RU.FANTASY.ALT (Художественная литература в жанре Fantasy) архив 19

- RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 101 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Втр 19 Дек 00 07:23 To : All Втр 19 Дек 00 20:51 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Дяченко М. и С. (1/3). -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ДЯЧЕНКО Марина Юрьевна, ДЯЧЕНКО Сергей Сергеевич - украинские писатели, живущие и работающие в Киеве. Пишут на русском языке. Марина Дяченко (Ширшова) родилась в Киеве в 1968 г. Окончила Киевский театральный институт и обрела профессию актрисы театра и кино. Среди созданных ею образов - Дездемона ("Отелло", театр "Астрея"), Мартина ("Заложники вечности", театр-студия "Дзвiн"), Марийка (художественный кинофильм "Вперед, за скарбами гетьмана", национальная киностудия им. Довженко). Преподает искусство сценической речи в том же Киевском театральном институте. Сергей Дяченко родился в Киеве в 1945 г. В прошлом врач, психиатр, кандидат биологических наук. Окончил ВГИК (сценарный факультет), автор сценариев многих научно-популярных и художественных лент, среди которых наиболее известны 6-серийная телеэпопея "Николай Вавилов" и художественный фильм "Голод-33". Лауреат: Государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко (за документальный кинофильм "Звезда Вавилова"), всесоюзных и международных кинофестивалей, премий "Литературной газеты" и журнала "Огонек". Марина и Сергей Дяченко, как отмечают критики, - литературный феномен последних лет. На сегодняшний день они имеют десять книг, вышедших как в издательствах Киева, так и в самых солидных издательствах Москвы и Санкт-Петербурга. Первые книги Дяченко кажутся весьма традиционными. В самом деле - маги противостоят некой запредельной Третьей Силе; дракон похищает принцессу-дурнушку и, конечно же, влюбляется в нес А если добавить к этому не менее традиционный антураж - замки и башни, порицатели и оборотни, разбойники и бароны... Вот тут и возникает принципиальное различие между традиционностью и вторичностью. Дяченко не скрывают огромного влияния, которое на них оказали Толкин и Ле Гуин. Важно другое: не заимствование конкретных приемов и сюжетных поворотов, но органичное восприятие важнейших творческих принципов и даже, до определенной степени, этики и философии своих предшественников В "Привратнике" (1994) из многих замечательных частностей (вспомните хотя бы, как описано жилище Ларта Легиара), из традиционных фэнтезийных деталей, из традиций "романа большой дороги" - складывается нечто большее, чем просто талантливый дебютный роман. Складывается интонация, которой Дяченко остаются верны по сей день. В "Привратнике" главное - не блуждания героя по экзотичному миру, но тот выбор, который он должен - обречен! - совершать. Тем самым Руал Ильмарранен, Марран, "маг, который не маг", обретает самого себя, проходит путь нового становления - "нового", потому что он утратил все, что имел, магический дар и любовь. В "Ведьмином веке" это будет названо "второй инициацией": отказ от себя-прежнего ради... Для героев Дяченко "ради" - это прежде всего любовь, а точнее - ответственность за Другого. Или за Других. А в конце концов - за весь мир. Кстати, только в жанре фэнтези герой своим личным выбором определяет судьбу не народа, расы или человечества в целом, но Вселенной (единственный, кажется, пример в научной фантастике - "Пикник на обочине"). В своем первом романе Дяченко еще не смогли построить такую ситуацию, в которой окончательный выбор героя был бы непредсказуем. В самом деле, не станет же Марран, человек не озлобившийся, хотя и несчастный, ради мести всему миру отворять дверь загадочной Третьей Силе, приход которой сулит гибель старого мира и создание нового, совершенно нечеловеческого. Но, хотя исход и ясен читателю, задача писателя - сделать колебания героя достоверными, а угрозу довольно-таки невнятной Силы - вполне реальной. С задачей этой Дяченко справились (приз "Еврокона" за лучший дебют - тому свидетельство) и продолжили обустраивать свой мир. "Ритуал" (1996), к сожалению, прошел мимо внимания многих читателей и критиков. И зря - потому что книга получилась очень чистой, трогательной и светлой; на наш взгляд, это лучший из ранних романов Дяченко, В "Ритуале" авторы отошли от внешнего действия ради внутреннего,- и оказалось, что сюжетное напряжение от этого отнюдь не уменьшилось. Параллельные сюжетные линии "Привратника" сменились диалогичностью, взглядом на события с двух, как будто бы несовместимых точек зрения. Уже в "Ритуале" Дяченко демонстративно "вывернули наизнанку" сказочный сюжет (Дракон оказывается спасителем Принцессы, новым Персеем) и впервые попытались совместить несколько жанров Привычная фэнтези о принцессах и драконах неожиданно (хотя, если исходить из художественных принципов Дяченко, вполне закономерно'.) переходит в любовный роман. А точнее - роман о любви, что совсем не то же самое. Любовь в книгах Дяченко - всегда чувство запретное, недозволенное, и возникает оно не из сходства, но из различия. Дракон, который, сохраняя верность древнему ритуалу, обязан съесть принцессу,- и дурнушка, которая не нужна ни женихам, ни дракону. Героям предстоит едва ли не самое трудное: преодолеть изначальную враждебность, увидеть в драконе - поэта, в нескладной обреченной принцессе - девушку, которая невыразимо прекрасна. Необходимо преодолеть себя, выйти за рамки привычного поведения - своей "роли", если угодно. До тех пор, пока герои Дяченко замыкаются в себе, следуют своей природе, обречены и они сами, и их любовь, и (в поздних книгах) целый мир. В конце концов, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, - это основной постулат ранних романов Дяченко. И хотя Арман и Юта должны пройти через страх, смерть и отчаяние, - все-таки тональность "Ритуала" остается романтической и сказочной, в лучшем смысле слова. "Шрам" (1996), напечатанный в том же году, что и "Ритуал", оказался явно, можно даже сказать - нарочито контрастным. Никогда раньше Дяченко не производили такой жесткий анализ психологии героя, не ставили перед собой такой сложной задачи: показать, как ненависть переходит в понимание, сочувствие и любовь. Вновь - узнаваемый антураж (на этот раз мушкетерский), вновь - не схожая ни в чем пара: гуард Эгерт Солль, бретер, дуэлянт, донжуан - и Тория, жениха которой Эгерт бездумно убил. Но насколько сложнее для этих несчастных людей путь навстречу друг другу! Авторы предельно усложнили путь героя - и свой, разумеется, тоже. Непросто показать, как ломается характер бесстрашного некогда человека, которого таинственный Скиталец (наш старый знакомый, Марран) покарал заклятьем трусости. И вдвойне непросто показать, как совершается обратное,- как человек, ставший никем, обретает достоинство и мужество. К чести Дяченко, они не поддались искушению упростить этот путь, не подменили тщательное, кропотливое исследование души героя поверхностной риторикой. Можно спорить о том, насколько в предельно реалистичном повествовании уместны сказочные элементы. Но, во всяком случае, они введены авторами совершенно сознательно и придают роману еще большую универсальность - такую, которая доступна только сказке. Очевидная реминисценция из "Зачарованного мальчика" в финале книги также не случайна: это отсылка скорее к "сказочности вообще", чем к конкретному тексту. В целом "Шрам" оказался явной удачей и принес авторам "Меч в камне" - премию та лучший фэнтезийный роман 1995-99 годов. Впрочем, фэнтезийный ли? Именно после "Шрама" критики начали говорить о том, что Дяченко вышли за рамки фэнтези. Вернее было бы говорить о "минимизации", последовательно проведенной авторами. Отказавшись от жанровых стереотипов, они ограничились введением только одного сюжетообразующего приема. Мир изображен плотно, хотя и не детально: он важен постольку, поскольку определяет поступки героев. Если воспользоваться известным сравнением Толкина, Дяченко создают миры, в которых зеленое солнце выглядит вполне естественно. Почему оно именно зеленое, - никого, в общем-то, не интересует. Какие люди будут жить под таким солнцем, - вот что главное. Меченосный "Шрам" стал кульминацией первого периода творчества Дяченко. За ним последовали две книги, которые мы назвали бы кризисными. "Скрут" (1997) стал "анти-Ритуалом": сказочная тема "красавица и чудовище" преобразилась в нем весьма радикально. Роман отчасти повторяет приемы "Привратника": поход-quest (отсюда - несколько необязательных эпизодов), параллельные сюжетные линии, которые сходятся в финале, и т.д. === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 102 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Втр 19 Дек 00 07:27 To : All Втр 19 Дек 00 20:51 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Дяченко М. и С. (2/3). -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === Но именно в этой книге авторам удалось найти одну из важнейших своих тем: моральный выбор, совершаемый в ситуации, которая не допускает однозначных решений. Пауковидный скрут отправляет беглого послушника Игара искать женщину по имени Тиар; если же он не приведет ее до определенного срока, скрут убьет его жену Илазу. Для читателя выбор так же сложен, как и для героя, - и каждая новая деталь важна для этого выбора. "Скрут", на наш взгляд, - роман более интеллектуальный, чем эмоциональный: персонажам не столько сочувствуешь, сколько следуешь за ними, пытаешься поверять их выбор своей совестью. Но, наблюдая за сменой картин, поневоле проникаешься мрачным настроением безысходности, и обреченности (предвестье будущего- "Ведьминого века"!). Финал - впервые у Дяченко - открыт. Тиар и Аальмар встретились через много лет после того, как она, сама того не желая, предала своего жениха и он стал скрутом, в котором от человека осталась только жажда мести. Что их ждет впереди? "Казалось бы, happy end..."- пишет С. Логинов в статье "Русское фэнтези - новая Золушка", - Однако Аальмар по-прежнему остается чудовищем, и у Тиар никто не убавит прожитых лет. "Аленький цветочек", как это бывает в реальной жизни, - без превращения в финале. Алтарю нет дела, в каком обличье пришли к нему любимые". Но об этом в романе ничего не сказано! Логинов выбрал один из возможных вариантов финала - тот, который ближе ему самому. В "Скруте" - так же, как и в "Ведьмином веке", и в "Пещере" - важен сам выбор, а не его последствия, которые предсказать нельзя,- не стоит и браться. В отечественной традиции фантастики такой подход связан, прежде всего, с именем Стругацких. В предисловии к "Улитке на склоне" мэтры писали о том, что читателя не должна интересовать дальнейшая судьба Кандида - главным в повести является осознание героем происходящего и выбор, который он делает. "Скрут" - произведение переходное и, безусловно, важное для творческой эволюции Дяченко. Напротив, "Преемник" (1997), третья часть цикла "Скитальцы",- это книга, которой могло и не быть, единственная крупная неудача писателей. Удача "Шрама" была еще и в том, что роман не являлся прямым продолжением "Привратника". Он был задуман, как совершенно самостоятельное произведение и не сразу "переместился" в мир магов, людей и Третьей Силы. Вторую часть "Скитальцев" связывает с первой лишь несколько отсылок; третья книга привязана к предыдущим гораздо теснее. На несчастную семью Соллей сваливаются все мыслимые несчастья, но ситуация выбора осталась той же, что и в "Привратнике", и в результате роман лишен самодвижения, а образы - развития. Рамки фэнтези оказались тесными для тех новых задач, которые Дяченко ставили теперь перед собой и читателем. Пришло время новых поисков жанра. Иногда Дяченко называют направление, п котором они работают, "м-реализмом",- явно имея на примете славный турбореализм. Что такое "м", не известно