль Максимович пристрастился к тому напитку и кроме него, ничего
спиртного внутрь теперь не воспринимает. Потому что в баклажке заключена
Бездна.
Болтают, что иногда Бездна кончается и Анатоль Максимович со своим вегикелом на
несколько времени исчезают, чтобы у О'Ты еще одну перекоммутацию выклянчить. И,
похоже, с О'Ты у Анатоль Максимовича есть в этом смысле полное взаимопонимание.
Каждый раз он возвращается из своих поездок очень веселый и насчет О'Ты говорит
только благодарственные слова.
И в такие моменты все жители Аккумуляторного Поселка, его неизменно на Боль-шом
Пустыре встречающие, машут ему бутылками и руками. А потом вместе с ним
приветливо улыбаются.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
Честь имею кланяться Алла, молчаливый глюк
--- Жуткое додревнее заклинание: GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: Малое отходит, великое приходит (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 315 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 14:39
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Pacкoпaй cвoиx пoдвaлoв
-------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
Громова А. [Предисловие к журнальной публикации повести "Улитка на
склоне"] // Байкал (Улан-Удэ). - 1968. - 1. - С.36-37.
Не ищите в этой повести восторженного описания грядущих чудес науки и техники.
Не ищите также пророчеств и предвидений в области социологии и морали. Тот, кто
любит фантастику именно такого рода, пускай обратится, на-пример. к недавно
переизданной Детгизом повести тех же авторов "Возвращение": там есть лирические
и остроумные эскизы конструкций будущего коммунис-тического общества,
построенные на научном предвидении.
<Улитка на склоне> - это фантастика совсем другого рода. И другого уровня -
гораздо более сложная, рассчитанная на восприятие квалифицированных, активно
мыслящих читателей. Таких читателей в нашей стране очень много-без
преувеличения можно сказать, что больше, чем в какой-либо другой стране ми-ра.
А общедоступность произведений искусства (то есть, доступность любого
произведения любому читателю) - это ведь вообще фикция. Не существует некий
<читатель вообще> - есть очень неодинаковые читательские аудитории,
определяющиеся уровнем понимания мира, степенью активности, возрастом,
профессией, средой (не говоря уж о разнице индивидуальных вкусов и
пристрастий). Существуют и различные уровни сложности в литературе. Юморески
раннего Чехова вполне доступны каждому грамотному человеку; для понимания
зрелого чеховского творчества нужна зрелость мысли и чувств.
Так что я вовсе не собираюсь, из опасения, что <Улитка на склоне> будет кому-то
непонятна, давать к ней разъяснительные примечания: я знаю, что этой повести
обеспечена достаточно широкая аудитория. Я просто хочу дать некоторые
необходимые справки, так сказать, библиографического характера.
Дело в том, что в <Байкале> публикуется лишь одна часть (примерно половина)
этой повести. Другая ее часть была опубликована в 1966 году в ленин-градском
сборнике фантастики <Эллинский секрет>. Трудно и даже невозможно определить,
какая из этих частей является первой, какая - второй. Действие одной из них
происходит в таинственном и жутком Лесе, другой - в Институте, который
занимается проблемами, связанными с этим Лесом. В одной из них глав-ным героем
является бывший сотрудник Института, Кандид, об исчезновении (или гибели)
которого иногда упоминают персонажи другой части; этим и огра-ничивается
внешняя, сюжетная связь между ними, в остальном их действие раз-вивается
параллельно и независимо друг от друга.
Конечно, для более полного понимания повести надо прочесть обе книги. Но то,
что публикует на своих страницах <Байкал>, на мой взгляд, представляет вполне
достаточный самостоятельный интерес.
Ариадна Громова.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
Засим низко кланяюсь Алла, молчаливый глюк
--- Транслятор двухходовой +/W32 1.1.1.2 Китежградского завода маготехники
* Origin: Благоприятно возведение князей и движение войск (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 316 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 10:08
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Xayэлл-64
-------------------------------------------------------------------------------
И много ли у тебя глюков в этот прекрасный день, All? Давай добавлю парочку!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
В романе "Гадкие лебеди" героиня - Диана играет большую роль, что является
исключением. Подобно другому выбивающемуся из общего ряда изображению женщины
(Майя Глумова в романе "Волны гасят ветер"), это исключение подтверждает
правило: главный герой - женщина является сплетением паутины аллюзий на
"Божественную Софию" гностических и мистических православных философских
традиций.
В романе "Гадкие лебеди" Диана - любовница Виктора Банева. Он подозревает ее в
неверности, поскольку она не отказывается участвовать в пьяных оргиях,
характеризующих социальную жизнь усталого, циничного и развращенного взрослого
населения города. Впрочем, Диана также тайно связана с диссидентами,
противопоставляемыми государству и деградировавшей культуре, которую
государство поощряет. Она и другие диссиденты защищают преследуемое меньшинство
- "мокрецов", чьей целью является увод детей из развращенного настоящего в
новое, сверхчеловеческое будущее. В постапокалиптической сцене конца романа,
когда старый мир сметается прочь, и солнце в первый раз за три года сияет над
новым миром, Диана-блудница превращается в Диану Счастливую:
"Диана рассмеялась. Виктор посмотрел на нее и увидел, что это еще одна Диана,
совсем новая, какой она никогда прежде не была, он и не предполагал даже, что
такая Диана возможна - Диана Счастливая. И тогда он погрозил себе пальцем и
подумал: все это прекрасно, но вот что, не забыть бы мне вернуться."10
Таким образом, единственный положительный образ женщины появляется у Стругацких
в контексте нового, иного мира (отсюда желание Банева вернуться в человеческое
настоящее), в котором Диана Блудница превращается в божественное создание. Как
Диана, так и София - имена, асоциирующиеся с богиней мудрости. Прообразом этой
концепции Дианы Счастливой у Стругацких является - по крайней мере частично -
Божественная София гностических - и соловьевских - размышлений.
Второе исключение из общего шаблона женских образов в романах Стругацких - Майя
Глумова в романе "Жук в муравейнике". Майя - не блудница и не жертва
изнасилования, но ее отношения со необычным сиротой Львом Абалкиным носят иной,
более необычный оттенок насилия. В нижеследующем отрывке Майя вспоминает
детские драки со своим однокашником Аабалкиным. Он, вероятно, является
созданием Странников, но об этом не знает ни он сам, ни кто-либо еще; он -
агент среди человечества, созданный чуждым разумом. Майя вспоминает странное
поведение своего товарища:
"...Он [Абалкин] лупил ее - ого, еще как! Стоило ей поднять хвост, как он
выдавал ей по первое число. Ему было наплевать, что она девчонка и младше его
на три года - она принадлежала ему, и точка. Она была его вещью, его
собственной вещью. Стала сразу же, чуть ли не в тот день, когда он увидел ее.
Ей было пять лет, а ему восемь. Он бегал кругами и выкрикивал свою собственную
считалку: "Стояли звери около двери, в них стреляли, они умирали!" Десять раз,
двадцать раз подряд. Ей стало смешно, и вот тогда он выдал ей впервые...
...Это было прекрасно - быть его вещью, потому что он любил ее. Он больше
никого и никогда не любил. [:]
...У него было еще много собственных вещей. Весь лес вокруг интерната был его
очень большой собственной вещью. Каждая птица в этом лесу, каждая белка, каждая
лягушка в каждой канаве. Он повелевал змеями, он начинал и прекращал войны
между муравейниками, он умел лечить оленей, и все они были его собственными,
кроме старого лося по имени Рекс, которого он признал равным себе, но потом с
ним поссорился и прогнал его из леса..." ("Жук в муравейнике". С.215-216).
Один из критиков пытался интерпретировать этот отрывок как подтверждение того,
что Лев Абалкин представляет евреев - поскольку уже в детстве он хотел владеть
вещами!11 Выбор образов для описания странного детства Абалкина может быть
лучше понят при рассмотрении определенного набора интертекстуальныых аллюзий.
Лесное королевство, с королем - лосем (Рексом) и непостижимые лесные законы
вызывают в памяти символизм леса в творчестве Хлебникова и поэтов, черпавших
вдохновение в последнем, в частности, Введенского и Заболоцкого. В общем, для
Хлебникова и поэтов-футуристов и абсурдистов лес является символом природного
мира, королевства, "не оскверненного временем и смертью", воплощающего не
достижимый для человека идеал: жить в гармонии и понимании с непреклонными и
безмолвными законами природы. Грандиозное, мистическое это видение заметно,
например, у Хлебникова - в образе лося в поэме "Саян"12.
-+-
10. Гадкие лебеди. С.267. Первой русскоязычной публикацией романа "Гадкие
лебеди" было неавторизованное издание, вышедшее на Западе в 1972 году. Роман не
был официально опубликован в Советском Союзе до 1987 года (и был опубликован
впервые под названием "Время дождя"). В последних изданиях произведений
Стругацких текст романа ""Гадкие лебеди" публикуется, в согласии с оригинальной
авторской концепцией, как часть романа "Хромая судьба".
11. Этот неподходящий аргумент был выдвинут Майей Каганской в ошеломляюще
натянутой, но забавной статье: "Роковые яйца: Раздумья о научной фантастике
вообще и братьев Стругацких в особенности" // Двадцать два. - 1985, 1987. -
43, 44, 55.
12. Велимир Хлебников (1885-1922). Один из лидеров российских кубофутуристов.
Его своеобразное творчество включает в себя примитивизм, космическую мифологию,
характерный славянский утопизм, находящиеся за гранью смыслового восприятия
вербальные эксперименты и убеждение, что магия отражается в языке. Он был
источником вдохновения как для лингвистов, так и для авангардистов.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
C yвaжeниeм, Алла, молчаливый глюк
--- Была бы я молчаливым глюком, да вот GoldEd+/W32 1.1.1.2 мешает...
* Origin: (Будь бдителен) за три дня до начала и три дня посл (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 317 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 13:38
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть oт Бpoмбepгa
-------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт тeбe, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
Источник:
Известия
Дата:
12.09.2000
Автор:
Анна МАЙОРОВА
Заголовок:
09.00 Быть Богом? Легко!: Теории отцов-основателей кибернетики становятся
реальностью
Текст:
Час от часу не легче. Вскоре после появления плотоядного робота ("Известия"
писали об этом 3 августа) в Brandeis University вывели самовоспроизводящегося.
