В ПОИСКАХ ФОРМУЛЫ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

Недавно раскрыл я популярную в нашей стране "Литературную газету" и, едва вчитавшись в статью начальника лаборатории Государственного оптического института Юрия Денисюка, даже вздрогнул от неожиданности: вот живое подтверждение того, чего я ждал и в чем не сомневался.

Ученый писал об истоках зарождения в его уме потрясающего по своим перспективам изобретения - голографии, за которую он только что получил Ленинскую премию.

"С дерзостью, свойственной молодости, - пишет Ю. Денисюк, - я решил придумать себе интересную тематику, взявшись за какую-то большую, стоящую на грани возможности оптики задачу.

И тут в памяти выплыл полузабытый научно-фантастический рассказ И. Ефремова: производя раскопки, палеонтологи находят старинную плиту, над которой парит в воздухе объемный портрет пришельца из чужого мира, погибшего миллионы лет тому назад.

...Я не только не отрицаю своеобразное участие И. Ефремова в моей работе, но подтверждаю его с удовольствием.

Меня всегда поражала какая-то сверхъестественная способность художников слова предвидеть будущее столь образно".

Кстати, не об этом ли явлении писал в свое время и Саке Комацу в своем рассказе "Когда вам грустно", повествуя об объемном телевидении? Ведь он тоже предвосхитил голографическое изображение.

Фантастика, питаемая сокровенными соками науки, обладает чудодейственной "обратной связью": движет науку вперед, активно воздействуя на общий технический прогресс.

Суть науки сводится к тому, что она производит своеобразную атомизацию действительности. Используя атомы познания (понятия, концепции, абстракции, эмпирические законы), наука строит из них самостоятельное здание - модель реальности. Чтобы называться научной, построенная модель должна быть подтверждена опытом. Модель должна быть верифицируема. Это всем известный метод проб и ошибок!

Но если модель не верифицируется и проверка ее по тем или иным причинам невозможна, модель становится научной фантастикой. Есть в ней научные элементы, логические правила и приемы в их сочетании, но нет одного - испытания опытом.

Научно-фантастические идеи - тот же метод проб, причем взгляд фантаста может быть устремлен в будущее, в стороны, но назад - никогда!

Вот откуда та "кибернетическая" обратная связь между наукой и научной фантастикой.

Не скованная обязанностью верифицирования своих положений, фантастика вводит в оборот свои научные атомы (концепции, принципы, понятия и абстракции). Они необходимы для построения научного здания. Но в этом стремительном потоке почти необузданной фантазии, идущей в причудливом русле научных концепций, - намеки на овладение подлинным знанием.

Проходит какое-то время, и сама наука начинает оперировать новыми атомами, рожденными фантастикой. Завершился цикл взаимного оплодотворения двух начал. Человеческий разум поднялся еще на одну ступень познания.

Разве не такими были (во многом наивные, на сегодняшний взгляд) научно-фантастические произведения Свифта и Сирано де Бержерака, Жюля Верна и Герберта Уэллса, Беляева и Циолковского. Мысль великих фантастов прошлого внесла в духовный оборот человечества новые атомы для построения более точной модели окружающего нас мира.

Этот процесс продолжается и сегодня.

Двадцатый век (особенно вторая его половина) заставил ученых и фантастов изрядно поработать на благо человечества в извечной области времени и пространства.

Стремительно летит время. С каждым годом, с каждым часом движение его как бы ускоряется. Это не выдумка, это почти объективный фактор. Мы ощущаем его по быстроте процессов, происходящих в мире.

Когда-то для того, чтобы передать сообщение с одного конца Земли на другой, требовались месяцы, а порой и годы. Новости с Тихого океана шли в Москву долгим караванным путем, через бескрайние просторы Сибири, через хребты Саянских и Уральских гор. Трудности этого пути как бы сдерживали бег времени.

А ныне жители Владивостока с помощью телеспутника смотрят передачи из Москвы. В тот же миг, в то же мгновение слышат они слова, произносимые московским диктором, любуются движением балерины на подмостках Большого театра.

Наращивает темп конвейер времени. Перед нашими глазами по нему стремительно проносятся события, которые прежде потребовали бы для своего развития десятилетий! Сегодня они укладываются в месяцы и дни.

Уходили на запад каравеллы Магеллана, чтобы вернуться с востока. Путешествие вокруг земного шара было сопряжено с мучительным преодолением расстояния.

Сегодня космонавт облетает планету чуть ли не за час. Фактор времени решающим образом повлиял на фактор расстояния. Расстояния настолько сократились, что земной шар как бы уменьшился в диаметре. Этот психологический процесс, кстати говоря, противоречащий реальному расширению планеты, открытому Вегенером, в корне изменил трудности, стоявшие некогда перед человеком, преодолевавшим пространство.

Сколько трагедий принесло с собой открытие Северного полюса Земли. Там, в ледяной пучине, гибли отважные исследователи. Они умирали от голода и холода, они слепли от безжалостного арктического солнца, отражавшегося миллионами искр в снежных кристаллах полярных пустынь.