никому. Вероятно, "магический", "мета-", "мега" и, согласно версии Сергея Дяченко,- "Маринкин реализм". Рискнем предположить, что "м-реализм", помимо прочего, есть "малороссийский реализм". Тот самый реализм, который восходит к "Вечерам..." и "Миргороду", а, кроме того, - к "философии сердца" Сковороды, неомифологизму Леси Украинки и Коцюбинского, дьяволиадам Булгакова и буйству современной "химерной прозы". Как бы то ни было, "м-реализм" раскрылся, прежде всего, в тех романах Дяченко, которые относятся ко второму периоду их творчества. Некоторые критики утверждают, что "Ведьмин век" (1997) разрушает жанровые традиции; вернее сказать, что он объединяет разнородные традиции в единое и весьма неординарное целое. Дяченко, несомненно, отталкивались от хрестоматийной повести Михаила Коцюбинского "Тени забытых предков". Не случайно пролог к роману представляет собой как бы развернутый эпиграф - парафраз одной из последних сцен "Теней". (Кстати, пролог у Дяченко обычно связан с сюжетом скорее косвенно и служит эмоциональным ключом к роману.) Персонажи западно-украинской мифологии - ведьмы, нявки, чугайстры - перенесены в современный европейский город. Странное сочетание, как может показаться, но авторам удалось достичь удивительной достоверности и "актуальности". Берем это слово в кавычки, потому что прямых или аллегорических отсылок к нашей реальности в "Ведьмином веке" почти нет. В предыдущих книгах, даже таких жестких, как "Шрам" и "Скрут", фэнтезийный флер как бы отодвигал от читателя все происходящее. "Это - там..."; недаром Грин поставил загадочные слова Свифта эпиграфом к "Блистающему миру". "Ведьмин век" - это не "там", а "здесь". Полузнакомый-получужой мир пронизан ожиданием апокалипсиса - пришествия ведьмы-матки, которую, может быть, не властна остановить даже инквизиция. Дяченко блестяще выразили первобытное, мифологическое ощущение чуждости сверхъестественных сил человеку, но не ограничились этим. Страхи и надежды героев "Ведьминого века" - наши, сегодняшние. Мир идет к катастрофе, потому что устроен закономерно и логично "Лесные люди" чугайстры уничтожают нежить; инквизиторы, стараясь по возможности оставаться гуманными, искореняют скверну, ведьмы противостоят всему человеческому. Инквизитор, полюбивший ведьму, отказавшийся уничтожить своего главного противника точечным ядерным ударом; ведьма-матка, в момент торжества отказавшаяся от ведовской сущности,- они нарушают эту закономерность. Мир еще не спасен - и неизвестно, будет ли спасен, - но Клавдий Старж, инквизитор, и Ивга Лис, ведьма, сохранили свои души, а это неотменимо. Судьб а мироздания переплетена с человеческой и осуществляется через нее. Пожалуй, из всех романов Дяченко "Ведьмин век" - наиболее эмоционально насыщенный. Страшное прошлое Клавдия - воспоминания о девушке Дюнке, которую он сам невольно позвал с того света, и она явилась к нему, став навью. Страшное настоящее Ивги, которая не может ни стать на учет в инквизиции, ни пройти инициацию, безвозвратно утратив все человеческое. Не представимое будущее - тот самый Ведьмин век, который начинается уже сегодня. Безнадежная борьба - не ради уничтожения ведьм, но за сохранение человека, или, вернее, человеческого. Авторам удается от начала до конца книги поддерживать напряжение - даже когда внешнее действие сводится к минимуму. Ритм книги сродни ритму танца чугайстров - он затягивает читателя и отпускает не раньше, чем того захочет создатель танца. Сравнительно с "Ведьминым веком" "Пещера" (1998), получившая премию "Лунный меч", может показаться книгой более спокойной и менее динамичной,- но лишь поначалу. Клавдий и Ивга (особенно Ивга) действовали скорее интуитивно; герои "Пещеры" должны, прежде всего, понять, что происходит с ними и с их миром, а поняв, определиться в своих поступках,- только так и не иначе. Даже гений режиссера Рамана Ковича должен подчиниться этим правилам. Знание - выбор - ответственность - и сомнение в правильности выбора. Дяченко написали книгу о насилии, любви, искусстве, судьбе. О корнях насилия, лежащих в человеческой природе. 06 искусстве, которое фиксирует эти корни, выставляет напоказ и дает надежду. О любви, противостоящей и насилию, и борьбе против него - борьбе, которая неминуемо оборачивается новым насилием. Сложное построение "Пещеры" раскрывается неспешно. Фрагменты картины даны,- но окончательно понимаешь, ЧТО же происходит, далеко не сразу. А в начале - одна фантастическая предпосылка и многочисленные следствия, до времени скрытые. Писатели изображают две страны - нормальных людей и мутантов. В обеих импульсы насилия и первобытные инстинкты направлены вовне. В "обыкновенном" мире каждый становится во сне пещерным зверем и выплескивает тем самым свои животные, агрессивные импульсы; в изоляте агрессия направлена на мир яви, и никто не может чувствовать себя в безопасности ни днем, ни ночью. Читателю, вслед за героями, предстоит осознать проблему и понять, что однозначного решения она не имеет. Потому что истоки насилия - в каждом. Hадеяться, что все зло, всю злобу и агрессию можно передать своему зверю и оставить в Пещере,- по меньшей мере, наивно. Мальчик Митика делает родным и близким гадости по мере возможности. Оскорбительно ведет себя Раман Кович. Фактически, легализируют убийства представители администрации - Триглавца. Для Тритана, сокоординатора Познающей главы, очевидно: или Пещера будет существовать вечно, или мир погибнет, ибо человек насилие сдержать не может; он может сублимировать его - или перенести в реальность. То есть зверь сильнее человека и всегда будет сильнее. Ни один их героев возразить Тритану не может, потому что не был в стране мутантов и просто не может представить себе, что такое реальное насилие (полицейский плачет, увидев убитого человека). Возражает жизнь, как бы высокопарно это ни звучало. Тритан жертвует собой ради спасения Павлы. Кович побеждает хищника в себе. Даже Митика оказывается способен на какое-то сочувствие. Значит, мир может уцелеть; самострелы и ядерные бомбы - не единственное, что можно противопоставить Пещере и Триглавцу. Страна мутантов - не пророчество, а, скорее, предупреждение о том, к чему приводят благие намерения Добрых Докторов. Даже созидательное творчество может обернуться злом. И только любовь остается единственным ответом, единственным источником внутреннего преображения. === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 103 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Втр 19 Дек 00 07:30 To : All Втр 19 Дек 00 20:51 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Дяченко М. и С. (3/3). -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === Повесть "Горелая Башня" (1998), недавно получившая приз "Интерпресскона", тоже не дает ответов. Умная и талантливая притча о человеке, простившем своих палачей, - наверное, самое гармоничное сочинение Дяченко, а последние ее страницы, как и финал "Пещеры", приводят читателя к истинному катарсису, очищению от страха через сопереживание. Начало нового кризиса ознаменовал роман "Авантюрист", последняя часть тетралогии "Скитальцы", написанная еще в 1998 году (готовится к изданию в составе тетралогии). Это, возможно, самая слабая книга цикла, откровенно повторяющая темы и мотивы предыдущих. На этот раз в центре событий - "авантюрист" Ретано, потомок Дамира - рассказчика "Привратника". Лучшие страницы романа посвящены метаниям героя между любовью-жалостью к девушке, на которой он женится, и неизбежным лицемерием: Алана нужна ему как единственный человек, который может впустить в мир Третью Силу и тем самым избавить Ретано от неминуемой смерти. В результате - герой интереснее сюжета. Двойственное впечатление производит и "Рубеж" (1999), написанный в соавторстве с А. Валентиновым и Г.Л. Олди. Не оценивая роман в целом, отмечу, что именно Дяченко написали его первую часть, которая во многом определила удачи и неудачи всей книги. Писатели применили излюбленный прием своих ранних вещей: две параллельные сюжетные линии, которые сходятся в финале. Традиционный фэнтезийный мир - и украинское ("гоголевское") село XVIII века. Новаторство "Рубежа" и заключается в попытке совместить две эти стихии. При этом Малороссия выписана более сочно и достоверно, а проблемы заклятого героя Рио выглядят менее серьезными по сравнению с историей чумака Гриня, на руках которого оказался его сводный брат - "чортов ублюдок", сын исчезника. Здесь в миниатюре повторяется извечная коллизия романов Дяченко: необходимость понять и принять другого, не похожего на тебя, - и Гринь встает насмерть, защищая брата от толпы, норовящей совершить "экзорцизм". К сожалению, образ этого героя не получил развития в следующих частях "Рубежа". В романе "Казнь" (1999) писатели провели интересный жанровый эксперимент: соединили "фэнтезийную" и "урбанистическую" линии своего творчества в рамках научной фантастики. Условно говоря, научной фантастики. Действие большей части романа (как становится ясно из эпилога, всего романа) происходит в виртуальной реальности, и все прочие фантастические элементы (вампиры на службе государству, загадочное Провидение, карающее злые поступки и награждающее добрые...) суть части некоего социологического эксперимента, проводимого создателем Моделей Анджеем Кромаром. Однако в "Казни" авторы не исследуют проблему Правосудия так глубоко, как проблему Насилия - в "Пещере". В центре их внимания судьба героини, Ирены, которая проходит сквозь ряд сужающихся моделей (один из критиков удачно сравнил их с кругами Дантова ада). Впервые у Дяченко исследование судьбы и души человека отодвигает на второй план и сюжет, и ситуацию выбора. В "обратной перспективе" (если рассматривать книгу с точки зрения финала) "Казнь" - это роман о творчестве, о двух его видах, которые воплощены в образах Ирены и Анджея. Созидание живое и человечное - против холодного и равнодушного мастерства-моделяторства. Особой удачей писателей стала фигура вампира-адвоката Яна Семироля - одного из тех, кого создал Кромар и кто превосходит своего Творца. Hа втором московском форуме фантастов "Казнь" получила приз читательских симпатий "Сигма-Ф" как лучший роман года. Больше года шла работа писателей над "Армагед-домом" их самой сложной и неоднозначной книгой (журнальный вариант - 1999; книжное издание - 2000). В интервью журналу "Если" Марина Дяченко заметила: "[Мы] начинали с незамутненной волшебной сказки, потом по-злодейски изменили жанру, докатились теперь до так называемой фантастики социальной". Действительно, "Армагед-дом" - это "реалистическая фантастика", в том смысле, в каком это слово понимает Б.H. Стругацкий; это "здесь и сейчас". Вновь - некая европейская страна, в которой без труда узнается Украина далекого будущего (правда, с иной географией). Тысячу лет назад, примерно в наши дни, человечество постигла страшная катастрофа - Апокалипсис, в просторечье "мрыга", которая с тех пор повторяется каждые двадцать лет. Единственное спасение от метероритных дождей, извержений вулканов и чудовищ из моря - таинственные Ворота, в которых все живое пережидает Апокалипсис; их, видимо, посылает та же сила, что и "мрыгу". Тысячу лет назад закончился технический и социальный прогресс. Тысячу лет над каждым висит угроза гибели в конце очередного цикла. "Апокалипсис - намордник, поводок, надетый на человечество. Кольцо, не дающее нам расти дальше..." Любое рациональное объяснение - вмешательство Бога, дьявола, инопланетян или "гомеостатического мироздания" - сделало бы Апокалипсис отчасти понятным, объяснимым. Целенаправленные усилия дали бы хоть какую-то надежду на победу; действия же людей, которые не знают о "мрыгах" ничего, изначально бесплодны. Поведение человека в мире, лишенном ориентиров - основная тема романа. Если жизнь лишена смысла и цели, человек создает их сам по своему