Если удастся скрестить обе породы, в межвидовой эволюционной борьбе не
исключена смена лидера.
[...]
Эпоха экстенсивного развития энергетики, от первобытного костра до реактора на
быстрых нейтронах, завершилась созданием чрезвычайно опасного оружия, угроза
применения которого до сих пор остается реальной. А чем завершится век
информационных технологий? Человек победил в эволюционной борьбе, но не
является ли он одним из многих ее промежуточных этапов? Шутка одного из героев
Стругацких насчет того, что мы являемся предпоследним шагом на пути к высшему
творению природы -рюмке конька с долькой лимона - по мере прогресса
роботостроения приобретает все более мрачный оттенок.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
С демократическим приветом Алла, молчаливый глюк
--- Письмо неясного содержания, написанное с помощью GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: Hеблагоприятно иметь куда выступить (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 318 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 14:30
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть. Cтpaннaя. 1
-------------------------------------------------------------------------------
i, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
Покровский В. Планета, Где Все Можно // Покровский В. Георгес, или
Одевятнадцативековивание: Фантаст. произведения. - Липецк: Крот, 2001. -
С.49-108.
Многие говорят, что у Тима Камеррера с Аккумуляторной Станции золотые руки, что
в смысле мастеровитости он вылитый бог, но это неправда. Тим просто надувает
людей, когда хвастает, будто все может.
Тоже мне, бог выискался. Ничего он не может. Никто и никогда не видел, чтобы из
рук Тима вышло что-нибудь путное. Он великий лентяй. Но все почему-то верят,
когда Тим хвастает, что у него золотые руки.
Он живет с одной дамочкой в том самом доме, где склад. Дамочку зовут Мария и
большей стервы, чем она, поверьте честному слову, не упомнят и старожилы. У нее
самый визгливый голос и самые бешеные глаза. Никто не понимает, что в ней Тим
на-шел такого прекрасного и как он может с ней уживаться. У них что ни день, то
скандал. Иногда, под настроение, Тим колотит Марию, а иногда и она сама задает
ему взбучку. Руки-то у нее слабенькие, так что она не дерется, а царапается
словно кошка. Пожа-луй, даже лучше, чем кошка. Определенно, лучше.
И все-таки Тим живет именно у нее.
Еще у Тима есть отец, Анатоль Максимович Камеррер, внук одного крутого
комконовца, но совсем не такой кровожадный. Никто и не припоминает ему, что он
внук комконовца, и даже особенно не сторонятся. Мало ли кто чей внук. Это если
так вспо-минать...
Тем более, что Тим давно уже от него ушел. Когда его спрашивают, почему это ты,
Тим, не живешь со своим отцом, а делишь койку с самой отпетой стервой Поселка,
он (при желании) объясняет все очень просто. Он говорит:
- Я очень не люблю его бить. Он слабый и вечно лезет на меня с кулаками. Кровь
у меня тогда закипает и я его бью. Он, причем, на меня всегда только
замахивается. Он за всю жизнь ни разу меня не ударил. Но стоит ему замахнуться,
кровь у меня тут же закипает и я его бью. Мне потом его очень жалко. Да и
вообще не годится собственного отца за каждый замах мордовать. А поделать с
собой я ничего не могу - уж очень не люблю, когда на меня замахиваются. Вот
поэтому я от него и ушел.
Тим никогда не связывает эти два понятия - отец и Комкон. Вообще никто даже и
не знает, что он думает о Комконе. Когда заходит речь о Комконе, он
отмалчивается. Не то, чтобы боится чего-то, - просто на Комкон ему глубоко
начхать. А ругать не любит - наверное, какое-то у него атавистическое уважение
к комконовцам. Так бывает.
Про отца своего Тим всегда говорит то же самое, что и отец про себя - что в
прошлом тот был отличным пилотом - межзвездником. Что даже есть на свете
звезда, названная в его честь - Анатолия. И еще говорит он иногда про какую-то
тайную планету, открытую то ли отцом, то ли другом отца. Планету, Где Все
Можно.
Тиму говорят:
- Ты что, сдурел, старый? Как можно о таком говорить серьезно? У каждого
даль-него пердуна есть байка про тайную планету, они же все свихнулись на этом.
Мифы у них такие, это у них чисто профессиональное. И потом, что значит - все
можно? Что здесь такого особенного? У нас тоже все можно - в разумных, конечно,
пределах.
На что Тим с презрением отвечает:
- Чихать я хотел на ваши разумные пределы.
Отец его живет, вообще говоря, плоховато. Однажды, лет двадцать-тридцать назад,
случилась с вегикелом, где он работал, большая неприятность, и вроде бы по его
вине. Во всяком случае, его отстранили и лицензию на полеты окончательно
отобрали. Тогда он так запил, что пришлось его отправить на пенсию в неполных
тридцать четыре года Раньше-то он жил будто бы на Земле, а потом до того
докатился, что осел здесь.
А здесь он ничего не делает, только пьет. И вообще он считается самым пропащим
во всем Поселке. Но его уважают. Хотя в целом довольно странно относятся.
Иногда Тима спрашивают, мол, как же это так получилось, Тим, что ты здесь с
ним, а матери с вами нету? Он тогда надувается как индюк и говорит, что это
семейная тай-на.
***
Однажды Тим сказал Марии:
- Пойдем, Мария, проведаем моего отца. Что - то я давно к нему не ходил.
На что Мария сразу взъярилась и ответила ему так:
- Знать твоего папашу, этого алкоголика вонючего, я не желаю. Я уж скорей
уто-плюсь, чем в его сарай говенный, паршивый, гадостный, грязный, жирный,
сальный, омерзительно липкий, хоть ногой ступлю. Меня там сразу стошнит.
После чего они подрались и Тим победил.
Мария никогда не плачет, если Тим изукрасит ей физиономию. В таких случаях она
забирается с ногами в свое любимое кресло и смотрит оттуда прямо перед собой. И
глаза у нее косеют от бешенства.
Тогда Тим уходит от нее на всю ночь. Потому что оставаться с Марией в такой
ситуации равносильно самоубийству. Вы не знаете, что это за стерва. А Тим
знает. Од-нажды он остался по недомыслию, потому что чувствовал себя виноватым
и хотел помириться. Он потом с неделю ходил до невозможности изумленный. А лицо
долго за-крывал маской из пластыря. Ребята изо всех сил старались не хохотать.
Он потому что на них зыркал.
А в тот раз, когда он захотел с Марией навестить своего отца, он победил и
потому ушел от Марии с намерением дома не ночевать. В ближайшем магазинчике он
взял две бутылки "Забористого" и направился к Анатоль Максимовичу. Во-первых,
потому что так и так собирался туда идти, а во-вторых, куда ему еще было
податься на ночь глядя, да еще с расцарапанной физиономией. Он с расцарапанной
физиономией на людях показываться не так чтоб очень любил. Не то что при отце.
Он пришел к отцу, и тот долго открывал ему двери, потому что был поздний вечер,
а вечером Анатоль Максимович становился очень медлителен.
Отец спросил:
- Что тебе надо, сынок?
На что Тим ответил без утайки:
- Я пришел в гости. У меня две бутылки вина. Тогда отец сказал:
- Заходи. Только есть у меня нет.
- Это ничего. Я поужинал, - ответил Тим.
И они сели за стол, и чокнулись, и сморщившись, сделали по маленькому глоточку.
Но стоило им разговориться, как оказалось, что бутылки уже пустые.
Но это ничего, сказал отец, я сейчас сбегаю, и сбегал, а потом еще, и только
после третьей очереди начался у них разговор, из тех, по которым так тосковал
Тим, ругаясь со своей стервой или бешено перебирая ногами короткие улочки
Поселка в поисках смысла жизни.
Если конкретнее, это был не разговор, а монолог отца, куда Тим изредка вкраплял
сочувственные замечания. Отец рассказывал истории из своей прошлой жизни.
И хотя вся эта прошлая жизнь была втиснута в девять неполных лет странствий по
Дальнему Космосу (в основном, по Крайнему Югу), историй у отца было невероятное
множество. Тим с детства знал их все чуть ли не наизусть, но как ребенок любил
слу-шать снова и снова. Отец тоже никогда не уставал их рассказывать. Он
рассказывал их помногу, иногда с вариантами, а заканчивал Планетой Где Все
Можно. То есть он не-часто добирался до рассказов об этой планете, но если уж
добирался, то ничего другого уже не вспоминал.
- Ну что, теперь про ту парочку, что встретил на Экапамире ?
- Нет. Вот ты давно не рассказывал про ту женщину, что упала.
Отец ласково улыбался и говорил:
- А-а-а.
Минуты на три он замолкал, заново переживая давно не существующие в жизни
события. Затем поднимал удивленные глаза и начинал рассказывать.
Рассказ "Про Ту Женщину, Что Упала" Тим знал почти наизусть. Он даже все
ва-рианты рассказа хорошо знал. Война всегда привлекала его, казалась чем-то
очень далеким и для условий Аккумуляторного Поселка просто немыслимым. Тиму
всегда казалось, что рассказ этот объясняет не только сущность войны, но и
сущность жизни, хотя в чем она, эта сущность, никогда точно сказать не мог -
вроде как бы и точно объясняет, но не для него, не для Тима.
Отец был там в составе комконовского экспедиционного звена, которое официально
в экапамирские конфликты не вмешивалось, а только вроде как пыталось проверить
слухи о неопознанных летающих насекомых, которые могли оказаться Странниками.
Неофициально Комкон помогал "рыжим" - совершенно непонятно почему. Хотя, если
бы он помогал "семиконечникам", ясности бы это тоже не принесло - причины
экапамирской войны со сроком давности уже около столетия, представляли собой
невероятно запутанную смесь из вендетт, родовых разногласий, битв за власть, а
также и битв против власти Метрополии, и выбрать из двух сторон ту, которую
Метрополии следует поддержать, было невозможно.
Но все равно Комкон помогал "рыжим". В тот раз экспедиционное звено нанесло
"семиконечникам" решающий удар, разогнало их войска по самым дальним закоулкам
гиперпространства и последние несколько дней занималось чисткой территории.