Сегодня обычный рейсовый самолет перенесет вас из Европы в Японию через Северный полюс.

А в ледяных и раскаленных просторах лунных морей уверенно двигается овеществленная человеческая мысль - луноход, походная инопланетная лаборатория.

Фантастический поток человеческих знаний - стремительно нарастающая лавина информации - сметает границы старых представлений, заставляя человека не только удивляться, но и искать новые подступы к познанию и восприятию жизни.

Диалектический разрыв между мечтой и действительностью будет существовать вечно, лишь постепенно сокращаясь, так же как "спрессовывается" время и "усыхает" диаметр нашей Земли.

Человеческая мысль, разум человеческий обладают исключительным и удивительным свойством предвидеть и предугадывать.

Всегда кто-то осмеливается встать на грань между мечтою и действительностью, кто-то берется первым прокладывать тонкий пунктир грядущих открытий, трассы неблизких событий, кто-то неустанно должен искать форму завтрашнего дня.

Это делают фантасты...

Мы живем в сложном мире, созданном матерью природой, и одновременно в мире, созданном нашими руками и разумом.

Максим Горький дал блестящую характеристику окружающему нас миру. "Второй природой" назвал он все, что сотворено человечеством.

"Вторую природу" легче выдумать, в ней и легче орудовать мечте, хотя она представляется бесконечно запутанной и сложной. Именно эту "вторую природу" и выбрала местом своего действия научная фантастика.

Поле ее деятельности распространяется несравнимо глубже в завтрашний день, чем в прошлое. Это и понятно - ведь именно будущее и дает возможность необычайно широко развернуться человеческой фантазии.

Мы, советские люди, оптимистичны. Мы верим в светлое будущее человечества - коммунизм, верим в самого человека, в его гуманность, в его разум, в его силу. И мы не можем согласиться с теми пророками современности, которые говорят о будущем со страхом и неуверенностью.

Американский социолог Стивен Кайерс пишет: "Чем больше спутников, лазеров, автомобилей, тем меньше дружеских жестов, поцелуев и "люблю" лунными ночами. Мир пожирает себя изнутри, подобно мифическому чудищу. С равнинных дорог он давно вознесся к высокогорному шоссе, наращивая скорость, не замечая, как "заносит его на поворотах. Колеса уже повисли над пропастью. Еще мгновение - и мы рухнем вниз - в объятия химер Хиросимы".

Нет, в этом мире, как силовым полем пронизанном поисками будущего, мы верим в его светлые стороны - в жизнь, в поцелуи и в "люблю", пускай! даже в быстро несущемся автомобиле.

Нам кажется, это понимают сегодня многие писатели-фантасты, освоившие диалектику жизни и времени. Грозные картины мрачного завтра, выходящие порой из-под пера, - настойчивое предупреждение человечеству, призыв быть осторожнее на крутых поворотах истории.

С этих позиций становится, например, понятным пронизанное настороженной суровостью тревожного сигнала творчество английского фантаста Брайна Олдиса.

Но, может быть, предупреждая об опасностях, стоит больше задуматься и о путях к благополучному исходу? Не только отвергать, но и утверждать!

Касаясь развития научной фантастики и ее связей с наукой и техникой, нам хотелось остановиться на некоторых ее классических аспектах.

Первый из них: научная фантастика и техника.

Это один из самых актуальных вопросов. Во многих научно-фантастических произведениях авторы, подавленные бурным развитием техники и успехами ее в области счетно-решающих устройств, выдвинули как актуальную проблему подавление человека "мыслящими" машинами. В той или иной форме настойчиво проводится технократическая мысль о вырождении человечества: в одних произведениях читаешь, как заселяют Землю саморазмножающиеся механизмы, в других - высший машинный разум пытается уничтожить человека.

В своем прекрасном научно-фантастическом фильме "Одиссея 2001 года" не обошел этой проблемы и уважаемый Артур Кларк. Творчество этого писателя всегда привлекает к себе внимание. Борьба космонавтов с высшим разумом, восставшим против людей, показана в фильме Кларка блестяще. Но заканчивается киноповествование, к сожалению, грустным одиночеством человека в бесконечных просторах вселенной. И хотя человек самопроизвольно порождает новую жизнь, нам хочется верить, что человечество как единый творческий коллектив никогда не столкнется с проблемой борьбы с компьютерами.

Гигантская сложность человека, создающего самые сложные машины и механизмы, безграничные возможности этого человека и вера в него - все это снимает, как мне кажется, надуманный антагонизм.

Невольно встает вопрос о втором аспекте фантастики: о человеке завтрашнего дня. Как будет меняться он? Каким видят его фантасты?

Лавина информации обрушилась на несчастного. Медицина дала ему запасные части, вплоть до искусственно пересаженного сердца. Нервные напряжения достигли крайних пределов... Однако мы не можем согласиться с теми писателями, которые говорят о вырождении человека в грядущем. Нам кажется неправомерным то искусственное изменение, те операции, которые многие, зачастую очень известные фантасты производят над человеком завтрашнего дня.

