ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЛУНУ СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАКА

Путешествие на луну! Как давно эта мысль привлекает умы, наиболее пытливые! И если техника не дает еще аппарата для практического осуществления такого полета, человек привлекает на помощь фантазию.

Так, в мечтах, на страницах фантастической повести летит на луну Сирано де Бержерак в семнадцатом веке.

Сирано де Бержерак – талантливый писатель, а по своим философским взглядам – материалист и атеист. Правда, материализм его – это механический, подчас наивный материализм, но наряду с многочисленными ошибками он содержит некие вполне здоровые и плодотворные основы для дальнейшего развития знания. Свой атеизм Сирано приходилось прятать, чтобы избежать преследований церкви, но все же атеизм сочится из всех пор произведений Сирано де Бержерака.

«Иной свет или империи и государства луны» – одно из интереснейших произведений Сирано де Бержерака. Мы хотим разобрать его здесь с точки зрения технической и научной. Как мыслит себе автор технику осуществления полета на луну? Какими физическими и астрономическими теориями оправдывает он свои проекты? Какой уровень знаний о природе вообще проявляет автор в своем произведении?

«Я прежде всего привязал вокруг себя множество склянок, наполненных росой; солнечные лучи падали на них с такой силой, что тепло, притягивая их, подняло меня на воздух и унесло так высоко, что я оказался дальше самых высоких облаков. Но так как притяжение заставляло меня подниматься слишком быстро и вместо того, чтобы приближаться к луне, как я рассчитывал, я заметил, наоборот, что я от нее дальше, чем при отбытии, я стал постепенно разбивать склянки одну за другой, пока не почувствовал, что тяжесть моего тела превышает силу притяжения, и я опускаюсь на землю».

Вот первый опыт междупланетного путешествия. При восходе солнца травы сияют миллионами капель росы. Пройдет немного времени – и травы сухи. Значит солнце притягивает росу. Вот обоснование этого странного проекта. Что он явно нелеп, видно сразу. Но в чем все же его неправильность? Солнце заставляет капли росы испаряться. Пары занимают объем, гораздо больший, чем капельки, из которых они образовались, и смешиваются с воздухом. Вместе с тем под лучами солнца воздух у поверхности земли прогревается и поэтому становится легче и поднимается вверх. Вместе с ним поднимаются и пары, образовавшиеся из росы. Так, солнце действительно поднимает росу вверх, но не в склянках, где она не сможет расширяться, – ведь объем ее там ограничен стенками склянки. Мы не говорим уже о том, что как бы ни легко стало содержимое склянки, подъемной силы не хватило бы все же даже для подъема стеклянной оболочки.

Здесь нужно сделать одну оговорку, которая будет относиться не только к этому, но и ко многим другим местам книги Сирано де Бержерака: явные нелепицы, которые мы в ней встречаем, далеко не всегда означают заблуждение автора. Очень часто автор просто хочет высмеять какое-нибудь общепринятое мнение, нелепость которого для него ясна. Но, к несчастью, далеко не всегда можно наверное сказать, заблуждается ли автор сам или повторяет заблуждения других с целью их высмеять.

В книге Сирано описан еще один способ путешествия на луну, похожий в некоторых отношениях на тот, о котором мы уже сказали. Дело в том, что Сирано поместил на луну рай. В раю живет несколько праведников, которые проявили большую изобретательность, чтобы достигнуть лунного рая.

Енох жил на земле и решил попасть в рай. «Однако, – пишет Сирано, – как туда подняться? Лестница Иакова в то время еще не была изобретена. Но благодать всевышнего осенила его, и он обратил внимание на то, как небесный огонь нисходит на жертвоприношение праведных, и тех, кто угоден господу, согласно словам из его уст: «благоухание жертвы праведника дошло до меня». Однажды, когда божественное пламя с ожесточением пожирало жертву, приносимую предвечному, он наполнил поднимавшимся от огня дымом два больших сосуда, которые герметически закупорил, замазал и привязал себе под мышки. Тогда пар, устремляясь к выходу, но не имея возможности проникнуть сквозь металл, стал поднимать сосуды вверх и вместе с ними поднял святого человека». Наряду с явной насмешкой над религиозными легендами в этом описании полета Еноха скрыта технически правильная мысль: дым, идущий от костра, точнее, нагретый воздух, обладает действительно подъемной силой, которой можно воспользоваться для воздухоплавательного аппарата. Именно дымом был наполнен шар братьев Монгольфье, – шар, который более чем через сто лет после смерти Сирано совершил первый полет во Франции. Но, конечно, металл – слишком тяжелый материал для такого летательного аппарата. Шары Еноха были слишком тяжелы по сравнению со своим объемом, чтобы подняться в воздух. Осуществление цельнометаллических дирижаблей стало возможно только при современном уровне развития техники.