Рассказ был очень простой. Отряд Анатоль Максимовича заблудился в снегах,
по-терял технику и выбирался к своим на подвернувшемся снегоходе (здесь отец
каждый раз по-разному рассказывал о том, кому именно, как и какой ценой этот
снегоход подвернулся). Утром они нарвались на засаду семиконечников. Те вышли
перед снего-ходом и - не иначе как с ума сошли - принялись стрелять в них из
обыкновенных охотничьих автоматов. Отряд отца открыл по семиконечникам огонь из
уставных скварков и семиконечники разбежались. Несколько человек побежали
вправо, к зарос-лям змеиного дерева, а двое - влево, но тоже к зарослям
змеиного дерева, потому что в тех краях Экапамира никаких других пейзажей,
кроме снега и зарослей змеиного де-рева, в наличии просто нет.
И они бы все убежали, потому что люди Анатоль Максимовича стреляли неохотно, да
и потом из той парочки, что побежала влево, один семиконечник был женщиной. Это
странно, что среди семиконечников оказалась женщина, но такая уж у Анатоль
Мак-симовича была история, и теперь уже никак не узнать, почему это женщина в
компанию семиконечников затесалась.
Люди Анатоль Максимовича не привыкли стрелять по женщинам, но именно ее они и
подстрелили. Подстрелили нечаянно и не насмерть - пожгли ногу. Женщина упала и
тогда тот, кто с ней убегал к змеиным зарослям, тоже остановился и даже
подбежал к ней и склонившись, над ней стоял. И тогда все остальные
семиконечники тоже остановились.
Они могли бы сто раз убежать, никто в них и стрелять бы не стал после того, как
их женщине пожгли ногу, но они остановились и пошли к женщине. Там их и взяли.
- Мы подошли к ним, - рассказывал отец, - построили и быстренько расстреля-ли,
потому что нам некогда было с ними возиться - нас ждали.
- Вот эта вот ваша простота расстрела! - говорил обычно Тим, если отец в своем
рассказе благополучно до конца добирался.
Анатоль Максимович в этом месте всегда задумывался и с большим протестом
возражал Тиму.
- У нас на них просто никакого времени не было, - говорил он. На этот раз
Анатоль Максимович добрался только до змеиных зарослей, стал рассказывать про
них, а потом вообще перешел к другой истории - "Как Мой Помощник Отдавал
Честь". Сбившись в середине и здесь - а это всегда бывало с Анатоль
Макси-мовичем, он перескочил еще куда-то. После пяти-шести историй, так и не
добрав-шись до Планеты, Где Все Можно, он стал меняться. У него сильно
покраснела физио-номия и это был первый признак того, что скоро начнется драка.
Тогда Тим сказал:
- Пап, а, пап?
- Не перебивай, щенок! - ответил Анатоль Максимович голосом, очень от злобы
запыханным. - Не видишь, я говорю!
- Ты послушай, пап, важно.
- H-ну?
Анатоль Максимович поднял на него на него пару глаз, уже мутных и мало
сооб-ражающих, посмотрел, словно прицелился, и рот при том перекособочил.
- Ты, пап, только, пожалуйста, не перебивай, - начал Тим голосом, напротив, до
невозможности рассудительным. - Ты, пап, когда пьешь, под конец звереешь и
никому от этого ничего приятного нет.
- А мне плевать на твои приятности, щенок! - веско возразил Анатоль
Максимо-вич.
- Пап, - сказал Тим, - Я вот что тебе предлагаю. Видишь таблетку? Он протянул к
нему ладонь, на которой лежала желтая такая горошина, очень похожая на
подвыдохшийся аккумуляторный кристалл, которые вот уже пятьдесят, если не все
сто, лет выпускает наша энергетическая промышленность. Но это, конечно, был не
кристалл. Тим не позволил бы себе так подло шутить с собственным отцом.
Анатоль Максимович ударил Тима по ладони и таблетка покатилась по полу, пока не
застряла в огромной щели.
-- Ничего, - ответил на это Тим, - у меня еще есть.
- У него еще есть, - с угрозой в голосе сказал отец.
- Да ты послушай, я давно хочу тебе предложить. А то каждый раз обязательно
нехорошо получается - мы так здорово всегда начинаем, а под конец обязательно
деремся. Ну прямо закон природы. А таблетка эта - ты слушай, слушай,
пожалуйста! - она не то чтобы там снотворная или успокоительная, она
умиротворяющая. Она бешеного ханурга в ласкового котенка превратить может.
Тяга к непознанному всегда была свойственна Анатоль Максимовичу. Услышав
предложение Тима, он на время позабыл гнев, потому что в нем проснулся
исследова-тель.
Он тяжело наклонился над щелью и с интересом, на вид скептическим, стал
таб-летку разглядывать. Потом с сожалением вздохнул.
- Нет, ничего не получится, - сказал он, вздохнувши. - На меня таблетки не
действуют. Чего только в жизни не перепробовал - все зря. Не берут они меня.
Ма-ленькие какие-то.
- Эта возьмет, - убеждал Тим. - Она еще сильней забирает, если человек выпил. Я
знаю. Это в лечебницах на самых буйных испытывали. Креопаксин, слышал?
- Нет, не слышал, - признался Анатоль Максимович сыну. - И что? Что дальше- то
будет?
- А дальше, - сказал Тим, - ты такую таблеточку принимаешь, как только злобу в
себе почувствуешь. Даже для верности две возьми. Ты их глотаешь и мы мирно
про-должаем нашу с тобой беседу. И тебе хорошо, и мне.
- Ну-ка? - сказал Анатоль Максимович. - Дай-ка попробовать.
Он уже совсем забыл о том, что в нынешнем своем состоянии должен злиться. В
глазах, сквозь пьяную бычью тупость, просверкнул интерес. Ребенку показали
игрушку, подумал Тим злобно, потому что он тоже опьянел и потому что он был сын
своего отца.
Анатоль Максимович подержал таблетки на громадной красной ладони, слизнул их и
задумчиво проглотил.
- Hе горько, - сказал он и запил стаканом вина.
Снова потянулся мирный, такой любимый Тимом, треп.
Через полчаса они подрались, потому что Тим уж слишком назойливо приставал .к
отцу с одним и тем же идиотским вопросом: "Hу, как? Что чувствуешь?".
Они подрались и Тим ушел, безобразно ругаясь. А отец его еще долго бродил по
темной квартире, заросшей волокнами грязи. Он непрерывно что-то шептал себе под
нос, и жестикулировал, и утыкался лбом в холодное стекло, за которым тянулись
одно-образные серые постройки жилого квартала.
Потом, ближе к утру, он позвонил Тиму, а тот чертыхался спросонья и слыш.чо
бы-ло, как шипит его стерва.
И разговор дурацкий вышел какой-то, нескладный. Анатоль Максимович так и не
понял, зачем звонил. У него жутко болела голова и во всем теле чувствовалась
непроходящая мерзость. Он просто позвонил и все. Потому что снял трубку. А Тим
расчувст-вовался.
- Я чего звоню, - придумал наконец Анатоль Максимович. - Ты третьего пой-дешь?
День рождения все-таки.
- Конечно, пал, - сказал Тим и подумал, что раньше после драки они по неделе не
разговаривали.
Он лег в постель к своей стерве и стерва прижалась к нему доверчиво, и момен -
тально уснула, и неудобно было лежать, и минут через пять он сказал,
выпрастывая из - под нее руку:
- Сдай назад. Спокойной ночи.
- Идиот, - пробормотала она, не раскрывая глаз. - Какая ночь? Утро!
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
C yвaжeниeм, Алла, молчаливый глюк
--- Транслятор двухходовой +/W32 1.1.1.2 Китежградского завода маготехники
* Origin: Hеблагоприятно иметь куда выступить (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 319 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 14:32
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть. Cтpaннaя. 2
-------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
***
- Боб! - сказал Тим Бобу Исаковичу, когда они встретились на задах
Аккумуля-торной Батареи для ежедневного дружеского времяпрепровождения. - Ты не
знаешь, где вегикел хороший достать?
- А чего его доставать? - невпопад хохоча, ответил ему Боб Исакович. - Ты его
сделай. Вон же мастерские у нас, и инструмент всякий, и материалу навалом. Если
у кого золотые руки, за день смастерить можно.
При словах "золотые руки" он захохотал особенно неприятным хохотом.
- Я чувствую, - обиженно сказал Тим, - что ты давно по морде не получал. И
очень об том тоскуешь. Я так чувствую, Боб.
- Нет, - возразил ему Боб Исакович. - Ты ошибаешься, Тим. Я по морде получал
только позавчера. Причем от тебя. Мне не кажется, что это было давно.
И добавил, чтобы переменить тему на, менее неприятную:
- А зачем тебе вегикел, Тим?
- Понимаешь, третьего у отца день рождения. Мне ему подарок хочется подарить. И
я вот что придумал. Он все время вспоминает то время, когда был дальним
пердуном. Он тоскует, понимаешь? Ностальгия у него.
- Что ж не понять? Ностальгия, она...
- У него только одна мечта - полеты. Они ему все эти годы по ночам снятся. Это
такая заразная штука, что не дай бог.
Чего Боб Исакович не мог понять совершенно, так это того, что кому-то и в самом
деле могут нравиться космические вояжи. Опыт перелетов у него был исключительно
небольшой, но исключительно неприятный.
- Полеты снятся, надо же! - сказал он Тиму. - А другие кошмары ему не снятся?
Ведь от полетов блюют, ты разве не знаешь? Когда невесомость и особенно когда
переход. Там только и делают, что блюют, а больше ни на что времени не
остается. То еще удовольствие. И вообще, чего я никогда не слышал, так это
чтобы блевание заразным было.
- Ты смеешься моим словам, Боб, потому что морда у тебя все-таки чешется. -
миролюбиво заметил Тим. - Я ведь не про такие вегикелы говорю, на каких у нас к
девкам на соседнюю станцию скачут, я про настоящие, для дальних полетов. Чтобы
к звездам другим и всякое такое.
- Тоже мне звездонавт - звездопроходец нашелся, - начал было Боб Исакович, но
вовремя остановился, заметив, что у Тима взгляд стал нехорош.
- А хочешь, новый анекдот расскажу? - предложил он Тиму взамен своих чисто
дружеских издевательств.
- Я анекдотов не люблю с детства, - ответил ему на это предложение Тим. - Но из
вежливости выслушать соглашусь. Может быть, это хотя бы на время избавит от
мучающих меня проблем.
- Ну так слушай. Встречаются два комконовца и заспорили, кто умнее. Один
го-ворит; "Я умнее". Другой отвечает: "А я дурак". А первый вздыхает и говорит:
"Ты вы-играл". А?
