ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ «АЭЛИТЫ»

Первая в нашей стране вполне официальная литературная премия в области фантастики была вручена в первый раз в апреле 1981 года.

"В Свердловске проходил праздник фантастики..." - писал, рассказывая о том событии на страницах "Правды", его участник - писатель и журналист Владимир Губарев, в те годы - постоянный космический обозреватель Главной Газеты.

О новой литературной премии сообщалось, как бы между делом, в очередном репортаже с Байконура... Удивительно? Да нет, пожалуй. Во-первых, уж такова была традиция: фантастику - эту литературную "золушку" всех семи послеоктябрьских десятилетий - Главная Газета не привечала никогда. В отличие от столь неизменно всегда престижной космонавтики, фантастику в Главной Газете в лучшем случае - поучали, снисходительно брюзжа, однако куда чаще - распекали, начальнически вызвав "на ковер"... А во-вторых, именно фантастика непредставимо много сделала для овеществления вековой мечты о звездах. Космонавты - по крайней мере первые из них - знали и помнили об этой ее заслуге. В свою очередь, прорыв человечества в Космос породил небывалый новый интерес к книгам с грифом "НФ" - об этом не забывала фантастика. Ведь вот и вручение первой ее премии не случайно было приурочено к "космическому" месяцу апрелю, к 20-летию легендарного гагаринского "Поехали!.." Словом, связи у фантастики с космонавтикой были давние, проверенные, прочные.

Ну, а почему "праздник фантастики" реализовался именно в Свердловске - а не в стольном граде и даже не в колыбели революции? Ведь едва ли не все глобального плана торжества до самых недавних пор вершились именно там - в прежней и нынешней наших столицах? Что ж, и этому есть свое объяснение...

* * *

В 70-х годах к изданиям, привычно опекавшим фантастику, присоединился "Уральский следопыт". Журнал, выходивший в Свердловске до войны и в 1958 году вновь появившийся на свет,

Отвечая духу времени и к тому же не без оснований полагая себя восприемником традиций знаменитого "Всемирного следопыта", наш журнал естественным образом включил фантастику в сферу своих интересов. Поначалу, правда, редакция относилась к ней подобно многим другим редакциям, не слишком-то и серьезно. Хотели ее печатать - печатали, не хотели - и по полгода прекрасно без нее обходились. Но пришло время - задумались.

Вот уж и первый искусственный спутник, и эпохальный полет Юрия Гагарина - давно позади... Если именно этими событиями был рожден небывалый интерес к фантастике, так ведь должен бы он, непременно же должен пойти на спад, улечься, сгладиться: самые удивительные события становятся в конце концов нормой, теряют окраску невероятности! Но пет, интерес к фантастике не уменьшался, а значит, был вызван явлениями гораздо более масштабными: наступлением эпохи НТР, иными глобальными процессами, вызревавшими в недрах земной цивилизации...

И стал "Уральский следопыт" печатать фантастику уже вполне осознанно - систематически, из номера в номер. Начали появляться на его страницах разнообразные материалы, посвященные этому то ли виду, то ли ветви, то ли потоку (но только не "жанру"!) литературы. Установился постепенно прямой контакт с читателями. Возникли и окрепли связи с клубами любителей фантастики. Выросла популярность журнала, начальный тираж (50 тысяч экз.) увеличился вдесятеро... Ну, а утвердившись в этой своей позиции, мы просто не могли не выйти в конце-то концов на идею НФ премии.

Впрочем, произошло это отнюдь не с прямолинейной победно-мажорной предопределенностью, как могло бы показаться по предыдущему абзацу. Но тут мне никак не обойтись без малой толики воспоминаний...

* * *

... Формально отдела фантастики в журнале не было. Нынешний - первый - его заведующий, придя в редакцию в сверхдалеком уже теперь феврале 1966 года, на протяжении двадцати с лишним лет неизменно значился в штатном расписании литсотрудником отдела прозы и поэзии - прежде всего оным и занимался по долгу службы, а фантастику курируя в порядке личного хобби.

Еще в середине семидесятых другой долгожитель журнала - назначенный к нам в 1970-м новый главный редактор - на полном серьезе убеждал меня в настоятельнейшей необходимости посидеть этак с месяц где-нибудь на заводе, или в полях, или на стройке какой... словом - окунуться в гущу жизни народной. "Другими глазами и на фантастику посмотришь. А то ведь - в собственном соку варишься!.."

Соглашаясь (ибо - просветитель, а вовсе не борец по характеру!), я уже сговаривался о таком вот "сидении" с добрым своим приятелем - главинжем немаленького завода. А в предвкушении этой - пусть временной - смены амплуа отправлялся на немаленькие же стройки... и месил грязь в котловане будущей Дивногорской ГЭС, и беседовал с первостроителями Братска, и в Усть-Илимске, опять же, искал героев очередной всенародной стройки. Но - не впечатляли меня, хоть убей, все эти гигантские железяки, не западали в душу! И... при самом искреннем желании моем не сотрясали нетипичную мою дату и те, кто, прошу прощения (ибо уважаю любой труд!), при этих железяках суетился. Слишком уж все это было - не мое: чужое и, в сущности, неинтересное для меня.