образу и подобию. Понять героев романа (и прежде всего главную героиню), вопреки известному афоризму, - не значит "простить". Но понять человека необходимо. Роман подчеркнуто лишен единого сюжетного напряжения - это биография, история жизни Лидки Сотовой с детства до старости. Дотошное, подчас едва ли не натуралистичное психологическое "досье". Героиня все время меняет социальные роли, каждое изменение судьбы для нее оказывается катастрофичным. Школьница - "кризисный историк" - человек из свиты Президента - учительница - няня - ученый... Смена масок, смена приоритетов. Одиночество и предательства. Любовь. Три пережитых апокалипсиса. Лидка меняется - и остается прежней, несмотря ни на что. От девчонки-старшеклассницы до усталой старухи на берегу моря - сохраняется ли человеческое "я" неизменным? Что общего между Лидкой, которая боится своего первого апокалипсиса, и старухой, которая знает, что его больше не будет? Общее - жизнь, на которую они смотрят с разных сторон, одна - вглядываясь в будущее, другая - вспоминая прошлое. Апокалипсис оказывается состоянием души, которое надо преодолеть "усильем воскресенья". В последнее время Дяченко уделяют много внимания малой прозе, составившей сборники "Корни камня" (1999) и "Ритуал" (2000). Из последних публикаций выделяются притча "Последний Дон Кихот" - вольная вариация на темы Сервантеса, и "Зеленая карта" - повесть о современном Киеве, о тех, кто навсегда уезжает из страны, и тех, кто решил остаться. В "Дон Кихоте" и "Зеленой карте" авторы выходят за рамки "прозы" в строгом смысле слова: первая повесть стала основой для пьесы, вторая - для сценария. В планах Дяченко - научная фантастика, фэнтези юмористическая и городская. Сочинения:* Привратник. - Киев.: Кранг, 1994; Ритуал. - Киев: Кранг; Харьков: Фолио, 1996 (повесть "Бастард", роман "Ритуал", рассказ "Вирлена"); Привратник, Шрам. - М.: ООО "Издательство АСТ"; СПб.: Terra Fantastica, 1997; Преемник. - М.: ООО "Издательство АСТ"; СПб.: Terra Fantastica, 1997; Скрут. - СПб.: Азбука, 1997; Ведьмин век. - СПб.: Азбука, 1997; Пещера. - СПб.: Азбука, 1997; Горелая башня // Империя. -1998. - N 1; Трон // Если. - 1998. - N 9; Корни камня. - М.: ООО "Издательство АСТ", 1999; Казнь. - М.: ООО "Издательство АСТ", 1999; Армагед-дом. - М.: Олма-Пресс, 2000; Последний Дон Кихот // Если. - 2000. - N 7. Литература: Володихин Д. Казнь (Рецензия) // Если. - 2000. - N 1; Паншин С. Об авторах // Дяченко М., Дяченко С. Преемник. - М.: ООО "Издательство АСТ"; СПб.: Terra Fantastica, 1997; Перумов H. Привратник (Рецензия) // Двести. - 1995. - N Д; Ревич В. Ритуал (Рецензия) // Если. - 1996. - N 8; Черный И. Путь женщины из сердца мужчины. Странный поединок на фоне странных миров // Ex libris HГ. - 1999. - 25 ноября; Черный И. Украинский "Омэн" // Порог. - 1999. - N 11. М. Назаренко * В 2000-ом году у М. и С. Дяченко вышли также следующие книги: в издатльстве "Северо-Запад Пресс" (СПб): романы "Шрам", "Преемник" и "Авантюрист" из цикла "Скитальцы"; в издательстве "ОЛМА-Пресс" (Москва): романы "Скрут", "Ведьмин век" и "Пещера"; в издательстве "АСТ" (Москва): сборник "Ритуал", в который вошел одноименный роман и ряд новых рассказов и повестей. Также в 2000-ом г. ряд рассказов и новая повесть "Волчья сыть" М. и С. Дяченко были опубликованы в различных периодических изданиях. Также на украинском языке в 2000-ом году были изданы книги М. и С. Дяченко "Вiдьмовска доба" (роман "Ведьмин век") и сборник рассказов "Оскол". === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 104 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Срд 20 Дек 00 07:34 To : All Срд 20 Дек 00 15:45 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Зорич Александр. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ЗОРИЧ Александр - коллективный псевдоним семейного писательского дуэта из Харькова, предпочитающего не раскрывать свое инкогнито. Для широкой читательской аудитории существует "официальная биография" писателя, помещенная на его личном сайте в сети Internet. Согласно ей, Александр Зорич родился в г. Харькове в 1973 г. В 1995 г. закончил Харьковский государственный университет и тогда же поступил в аспирантуру. В 1999 г. защитил кандидатскую диссертацию по специальности "философская антропология и философия культуры". Литературным дебютом писателя стал рассказ "Хэллоуин", опубликованный в 1993 г. под псевдонимом Дмитрий Ачасоев. Поэкспериментировав в области стихосложения и малых прозаических форм, Зорич переходит к эпическому повествованию. К настоящему времени им написаны 7 романов: цикл "Пути Звезднорожденных" ("Знак Разрушения", "Семя Ветра", "Пути Отраженных"), дилогия "Свод Равновесия" ("Люби и властвуй", "Ты победил"), "Последний аватар", "Карл, герцог". Пять из них опубликованы. Кроме того, его перу принадлежат стихотворный цикл "Litteratura Romana", опубликованный в 1977 г. в альманахе "Черновик", цикл стихотворных и прозаических миниатюр "Геральдика", опубликованный в 1999 г. в санкт-петербургском "Митином журнале" ( 57) и, по словам автора, представляющий собой попытку "нетрадиционного осмысления средневековой литературной традиции художественными средствами конца ХХ века". Помимо этого, Зорич является автором более 20 научных публикаций (в т.ч. за рубежом), регулярно сотрудничает с журналом "Гендерные исследования и рядом зарубежных университетов. Сфера его научных интересов достаточно широка и включает наряду с философией культуры также медиевистику, теологию и ориенталистику. Среди своих любимых писателей Зорич называет Р. Музиля, Вольфрама фон Эшенбаха и М. Пруста. Наиболее значительными из всего, опубликованного на данный момент Зоричем, представляются четыре романа, вышедшие в 1997-1998 годах в издательстве "ЭКСМО": "Знак Разрушения", "Семя Ветра", "Пути Отраженных", "Люби и властвуй". Написаны они в жанре фэнтези. Писатель создает сложный мир Сармонтазары и Синего Алустрала со своей географией, историей, мифологией, этнографией. Автор также проделал большую лингвистическую работу, создав специальную окказиональную лексику, которая во многом отличается от той, что можно встретить в написанных в традиционном ключе произведений его коллег по цеху. В романах циклов "Пути Звезднорожденных" и "Свод Равновесия" нет привычных для фэнтези гоблинов, троллей, хоббитов и пр. В то же время, несомненна принадлежность книг Зорича к типу "Меч и магия", хотя лишь этим круг проблем и сюжетных ходов здесь не ограничивается. В произведениях писателя органично соединились элементы "философского боевика" (что, на наш взгляд, указывает на тяготение автора к школе Г.Л. Олди) и приключенческой фантастики. Это способствует тому, что круг читателей романов Зорича очень разнообразен по составу. Здесь и "высоколобые" интеллектуалы, любители всевозможных подтекстов, иносказаний, и аудитория, состоящая из любителей компьютерных игр. Упоминание о них не случайно. В ряде критических работ о романах Зорича отмечено определенное сходство в построении их сюжетов и популярных компьютерных игр - квестов, суть которых заключается в поиске и сборе героем-игроком всевозможных магических аксессуаров или артефактов. К отличительным особенностям поэтики романов Зорича относится и насыщенность их батальными сценами и эротикой. Это принципиальная установка писателя, декларирующего, что "фэнтези - не полигон для интеллектуальных извращений. Повсеместно принято указывать на мифологические корни фэнтези. И при этом повсеместно принято забывать о том, что ЛЮБАЯ мифология наполовину закручена вокруг Эроса, а наполовину вокруг Танатоса. Ну так вот. Танатоса везде хватает. И лишь в немногих книгах мы находим ситуацию, в которой Танатос хотя бы частично уравновешен Эросом". Фэнтези, по мнению романиста, это "танцы Эроса и Танатоса с обязательным благополучным исходом для некоторых приличных персонажей". Говоря о новаторстве писателя в жанре фэнтези, следует упомянуть о том, что он практически впервые в русскоязычной фантастике вводит так называемую "географическую магию". Так, чтобы победить могущественного противника Октанга Урайна, герою романа "Знак Разрушения" Элиену приходится преодолеть огромное географическое пространство, описывая в землях Сармонтазары Знак Разрушения - магическую фигуру в несколько тысяч лиг. Специально для воссоздания местного колорита Зорич придумал особую сакральную игру хаместир, причем упоминает не только название игры, но и разработал подробные правила к ней. Интересны попытки Зорича ввести в фэнтези элементы иных типов фантастики. Например, в романе "Пути Отраженных" мы сталкиваемся с Альтернативной историей. Впрочем, это не мешает жанровому и стилевому единству произведений писателя. Сочинения:* Хэллоуин // Сказки дедушки вампира. - Харьков, 1994; Знак Разрушения. - М.: ЭКСМО, 1997; Семя Ветра. - М.: ЭКСМО, 1997; Пути Отраженных. - М.: ЭКСМО, 1998; Люби и властвуй. - М.: ЭКСМО, 1998. Литература: Незалежный Д. Знак Разрушения (Рецензия) // Если. - 1998. - N 2. И. Черный * В 2000-ом году у А. Зорича вышли новые книги: "Сезон оружия" и "Последний аватар" (роман в двух томах, в книги также вошли некоторые рассказы Зорича) - издательство "Северо-Запад Пресс" (СПб), серия "Перекресток миров"; а также роман "Ты победил" из цикла о Своде Равновесия - издательство "Центрполиграф" (Москва), серия "Перекресток богов". === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 105 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Срд 20 Дек 00 07:37 To : All Срд 20 Дек 00 15:45 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Иторр Кайл. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ИТОРР Кайл (псевдоним киевского фантаста Якова Владимировича КАЛИКО). Родился в 1976 г. Я.Калико закончил в 1999 году Киевский Политехнический Институт по специальности "Искусственный интеллект", фантастику писать начал четырьмя годами раньше, тогда же и появился псевдоним. Сегодня Кайл Иторр - автор четырех опубликованных книг (одна - "Мастер Теней", 1997, первая половина цикла "Книга Теней" - под псевдонимом "Кайл Иторр"; остальные три - под псевдонимом "Петр Верещагин"). Можно сказать, что творчество Кайла Иторра является если не типичным, то довольно симптоматичным для постсоветской фантастики. Всем памятен "переводной бум" 1991-93 гг., когда на читателей обрушилось неимоверное количество книг неизвестных авторов и неизвестных жанров, прежде всего - фэнтези. Толкин, Ле Гуин, Желязны и Муркок оказались не только в одной "экологической нише", но и (судя по количеству переизданий и тиражам) в одной "весовой эстетической категории". Более того, их миры стали восприниматься как один мир, или же мультиверсум (о личных пристрастиях, симпатиях и антипатиях здесь речь не идет). С этим связана и подчеркнутая цитатность большинства произведений отечественной фэнтези тех лет, теперь кажущаяся несколько архаичной: разнообразные "fan-fiction" в традиции D&D, сиквелы и просто вариации на тему (зачастую неосознанные) не заставили себя долго ждать. Первые подобные тексты появились еще в конце 1980-х гг. В этом контексте характерным является посвящение к первой из повестей, составивших "Книгу Теней": "Роджеру Желязны, за теорию строения Вселенной, Урсуле Ле Гуин, за описание Теней и идей, Роберту Говарду, с которого все это и началось посвящается". Влияние этих писателей (равно как и других, неназванных классиков) на К.