- И вот так вся наша жизнь, - мрачно подрезюмировал Тим, по инерции подражая
одному их общему знакомому, Просперу Маурисовичу, который каждый анекдот Тима
этими именно словами каждый раз завершал. - Но это не поможет решить мне мою
проблему. Мне хотя бы совет от тебя получить, Боб.
- Вегикел, говоришь, достать? Это подумать надо. Чтоб, значит, совет настоящий
дать.
Совет-то у него был, но с подначкой, а подначивать Тима еще раз Бобу Исаковичу
к тому времени расхотелось. У него так и чесался язык сказать, что на ближайших
к Поселку парсеках дальние вегикелы имеются только у Комкона, и можно было
превосходную шутку отчебучить, даже интересный анекдот рассказать, - нет,
правда, так и чесался язык. Но Боб Исакович решил промолчать. Он слишком хорошо
знал характер своего буйного друга.
- Так что ты думаешь, Боб? - настойчиво переспросил Тим. - Что ты думаешь
насчет того, где мне такой вегикел отцу в подарок достать?
- Я думаю, - совершенно серьезно ответил ему Боб Исакович, - что дальний ве -
гикел для подарка отцу тебе не достать нигде. И космодром не достать. И даже
еще одну Аккумуляторную Станцию, пропади она пропадом. Такие подарки президенты
друг другу делают. Или короли. А папочка твой - ты извини, конечно, но он
совсем не король. Даже близко до короля не дотягивает.
Тим внимательно посмотрел Бобу Исаковичу в глаза, задумчиво пожевал нижнюю
губу, не чокаясь сделал пару глотков "Забористого" и только тогда подвел итог
разговору.
- Вот здесь ты ошибаешься, Боб, - сказал он Бобу Исаковичу. - Папке моему
подойдет только королевский подарок.
И приготовился выслушивать возражения.
Первым делом Тим пошел по официальным каналам.
По ним он пришел к Просперу Маурисовичу Кандалыку, Эксклюзивному Предста -
вителю Комкона-95 В Аккумуляторной Станции И Ее Окрестностях. Тим ему сказал:
- Проспер!
- А! - ответил Проспер Маурисович, занятый поверх головы своими комконов- скими
делами.
- Проспер, слушай меня внимательно!
- Ну? - ответил Проспер Маурисович.
- Ты мне должен помочь.
- Ага. Так? - сказал Проспер Маурисович и проявил заинтересованность.
Он по-думал, что Тим, хороший в принципе мужик, хотя и буйноватый маленько,
сейчас изъ-явит желание быть секретным осведомителем. У Проспера Маурисовича
даже появилось радостное предвкушение, потому что у него очень мало было
секретных осведомители, совсем мало, ну просто ни одного, и за это его ругали.
Если Тим захотел хотел стать осведомителем, то Проспер Маурисович запросто ему
в этом сможет помочь.
- Проспер, смех смехом, но мне нужен вегикел.
Ага, подумал Проспер Маурисович, немного разочарованный, но надежды не
поте-рявший. Потребность. Уловка ООО3.
- Так-так-так-так-так! - заинтересованно отреагировал он и перегнулся че-рез
стол, чтобы показать Тиму, как сочувствует Тиму в его вегикелопотребности.
-Значит,вегикел.
- Я хочу у тебя спросить, - продолжал Тим, - какие для этого бумажки надо за -
полнить. Быстрей, пожалуйста, а то я спешу.
- Ну, что ж, - сказал Проспер Маурисович, радостно потирая руки. - Бумажки,
конечно, придется позаполнять. Не без того. Это ты правильно, что ко мие
пришел. Без меня тебе туго пришлось бы с этими самыми бумажками. Пиши.
Он начал диктовать, а Тим - изумленно записывать. Но когда они дошли до формы
номер триста сорок семь, среди них произошло столкновение.
- Тебе какой вегикел хочется, мастер? - спросил Проспер Маурисович. - Если
простенький попрыгунчик, тогда одно дело. Если полупаром для безвоздушки -
тогда дело совсем другое. Тут всякие трудности могут встретиться.
Про себя Проспер Маурисович одновременно подумал, что вот сейчас я его огорошу
предложением облегчить всю эту бумажную волокиту.
Тим между тем отложил свое мемо и, желая выразить отрицание, покачал головой.
- Мне, Проспер, нужен вегикел самый настоящий, а не какое-нибудь фуфло. Не
обязательно новый. Но чтоб непременно для звездонавтики. Для дальних перелетов.
Полупаром я и без бумажек достану. О попрыгунчике уже не говоря вовсе. Мне
вообще-то вегикел нужен такого примерно типа, на которых отец ходил.
- Ах, отец... - саркастически проиронизировал Проспер.
- Я, понимаешь ли, отцу своему хочу подарить вегикел. На день рождения. У него
день рождения скоро и я хочу сделать ему подарок. А ему вегикелы эти самые чуть
не каждый день снятся. Вот я и хочу вегикел ему подарить, чтоб он не мучился и
к звездам своим, когда захочет, мог смотаться без затруднений. Он у меня
пилотом раньше ра-ботал. На таких вегикелах. В Комконе, между прочим.
Наступила пауза, во время которой Тим скромно ожидал продолжения диктовки, а
Проспер Маурисович в изумлении жутко моргал.
- Шутки шутим, мастер? - проморгавшись, грозно спросил он.
Тим изобразил недоумение.
- Шуточки, значит? Над официальным лицом?
Из всего огромного кадастра преступлений против безопасности человечества, на
которые вот уже пятнадцать лет охотился этот невысокий, но ужасно прочно
скроенный человек, больше всего он ненавидел шуткошучение. Даже самый слабый
намек на не-серьезность к своему ведомству он немедленно пресекал, жалея, что
не имеет возможности тут же применить к преступнику высшую меру космической
безопасности. Мир устроен несправедливо - так считал Проспер Маурисович
Кандалык.
- Какие шутки, Проспер Маурисович? - возмутился Тим, хорошо знакомый с его
отношением к юмору. - Я на полном серьезе!
- Я тебя слушать, Тим, совсем не хочу, - ответил ему Проспер Маурисович и
от-рицательно при этом покачал головой. - У меня такого желания нет и быть
никогда не может, потому что хватит мне и тех неприятностей, которые ты навлек.
Тем более насчет вегикела. Комкон - это тебе не транспортный отдел. Ты насчет
вегикела туда обращайся. Все. До свидания, Тим.
- Я почему тебя спрашиваю насчет вегикела, - как бы и не услышав, что ему
сказано "до свидания", продолжал Тим. - Я тебя потому насчет вегикела
спрашиваю, что вроде как бы и некуда мне больше обращаться насчет вегикела,
кроме Комкона. Бели бы у нас был транспортный отдел, я бы в транспортный отдел
никогда бы не пошел насчет вегикела, потому что у них вегикела не допросишься.
Но транспортного отдела у нас нет, поэтому я пришел к тебе. Помоги мне насчет
вегикела, Проспер! Очень нужно.
- Нет, - решительно заявил Проспер Маурисович. - Извини меня, Тим, но нет. И
еще раз нет.
- Но почему? - стал интересоваться Тим. - Вон у вас сколько вегикелов на Ла
Гланде. И никто никогда ими не пользуется. Я же знаю, ты можешь. Объясни мне,
по-чему ты не хочешь помочь мне насчет вегикела? Разве я тебя хоть раз
подводил?
- Нет, - ответил Проспер тем же решительным тоном. - Ты меня подводил не раз.
- Зря ты намекаешь, Проспер, на ту историю с прожекторами, - с обидой в голосе
упрекнул его Тим. - Мне это даже обидно.
- Я намекаю на ту историю совсем не зря, - сказал Проспер Маурисович. - Я
вообще-то думаю, что от этой истории с прожекторами обидно должно быть мне. А
не тебе. И если ты, Тим, обижаешься на это, тогда извини. Я ничем не могу тебе
помочь. И не очень хочу, потому что работа у меня ответственная, а ты дикий и
безответственный человек. Я хочу, чтобы ты понял мою позицию, Тим.
Воспоминание об истории с прожекторами, когда Проспер Маурисович, а вместе с
ним в его лице и весь Комкон были выставлены в глупом свете, расстроило
Эксклю-зивного Представителя, поэтому он несколько времени молчал и смотрел на
Тима по-дозрительными глазами. Посмотрев, он объяснил Тиму свою позицию с
помощью таких слов:
- Вас вон сколько, а я один. И ты меня не отвлекай всяческой глупостью своей.
Ты меня оставь в покое, мастер, со своими хулиганскими предложениями, а то у
меня ра-боты - вот по сю пору.
С этими словами Проспер, желая проиллюстрировать, сколько у него работы, крепко
ударил внутренним ребром ладони по своему могучему лбу, вреда которому не
нанес. Потом он крякнул, подчеркивая невообразимую полноту дел, и еще раз
крякнул, выражая негодование, наклонил голову и очень внимательно стал
рассматривать чистую поверхность стола.
Тим с полным уважением присел на краешек стула. В тишине он просидел так ми-нут
пять, не меньше. Он все это время не отводил глаз от Проспера Маурисовича,
ушедшего с головой в работу. После чего осторожно вздохнул.
Проспер Маурисович продолжал изучать стол. Насулив брови, подозрительно под-жав
губы, он что-то такое свое обдумывал, неподвижный, как скала.
Тогда Тим легонько кашлянул и сказал:
- А вообще -то как у тебя, Проспер Маурисович?
- А? - Проспер Маурисович поднял на него свой взгляд и сердито двинул своими
бровями, выражая удивление, что Тим еще не ушел.
- Я говорю, жизнь как? С детишками твоими сейчас что? Наверно, выросли?
Проспер Маурисович кратко подумал, кивнул и, загибая пальцы, перечислил:
- Остолопы. Негодяи. Лентяи. Бездельники. И хулиганье паршивое. Даже хуже тебя.
- Природа отдыхает на детях гениев, - понимающе сказал Тим.
- Точно! Еще вопросы есть?
- Не болеют?
- А что им сде...
Проспер Маурисович тут осекся. Страшное подозрение сощурило ему глаза до
тонюсеньких, злобно поблескивающих черточек.
- Нет, ты все-таки надо мной шутишь, - тихо, но с выражением произнес он. - Ты
надо мной опять издеваешься, над моими детьми издеваешься, а больше всего ты
издеваешься над Комконом. И вот я сейчас займусь, Тим, твоим персональным
делом.