Станислав Лем, многие произведения которого с огромным интересом читаются во всех странах мира, рассказывает о человеке будущего - киборге. Это полуробот-получеловек, реконструирующий самого себя в зависимости от обстоятельств.

"Киборгизация заключается в удалении системы пищеварения, - пишет фантаст, - в связи с чем излишни зубы, челюсти и мышцы. Если проблема речи решается космически - постоянным применением средств связи, - исчезнет и рот. В ключевых точках организма расположены насосы, впрыскивающие в случае надобности то питательные вещества, то активизирующие тело лекарства, гормоны, препараты".

Что же осталось от человека, которого в доброе старое время называли "царем природы"?!

Человек будущего представляется нам гармонично развитым, одухотворенным и сохранившим все свои лучшие качества, выработавшиеся в нем на протяжении тысячелетий. Ведь сумело же человечество облагородить естественное для любого живого существа половое влечение, назвав его любовью, и возвысить его до вершин поэзии. Мне представляется в будущем полное раскрытие и эволюция человеческих чувств, искони заложенных в него природой. Они разовьются до высшего своего выражения в духовном мире.

Вот почему многие фантасты в основу воспитания человека будущего ставят именно воспитание чувств. Болгарский фантаст Дмитр Пеев идет еще дальше. Он мечтает о людях трехтысячного - мире гениев и талантов.

Остановимся еще на одном аспекте: научная фантастика и социально-общественные проблемы. Как ни странно, этот научный вопрос является краеугольным, когда мы говорим о будущем.

Да, скажут многие, но ведь были и есть фантасты, которые не могли и не могут представить себе социально-экономическую эволюцию общества.

Например, Герберт Уэллс, который встречался с основоположником первого социалистического государства Владимиром Лениным.

Видимо, гениальный английский фантаст был чужд социальным законам развития нового общества, которые не походили на известные ему законы прошлого. Он не понял Ленина.

Сегодня многие фантасты мира пытаются в своих произведениях научно проанализировать общественные отношения. Некоторые из них, критикуя отдельные явления, не могут подняться до широких обобщений. Другие, опираясь на законы диалектики, дают перспективную картину грядущего.

Интересно показывает прогрессивную борьбу с монополиями Фредерик Поол в переведенном на русский язык романе "Операция "Венера". Той же теме посвящен острый рассказ Саке Комацу "Продается Япония".

"Туманность Андромеды" Ивана Ефремова рассказывает о коммунистическом обществе и путях к нему. Характерно, что роман этот стал бестселлером даже в капиталистических странах.

Я привожу этот перечень только для того, чтобы еще раз подчеркнуть значение науки об общественных отношениях как оружия в руках писателя-фантаста.

Подход к научной фантастике как к уникальному явлению современной литературы позволяет понять, почему эта область стала столь притягательной для мировых ученых. Физики-ядерщики Лео Сциллард и Отто Фриш, профессор биохимии Айзек Азимов, блистательный астрофизик Фред Холл, антрополог Чед Оливер, астроном Артур Кларк, творец кибернетики Норберт Винер, палеонтолог Иван Ефремов, японский врач Марио Кита, польский академик Леопольд Инфельд - вот достаточно убедительный список имен крупных ученых, которых научная фантастика "завербовала" в свои ряды.

Советский футуролог, доктор исторических наук И. Бестужев-Лада с полной ответственностью говорит о фантастах: "Нельзя пренебрегать свободным полетом фантазии, интуиции. Хотя в смысле точности это наименее надежный способ предвидеть будущее, он может быть особенно полезен при составлении долгосрочных прогнозов на 50, 100 и более лет вперед. Не раз случалось, что долгосрочные предсказания фантастов оправдывались точнее, чем утверждения узких специалистов".

Я не случайно начал разговор об одном из самых модных направлений сегодняшней науки - футурологии. Желание предугадать будущее, предвидеть пути научно-технического прогресса, эволюцию общественных: jотношений заставило создать во многих странах специальные институты футурологии. И нет ничего удивительного в том, что параллельно с симпозиумом писателей-фантастов в Японии проходил международный конгресс ученых в Болгарии, посвященный прогнозированию и социальному планированию будущего общества.

Мне думается, участие писателей в этом сложном процессе предвидения будущего говорит о том, что последовательная логика развития научно-технических проблем должна на каком-то этапе заменяться интуицией. Этот своеобразный скачок абсолютно необходим как нарушение того здравого смысла, который иногда подводит сегодня на крутых поворотах дороги в завтрашний день.

В заключение мне хочется остановиться еще на одной проблеме. Передовая фантастика мира активно выступает в защиту мира на нашей Земле, против войны.

Писатели-фантасты трудятся в неустанных поисках формулы завтрашнего дня. Каждый день и каждый час приближает их к открытию этой формулы. Но, как и всякая истина, формула грядущего будет непрерывно отступать, предоставляя возможность неустанно творить и фантазировать на благо людей. Это благодарная работа на человечество.

ВАСИЛИЙ ЗАХАРЧЕНКО