Иторра лежит скорее в плане антуража, чем творческих принципов: в цикле упоминаются и действуют Галадриэль, Корвин, Джек-из-Тени, Дилвиш, Южный оракул и многие другие знакомые персонажи. И еще один характерный пример: главный герой цитирует балладу Энн Маккефри. "Правда, кто-то в ином мире и в иной ситуации уже говорил подобное, даже почти в тех же самых словах - но разве это имело значение? Важны сами слова, а не автор". Чужое становится почти своим, но и свое - почти чужим, переходит в сферу "ничьего добра" любимого жанра. Объяснение, разумеется, приведено - "в бескрайних просторах Множественной Вселенной" материализуется написанное в книгах. Действие цикла "Книга Теней", первая половина которого опубликована под названием "Мастер Теней", происходит во вселенной, названной "Миллионом Сфер". Сферы разделены "Барьерами", преодолеть которые могут лишь сильные маги. Один из них, Инеррен, и является главным героем цикла. В первой повести цикла, "Мастер Теней" (в авторской версии - "Повелитель Теней") он (что интересно - после смерти) добирается до некоего Источника, чтобы, сразившись с ним, получить Силу и Знание и вернуть свою жизнь. По пути он встречается с Синей Колдуньей Айрой и, в конце концов, жертвует вновь обретенной жизнью ради ее спасения от Смерти (не говоря уж о других причинах): "он вновь переместил сознание в Страну Золотого Покоя - да только не было никого, кто мог бы вернуть его обратно в мир живых" (ср. "Князь Света" Желязны). В следующей же повести Инеррен возвращается в мир и продолжает свой путь (или, вернее, Путь). Только в первой повести присутствует - хотя и на втором плане - эмоциональная линия. "Разъяренные явным пренебрежением к себе, силы Источника вихрем крутились вокруг них, но не могли пробить оболочку, образованную Силой, которая считается самой могучей из всех существующих. Силой, которая побеждает даже Смерть и Судьбу. Силой Любви." (Впрочем, эта же тема возникает и в финале цикла). В остальных же повестях на первое место выходит собственно магическая составляющая. Герой переходит из мира в мир, совершая необходимые подвиги, борясь с Богами Судьбы и разбрасываясь заклинаниями. Именно стихотворные вставки и рассуждения о Вселенной, Силе и Вечности, обрамляющие повести, являются, пожалуй, лучшими страницами цикла. Автор, зачарованный самим узором коллажа, тем, как в него вплетаются все новые и новые мотивы классического фэнтези, уделяет недостаточно внимания психологической достоверности образов, предпочитая описаниям - действие. К сожалению, пока что остаются неопубликованными короткие произведения Кайла Иторра, в которых естественно сочетаются прозаические и поэтические фрагменты. Сочинения: "Мастер Теней". - К.: Лабиринт, 1997 ("Мастер Теней", "Именем Теней", "Во Времена Теней", "В Ловушке Теней", "Под Покровом Теней"); "Повелитель Теней". - М.: Армада - Альфа-Книга, 2000. "Арканмирр". - М: Армада - Альфа-Книга, 2000; "Испытвние Тьмой". - М.: Армада - Альфа-Книга, 2000. М. Hазаренко. === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 106 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Срд 20 Дек 00 07:46 To : All Срд 20 Дек 00 15:45 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Корепанов Алексей. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === КОРЕПАНОВ Алексей Яковлевич - родился в 1953 году в г. Калинине (ныне г. Тверь, Россия). В 1975 году окончил исторический факультет Калининского государственного университета. Поработав немного ассистентом кафедры всеобщей истории того же университета, переехал в г. Кировоград (Украина). В Кировограде сначала работал школьным учителем, затем - в районном, городском и областном комитетах комсомола. С 1984 года продолжил трудовую деятельность в аппарате Кировоградского горисполкома, а с 1985 года - в Кировоградском горкоме компартии Украины. В 1987 году был избран ответственным секретарем правления Кировоградской областной организации общества "Знание". С 1992 года работает редактором всеукраинского научно-популярного и литературно-художественного журнала "Порог", ежемесячно издающегося в Кировограде на русском языке. С 1994 года издателем журнала является рекламное агентство "Антураж А". Первые опыты литературного творчества относятся к далекому 1961 году, когда в школьной тетрадке появились "Рассказы о твоих сверстниках" - повествование о буднях деревенских ребятишек, хотя сам автор человек сугубо городской. Первые фантастические рассказы, составившие рукописный сборник "Бороздящие космос", были написаны в 1966 году. С тех пор автор работает почти исключительно в области фантастики. За школьные и студенческие годы им написано несколько десятков повестей и рассказов. Ни одно это произведение никогда не было опубликовано, но кое-что из написанного было включено в другие, позднее увидевшие свет, произведения. Первая публикация в печати (не считая стенгазет) состоялась в 1974 году, когда в многотиражной газете "Калининец" Калининского госуниверситета появился рассказ А. Корепанова "Разноцветные дни". Но это было не фантастическое произведение. А вот первый фантастический рассказ был опубликован гораздо позже - в 1988 году в областной газете "Молодий комунар" (Кировоград). Рассказ назывался "Что ему сказать?" А до этого в течение многих лет А. Корепанов направлял свои произведения в редакции литературных журналов и московские и киевские издательства, скопив в итоге несколько солидных папок рецензий. Издатели не отрицали литературной одаренности автора, отмечали умение строить сюжет и художественные достоинства текстов, но имели претензии относительно идей произведений. Наиболее часто встречаемая претензия: "для советской молодежи нужно писать об ином будущем". Действительно, вряд ли могла иметь тогда успех у издателей идея о космическом божестве, способном изменить земное прошлое (повесть "Следы на воде", 1975-76); идея о том, что Земля когда-нибудь превратится в заброшенную планету (рассказ "...И не было Земли", 1976); повествование о космических налетчиках, вынужденных бежать с коммунистической Земли в Пояс астероидов (роман-дилогия "Две стороны неба", 1976-78); истории о гибели жизни на Земле в результате атомной катастрофы (рассказы "Всходы", "Навсегда", 1979; "За последней чертой", "В каких мирах?..", 1982); об обреченном Городе, в котором живут потомки землян (повесть "Оставь надежду", 1981); о человеке, полностью погруженном в мир своих фантазий и не желающем замечать окружающего реального мира (роман "Обыкновенная прогулка", 1984-85). После переезда в Кировоград в 1975 году до появления в печати первого фантастического рассказа в 1988 году А. Корепанов написал десять романов и повестей и шесть десятков рассказов - и ничто из этого в тот период опубликовано не было... Тем не менее, А. Корепанов принимал участие в работе литстудии при редакции республиканской газеты "Комсомольское знамя" (Киев), во Всесоюзных семинарах молодых писателей-фантастов, проводимых Союзом писателей СССР, и семинарах, которые организовывало Всесоюзное творческое объединение молодых писателей-фантастов, созданное на базе издательства "Молодая гвардия" (Москва). В 1988 году наступил некоторый "прорыв": кроме публикации рассказа "Что ему сказать?" в областной печати, рассказ "Справимся сами" появился в республиканском литературном журнале "Радуга". Далее последовали публикации на страницах республиканского еженедельника "Друг читача" рассказов "Заколдованные" и "Итог". Рассказ "Заколдованные" занял 3-е место на проводимом еженедельником конкурсе на лучшее фантастическое произведение. Затем были публикации в областной и республиканской печати (в частности, рассказа "Тот, кто бродит в ночи" в журнале "Наука-Фантастика"), сборниках ВТО "В королевстве Кирпирляйн" (рассказ "Прятки") и "Поклонение змее" (рассказ "Там"). В 1991 году появилась и первая крупная книжная публикация. Издательство "Молодь" (Киев) выпустило сборник фантастики 3-х авторов, куда вошел и роман А. Корепанова "Обыкновенная прогулка" (на украинском языке). Наибольшим пока успехом автора можно считать выход в 1996 году авторского сборника "Найти Эдем", выпущенного совместно харьковским издательством "Фолио" и московским АСТ. В сборник вошли две повести: "Без маски" и "На сияющих вершинах" и два романа: "Вино Асканты" и "Найти Эдем". В основном же А. Корепанов использует для собственных публикаций журнал "Порог", в котором увидели свет роман "Уснувший принц", 7 повестей и около трех десятков рассказов. Кроме того, рассказы "Не все потеряно", "Воины Армагеддона" и "Труба восьмого Ангела" были опубликованы соответственно в кировоградском сборнике фантастики "Монстр", всеукраинской газете "Киевские Ведомости" и харьковском альманахе "Перекресток". Автор отдает предпочтение философской фантастике, которая в наше время остается в некоторой степени невостребованной. До сих пор не увидели свет такие произведения А. Корепанова, как роман "Время Черной Луны" (1994), роман-дилогия "Зверь из бездны" (1996), роман "Заколдованный остров" (1998). Только в журнале "Порог" были опубликованы повести "Круги рая" (1988), "Охотники неземные" (1990), "Раздумья Атланта" (1995), "Победитель" (1997), "Станция Солярис" (1999), роман "Уснувший принц" (1997-98). Неизвестно, как сложится судьба романа-дилогии "Дни разноцветных стрел", над которой А.Корепанов работает с 2000 года. Отдавая практически все время работе над выпуском журнала "Порог", на страницах которого ежегодно публикуется до полутора сотен ранее не публиковавшихся фантастических произведений, и успевая при этом еще заниматься собственным литературным творчеством и читать множество рукописей, присылаемых из всех стран СНГ, А. Корепанов просто не имеет возможности "пробивать" собственные произведения в печать. А думается, они этого стоят... Сочинения: Що йому сказати? // Молодий комунар. - 1988. - 23 июля; Справимся сами // Радуга. - 1988. - N 8; Звичайна прогулянка. - К.: Молодь, 1991; В некотором царстве... // Порог. - 1994. - N 1-3; Отражение // Порог. - 1994. - N 5; Будни // Порог. - 1995. - N 5; Охотники неземные // Порог. - 1996. - N 3; Найти Эдем. - Харьков: Фолио - М.: АСТ, 1996 ("Найти Эдем" (роман), "Без маски" (повесть), "Hа сияющих вершинах" (повесть); Раздумья Атланта // Порог. - 1996. - N 7; Воины Армагеддона // Киевские Ведомости. - 1997. - 30 сентября; Победитель // Порог. - 1997. - N 6; Потомки фараонов ("набросок монографии") // Порог. - 1998. - N 4; Круги рая // Порог. - 1999. - N 1-2; Уснувший принц // 1999. - N 3-12; Труба восьмого Ангела // Перекресток. - 1999. - N 1; Станция "Солярис" // Порог. - 2000. - N 4-6. А. Пархоменко === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 107 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Чтв 21 Дек 00 08:32 To : All Чтв 21 Дек 00 15:50 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Крышталев Владимир. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === КРЫШТАЛЕВ Владимир Анатольевич родился 25 января 1977 года в г. Светловодске Кировоградской области (Украина), где и проживал до 1994 года. В 1994 г., после окончания средней школы, поступил в Харьковский государственный университет на социологический факультет. Окончил его в 1999 году, получив специальность "Социолог, преподаватель социологических дисциплин". В данный момент работает в Киевском спортивном лицее-интернате учителем истории/правоведения. Проживает в Киеве. Фантастикой увлекается с детства. Первые рассказы были написаны ещ в средних классах школы. Помимо прозы сочиняет стихи и песни (к началу 2000 г. - около 100 произведений). В отличие от большинства современных фантастов нового поколения, которые начинают свое творчество сразу с "крупной формы", В. Крышталев некоторое время работал именно над рассказами. В результате очень четко прослеживается тенденция "взросления" и поиска собственного стиля. От довольно слабых, местами вторичных "Понедельника" (1993) и "Легиона смерти" (1995) - к таким любопытным вещам, как "Кара" (1995) и "Завоевать Антарктиду" (1999). Вообще юмористическая фантастика - одно из любимых направлений в творчестве В. Крышталева, и, как считает сам автор, едва ли не самое удачное. На самом деле, нельзя не отдать должное рассказам "Вторжение" (1995) и "Завоевать Антарктиду", в которых стремительно развивающее с первых же строчек действие соседствует с увлекательным сюжетом и лаконичной формой изложения. Однако большинство произведений В. Крышталева - "серьезные" рассказы. Среди них попадаются и фэнтэзи ("Будь снова со мной" (1998)), и научная фантастика ("Точное время" (1996)), и новелла в духе Роджера Желязны ("Любой ценой" (1999)), и философская притча ("За солнцем" (1999)). Не все рассказы В. Крышталева одинаково удачны, в некоторых заметно влияние других авторов (того же Желязны), но то, что автор совершенно не стремится публиковать свои рассказы, свидетельствует, на наш взгляд, о том, что он способен объективно оценивать свое творчество - а значит, самосовершенствоваться. Вместе с тем, среди наработок В. Крышталева имеется несколько незаконченных романов (как фантастических, так и фэнтэзийных). Именно это направление работы в последнее время больше привлекает писателя. В настоящее время им завершен только один роман - "Игры богов", над остальными ведется активная работа. Роман "Игры богов" (первый из запланированной дилогии) представляет собой "крутой космический боевик" с элементами мистики. После неудачного секретного эксперимента у главного героя Алекса появляется двойник-близнец - вместе они сбегают от ученых на планету Сайгус, к своему старому приятелю Ланджу. Тут же обнаруживается, что за Ланджем кто-то пытается следить. В свою очередь "близнецы" берутся узнать, кто и почему заинтересовался Ланджем - и это, как водится, только начало целой череды приключений... В целом, роман В. Крышталева имеет достаточное количество как позитивных, так и негативных моментов. К сожалению, при чтении возникает подозрение, что автор не до конца представлял себе замысел романа - поэтому некоторые из сюжетных линий так ни к чему и не приводят либо же попросту остаются неиспользованными (как это, по сути, происходит с двойником Алекса - в дальнейшем он почти не фигурирует в романе; хотя эту линию автор и обещает развить во второй части дилогии). Несколько длинных вставных новелл заставляют сюжет романа неоправданно "провисать", иногда психологическая достоверность персонажей вызывает сомнения. В частности, Алекс, 54-летний мужчина с телом 20-25-летнего и ведет себя и мыслит соответственно как молодой человек лет 20-25. Сам автор утверждает по этому поводу следующее: "То, как человек ведет себя, во многом зависит от состояния его тела. Если тело молодо, то и по духу человек не будет стариком. А мудрость здесь не при чем". Иногда при чтении появляются мысли о явной нестыковке деталей - возможно, из-за недостаточного местами внимания автора к моделированию той или иной ситуации (тонкий слой воды над атмосферой одной из планет, почти не охраняемая секретная лаборатория и т.д.) в пределах текста романа, а не за его рамками, в черновиках или замыслах. Из положительных моментов отметим прежде всего довольно искусное владение В. Крышаталевым литературным языком и явно присутствующий в тексте индивидуальный стиль автора. Книга достаточно читабельна, хотя и не лишена отдельных неровностей. Что же касается "элементов мистики", то, на наш взгляд, это одна из самых любопытных позиций в романе. Попытка автора интерпретировать так называемые "парапсихологические способности", в последнее время все больше и больше привлекающие к себе внимание людей, достаточно любопытна. Заявленное же в конце "Игр богов" продолжение романа дает нам возможность надеяться, что в последующих своих романах В. Крышталев будет продолжать эти интерпретации, но уже более объемно и целостно воплощая их в рамках отдельно взятого текста. Сочинения: Крышталев Владимир. Игры богов. - М: Издательство Альфа-книга. - 2000. В. Пузий === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 108 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Чтв 21 Дек 00 08:35 To : All Чтв 21 Дек 00 15:50 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Лайк Александр. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ЛАЙК Александр (фон Киссель) - киевский поэт и музыкант. Принадлежит к числу авторов, пришедших в фантастику из фэндома. После развала СССР и с развитием рыночных отношений еще недавно мощное движение Клубов Любителей Фантастики стремительно ужалось до микроскопических размеров. Ездить на конвенции и фестивали в другие города, кутить с друзьями и беседовать о судьбах НФ вдруг сделалось слишком накладно - если только подобные встречи не приносили хотя бы косвенной прибыли. Пути у фэнов оставалось только два. Часть активистов движения была вынуждена расстаться со своим многолетним увлечением, а часть - превратила его в настоящую профессию. Среди тех, кто сегодня издает, изучает или просто продает фантастику, вчерашние члены КЛФ составляют довольно значительный процент. Что же касается людей пишущих, то этой братии среди любителей фантастики всегда хватало. Но только либерализация книгоиздательской политики, произошедшая практически одновременно с распадом фэн-движения, дала многим из них возможность выйти к широкому читателю. Среди этих писателей от фэндома оказался и Александр Лайк, успевший еще побывать на семинарах небезызвестного Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей-Фантастов (ВТО МПФ), но так и не сумевший дебютировать ни в одном из сборников этого Объединения. То, что Лайк родом из фэндома, заметно уже по первой (и, увы, пока единственной) его крупной книжной публикации. Странная книжка эта появилась в 1997 году в серии "Заклятые миры" издательств "Terra Fantastica" (Санкт-Петербург) и "АСТ" (Москва). Судя по аннотации и по выходным данным, перед читателями был роман А.Борянского и А.Лайка "Анналы Радуги". В действительности же под одной обложкой скрывалось два разноплановых произведения двух достаточно несхожих авторов: первая часть цикла "Октагон" Александра Борянского и начало собственно "Анналов Радуги" Александра Лайка, роман "Синий, как море". Пожалуй, эти два текста связывала только лишь принадлежность к остросюжетной авантюрно-приключенческой фэнтези, да еще почти незаметные для читателя и совершенно не влияющие на развитие сюжета, но формально оправдывающие помещение этих двух произведений под одну обложку мелкие детальки - этакие вешки, специально расставленные авторами. По сути, история пехотинца, вовлеченного в ряд опасных приключений (А.Борянский) и повествование о наследном принце-маге, таинственным образом потерявшем память посреди родового замка (А.Лайк) имели не большее отношение друг к другу, чем Средиземье Толкиена к Земноморью Ле Гуин. Некоторое созвучие отдельных имен и названий, близкие сюжетные коллизии - характерные, впрочем, для любого приключенческого романа, - но не более, не более... Подобные игры, не столько литературные, сколько окололитературные, всегда были особенно милы сердцу фэнов, "профессиональных любителей фантастики" (формулировка Андрея Черткова). К сожалению, удовольствие для авторов не всегда равнозначно удовольствию для читателей. В результате весь роман Лайка представляет собой экспозицию так и не начавшегося действия: только-только Александр разъяснил нам основные законы, по которым существует описываемый мир, только-только мы наконец вникли, кто из многочисленных героев книги кому кем приходится, только начали разбираться в хитросплетениях династических интриг, - и тут роман обрывается, что называется, на самом интересном месте... Обидно! Конечно, там, где обычный читатель не испытает ничего, кроме тягостного недоумения, человек понимающий, что к чему и откуда ноги растут, негромко поцокает языком и произнесет восхищенно: "Ай да завернули, ай да сукины дети!" Но вот беда, среди десятков тысяч читателей фантастики людей знающих наберется не так уж много. Наверное, именно потому игра так и не получила дальнейшего развития: издатели и сами авторы постепенно охладели к проекту, и продолжения романов Борянского и Лайка не увидели свет по сей день. Жаль - учитывая, что следующие части "Анналов...", существующие ныне только в рукописи, обещали быть куда более динамичными и увлекательными. ...Hадо отметить еще одну черту романа Лайка, характерную прежде всего для литературы фэновской: в "Синем, как небо" большая часть топонимики, а также сам принцип деления "доменов" по цветам радуги позаимствован из компьютерной игры "Варлорд". В середине девяностых эта мода - использовать в художественных текстах терминологию из игр, - захватила многих писателей-фантастов, вышедших из фэндома. Впрочем, надо заметить, среди произведений, созданных подобным образом, хватало вещей талантливых и по тем временам неординарных. Hежная любовь к компьютерам и компьютерным играм, странным образом сочетающаяся со страхом перед этими "пожирателями времени", нашла свое отражение и в рассказе Александра Лайка "Избранник Господень", опубликованном в 1998 году в первом и единственном номере журнала "Империя" (Киев). Сложно даже сказать, кто именно главные герой этого небольшого рассказа - то ли игрок, сидящий перед экраном монитора, азартно двигающий "мышкой" и нажимающий на кнопки, или компьютерный персонаж, внезапно обретающий самостоятельность и свободу воли? Да и так ли уж велика, в конечном счете, разница между ними?.. Сегодня Александром Лайком написано и опубликовано совсем немного. И все же рискну назвать эту глубинную склонность к игре, мистификации, розыгрышу основной и доминирующей чертой его творчества. Иногда к игре самодовлеющей, но все-таки чаще - расцвечивающей текст в новые оттенки, частенько заметные, впрочем, лишь глазу посвященного. И тем не менее А.Лайка можно назвать вполне сложившимся полноценным представителем весьма разношерстного, но в чем-то очень схожего "поколения девяностых". Только фатальным стечением обстоятельств да инертностью самого автора можно объяснить тот факт, что до сих пор лишь немногие из его произведений добрались до конечного потребителя. Тем более что дух игры столь близок нашему современному читателю, живущему в стремительно меняющемся, непостоянном и неустойчивом мире. Сочинения: Синий, как море // Анналы Радуги. - М. - СПб.: АСТ - Terra Fantastica, 1997. В. Владимирский === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 109 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Чтв 21 Дек 00 08:37 To : All Чтв 21 Дек 00 15:50 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Ли (Китаева) Анна. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ЛИ Анна (наст. КИТАЕВА) - киевская писательница. Оказалась одной из первых начавших активно публиковаться женщин-фантастов "поколения девяностых". Как и многие другие, начинала Анна в сборниках Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей Фантастов. Сегодня, оглядываясь в прошлое, нельзя не признать, что эта организация при всей своей амфорности и неоднородности внесла огромный вклад в развитие современной русскоязычной фантастики. Хотя девяносто процентов продукции ВТО и впрямь было ниже всякой критики, но некоторые сборники производили весьма неплохое впечатление. Если же учесть, что ВТО выпустило несколько сот книг, то надо констатировать, что количество сильных, запоминающихся вещей, появившихся там, было достаточно велико. Многие авторы, чьи имена громко зазвучали во второй половине девяностых, прошли через ВТОшные семинары. Анна Китаева с самого начала выделялась даже в этом ряду. И не только благодаря характерной стилистике и узнаваемым героям. Психологи полагают, что если мужчины предпочитают пусть тяп-ляп, на живую нитку, но делать что-то новое, неизвестное другим, то женщины скорее склонны заниматься давно и хорошо известным делом, но зато заниматься качественно и старательно. Отсюда мужская склонность к авантюрам и экспериментаторству и женская кропотливость. Анна Китаева стала редким исключением, подтверждающим это правило. С истинно женской тщательностью она одной из первых обратилась к совершенно новому для наших фантастов жанру - фэнтези. Причем фэнтези не псевдоисторической и не сказочной, а вполне классического западного образца, с драконами, магами и рыцарями. Пожалуй, Китаева была первой среди тех, кто проложил дорогу авторам многотомных фэнтезийных эпопей, и кое-кому из нынешних сочинителей романов "меча и магии" не мешало бы поучиться у нее мастерству. Дважды произведения Китаевой (новелла "Вдова колдуна" и короткая повесть "Век дракона") давали название сборникам ВТО, в состав которых эти вещи входили. Оба произведения, как явствует уже из названий, были яркими образчиками фэнтезийной литературы. Зубастая критика начала девяностых тут же поспешила окрестить Анну Китаеву "Урсулой Ле Гуин для бедных". Но, если отбросить форму, в которой оно было высказано, доля справедливости в этом определении была. Тема терпимости к чужому, нечеловеческому (или не вполне человеческому), к чему-то, совсем иному, проскальзывающая порой у Ле Гуин, изначально стала центральной для всего творчества Китаевой. Ее герои не хуже и не лучше обыкновенных людей, они просто другие. Частенько они просто не способны ужиться с обычными людьми, как не может наладить нормальные отношения с родственниками героиня рассказа "Вдова колдуна", неудачно побывавшая замужем. Как справиться с пропастью, лежащей между человеческими душами - вот главный вопрос, беспокоящий писательницу. Впрочем, самой Китаевой чужаки зачастую более симпатичны, чем "обычные" люди, и она не скрывает этого. Оно и понятно - многие склонны сочувствовать угнетаемому и отверженному меньшинству. Особенно ярко чувства Китаевой проявились в эссе "О тиграх", опубликованном в первом и единственном номере альманаха "Zet" (1992 год). Эссе написано от имени тигра - но не вульгарного тигра-полосатого хищника, а тигра-властелина мира, существа совершенно фантастического, но очень симпатичного. Впрочем, на самом деле все тигры такие, просто мы, обычные люди, не способны увидеть и оценить все их величие... Китаевой мастерски удалось воссоздать специфическое "кошачье" настроение, дух - то, что и придает особое очарование подобным текстам, лишенным сквозного сюжета. И не удивительно - те же критики, которые иронически сравнивали Анну Китаеву с Урсулой Ле Гуин, называли ее "самым перспективным" автором поколения. "Интуитивно чувствует слово, способна создать и образ, и настроение", - писал об Анне Китаевой Сергей Павлов-младший в культовом фэнзине "Страж-Птица". Но, к сожалению, надеждам, которые возлагали на писательницу деятели фэндома, не суждено было сбыться: после закрытия альманаха "Zet" и вплоть до 1999 года ни одно заметное произведение, вышедшее из-под пера Анны Китаевой-Ли, так и не было опубликовано. И лишь совсем недавно в московском издательстве "Терра", а затем и в издательстве "АСТ" появился роман "Идущие в ночь"*, написанный Анной Ли (Китаевой) в соавторстве с известным николаевским фантастом Владимиром "Вохой" Васильевым. Думается, факт столь быстрого переиздания книги говорит сам за себя. Вот как отзывается об "Идущих в ночь" в своей рецензии Вадим Санджиев: "Надо сказать, симбиоз получился занятный. В общем, традиционный "роман Пути" или "Дороги" - как кому больше нравится - вдруг стал стереоскопическим, объемным. Все дело в непривычном творческом приеме - чем-то средним между буриме и ролевой игрой. Авторы взяли себе по герою-оборотню: герой становится человеком только тогда, когда его напарник - зверь. Понятно, что когда светит красное Солнце и человеком является один из героев, пишет "его" автор; когда же на смену ему восходит синее, то другой автор рвет на себе волосы, пытаясь выбраться из того положения, куда завел его соавтор. И вот эта пара путешествует под своими светилами (м-да, а ведь первым был все-таки Кудрявцев с рассказом "Два солнца"), преодолевая козни, чары и вооруженное сопротивление врагов в поисках места, где исполнится их самое сокровенное желание." Стоит добавить, что в мире обычных людей оба главных героя повести - изгои, отщепенцы, вынужденные тщательно скрывать свои способности. Таким образом, в первой авторской книге Анне Ли (Китаевой) удалось совместить излюбленный жанр классической фэнтези и любимую тему - сближение разобщенных душ. Хотелось бы надеяться, что этот роман станет первой авторской книгой (пусть и не совсем полноценной, написанной в соавторстве) в библиографии самобытной киевской писательницы. Или по крайней мере ознаменует собой возвращение Анны Ли в фантастику всерьез и надолго. Сочинения: Идущие в ночь. - М.: АСТ, 1999. В. Владимирский * Анна Китаева (Ли) за книгу "Идущие в ночь" получила две премии в номинации "Лучший дебют": на фестивале фантастики "Звездный Мост-99" в Харькове (3-е место) и на "Интерпрессконе-2000" в Санкт-Петербурге (премия "Интерпресскон"). === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 110 из 127 From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Птн 22 Дек 00 08:27 To : All Птн 22 Дек 00 13:09 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Льгов Андрей. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ЛЬГОВ Андрей Александрович - родился 7 декабря 1967 г. в Харькове. Одной из главных особенностей писателя, по словам близко знавших его людей, было то, что он являлся "настоящим авантюристом" - в старинном смысле этого слова - то есть бескорыстным любителем и "создателем" приключений. Он терпеть не мог спокойной жизни. Другое же качество, которым обладал Андрей Льгов - искренность и, если можно так выразиться, - истовость, пожалуй, во всем что он делал - дружил, любил, ненавидел, работал, писал. Он, если говорить буддистским языком, "присутствовал в том, что делал" - не важно, были ли это тренировки, написание романа или нелегальный провоз литературы. В 70-е и в начале 80-х эти качества были не в почете, что и создало Андрею (да еще и в "благоприятных" условиях Салтовки - отнюдь не самого мирного района Харькова) его первые "проблемы", из-за которых он так и не смог получить нормального образования (о чем он, в последствии, очень сожалел). Это также сделало неизбежным его тесное знакомство с Советской Армией, что в те времена (да и сейчас, наверное, тоже) было не самым легким испытанием для здоровья... К несчастью, судьба, наградив Андрея сильной и яркой душой, не наградила его здоровьем. Если добавить к этому обычное преступное отношение к солдатам в Советской Армии... Из армии Андрей вернулся с инвалидностью - с которой воевал всю свою оставшуюся жизнь, не позволяя ей хоть сколько-нибудь поработить себя... Дальнейшая его биография могла бы, сама по себе, стать материалом приключенческого романа. Занятия боевыми искусствами и членство (и не просто членство!) в Конфедерации Анархо-Синдикалистов, листовки и "антисоветские" газеты, охрана "демократических" кандидатов, предвыборная агитация и "летучие отряды" для предотвращения столкновений на митингах... Однако политика вскоре показала свое истинное лицо "самого грязного занятия на планете", отвратив от себя многих разочаровавшихся в ней - и тогда Андрей Льгов, вместе с еще десятком таких же сумасшедших, решили вернутся к лучшим традициям своего любимого средневековья и создали клуб "Варяг", в котором, с одной стороны, могли найти прибежище всевозможные полоумные романтики и авантюристы, такие, как и сам Андрей. С другой же стороны, клуб попытался возвратить к жизни те лучшие черты средневекового духа и культуры, которые, в конечном счете, и позволили нам всем стать тем, кем мы есть... Ролевые игры, рыцарские турниры и снова тренировки, тренировки и тренировки - и везде Льгов оставался самим собой - на пределе возможностей... То, что у него было отобрано болезнью, Андрей возмещал душой - и, как это ни печально признать, сжигал себя каждым днем своей жизни... Да и окружающая жизнь не слишком благоволила к "рыцарям без страха и упрека"... Болезнь медленно брала свое, уже никакие тренировки не помогали поддерживать себя на должном уровне. Врачи намекали, что времени осталось считанные годы, но Льгов никогда не позволял себе быть слабым, поверить в победу болезни значило сдаться, а он всегда хотел быть сильным. Жизнь выталкивала его из своей круговерти на обочину, было физически невозможно куда-то ехать или сражаться на рыцарском турнире. И тогда А. Льгов стал писать. Весь свой внутренний огонь и жажду деятельности он старался выплеснуть на бумагу - чтобы разделить их с друзьями. Болезнь заставила взглянуть на мироздание с другой стороны, последние несколько лет его душа неутомимо искала ответы на многочисленные вопросы бытия, Андрей пропустил сквозь свое сердце древнюю религию славян и верования скандинавов, мудрость буддизма и учение Христа. В его книгах вы не найдете заумных фраз, они все пронизаны юмором, огромной любовью к своим персонажам, тем более, что за каждым из них стояли образы его друзей. Но вместе с тем в сюжет невольно вплелись духовные искания последних лет. Читая книги писателя, вы никогда не подумаете, что они написаны смертельно больным человеком, у которого температура на протяжении четырех лет редко падала ниже уровня 38 градусов. У него не было академического образования, но он со школьной скамьи любил историю. Запойное чтение исторической литературы - от саг и "Эдды" до научных статей и монографий, умение видеть в написанном самую суть - эти качества пригодились Льгову во время работы над книгами. Ему не хватало умения - он переписывал и переписывал... Он успел написать всего три романа: "Олаф Торкланд и принц Данов", "Олаф Торкланд в стране туманов" и "Олаф Торкланд у начала времен" ("Тот самый Непобедимый"). Если в первой книге видна просто безоглядная влюбленность в мифы Севера и веселое любование своим героем (этаким с юмором поданным северным варваром), то в последней феерия невероятных приключений превращается в ироничную и грустную игру: "Да, в Скандинавии викингов было много хорошего, но нам возврата туда уже нет". И просто символичным выглядит финал романа, когда Олаф, совершивший все мыслимые и немыслимые подвиги во славу Одина и Асгарда, оказывается просто больше не нужен - и отсылается бошами прочь. Ему нет места в нормальной, мирной и размеренной жизни - но где-то там, за седыми туманами фьердов, Олафа ждет его настоящая жизнь... Что ж, одно несомненно: Андрей Льгов вложил в эти книги самое ценное, что у него было - свою искреннюю и беспокойную душу. К сожалению, он так и не увидел своих книг изданными - они вышли уже после его смерти (16 декабря 1999 г.), в последнем году уходящего тысячелетия. Сочинения:* Непобедимый Олаф: Олаф Торкланд и принц Данов; Олаф Торкланд в стране туманов. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000; Тот самый Hепобедимый. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000. В. Солунский * Обе книги А. Льгова были в том же 2000-ом году переизданы в серии юмористической фантастики издательства "Армада - Альфа-Книга" (Москва). === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 111 из 127 From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Птн 22 Дек 00 08:30 To : All Птн 22 Дек 00 13:09 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Маринин Эрнест. -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === МАРИНИН Эрнест (наст. РАБИНОВИЧ Эрнест Хаимович) родился в 1939 г. Живет в Харькове. Инженер-механик, кандидат технических наук. В настоящее время - преподаватель ХГАДТУ, доцент. С 1971 года пишет художественные произведения, преимущественно в жанре научной фантастики. Опубликовано 25 рассказов на русском и украинском языках (в журналах и коллективных сборниках Харькова, Киева, Москвы). Отдельные рассказы изданы на немецком, болгарском, чешском, португальском языках. С 1980 г. по 1991 г. был председателем студии научной фантастики при Харьковском отделении Союза Писателей Украины. С 1991 г. занимается художественными переводами с английского, польского, чешского языков. В настоящее время пишет детективы совместно с дочерью - Е.