На угрозу эту Тим не обратил никакого внимания, потому что ну кто же будет об -
ращать внимание на угрозы Проспера Кандалыка. Но он обиделся и тут же об этом
заявил вслух.
- Ты меня обидел, Проспер, - сказал он невесело. - Ты обвинил меня в том, что я
могу над детьми издеваться, пусть даже и твоими детьми. Вот, оказывается, как
ты обо мне думаешь. Не знал я, Проспер, что обо мне так подумать можно.
Проспер Маурисович, человек, обычно со своего мнения не сбиваемый, вдруг ни с
того, ни с сего почувствовал себя виноватым и по этому поводу тут же тихонько
крякнул. Он, конечно, совсем никакого не подал виду, что чувствует себя
виноватым, он даже наоборот, сам посмотрел на Тима вполне обвиняющим взглядом,
но Тима обви-няющим взглядом не прошибешь, Тим вовсе никаких обвиняющих
взглядов и не заме-тил, вот еще!
- И ведь ты сам, Проспер, над детьми смеяться можешь, - сказал он наоборот. -
Вот что обидно.
- Как это? - удивился Проспер Маурисович. - Почему это?
- Ты надо мной смеешься, Проспер, надо мною ты, Проспер, издеваешься. Потому
что для моего отца я дитё, а ты мои сыновние чувства, например, к тому же отцу,
вы-смеиваешь и не хочешь мне помочь для отца на день его рождения подарок
достойный приобрести.
- Да приобретай ты какие угодно подарки своему сран... своему отцу на его день
рождения! - возмущенно возразил на это Проспер Маурисович. - Я-то здесь причем?
Я, что ли, должен ему подарки дарить в виде незаконных действий против самой
главной организации, которая только есть в Ареале? То есть, если ты научных
слов не понима-ешь, почему это я, Тим, должен все предписанные мне предписания
нарушить и тем самым поставить крест на моей автобиографии из-за того только,
что ты захотел ему подарочек невозможный преподнести и меня в это дело
втягиваешь?
- Ты, Проспер, лукавишь, и я это очень даже хорошо понимаю, - тем же невеселым
тоном продолжал Тим. - Я уж не говорю о том, как твой Комкон в твоем лице, в
этой твоей тусклой физиономии, обращается со своим верным пилотом, который
столько...
- Как он, скажи мне, Тим! - возопил возмущенный Проспер Маурисович до-нельзя, -
Ты лучше вот это скажи: Как он сам с нашим Комконом обращается?!!! Как он его
подвел в той истории, из-за которой...
- ...который столько сделал для Комкона, - продолжал не слушая Тим, - который
все ему отдал, и теперь заброшен в самый глухой угол нашей славной Галактики,
чтобы здесь бесполезно для других и для себя тоже проживать остаток своего
несправедливо пенсионного возраста. Тогда как.
- Что "тогда как"? Ну что, ну что "тогда как"? Что ты этой странной
конструкцией хочешь сказать Комкону в моем лице? - в ответ ему Проспер
Маурисович поспешил воскликнуть.
- Вот именно что тогда как, - ответил ему Тим. - Я ведь не повышения для него
прошу, не восстановления его в зваяии пилота, которое так несправедливо у него
отняли. Простой вегикел для звездонавтов, ничего больше. Вегикел, которых на
твоем, Проспер, попечении штук триста на Ла Гланде без всякого дела стоит. И
которые, в сущ-ности, никому не нужные, всеми забытые, отбывают на Ла Гланде
такое же тюремное заключение, что и отец у нас, на Аккумуляторной Станции.
Проспер с силой шлепнул по столу своей мощной ладонью.
- Хватит, Тим! Я просто не имею такого права - распоряжаться стратегическими
резервами на Ла Гланде. И нечего тут! Совсем уже!
- Он не имеет права, - с горьким сожалением констатировал Тим. - У него триста
штук ржавеющих вегикелов, а он не имеет права. Спасибо, Проспер. А я тебе еще с
прожекторами помогал. Хотя и не имел права.
- Насчет прожекторов, Тим, ты бы помолчал!
- Молчу, Проспер, молчу. Тим Камеррер не из тех, кто на каждом углу кричит о
своих добрых делах. Он не требует благодарности. Он на нее молча надеется.
- Тим, если ты еще раз об этих прожекторах...
- Благодарности он не ждет. Он - наивный человек! - ждет, что люди тоже пой -
дут ему навстречу. Он еще молод и потому верит в людей. Он до сих пор лелеет,
что если у кого-то завалялось триста штук ржавых, старых, никому не нужных
вегикелов, то уж один-то ему уступят, чтобы он смог сделать достойный подарок
своему отцу, когда у того случится день рождения. Если б дни рождения каждый
день случались, тогда понятно. Но они бывают за год практически только раз. Тим
немногого просит. Но если ему отказывают, он уходит. Он просто сам берет тогда
то, что ему нужно. До свидания, Проспер Маурисович! Представляй свой Комкон
получше и поэксклюзивней. А от меня послушай - не ожидал я, честное слово, не
ожидал.
- Вот-вот, до свидания!
- Когда твоим детям, Проспер Маурисович, понадобится вегикел, пусть они
при-ходят ко мне. А к тебе пусть они за вегикелом не приходят. Пустое это дело
- к тебе за вегикелом приходить.
Просперу Маурисовичу стало отчего-то не по себе. Он даже крякнул от смущения и
подумал: "Что это я, в самом деле? Разве не прав я, отказывая Тиму в его
сумасшед-шей просьбе?"
Вслух же он произнес:
- Я тебе не советую, Тим, при мне свои преступные намеренья обнажать. Ты не
имеешь никакого права предписания нарушать и...
- Предписания! - горько засмеялся Тим. - Предписания! О-хо-хо. Вот до каких
взаимоотношений дожили мы у себя в Поселке. Личная дружба, взаимоподдержка,
взаимовыручка, взаимопомощь, взаимопонимание - все это ничто перед
предписаниями от людей, которых мы никогда в жизни не увидим и которым никакого
дела до нас нет. До свидания, Проспер, я пошел на Ла Гланду. Хотя, посмотрев на
тебя, я уже и не на-деюсь, что меня там поймут.
- Конечно, тебя там не поймут. С тобой даже и разговаривать не будут. Там люди
не для того, чтобы понимать, а для того, чтобы вегикелы охранять, которые ты у
Комкона разграбить хочешь.
- Так ведь ты же официально-то не даешь! У тебя на каждый вегикел по тысяче
предписаний предписано, у тебя только одного нету предписания, по которому
друзьям помогать предписывается. Да и сам ты, получается, не человек, а
предписание. Так что давай, Проспер, беги, сообщай, что я на Ла Гланду собрался
за подарком бывшему со-труднику Комкона. У тебя же и такое предписание есть,
чтоб сразу сообщать. А то чего доброго поругают. Беги. А я пошел.
Совсем нехорошо стало Просперу Маурисовичу Кавдалыку, когда он подумал, что с
ним в Поселке сделают, если он и впрямь сообщит.
-Я-то промолчу, Тим, я-то человек, а вот ты меня подведешь, как тогда с
про-жекторами подвел, - заговорил он жалобным и одновременно укоризненным
тоном. - Я-то что, а вот ведь ты не подумав полезешь, а там охрана, тебе же
потом неприят-ности будут. Как ты этого не понимаешь, дурак ты, дурак! Ох и
дурак! Остолоп и обормот! И другие за тебя пострадают.
Тим подошел к двери и взялся за ее ручку.
- Hу, до свидания я уже тебе говорил, так что до свидания, Проспер. Беги,
сооб-щай.
- Да не собираюсь я сообщать! - взмолился Проспер Маурисович. - Я сообщать,
Тим, никуда о тебе не собираюсь. Я о Странниках сообщать должен. И о странных
событиях, которые они там у себя расшифруют и прикинут, просто это странное
событие или не просто, а связано с ихними, Странническими поползновениями на
наш Космос. А так - ни Странников, ни странного события - ты всегда так себя
ведешь, для меня это давно не странно, еще с той с прожекторами истории. Вот
если другие сообщат, кото-рым странно покажется, что кто-то там на комконовский
вегикловый парк руку под-нял, вот тут они сгоряча и неправильно расшифровать
могут. Ты понял? Тебя ведь без совета, без помощи, без поддержки и
взаимовыручки никак на Ла Гланду отпускать нельзя. Ты не спеши, подумай, Тим,
ты, может, что-нибудь другое отцу придумаешь подарить, а?
- Нет, - ответил ему Тим, по-прежнему за ручку двери держась. - Я подарок уже
выбрал. И не надо мне от тебя никакой взаимопомощи, раз ты так. Сам как-нибудь.
А ты со своей взаимовыручкой, Проспер Маурисович, ко мне больше не суйся.
Обидел ты меня. И разочаровал. Вот так-то!
- Я насчет взаимовыручки всегда тебе рад, Тим, - с сожалением, но очень
ре-шительно ответил ему на это Проспер Маурисович. - Я хочу, чтобы ты это себе
за-помнил. Hо я никогда не буду оказывать тебе помощь в незаконном присвоении
собст - венности Комкона, Эксклюзивным Представителем которого я здесь являюсь.
Особенно после той истории с прожекторами. Так и запомни, Тим. Hикогда!
- Ах, так? Тогда я тоже тебе кое-что скажу, Проспер Маурисович. Ты тоже мо-жешь
ко мне насчет взаимовыручки обращаться - Тим Камеррер не из тех, кто будет
помнить обиды, когда его взаимовыручка вдруг понадобится. Hо ты меня даже и не
проси, чтобы я тебя попросил насчет взаимопомощи на Ла Гланде. Hе попрошу. Что
угодно - только не это. Потому что, повторю тебе, я разочарован и обижен. Я от
тебя такого отношения вовсе не ожидал. До свидания, Проспер Маурисович!
С этими словами Тим вышел и оставил Проспера Маурисовича в одиночестве и с
горечью в сердце.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
На этой оптимистической ноте мы и прервем наш диалог Алла, молчаливый глюк
--- Письмо неясного содержания, написанное с помощью GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: Благоприятен юго-запад (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 320 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Пон 20 Авг 01 14:33
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть. Cтpaннaя. 3
-------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
***
- Ты куда это собрался на ночь глядя? - спросила стерва Мария, глядя на Тима,
размякшего в кресле перед телевизором.