Грустно и нелегко было осознавать никчемность этих командировок - в прошлом-то были совсем другие! И когда ездил, скажем, в Баку - к Войскуновскому [Войскунскому - ЮЗ] с Лукодьяновым и к Альтову с Журавлевой, или в Харьков - на развалины мощного прежде харьковского КЛФ и к своему тогда юному, сердцем и пером, Юре Никитину, или в Ленинград - с его публичной библиотекой, с тогдашними букмагазинами, с Е. П. Брандисом, с большой группой интересных фантастов, частью, как и Евгений Павлович, уже ушедших от нас - Гор, Варшавский, Мееров, Шалимов... От новых моих поездок не было ни реальной отдачи для журнала, ни какой-никакой пользы для меня самого, его сотрудника: сдвигов в понимании фантастики, в отношении к ней у меня, увы, не произошло - да и не могло произойти. Это ведь только в произведениях, созданных по методе печальной памяти соцреализма, злостный "интель", по своей или чужой воле "окунувшись", в момент перестраивался и спешил примкнуть к колонне строителей... И - кто знает? - не пришлось ли бы мне подыскивать иное место службы, не пройди в Свердловске в 1978 году региональное совещание по фантастике?

То было первое - такого рода - совещание вне Москвы и Ленинграда. Строго говоря, оно не было региональным: в его работе участвовала большая группа москвичей, ленинградцы, писатели из Еревана, Риги, Калининграда, сибиряки... Среди разнообразных итогов того совещания сейчас, много лет спустя, я особо выделил бы один. Свердловчанам - полагаю, несколько неожиданно дан себя - пришлось убедиться, что фантастика - отнюдь не прихоть зациклившихся на ней энтузиастов-фанатиков: она - объективная реальность, и ею всерьез занимаются вполне серьезные - положительные, солидные, уважаемые - люди! Пожалуй, именно после этого постепенно прекратились привычные для нас нападки со стороны писательской местной общественности: чем печатать, скажем, роман Жюля Верна - не лучше ли было бы дать в журнале повесть о рабочем пареньке, находящем свое место в жизни? Сколько же их было - таких повестей, в том числе и в "Уральском следопыте"!..

А когда в очередном, 21-выпуске знаньевского сборника "НФ" появилась обширная, почти на страницу, информация о нашем совещании (а заканчивалась она вот таким абзацем: "С единодушием был отмечен большой вклад редакции журнала "Уральский следопыт" /главный редактор Ст. Мишавкин [Мешавкин - ЮЗ], заведующий отделом Л. Румянцев, редактор раздела "Мой друг - фантастика" В. Бугров/ в дело развития отечественной НФ литературы") - можно было с уверенностью прогнозировать: отныне для фантастики в "Уральском следопыте", говоря словами А. Мирера, невзирая на все возможные сложности - "будет хороший день!"...

Он наступил.

Презентовав своему главному прославляющий нас сборник, вечером того же дня, вызванный по телефону, я застал его в глубоком раздумье.

В сборнике, вслед за информацией о событиях в мире отечественен НФ, была помещена и зарубежная хроника; сообщалось, в частности, о новых лауреатах премий "Хьюго", "Небьюла", "Меркурий". И главного заинтересовало: а у нас? Как обстоит дело с НФ призами и премиями - в нашей державе?

Обстояло - не густо. Единственным в то время НФ призом в нашей державе был "Фант", с 1976 года присуждавшийся одноименным клубом, существовавшим в Хабаровске при редакции краевой газеты "Молодой дальневосточник".

"За державу... обидно!" - чьими-то словами подумалось, видимо, нам обоим. И хотя до первого "праздника фантастики" в Свердловске еще оставалось почти два года - возникновение этого праздника было уже делом предрешенным.

Вот так мы и вышли на идею НФ премии.

(Прошу у читателя прощения за этот затянувшийся мемуар.)

В конце концов, о том, как, кому и за что присуждаем и вручаем мы свою премию, можно - при большом желании - прочесть в сентябрьско-октябрьских номерах "Уральского следопыта" за любой год - из последних пяти-шести. С воспоминаниями же, подобными вышеизложенным, я до сих пор нигде в печати не выступал.

Между тем, мне очень хочется развеять наконец легенду, согласно которой родной и любимый мой "Уральский следопыт" воспринимается как сверхнадежный бастион НФ. Увы: никогда не было и нет такого бастиона!

Если вы бывали на наших "праздниках фантастики" и вас заворожило наше гостеприимство - знайте: с таким же радушием мы принимали бы и, скажем, краеведов, и эсперантистов, и балалаечников, и... и... и... Оно, это радушие, в крови у нас. У редакции "Уральского следопыта". Как и у очень многих редакций.