Другая слабая сторона этого проекта путешествия на луну заключается в том, что воздушный шар – это только воздухоплавательный прибор. Так что он может подниматься только пока достаточно плотна атмосфера, и уж во всяком случае не до луны. Ведь мировой рекорд высоты, поставленный американским стратостатом, 22350 метров, а расстояние до луны 384000 километров. Сотни тысяч километров пути от земли до луны нужно пройти по междупланетному пространству, где нет и следа атмосферы, где аэростату не в чем всплывать, крыльям самолета не на что опираться, винту не во что ввинчиваться. В этом основная трудность междупланетных путешествий. Но этой разницы, видимо, совсем не предвидел Сирано де Бержерак – проблема полета на луну отожествляется у него с проблемой полета в воздухе.

Пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий, так что воспламеняющаяся селитра удаляла опасность в то самое время, как усиливала огонь.

Замечательно, что при посадке на луну Енох применяет парашют: «Он быстро отвязал сосуды, привязанные к его плечам наподобие крыльев, и сделал это так удачно, что как только он приблизился к луне на расстояние 4 сажени, он расстался со своими поплавками. Расстояние это было, однако, еще настолько велико, что при падении он мог сильно пострадать, но его спасла его широкая одежда, в которую врывался ветер, раздувая ее, а также сила его пламенной любви». Одежда, действующая по принципу парашюта, помогла здесь, конечно, гораздо существеннее, чем «сила пламенной любви» к богу, которую автор приплетает здесь, чтобы внешне показать свое благоговение перед святыней, а внутренне еще раз посмеяться над догматами церкви.

Еще более интересным и уже совершенно фантастическим способом добрался до луны другой ветхозаветный праведник, пророк Илья. В книге Сирано он сам рассказывает о своем путешествии.

«Я заснул, и ангел господен явился мне во сне. Проснувшись, я тотчас же принялся за выполнение того, что он мне предписал. Я взял магнит размером приблизительно в два квадратных фута и положил его в горнило; когда он совершенно очистился от всякой примеси, осел и растворился, я извлек из него притягивающее вещество, раскалил всю эту массу и превратил в шар среднего размера. В дальнейшем ходе приготовлений я соорудил очень легкую железную колесницу и несколько месяцев спустя, когда все было готово, сел в эту искусно придуманную повозку... Когда я прочно уселся и утвердился на сидении, я бросил очень высоко в воздух мой магнитный шар. Тотчас же поднялась и железная машина, которую я нарочно в середине построил более тяжелой, чем по краям; она поднималась в полном равновесии, так как подталкивалась именно этой своей более тяжелой частью. Таким образом по мере того, как я долетал до того места, куда меня притягивал магнит, я тотчас же подхватывал магнитный шар и рукой гнал его вверх, впереди себя».

Здесь интересен способ приготовления особенно сильного магнита. Слова о «притягивающем веществе», извлеченном из магнита, – это заблуждение. Что сделается с магнитом при расплавлении или даже просто сильном нагреве его, мы теперь хорошо знаем – он просто потеряет свой магнетизм.

Что же касается самого способа подъема на железной колеснице, – о нем говорить не приходится. Подняться таким образом – все равно, что поднять самого себя за волосы, а это удавалось только барону Мюнхгаузену.

Как же, однако, добрался до луны сам Сирано? Мы видели, что первая его попытка окончилась неудачей, и он принужден был опуститься на землю. Опустился он, однако, не во Франции, откуда поднялся, а в Канаде. Сирано объясняет это так:

«Земля, очевидно, вращалась, пока я поднимался, ибо, начав свое воздушное путешествие а двух милях от Парижа, я упал по линии, почти перпендикулярной в Канаде».

Твердая вера в еще сравнительно молодую тогда теорию Коперника о вращении земли делает, конечно, честь Бержераку. Но рассуждения его все же неверны. Ведь если его склянки, наполненные росой, заставляли его как бы всплывать в воздухе, он перемещался бы вместе с воздухом, а атмосфера в целом принимает участие в движении земли. Именно поэтому на место спуска воздушного шара вращение земли не оказывает влияния. Только ветер может отнести воздушный шар на некоторое расстояние, при безветрии же он должен опуститься почти там же, откуда поднялся.

Если же склянки Бержерака обладали каким-то чудесным свойством удерживать его на месте вопреки вращательному движению земли и воздуха, – мимо него несся бы все время ураган чудовищной силы, ураган, созданный проносящимся мимо него вращающимся вместе с землей воздухом. Скорость такого встречного ветра была бы в 1000 раз больше скорости штормовых ветров. Автор, однако, ни слова об этом ветре не говорит.

В Канаде Сирано был приведен к вице-королю Новой Франции, господину Монманьи. По поводу чудесного перелета Бержерака через океан загорелся спор о теории Коперника. Некоторые доводы Сирано в ее пользу очень наглядны и остроумны:

«Было бы... смешно думать, что это великое светило станет вращаться вокруг точки, до которой ему нет никакого дела, как было бы смешно предположить при виде жареного жаворонка, что вокруг него вертелась печь».