Тим для начала размяк еще больше, но потом взъерепенился.
- Вот это "это", - конфликтным голосом сказал он. - Ты почему сказала "это"? У
тебя никаких прав на это "это" нет и не может быть. Спросила бы как все люди,
куда, мол, идешь, милый, не надо ли чем помочь? Сравни: "Ты куда собрался?"
(нежным, хотя и удивительно противным фальцетом). Или вот так: "Ты куда - ЭТО -
собрался?" (гадким басом).
- Я тебе вопрос задала, бабник (слово "бабник" Мария как всегда выплевывала с
большим упором на первую букву "б"). Куда это ты намылился? Ты куда сопла-то
на-чистил, чудовище несуразное?
Тим поначалу решил защитить свое достоинство и высказать стерве все, чего ее
поведение заслуживает, но потом вспомнил, что времени мало и решил
демонстративно ее выпад насчет "бабника" и "чудовища" проигнорировать.
- ЭТО! - сказал он, как бы думая вслух. - Нет, ну надо же - ЭТО. Сидит себе
человек, программу интересную смотрит, вечер на Территории, устал - а ему
говорят "ЭТО"! Человек сидит себе и смотрит интересную программу. И никого не
трогает. И вообще-то думает отдохнуть и поспать. А в это время, его самый
родной человек, вместо того, чтобы...
В этот момент самый его родной человек выключил телевизор с программой
при-мерно годовой давности и заорал:
- Я, конечно, дура и я, конечно, не понимаю! Он куда-то намылился, а луре можно
и не говорить ничего! Весь поселок шу-шу-шу, и на меня с жалостью смот-рит...
- С жалостью, - наливаясь гневом, повторил Тим. - Это интересно. Скажи мне,
Мария, кто конкретно смотрит на тебя с жалостью?
Мария не очень любила, когда Тим наливается гневом, поэтому немножко сдала
назад.
- Ну, может, не с жалостью, может, просто осторожничают, но все равно смотрят.
Тим встал.
- Мария, - произнес он, - прекрати свои претензии и выслушай меня внима-тельно.
Я сейчас уйду, потому что мне надо. Мы с тобой иногда не очень мирно живем, но
я хотел, чтобы ты знала, Мария; никакая женщина здесь не замешана. Знай, Мария,
мы, Камерреры, своим женам первые пять лет никогда не изменяем. А то, что
потом, зависит от них - такова наша человеческая природа Камерреров. Так мы
приучены. И если кто-нибудь что-нибудь где-нибудь когда-нибудь (в течение пяти
лет) тебе скажет, что, мол, Тим, Мария, от тебя гуляет, ты можешь спокойно
расцарапать его мерзкую рожу.
- Не беспокойся, - ответила ему Мария, ничуть не сбавив обвиняющего тона в
нотках своего голоса. - Уже. Разодрала так, что два дня рожу свою поганую
наращивать будет. И все из-за тебя, бабник поганый!
На что Тим понимающе пожал бровями и начал собираться к ночному путешествию на
Ла Гланду.
Посмотрев на то, как собирается Тим, и попрожигав его вот уж поистине
прожи-гающим взглядом, Мария сказала:
- Это что-то серьезное. Я с тобой. И только попробуй.
Тим попробовал. Потом пожал на это плечами и на улице повторил попытку:
- Тебе говорено дома сидеть?
Мария со злостью промолчала.
Тим остановился и стал прикидывать, как бы все-таки от нее отвязаться. Не то
чтобы он не понимал, что от Марии, если уж у нее вступило, отвязаться
невозможно. Он прекрасно все понимал, не первый (хоть и не пятый) год вместе.
Но Тиму очень не хо-телось тратить время на споры с человеком, с которым очень
трудно спорить. Он совсем не хотел ввязываться в серьезную Араку, когда такое
дело. Он поэтому возмутился и сказал:
- Мария!
- Ха! - ответила жвна. Он еще сильнее сказал:
- Мари-ия!
И после того, как Мария на него посмотрела, Тим неожиданно подумал, да пусть
ее, потому что ее это тоже касается. Если не получится. Ему только очень не
хотелось еда - ваться перед женщиной. Пусть даже это Мария. Он поэтому сделал
вид, что навязывает ей ее же решение.
- Иди за мной, - приказал он. И опять Мария ответила:
- Ха!
И выплюнула напоследок:
- Бабник!
Тим задумчиво оглядел жену.
- Мария, - убеждающим голосом начал он. - Я даже совсем никакого внимания не
буду обращать на твой несправедливый упрек. Он глуп. Мне очень не хочется,
Мария, чтобы люди тыкали в меня пальцем и говорили: "Вот идет человек, жена
которого глупа и несправедлива". Мне придется заставлять их молчать, но у меня
время никакого нету на это. Я вынужден взять тебя с собой, Мария, чтобы люди не
видели, как ты глупа. А теперь иди за мной и посгарайся мне не мешать.
После этих слов Тим благостно улыбнулся своей самой внутренней улыбкой, увидев,
как яростно перекосилось у Марии лицо.
Мария, как хорошо известно в Поселке, очень не любит, когда ей приказывают. Еще
меньше она любит, когда ей приказывает ее муж Тим. Но ей совсем не хотелось
оставаться дома только потому, что Тим приказал ей за собой следовать. Мария
оказалась разрываема между желанием идти и не уходить. Вот почему так яростно
перекосилось у Марии лицо.
- Ты думаешь, я не понимаю, - спустя погодя сказала она Тиму. - Ты думаешь, я
полная дура и совсем понять не могу, что ты это нарочно мне так приказал. Он
мне, видите ли, приказал. Он мне, видите ли, велел. Рабыню бессловессную из
меня строит. Нет уж, бабник, не надейся. Куда ты, туда и я.
- Я именно это тебе и сказал делать, Мария. - несколько разочарованно ответил
ей Тим. - Я очень рад, что ты не хочешь со мной спорить. Иди за мной, а то я
начинаю опаздывать.
- Ха! - презрительно сказала Мария и быстрым шагом последовала за своим му-жем.
Она опасалась подвоха и решила сделать все, чтобы по пути муж от нее не убежал,
как уже бывало.
Но Тим убегать не собирался. Решив свои семейные взаимоотношения, он пошел
дальше, на стерву никакого внимания больше не обращая.
Скоро они пришли к дому, где их ждали Проспер Маурисович, Боб Исакович и
Acкольд Мораторья, плюгавенький мужичишко с огромным носом, который к компании
Тима прибился по своей собственной инициативе, как только услышал о его желании
немножко подразграбить Ла Гланду.
- Тебе же сказано, отвали! - заявил Тим Мораторье, как только его увидел. -
Нечего тебе делать на Ла Гланде, еще напортачишь чего - нибудь.
- На какой это Ла Гланде? - грозно спросила Мария, единственная из всего
По-селка не знающая о планах Тима. - Ты что, вправду собрался на Ла Гланду? Что
ты там забыл на Ла Гланде, спрашиваю я тебя?
- Подожди, Мария, - остановил ее Тим. - Мне надо поговорить с моим другом
Аскольдом. И я тебя предупреждаю - я не хочу слушать, что ты думаешь об
Аскольде. Мы договорились, Мария?
Мария замолчала, сказав глазами, что она думает об Аскольде, и Аскольд подумал
было оскорбиться на ее взгляд, но оказалось, что у него нет на это никакого
времени, потому что Тим действительно захотел с Аскольдом поговорить.
- Аскольд, - сказал он, - У меня мало времени и я не хочу ввязываться с тобой в
разговоры, я просто хочу сказать, что шел бы ты домой, и добавлю, что ты мне
поме-шаешь там, куда я собираюсь.
- Чем это я помешаю тебе на Ла Гланде? - спросил Аскольд.
- Я ничего о Ла Гланде не говорил, - отрицательно сказал Тим. - Я держу в сек -
рете то место, куда сейчас собираюсь. Нечего тебе на Ла Гланде делать, вот что
я тебе скажу.
- Я тебе не только не помешаю, а, даже наоборот, смогу помочь разными
плодо-творными идеями. Которых у меня много. Ты ведь знаешь, Тим!
- Знаю, - ответил Тим. - И поэтому не беру. Хватит с меня истории с
прожек-торами.
- Вот оно, значит, что, - выразительно сказал Проспер, глядя на Аскольда много
- обещающими глазами. - Так вот оно, значит, как.
- Тим! - сказал Аскольд.
- Эй! - сказала Мария. - Что ты потерял на Ла Гланде? В чем заключается твоя
цель?
И одновременно к Тиму обратился Проспер:
- Тим, так вот оно, значит, почему? Я правильно понимаю?
Но Тим никому не ответил. Он быстрыми шагами направился к окраине Поселка, где
на Большом Пустыре его уже ожидал заранее пригнанный полупаром "Сиверия"
Почти все окна в жилом квартале были погашены и Тим по пути несколько раз
оборачивался к друзьям, подавая им знаки, чтобы они потише топали. За Тимом, не
отставая ни на шаг, бежала на цыпочках встревоженная Мария.
- Моя цель, Мария, - сказал ей Тим на ходу, - заключается в том, чтобы по
-тихому сделать одно секретное дело, которое тебя не касается. Поэтому, Мария,
очень я тебя попрошу - пожалуйста, без этих твоих.
На что Мария зловещим шепотом ему на ходу отвечала, несколько запыхавшись:
- Вот домой вернемся, тогда я тебе устрою. Это надо же - он чего-то на Ла
Гланде забыл! Нет, а? Да еще какую компанию с собой потянул! У нас что, нет в
По-селке нормальных людей? Нет, а? - он с собой на Ла Гланду такую компанию
потянул. Да еще смеет жене молчать, в чем заключается его цель. Нет, а?
Большой Пустырь, место тайных встреч всех влюбленных Аккумуляторного Посел-ка,
встретил их полной тишиной. То и дело натыкаясь на заблаговременно разбитые
фонари, Тим добрался, наконец, до старинного, еще безатмосферных времен,
бункера и толкнул тяжелую дверь.
В лицо ему ударил яркий свет, раздались приветственные восклицания и Тим, к
своему удивлению и неудовольствию, увидел внутри бункера большую группу своих
знакомых, а также их родственников.
- Здравствуй, Тим, дорогой, желаем тебе удачного путешествия! - хором сказали
ему знакомые и их родственники, размахивая при этом бутылками и руками.