Э. Лесовиковой. Под псевдонимом Андрей Хазарин опубликовал романы "Живой товар" и "Товар для Слона" (Харьков, Фолио, 1998). Hаучно-фантастические рассказы Э. Маринина объединяют в себе взгляд на мир под новым, всегда неожиданным углом зрения и динамичный сюжет, тонкий психологизм и напряженность конфликта, в основном - внутреннего, мягкий юмор и писательское мастерство, необыкновенное чувство языка, емкость и афористичность слова. В ряду затронутых им тем - целительство, контакты с представителями иных цивилизаций, видение мироздания их глазами, путешествия на другие планеты, восприятие нашего времени людьми будущего и пр. Но все же в рассказах Э. Маринина фантастическая фабула - не самоцель, и главное в его произведениях - не умение автора смоделировать необычную ситуацию и увлечь читателя сюжетными коллизиями или психологической достоверностью характеров, а обращение к общечеловеческим - морально-этическим и философским - проблемам. В центре произведений Э. Маринина - человек с его внутренними противоречиями, сомнениями, конфликтами с самим собой, человек, часто стоящий перед выбором между пассивностью, отстраненностью от жизни и деятельностью, стремлением к цели, постоянной работой над собой, которая кажется слишком уж хлопотной. Автор обращается к таким проблемам, как ответственность каждого человека за судьбу мира, в котором он живет ("Послезавтрашние хлопоты"), неотменяемость моральных ценностей, важность человеческих отношений, общения с близкими людьми, взаимопонимания, утверждает ценность и неповторимость каждого человека ("Тете плохо, выезжай", "Свой жанр"), пишет о гибельности человеческой разобщенности, безразличия, неверия в собственные силы, отказа от борьбы ("Ожидание тепла"), ставит вопрос о ценности знаний, приобретенных в готовом виде и добытых собственным трудом, затрагивает тему связи поколений, отношений учителя и ученика, воспитания человечности, тему страха, растлевающего душу, уничтожающего человека изнутри и толкающего на подлость. Среди вечных проблем, к которым обращается Э. Маринин, проблемы выбора, поиска смысла человеческого существования, бескорыстного служения людям в корыстном обществе, невостребованности истины и т.д. Рассказы Э. Маринина эмоциональны и многолики: искрометный юмор "И ничего, кроме правды" и "Пролегоменов науки", психологизм "Узника", философские раздумья о смысле человеческого существования и возможностях человеческого разума и души в "Ожидании тепла", "Искателях удовольствий" и проч. Но все они объединены одной мыслью: добро должно быть деятельным. Именно в этом смысл человеческого бытия. Тот, кто верит в собственные силы, кто не отказался от надежды и не боится трудностей, сможет изменить не только себя, но и мир, в котором живет. Сочинения: Дитяча iграшка пiстолет // Прапор. - 1976. - N 8; Перпетуум мобiле // Прапор. - 1978. - N 7; Узник // Hаучная Фантастика. - М.: Знание, 1979; Тете плохо, выезжай // Операция на совести. - М., 1991; Тридцать дев'ять // Прапор. - 1982. - N 9; Свой жанр // Знание - сила. - 1983. - N 5; Послезавтрашние хлопоты // Фантастика-84. - М.: Молодая гвардия, 1984; Искатели удовольствий // HФ-30. - М.: Знание, 1985; Ожидание тепла // Изобретатель и рационализатор. - 1987. - N 12; И ничего, кроме правды, или Эпизод // Литературная газета. - 1988. - 7 сентября. О. Китченко === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 112 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Чтв 28 Дек 00 09:20 To : All Чтв 28 Дек 00 21:26 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Генри Лайон Олди (1/6). -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === ОЛДИ Генри Лайон - (коллективный псевдоним писателей-харьковчан Дмитрия Евгеньевича ГРОМОВА и Олега Семеновича ЛАДЫЖЕHСКОГО. Возник он в 1991 г. "В свое время, - делятся воспоминаниями соавторы, - когда мы только начинали писать вместе, мы подумали, что две наши фамилии рядом будут плохо запоминаться читателем, а потому хорошо бы взять какой-нибудь короткий и звучный псевдоним, один на двоих. Так родился ОЛДИ - анаграмма наших имен: (ОЛ)ег + (ДИ)ма. Однако наш первый издатель потребовал добавить к "фамилии" инициалы, и мы, недолго думая, взяли первые буквы своих фамилий: (Г)ромов и (Л)адыженский. Так появился Г.Л. Олди. Но потом выяснилось, что где-то в выходных данных надо указывать полное имя и фамилию - вот так ОЛДИ стал ГЕНРИ ЛАЙОНОМ"). Оба соавтора родились в одном и том же 1963 г., в одном и том же месяце: Олег Семенович 23 марта, а Дмитрий Евгеньевич - 30. Первый из них коренной харьковчанин. Громов же родился в Симферополе. В 1969 г. переехал в Севастополь, а в 1974 г. - в Харьков. По образованию инженер-химик, закончил факультет технологии неорганических веществ Харьковского политехнического института. Недолго проработав по специальности, в 1988 г. Громов поступил в аспирантуру. Закончил е в 1991 г., однако защищать диссертацию не стал, т.к. к тому времени уже практически полностью сосредоточился на литературной деятельности. Женился в 1989 г., имеет сына 1989 г. рождения. Ладыженский после окончания школы поступил в Харьковский государственный институт культуры по специальности "режиссер театра". С 1984 г. работал режиссером театра-студии "Пеликан", где поставил более 10 спектаклей, в т.ч. по произведениям А. и Б. Стругацких: "Трудно быть богом" и "Жиды города Питера". Лауреат II Всесоюзного фестиваля театральных коллективов 1987 г. Член МАНОКК (Международной ассоциации национальных объединений контактного каратэ-до), имеет черный пояс, II дан, судья международной категории. С 1992 г. - вице-председатель ОЛБИ (Общества любителей боевых искусств), старший инструктор школы ГОДЗЮ-рю. Кстати, и Д.Е. Громов также пристрастен к упомянутому виду спорта. Правда, его достижения в этой области несколько "скромнее". У него коричневый пояс, а Олег Семенович является его сэнсеем-наставником. О знакомстве будущих соавторов написано немало и многими. Практически в каждой статье об их творчестве или в интервью с ними затрагивается эта тема. Не обойд м е и мы, заметив, что пути Громова и Ладыженского скрещивались и до той памятной "первой" встречи. Они постоянно вращались в одних и тех же сферах, не пересекаясь при этом. Посещали одну и ту же "кузницу писательских кадров" г. Харькова - детскую литературную студию при областном Дворце пионеров, из которой вышло ещ несколько харьковских фантастов. Занимались в одной и той же спортивной школе. Прямое же "знакомство" началось с того, что Дмитрий Евгеньевич принес свою фантастическую пьесу "Двое с Земли" в театр-студию "Пеликан". В пьесе рассказывалось о том, как двух землян (сотрудника какого-то НИИ и гангстера) похищают инопланетяне. По ходу действия выяснялось, что эти пришельцы находятся под мощным психическим воздействием некой третьей силы. Доблестные земляне, конечно же, ставят вс на свои места. Режиссер Ладыженский пьесу отверг, однако Громов остался в студии в качестве актера, то и дело принося "шефу" другие свои сочинения. В конце концов (на исходе 1990 г.) родилась идея работать в соавторстве. Так что "днем рождения" Г.Л. Олди можно считать 13 ноября 1990 г. В этот день был написан первый совместный рассказ "Кино до гроба и...". Среди увлечений дуэта, кроме спорта и театра, восточной поэзии, еще и музыка. О.С. Ладыженский отдает предпочтение джазу и классике. Д.Е. Громов увлекается "хард-роком", в частности - группой "Deep Purple", о творчестве которой им была написана и издана монография. Соавторы охотно общаются с журналистами и коллегами-писателями. Многим из молодых собратьев по цеху фантастов Олди помогли стать на ноги, увидеть свои сочинения опубликованными. Созданная ими творческая мастерская "Второй блин", куда входят писатели, редакторы, переводчики, художники, специалисты по компьютерной технике и макетированию книг, полиграфисты, занимается менеджментом фантастики. С 1991 по 1999 гг. при участии ТМ "Второй блин" было издано более 100 книг. С 1996 г. Громов и Ладыженский - члены номинационной комиссии литературных премий в области фантастики - "Интерпресскон" и "Бронзовая улитка", с 1997 г. они являются членами жюри литературной премии "Старт". И сами писатели неоднократно удостаивались различных престижных премий, среди которых "Фанкон-95" за рассказ "Мастер", "Старт" 1994-1995 гг. за книги "Войти в образ" и "Дорога", премия КЛФ Израиля им. Моше Даяна "За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе", премия "Лунный меч" за роман "Пасынки Восьмой Заповеди" и др. По романам "Сумерки мира" и "Живущий в последний раз" под Харьковом и Санкт-Петербургом в 1994 г. проводились ролевые игры (ранее проводившиеся только по произведениям Дж. Р.Р. Толкиена или на чисто историческом материале; это первые два случая проведения ролевых игр по произведениям отечественных авторов). Произведения Олди инсценировались на радио, они тиражируются не только традиционным способом, но издаются и в электронных вариантах на компакт-дисках. У писателей есть несколько собственных страниц в сети Internet. В настоящее время вышло 28 авторских книг Г.Л. Олди. Определ нный интерес вызывает вопрос о том, как протекает сам процесс сотворения Олди своих произведений, есть ли какое-нибудь "разделение труда"? Как работает один писатель - это более или менее понятно. А если писателей двое? "Как вы пишете?" - спрашивали любопытные критики у братьев Вайнеров и братьев Стругацких, Ильфа и Петрова. Спрашивают и Олди. "Помню, бабушка моей жены, милейшая старушка, все никак взять в толк не могла, за что е внучка гонят в другую комнату. Работают? Мешаю?! Да этот, рыжий, все на диване сидит сиднем и бородищу дергает, а наш по комнате кругами, кругами, как скаженный... работнички... У бабушки было другое, единственно верное представление о трудовом процессе". Так в романе "Нопэрапон" показан творческий процесс со стороны, глазами обывателя. Выше уже отмечалось, что Громов и Ладыженский соседи. Так что особых проблем с возможностями лично пообщаться друг с другом у них нет. "Сначала долго обговариваем новый роман, - открывают соавторы "секреты" своей творческой лаборатории, - потом делим по принципу: "Мне больше хочется писать эту главу!" - "А мне - эту!" Садимся и пишем. Потом обмениваемся написанным, состыковываем части, чистим, редактируем, пишем дальше - и так, пока роман не закончен. Потом каждый еще раз проходится по всему тексту, вылавливая "блох". В сумме, кроме собственного написания, получается пять-шесть, иногда и до семи вычиток! А особого "разделения труда" у нас не наблюдается. Просто один лучше видит проколы и просчеты другого и наоборот. Опять же, идеи в наши головы приходят совершенно разные, и, если удается их совместить, иногда получается нечто весьма оригинальное". "Норма выработки" для писателей - около ста машинописных страниц в месяц. Вычитанных, отредактированных и исправленных. Это около 60-65 "книжных" страниц. Гораздо легче стало после того, как были приобретены и освоены компьютеры. Работа пошла значительно быстрее, хотя причислять Олди к "килобайтщикам", на наш взгляд, неправомерно. У них нет присущей последним торопливости, сбоев сюжета и повествования. Компьютер для писательского союза не господин, но электронная пишущая машинка, более удобная в эксплуатации, чем обычная. Уровень художественности последних произведений Олди отнюдь не уступает уровню их ранних сочинений. Даже наоборот. Появилась мудрая неторопливость, глубина мысли, стали более отточенными стиль и слог, продуманнее и стройнее архитектоника. У "килобайтщиков" наоборот. Заработав в сво время громкое имя, они