Однако попытки выяснить причины вращения земли у Сирано необычайно наивны:

«Солнечные лучи и исходящее от них действие, ударяя по земле, заставляют ее вращаться, как мы заставляем шар вращаться, ударяя его рукой; точно так же испарения, постоянно поднимающиеся из недр с той ее стороны, на которую светит солнце, задержанные холодным воздухом среднего пояса и отраженные от него, падают на нее обратно и, имея возможность ударить ее только вкось, по необходимости заставляют ее вращаться вокруг самой себя».

Во всех этих рассуждениях ценно только одно: настойчивое желание найти объяснение явлений природы в самой природе, не призывая на помощь никаких божеств. Замечательную теорию в противовес этой выдвигает вице-король. Цитируя слова одного иезуита, он дает другое объяснение движению земли:

«Земля должна вращаться... потому что огонь ада заключается в центре земли, как нас учит об этом священное писание, и души осужденных на вечное мучение, спасаясь от страшного пламени, карабкаются вверх, удаляясь от него в направлении против небесного свода, и таким образом заставляют землю вращаться подобно тому, как собака, когда бежит, заставляет вращаться колесо, на нее надетое».

Так ловко бог, по мнению этого иезуита, использует энергию душ грешников!

После всех этих разговоров на астрономические и религиозные темы Сирано предпринимает вторую попытку полета на луну уже из Канады. Он сооружает машину с крыльями, приводимыми в действие какой-то пружиной. Попытка подняться окончилась неудачей – Сирано упал и довольно сильно расшибся. Натерев свое расшибленное тело жиром из бычьих костей, Сирано опять вернулся к своей машине. Однако машины на месте не оказалось. Ее нашли солдаты и отнесли в форт.

«Долго рассуждали они о том, что бы это могло быть; наконец, напали на изобретенную мной пружину; тогда они стали говорить, что нужно привязать к машине как можно больше летучих ракет; благодаря быстроте своего полета они унесут ее очень высоко; одновременно с этим под действием пружины начнут махать большие крылья машины, и не найдется человека, который не принял бы ее за огненного дракона.

Долго не мог я найти ее, наконец разыскал посреди площади Квебека в ту минуту, когда собирались ее зажечь. Увидя, что дело моих рук в опасности, я пришел в такое отчаяние, что побежал и схватил за руку солдата в ту минуту, когда он подносил к ней зажженный фитиль: я вырвал фитиль из его рук и бросился к своей машине, чтобы удалить горючий состав, который ее окружал; но было уже поздно, и едва я вступил на нее ногами, я почувствовал, что поднимаюсь на облака. Ужас, овладевший мной, однако, не настолько отразился на моих душевных способностях, чтобы я забыл все то, что случилось со мной в эту минуту. Знайте же, что ракеты были расположены в шесть рядов по шести ракет в каждом ряду и укреплены крючками, сдерживающими каждую полдюжину, и пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий, так что воспламеняющаяся селитра удаляла опасность в то самое время, как усиливала огонь».

После этого прекрасного описания устройства и действия ракетного снаряда идет обычная у Сирано нелепость: ракеты все сгорают, снаряд падает на землю, но Сирано продолжает подниматься на луну. Объяснил он это так: «Луна на ущербе (а в этой четверти она имеет обыкновение высасывать мозг из костей животных), пьет тот мозг, которым я натерся, и с тем большей силой, чем ближе я к ней приближаюсь».

Затем дальше идет замечательное рассуждение:

«Когда по расчету, сделанному мною много времени спустя, я пролетел три четверти расстояния, отделяющего землю от луны, я почувствовал, что падаю ногами к верху, хотя я ни разу не кувыркнулся... Я предположил, что спускаюсь к луне, и утвердился в этом предположении, когда вспомнил, что начал падать собственно только после того, как пролетел три четверти пути, Ведь эта масса, говорил я сам себе, меньше, чем масса нашей земли, и поэтому сфера ее воздействия должна охватить меньшее пространство, вследствие чего я позднее почувствовал на себе силу ее притяжения».

Ошибка определения расстояния, которое надо пролететь, чтобы сила притяжения луны стала больше силы притяжения земли, не имеет особенного значения. Важно то, что Сирано де Бержерак имеет уже представление о законе всемирного тяготения. А между тем Сирано умер в 1656 году, когда Ньютону было только 13 лет. Только в 1666 году, т. е. через 11 лет после смерти Сирано, Ньютон стал разрабатывать свой знаменитый закон. Откуда же знал о нем Сирано? Дело в том, что уже Кеплеру и еще некоторым ученым до Ньютона являлась мысль о существовании тяготения между массами. Ньютон же точно сформулировал закон всемирного тяготения и доказал правильность своей формулировки.

Описывать приключения Сирано на луне уже не входит в нашу задачу. Нас ведь интересовали главным образом способы междупланетного полета, изложенные в фантастической повести семнадцатого века. У Сирано де Бержерака наряду с дикими фантазиями мы находим уже технически правильную идею ракетного снаряда. Научное обоснование этой идеи дали сначала Кибальчич, затем Циолковский, и сейчас ракету мы можем считать единственным снарядом, с помощью которого можно рассчитывать вырваться за пределы земной атмосферы.

А. ЛУИЗОВ