- Так он пьянствовать здесь собрался! - заключила Мария, по инерции произнеся
фразу зловещим шепотом.
- Нет, - ответил Тим, разглядывая знакомых и их родствеников. - Я здесь
со-брался не пьянствовать. Я это дело запланировал на потом. Я совсем не
понимаю, зачем собрались здесь все эти люди и почему они приветствуют меня
этими бутылками и руками?
- Мы провожаем тебя на Ла Гланду, где ты хочешь раздобыть межзвездный вегикел
для подарка своему отцу на его день рождения, - ответили знакомые и их
родственники уже не хором. - Это благородно с твоей стороны и мы собрались
здесь, чтобы пожелать тебе удачи в намеченом на сегодня мероприятии.
- Вегикел? - не веря своим ушам, переспросила Мария. В подарок этому... Целый
вегикел на день рождения?!
Не обращая внимания на супругу, Тим повернулся к сопровождающим его Бобу
Исаковичу, Просперу Маурисовичу и Аскольду Мораторье и укоризненно им заметил:
- Я, между прочим, просил вас держать мои планы в тайне. Я вам доверял, а вы
меня подвели. Мне горько, что мои друзья так меня подвели.
На что знакомые и их родственники тут же Тима и успокоили.
- Мы никому не скажем! - пообещали они.
- Кому это "никому" вы не скажете? - с отчаянием в голосе спросил их Тим. - Кто
этот "никто", который о моих секретных планах не знает?
Немножко подумав, знакомые и их родственники ответили ему так;
- Мы, во-первых, ничего не скажем от твоих планах Анатоль Максимовичу, твоему
отцу, для которого ты хочешь приобрести такой замечательный подарок ко дню его
рождения. Мы немножко подумали и решили, что пусть это будет сюрприз для
Анатоль Максимовича. Мы также ничего не скажем о твоих планах представителям
Комкона, в чьем оперативном ведении находятся межзвездные вегикелы, хранящиеся
на Ла Гланде и прочих, нам неизвестных, местах. Никому, кроме, конечно,
Проспера Mayрисовича Кандалыка, которого ты сам же, Тим, в свои планы и
посвятил.
- Это каким же представителям Комкона вы не скажете о моих планах, - все с тем
же отчаянием в голосе спросил их Тим, - если, кроме Проспера, никаких предста -
вителей Комкона в Поселке нет?
- Да, - тут же подтвердил Проспер, - я есть Эксклюзивный Представитель Ком -
кона на Аккумуляторной станции, о чем неоднократно ставил в известность. Других
здесь, к сожалению, действительно нет.
- Вот мы и тем более не скажем, раз их нет, - ответили Тиму знакомые и их
родственники.
С этими словами они расступились и Тим с непрекращающимся отчаянием в голосе
увидел украшенный цветами полупаром "Сиверия". Наступила пора прощаться.
Но тут прощанию помешала жена Аскольда по имени Эсмеральда Иосиповна, не
успевшая из-за домашних дел к торжественной части. Эсмеральда считалась в
Поселке очень любящей и очень заботливой женой. Аскольду часто говорили о том,
как ему повезло с Эсмеральдой. Аскольд, впрочем, считал, что заботливая она
немножечко че-ресчур.
Эсмеральда прибежала в очень взволнованном состоянии и тут же обратилась к
Аскольду с просьбой остаться дома. На что Аскольд уголком рта попросил жену не
позорить мужа перед людьми.
- Не пущу! - заявила ему Эсмеральда. - Я очень волнуюсь за тебя, потому что ты
опять в какую-нибудь историю влипнешь. Как тогда с прожекторами.
- Вот оно как! - задумчиво сказал себе Проспер Маурисович. - Вот оно, значит,
что получается.
Аскольд опять заработал уголком рта, пытаясь угомонить Эсмеральду, однако та,
не слушая своего мужа, бросилась к Тиму.
- Тим, - воскликнула она, - не бери, пожалуйста, моего мужа Аскольда на Ла
Гланду, очень тебя прошу.
- А я его и не беру, - ответил ей Тим. ~ Я его, даже наоборот, всеми силами
отговариваю от этой поездки.
- Но ты же знаешь, Тим, - возразила Эсмеральда, - ты же прекрасно знаешь, что
он вечно за тобой увязывается, а потом в неприятные истории попадает.
- Знаю, - согласился Тим. - Но я каждый раз его отговариваю. Тогда Эсмеральда
обратилась к Марии.
- Но хоть ты-то, Мария, отговори своего непутевого муженька от его идиотской
затеи! Ведь упекут всех, ты что, Комкона не знаешь? Употреби, умоляю тебя,
употреби все свои так хорошо известные в Поселке способности влиять на мужа и
повлияй на него.
Гул неудобрения пронесся при этих словах по толпе знакомых Тима и их
родст-венников. В Поселке не приветствовалось публичное обсуждение личной жизни
по-сельчан и ее пикантных подробностей.
А Мария взяла Тима за руку и ответила Эсмеральде так:
- Он мой муж. И нечего!
***
Полупаром был очень стар и не очень исправен. В тесноте, при плохом освещении,
с нехорошим чувством как бы даже и тошноты наши друзья добрались до Ла Гланды и
высадились на сияющем огнями военном космодроме.
Высадившись, они радостно поприветствовали древние скалы, окружающие
космо-дром. Каждый из жителей Поселка в детстве или по прибытии на
Аккумуляторную Станцию хотя бы один раз посещал Ла Гланду - очень недурную
планету, которую так и не удалось приспособить для биологической жизни.
Посетить Ла Гланду во второй раз почти ни у кого не получалось - все время по
этому поводу строились различные планы, но как-то вот всякий раз неотложные
мешали дела.
- А говорят, воздух ее губит, - сказала Мария. - Ничего он ее не губит. Может
даже, еще красивее становится.
И все с ней согласились. Попробуй с Марией не согласись.
На Ла Гланде моросил дождь. Почему-то он шел на Ла Гланде постоянно - то
моросит, а то припустит так, что из-под крыши и не вылезешь. Космодром блестел
как новенький. Пахло отрицательными ионами, очень полезными для здоровья.
Тут подошли два охранника, тоже все от дождя блестящие, хотя и с табельными
зонтами.
- Здравствуйте, - сказали они. И добавили отдельно Просперу Маурисовичу,
-Здравствуйте, Проспер Маурисович!
- Ну, как тут? - осведомился Проспер Маурисович.
- Да все по-старому, Проспер Маурисович. Беспокоят нас исключительно редко.
- На занятия, небось, не слишком налегаете? - неодобрительно спросил Проспер
Маурисович.
- Не слишком, Проспер Маурисович. Здесь вы правы. - признались охранники. И
тоже с неодобрением в голосе.
- Нехорошо. Надо налегать. Мало ли что. Hе беспокоят, не беспокоят, а потом
возьмут и побеспокоят. А вы на занятия не налегаете. Тут-то все и начнется.
- И здесь вы правы, Проспер Маурисович! - восхитились охранники.
- Страностей никаких не наблюдалось в последнее время?
- Да вроде бы никаких, Проспер Маурисович. Насчет странностей у нас строго.
Чуть что - сразу по инстанции сообщаем. Сами же учили: "Там, где странности,
там и Странник!".
- Ну да, ну да. Гм! - Проспер Маурисович внушительно откашлялся и сделал
секретное лицо. - Как там насчет железки, о которой я вас просил?
Охранники оглянулись на Тима, тоже сделали секретные лица и сообщили
дове-рительным голосом:
- Готова железка, Проспер Маурисович. Вроде как списали ее. Там вон, в желтом
ангаре стоит. Вас дожидается.
- Ведите. А эти - со мной.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
Честь имею кланяться Алла, молчаливый глюк
--- Была бы я молчаливым глюком, да вот GoldEd+/W32 1.1.1.2 мешает...
* Origin: Благоприятен брод через великую реку (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 321 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Срд 22 Авг 01 03:12
To : Vladimir Borisov Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть oт Бpoмбepгa
-------------------------------------------------------------------------------
О многоуважаемый (-ая) Vladimir!
И вoт, в cвoeм пиcьмe к Alla Kuznetsova кoe-ктo (a имeннo Vladimir Borisov)
пишeт:
VB>>> А от Бориса Натановича сегодня получил письмо -- пришлось ему
VB>>> веpнуться из отпускной поездки, не удалась она, pазболелся...
AK>> Oй...
VB> А в пятницу получил уточнение: "Ложусь в больницу...". Гpустно.
Дa yж...
Пoжeлaeм eмy cкopeйшeгo выздopoвлeния...
C yвaжeниeм, Алла, молчаливый глюк
--- Без Vladimir жизнь не та, люблю, привет от ЛИАНТА+/W32 1.1.1.2
* Origin: Уйдешь и придешь, но колодец останется колодцем (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 322 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Втр 21 Авг 01 06:02
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Xayэлл-65
-------------------------------------------------------------------------------
Конничива, All-сан!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
Поэзия Заболоцкого тридцатых годов, во многом развивающая утопические идеи
Хлебникова о возможности математического понимания и контролирования природы,
также содержит образ леса как микрокосма радикально новой, "научно" улучшенной
утопии будущего. Hесмотря на весь научный пафос, образы поэзии Заболоцкого
свидетельствуют о принадлежности поэта к обериутам, русскому абсурдистскому
движению. Животные и даже вещи у него зачастую антропоморфны, а его поэтический
мир выглядит до странности пантеистичным. Поэт Введенский, один из основателей
абсудистского течения обериутов, часто писал о разрыве между человечеством, к
которому он принадлежит, и более совершенной, вневременной гармонией, в которой
пребывают звери и даже неодушевленные объекты13. Наконец, старик в утопическом
городе Чевенгур у Платонова оплакивает разрушение родственных уз в городе
(любимая тема Федорова) в стихах:
"Кто отопрет мне двери,
Чужие птицы, звери?