продолжают нещадно эксплуатировать его, заваливая книжный рынок все новыми и новыми ремесленническими поделками, где уровень исполнения каждой последующей гораздо ниже, чем предыдущей. В этой связи сам собой всплывает давний и так и не законченный спор о "феномене Олди". Элитарно или демократично их творчество? Разброс мнений здесь чрезвычайно велик. Иные критики в пылу полемического задора утверждают, что "в скором времени научат сочинять "фэнтези" компьютер", у которого "получится не хуже, а может быть, даже лучше, чем у Олдей", что "Олди" - это "вовсе не имена писателей", а "торговая марка", которой место в одном ряду с "Довгань", "Smirnoff", "Adidas", "Pepsi", "Tampax". Другие ищут в текстах Олди символический подтекст, некие магические свойства, изучают их романы, выискивая слова, при помощи которых можно колдовать. Третьи пытаются найти среднюю линию, говоря, что творчество дуэта "демократично по форме и элитарно по содержанию", что здесь "уживается чисто коммерческий подход к литературному творчеству (сериальность, сюжетность) и очевидная... утонченность прозы". На наш взгляд, новые аргументы в пользу той или иной точки зрения не приведут к закрытию проблемы. Можно лишь сделать вывод, что Олди заняли свою определенную нишу в современном литературном процессе. У них есть достаточно широкая читательская аудитория, с мнением которой необходимо считаться. === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2) - RU.FANTASY.ALT (2:5010/30.47) ------------------------------- RU.FANTASY.ALT - Msg : 113 из 127 Scn From : Dmitriy Gromov 2:461/76.2 Чтв 28 Дек 00 09:22 To : All Чтв 28 Дек 00 21:26 Subj : Справочник "Фантасты современной Украины": Генри Лайон Олди (2/6). -------------------------------------------------------------------------------- * Crossposted in KНARKOV.AUTHORS * Crossposted in RU.FANTASY * Crossposted in RU.FANTASY.ALT * Crossposted in RU.SF.NEWS * Crossposted in SU.BOOKS * Crossposted in SU.SF&F.FANDOM === Cut === Следующей проблемой, связанной с поэтикой творчества Олди, можно считать миф об асоциальности их произведений. Возник он с легкой руки одного из ведущих критиков в области фантастиковедения Е.В. Харитонова. Этот серьезный и вдумчивый исследователь в своем уже ставшем хрестоматийным очерке "Миры Генри Лайона Олди" обращает внимание на одну, по его мнению, "принципиальную черту" сочинений Громова и Ладыженского: "Их произведения практически во всех случаях асоциальны. Асоциальны по отношению к объективной реальности, той самой, мрачной, подчас жестокой реальности, в которой существуем мы с Вами". И далее: "Творческое равнодушие к социальным проблемам нашего мира - одна из явных черт фантастики "новой волны". Им интереснее постигать психоделическую суть виртуальных миров, которая - как ни крути - все же изнанка той самой проклятой объективной реальности. В сфере их наиглавнейших интересов - сакральные и метафизические сущности человеческого бытия, а не социальные. Духовное, а не материальное. Искусство ради искусства. Созидание новой реальности, а не подстрочное отражение существующей". Подобная точка зрения нуждается в существенных корректировках. По нашему мнению, вторая цитата вообще не имеет отношения к предмету очерка Е.В. Харитонова. "Виртуальных миров" у Олди нет. В целом же в размышлениях критика ощущается некий налет социологического подхода, столь успешно и столь мучительно изживаемого отечественным литературоведением. Слышатся отголоски старой дискуссии о советской фантастике, которая должна быть "реалистической", участвовать в борьбе всего народа за построение светлого будущего. Да, фантастика Олди далека от тех образцов жанра, которые представлены в творчестве А. Беляева, В. Владко, H. Дашкиева, И. Ефремова, А. Казанцева, братьев Стругацких. Но ведь и время, когда творили эти признанные мастера, было другим. Им просто не давали писать по-иному. В противном случае мы не имели бы возможности прочесть их книги. Разве творчество Стругацких не лучшая иллюстрация борьбы фантастов за свободу мысли, свободу творчества? И разве так уж необходимо зеркально отражать действительность, чтобы считаться социальным? Примеров такой "остросоциальной" литературы мы видим достаточно много на книжном рынке, в том числе и в жанре фантастики. Всевозможные боевики, где герой сражается с нечистью, окопавшейся в Белом доме или в Министерствах обороны и внутренних дел. Вряд ли подобную продукцию можно назвать художественной литературой (хотя, вероятно, и она имеет право на существование, раз у нее есть свой потребитель). Ничего подобного вы не найдете у Олди. Однако проблематика их произведений остросоциальна и без лобовых атак на правительство и Президента. Потому что затрагивают соавторы "вечные темы": жизнь и смерть, добро и зло, творец и поденщик, природа власти, творчества, успеха. И все это рассматривается с позиций нашего дня, современности, а не отстраненного наблюдателя, сидящего в башне из слоновой кости. Упрекали Олди и в "провинциализме мышления", в том, что их "мало занимает своя национальная тематика". Но ведь это тоже прямые натяжки. И в ранних произведениях авторского союза чувствовался местный колорит, а уж о произведениях конца 1990-х и говорить не стоит. И в "Нам здесь жить", и в "Нопэрапон" действие происходит в родном городе писателей Харькове. Иногда даже возникают опасения: поймут ли читатели- не харьковчане тот ассоциативный ряд, который возникает на иных страницах указанных романов, будет ли им это вс интересно. А уж насчет романа "Рубеж" и говорить нечего. Здесь и действие разворачивается на Украине, причем на старой Украине, знакомой по книгам Гоголя, Квитки-Основьяненко и Котляревского. Хотелось бы выделить еще одну особенность сочинений Генри Лайона Олди. Это наличие в них литературных реминисценций. Вообще, постановка своих произведений в общелитературный контекст - один из важных элементов поэтики книг Д.Е. Громова и О.С. Ладыженского. Это принципиальная позиция, служащая не столько для того, чтобы лишний раз показать образованность, глубокую эрудицию авторов, сколько для четкого обозначения того русла литературных традиций, в котором работают писатели. Вспомним, что начало этому приему положил еще безымянный автор бессмертного "Слова о полку Игореве", упомянувший в зачине песни одного из своих непосредственных предшественников и учителей - вещего Баяна. Так и у Олди. Если в их сочинении идет речь о вампирах ("Живущий в последний раз"), то появляются реминисценции из соответствующих произведений мировой литературы; если события разворачиваются на средневековом Востоке ("Я возьму сам", "Мессия очищает диск", "Нопэрапон"), то звучат отрывки из арабской, китайской или японской поэзии и т.п. Вс , написанное на сей день Г.Л. Олди, можно условно разделить на ранние произведения и сочинения "зрелого" периода (если подобное определение уместно по отношению к достаточно молодым авторам, у которых еще вс впереди). Сами писатели в статье "В тр х лицах" указывают на три этапа: "Первый этап - это поиск своего стиля и притирка соавторов друг к другу. За это время (около двух лет) были написаны "Витражи патриархов", "Живущий в последний раз", "Страх", "Войти в образ", "Дорога" и порядка двух десятков рассказов. Наконец притирка завершилась, мы окончательно нашли свой жанр, который сами же и назвали "философским боевиком", и начался второй этап - разработка найденного нами литературного пространства. Так в 1992-1993 гг. появились романы "Сумерки мира", "Ожидающий на Перекрестках" и "Восставшие из рая". Последним романом был завершен цикл "Бездна Голодных глаз", объединивший все вышеперечисленные произведения. Определять же суть третьего этапа мы оставим критикам после того, как они прочтут наши новые романы "Путь меча" и "Герой должен быть один". Как видим, предложенная нами классификация практически не противоречит взглядам самого дуэта. Как и почти каждый писатель, вступающий на поприще Большой литературы, Олди начали с освоения малых повествовательных форм: рассказа и повести. Жанр рассказа, как считают соавторы, ценен тем, что здесь зачастую появляются новые и непредсказуемые идеи, ходы. Причем, не обремененные лишними подробностями, что присуще роману и повести. Перу Д.Е. Громова и О.С. Ладыженского принадлежит около тридцати рассказов. Некоторые из них ("Коллапс", "Счастье в письменном виде", "Скрытая проводка", "Мифург" и др.) объединены в цикл ("Герой вашего времени"). Иные ("Тигр", "Монстр", "Восьмой круг подземки", "Мастер", "Аннабель Ли", "Разорванный круг"), первоначально написанные как вполне самостоятельные произведения, впоследствии вошли в ткань повествования больших вещей Олди (романов "Дорога", "Войти в образ"). Этот прием некоторым критикам показался неоправданным. "Такое впечатление, - писал о романе "Дорога" С. Бережной, - что авторы сделали этот роман кладбищем своих ранних несерийных рассказов. Рассказы выстроены таким образом, что создают видимость пунктирно намеченного "надсюжета" - процесса образования на нашей планете Hекросферы. Впечатления вся эта шаткая конструкция на меня не произвела". А между тем подобная тактика показалась нам оправданной. Таким образом Олди выстраивают из своих произведений некий Метатекст, формируют единое литературное пространство, сталкиваясь с которым неподготовленный читатель может сделать ложный вывод о том, что Громов и Ладыженский "кроят один сюжет" (как выразился персонаж "Нопэрапон" Миха-балочный). Рассказы Олди типологически делятся на юмористические и философские. Хотя и в юмористических, за исключением нескольких откровенно шуточных (типа "Нового друга комиссара Фухе"), есть определенный философский подтекст. Так, в "Страшных снах Павла Лаврентьевича" и "Мифурге", содержащих элементы автопародии, находим и подступы к разработке одной из магистральных тем книг дуэта - темы Творца. Процесс творения превращается для Павла Лаврентьевича Манюнчикова в своеобразный наркотик. Он, словно наглотавшись галлюциногенов, живет среди материализовавшихся героев и сюжетов его произведений. Эти "соседи" мешают своему создателю, отравляя жизнь. Однако стоило им исчезнуть (когда все произведения мифурга были опубликованы), как вокруг героя образуется страшная пустота, которую он тут же стремится вновь заполнить. Такова природа творчества. Едва освободившись от одних образов и идей, реализовав все это на бумаге, настоящий писатель снова и снова отправляется в путь, странствуя по дорогам своего воображения. Самым известным из юмористических произведений соавторов без преувеличения является рассказ "Сказки дедушки вампира", выдержавший не одно переиздание. Написан он в странном жанре, представляющем собой смесь из пародий на космическую оперу, литературу ужасов, боевик и сказку для взрослых. Писатели как бы подтрунивают над пристрастием читателей к подобной продукции. Но в результате у них вышел гимн во славу Земли и е обитателей. Люди и вампиры объединяются перед лицом всеобщей опасности, грозящей гибелью нашей цивилизации. Вроде бы и нет здесь ничего новаторского. Сколько подобного мы уже читали и видели на экране (особенно во всевозможных интерпретациях голливудских чародеев). Ан нет. Читается рассказ с удовольствием. И даже испытываешь какую-то гордость, что главным защитником планеты становится наш "земляк" "упырь Никодим из далекой Сибири". Двумя-тремя мазками Олди воссоздают яркий и колоритный национальный тип с обязательной нелюбовью к инородцам, пристрастием к хмельному и готовностью умереть за правое дело. === Cut === --- * Origin: H Oldie (2:461/76.2)

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Зубакин Ю. Гайанская неосведомлённость

Официальный ответ редакции журнала «Непоседа»

Арцеулов К. Полет на Луну

Фильмография Кира Булычева

Харитонов Е. Третья жизнь Кира Булычева