И где ты, мой родитель,
Увы - не знаю я!"14
Hельзя утверждать, что какой-либо из вышеприведенных текстов является
прообразами пассажа о лесном королевстве Льва Абалкина. Впрочем, разительный,
архетипический образ таинственного лесного королевства, контролируемого
инопланетным сиротой, и абсолютное подчинение "падшей женщины" не могут быть
истолкованы на уровне поверхностного сюжета и образности романа "Жук в
муравейнике". История Майи Глумовой противоречит ее характеристике как
(незначащей) героини научно-фантастического сюжета. С другой стороны, сцены
детства объединяют ее с лежащей ниже философской темой романа, являясь
отголоском литературы, наиболее подходящей к теме. Стоит заметить, что название
школы, в которой учились Абалкин и Майя, - "Евразийская". Предположительно, в
мире будущего, показанном Стругацкими в цикле истории будущего, геополитическая
ситуация резко изменилась, но Россия по-прежнему занимает культурную позицию на
распутье между Европой и Азией. Российская литература модерна, которая является
прообразом образности истории Майи, была связана с поисками равновесия (или
синтеза) между "азиатским" и "европейским" аспектами судьбы России, чтобы
выковать новое, утопическое будущее.
Мужская и женская топография
Но мы оставим в покое лес, мы ничего не поймем в лесу. Природа вянет как ночь.
Давайте ложиться спать. Мы очень омрачены.
А.И.Введенский
"Улитка на склоне" сначала была опубликована как два раздельных коротких
произведения - в разные годы и в разных изданиях. Главы 2, 4, 7, 8 и 11 полного
текста романа были опубликованы в сборнике "Эллинский секрет" в 1966. Главы 1,
3, 5, 6, 9, 10 были опубликованы в сибирском журнале "Байкал" двумя годами
позже. Последняя часть в особенности была подвергнута враждебной критике со
стороны идеологически консервативных критиков. Публикация была отложена, и
многие годы варианты романа "Улитка на склоне" циркулировали только в виде
самиздатовских копий. Атака, нацеленная на Стругацких защитниками
социалистического реализма при Брежневе была, по сути, банальной и
предсказуемой, и значимость идеологического спора для литературного климата тех
лет была хорошо проанализирована Дарко Сувином (Darko Suvin).15 И критики, и
поклонники были согласны, что Стругацкие отошли от привычной прямой формы
приключенческого стиля. Роман был воспринят как более сюрреалистический, нежели
научно-фантастический, ближе к Кафке, чем к Булгакову. Один из хорошо
относившихся обозревателей в англоязычном издании увидел "кафкианскую
мрачность,... соединенную с бессмыслицей Кэрролла". И наоборот, обозреватель
советского литературного журнала "Литературная газета" - как часть официальной
кампании против романа - в 1969 году сожалел, что многие читатели попросту не
могут понять последние работы Стругацких. Неофициальные опросы, проводимые
поклонниками Стругацких в своей среде в 1991-1992 годах отнесли роман "Улитка
на склоне" к наиболее удачным произведениям Стругацких. Это также единственный
роман Стругацких, вызвавший - по крайней мере, на Западе - хорошо обоснованные
феминистские опровержения16 .
Похоже, что в этом романе авторы отказались от удобного для чтения и
популярного жанра ради более усложненного символического стиля. В
ретроспективе, как исключение, "Улитка на склоне" подтверждает правило:
освобожденный от условностей детективной и приключенческой литературы (крепкий
напряженный сюжет) и от эмпирического "научного" характера (логически
мотивированные диалоги и действия в фантастических обстоятельствах), наиболее
экспериментальный роман Стругацких содействует дуальными декорациями наиболее
мощному погружению в роман. Шизофренические декорации романа показывают тот же
самый композиционный принцип, который мы обнаружили в произведениях,
рассмотренных в предыдущих главах. Почти все культурные и философские мотивы,
которые, как мы обнаружили, зашифрованы в поздних произведениях, уже
представлены в романе "Улитка на склоне" (1966 год).
-+-
13. Обериу (Объединение реального искусства) было авангардистской литературной
группой, действовавшей в Ленинграде с 1927 по 1930 годы. См. также:
Nakhimovsky, A.S. Laughter in the Void. An Introduction to the Writings of
Daniil Kharms and Alexander Vvedenskii. Wien: Wiener Slawistischer Almanach
Sonderband 5, 1982.
14. Платонов А. Чевенгур. - Paris: YMCA Press, 1972. - С.224. Стихи Платонова
очень похожи на странные строки, которые повторяет Абалкин. Это: "Стояли звери
около двери, они кричали, их не пускали"; в "Чевенгуре" же мы находим: "Кто
отопрет мне двери, чужие птицы, звери? И где ты, мой родитель, увы, не знаю я".
15. Suvin D. Criticism of the Strugatsky Brothers' Work // Canadian-American
Slavicc Studies. - 1972. - 2 (Summer).
16. Greene D. Male and Female in The Snail on the Slope // Modern Fiction
Studies. - 1986. - Vol. 32. - 1. (Spring). - Pp.97-107.
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
Целую, до свидания Алла, молчаливый глюк
--- Жуткое додревнее заклинание: GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: В незначительных делах счастье (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 323 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Втр 21 Авг 01 06:36
To : Vladimir Borisov Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть
-------------------------------------------------------------------------------
Здравствуйте, Vladimir!
Из собрания сочинений Vladimir Borisov (Письма к Alla Kuznetsova; комментарии
мои):
VB>>>>> Выписать, что ли? До нас он не доходит, естественно...
AK>>>> Этo нaмeк?..
VB>>> Ну, вообще-то это так не задумывалось, но интерес имеется.
AK>> Лaднo, вcтpeчy - и нa Baшy дoлю зaкyплю... Baм вce нoмepa, или
AK>> тe, в кoтopыx эти "вapиaции нa тeмy" Cтpyгaцкиx, или кaк?
VB> С ваpиациями, как бы это сказать, в первую очеpедь. А остальные -- как
VB> получится...
K coжaлeнию, cкopee вceгo ecли и пoлyчитcя зaкyпить - тo нe paньшe oктябpя...
Целую, до свидания Алла, молчаливый глюк
--- Была бы я молчаливым глюком, да вот GoldEd+/W32 1.1.1.2 мешает...
* Origin: Когда настанет восьмая луна, будет несчастье (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 324 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Втр 21 Авг 01 07:11
To : Vladimir Borisov Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть
-------------------------------------------------------------------------------
И много ли у тебя глюков в этот прекрасный день, Vladimir? Давай добавлю
парочку!
Увидeла я кaк-тo пиcьмeцo oт Vladimir Borisov к Alla Kuznetsova и задумалась:
AK>>>> Kcтaти, oбpaтитe внимaниe нa ceгoдняшнюю тьмycкopпиoнcкyю
AK>>>> нoвocть.
VB>>> Это котоpая про Званцева? Обpатил. Что, оно в двух томах вышло?
AK>> B двyx. A чтo?
VB> Да ничего особенного. Думаю, там встpечаются интересные интеpпpетации
VB> и других событий российской фантастики.
Bcтpeчaютcя. И иcтopии, и фaнтacтики. A тaкжe вecьмa пopaдoвaвшee мeня
выpaжeниe "пapaлизaциoнныe oчки".
Kcтaти, я чeлoвeк пpocтoй и пpocтoдyшный, нaмeки пoнимaю плoxo...
Ee тoжe зaкyпaть?..
Пoкa, Алла, молчаливый глюк
--- Без Vladimir жизнь не та, люблю, привет от ЛИАНТА+/W32 1.1.1.2
* Origin: Разводить коров - к счастью (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 325 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Втр 21 Авг 01 14:09
To : Vladimir Borisov Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть. Cтpaннaя. Чacть 5
-------------------------------------------------------------------------------
Здравствуйте, Vladimir!
Однажды (20 Авг 01) состоялся следующий диалог между Vladimir Borisov и Alla
Kuznetsova:
AK>> Переслегин С., Переслегина Е. Тихоокеанская премьера. -
AK>> М.: ООО "Изд-во АСТ"; СПб.: Terra Fantastica, 2001. - С.202, 368,
AK>> 601-603, 621-644.
VB> М-да. Надо искать эту книжку. Переслегины -- это любопытно. Хотя и
VB> стpанно.
И этo тoжe нaмeк?!
Xoтитe - мoгy ee вaм пpиcлaть для изyчeния. И Kaзaнцeвa. Toлькo, к coжaлeнию,
нe нacoвceм...
Такие вот дела Алла, молчаливый глюк
--- Транслятор двухходовой +/W32 1.1.1.2 Китежградского завода маготехники
* Origin: В странствии стойкость - к счастью (2:5020/1941.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ---------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 326 из 1530 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1941.61 Втр 21 Авг 01 14:10
To : All Втр 28 Авг 01 16:55
Subj : Tьмycкopпиoнcкaя нoвocть oт Бpoмбepгa
-------------------------------------------------------------------------------
i, All!
--------- Как кролик из шляпы фокусника, появляется Windows Clipboard --------
Источник:
Московский комсомолец
Дата:
13.09.99
Подготовила Ирина ВОЛКОВА.
Заголовок:
14.28 В 2000 ГОДУ БУДЕТ 29 ФЕВРАЛЯ
Текст:
"Является ли 2000 год високосным? В поступающих в продажу календарях он
значится високосным. В учебнике по астрономии для 10-го класса 1977 года
издания (более нового у меня нет) на 20-й странице написано: "Годы,
оканчивающиеся на два нуля, не считаются високосными. Этим исправляют ошибку в
3 суток, накапливающуюся за 400 лет..." Возможно, в данное положение внесли
какое-то изменение или Земля стала вращаться вокруг Солнца медленнее? КРЫЛОВ
H.М., г.Апрелевка".
- Товарищ не дочитал учебник до конца, - так прокомментировал это письмо
человек, должность которого будто взята из романов братьев Стругацких -
начальник Отдела службы времени Государственного астрономического института
имени Штернберга Николай Сергеевич БЛИHОВ. - Мы живем по григорианскому
календарю. Чтобы скорректировать небольшие расхождения между календарем и
астрономией, убирают по "лишнему" дню из годов, оканчивающихся на нули. Так,
например, не были високосными 1800 и 1900 годы. В учебнике же написано: "...за
исключением 1600, 2000, 2400 и т.д. (то есть тех, у которых число сотен делится
на 4 без остатка)". Число сотен будущего года делится на 4, поэтому 2000 год -
последний год ХХ столетия - будет високосным.
***
--------- Как кролик в шляпе фокусника, исчезает Windows Clipboard -------
Таков наш примар Алла, молчаливый глюк
--- На сто пятнадцатом прыжке в компьютер впорхнул GoldEd/W32 1.1.1.2
* Origin: Действия будут одобрены (2:5020/1941.61)
Скачать в виде архива