Что же касается фантастики... Из года в год, из месяца в месяц она в "Следопыте" упорно борется за место под солнцем: не верьте тому, что просветители непременно народ хилый, пасующий перед первым же препятствием! Нет: и в них заложена-таки, видимо, частичка фанатичной настырности борцов. В противном случае фантастики в "Следопыте" попросту бы не было, как не было бы - в итоге - и вот этих наших "праздников фантастики". А они, эти праздники, все-таки - есть... и вот на этом я и впрямь поставлю точку в своем действительно затянувшемся мемуаре.

* * *

Как обычно, выйдя на идею - мы обратились к читателям: объявили конкурс на название премии. Получили в итоге многие сотни вариантов. Один только девятиклассник из города Снежного Донецкой области предложил - на выбор - 62 названия!.. Ну, а остановились мы, после долгих горячих споров, на имени прекрасной марсианки из романа Алексея Толстого: и звучно, и романтично, и, главное, роман этот - едва ли не первый послереволюционный наш НФ роман! - с увлечением читается и сегодня...

... И в апреле 1981 года хрупкая, недостижимо прекрасная Аэлита (отважно бросившая, тем не менее, вызов грозным темным силам, в романе А. Толстого обрекающим на смерть целую планету) обрела вторую жизнь...

* * *

Учреждая - при поддержке тогдашнего Союза писателей РСФСР - свою премию, мы думали, пожалуй, лишь о том, чтобы как-то поуменьшить стародавнюю несправедливость в отношении фантастики. Литературу эту читают и любят миллионы. Официально же она у нас словно и не существовала: не было у нее (до самых-самых недавних пор - не было!) ни своих издательств, ни своих журналов, ни, наконец, наград, которыми поощрялись бы достижения... Вот это последнее мы и попытались выправить хотя бы частично, добавив со временем к "Аэлите" еще два своих приза: Имени И. А. Ефремова (за вклад в развитие и пропаганду отечественной фантастики) и "Старт" (за лучшую первую книгу НФ).

Но фантастика - все-таки и впрямь особый вид литературы!

Вырывая читателя из пут повседневности и властно увлекая его в яркие миры воображения (за что ей - это литературе-то "смелой мечты"! - не раз и очень крепко доставалось от ревностных блюстителей соцреализма), для кого-то она, быть может, и становится местом отдохновения от дискомфортной реальности. Однако читателя активного, мыслящего она неизбежно наталкивает (и вот этого старались не замечать критики-ортодоксы! ) на серьезнейшие раздумья о будущем Земли и человечества, о путях к этому будущему, а стало быть, о самом насущном: как же все-таки сделать, чтобы человеку - не на словах! - жилось с каждым днем лучше или хотя бы не хуже, чем вчера?!

А раздумья о будущем неизбежно же выводят человека активного на поиски оппонентов и единомышленников - оттого-то и возникали массово клубы любителей фантастики. Оттого же и они, эти КЛФ, целеустремленно искали общения между собой: боязнь зациклиться, угроза коллапса не позволяла им замыкаться в рамках собственной крохотной общности.

(Я всюду здесь употребляю прошедшее время. Реальность сложна непредставимо. Непонятны нынешние функции КЛФ, их устремления и цели. Предпринимательство? В него бросились многие - и невозможно порицать кого-либо: такова жизнь... Сегодняшние проблемы КЛФ - нужен, очень нужен, мне кажется, серьезный разговор об этом! Кто смелый? Кто начнет этот разговор?)

Собственно, по причине вот этой жажды общения вручение "Аэлиты" действительно превращалось в "праздник фантастики", вовлекающий в свою орбиту отнюдь не только свердловчан. Уже и в 1981-м, прослышав о предстоящем событии, к нам приехали соседи-пермяки - 15 членов КЛФ "Рифей". Они, надо сказать, не прогадали: полтора-два часа отвечал в том году на самые острые вопросы аудитории Аркадии Натанович Стругацкий... В 1982-м в Свердловске гостили уже посланцы КЛФ из восьми городов - и тоже уезжали весьма довольными, ибо в условиях, близких к экстремальным, сумели-таки задержать и разговорить вручавшего Зиновию Юрьеву наш приз космонавта Олега Макарова. "Аэлиту"-83 редакция совместила с 25-летием "Уральского следопыта" - и мы, сотрудники журнала, были ошеломлены "нашествием инопланетян": более ста любителей фантастики из 34 городов!..

Впрочем, не следует (повторюсь) думать, что мажорное сопровождение всегда сопутствовало "праздникам фантастики". Жить в обществе и быть свободным от общества - нельзя, общеизвестную эту истину все мы, в том числе и фантастика наша в целом, и наша "Аэлита" в частности, постигали не только теоретически.

За год-два до перестройки кто-то усомнился в клубах любителей фантастики, ни много ни мало, рьяных проводников тлетворной по тогдашним меркам буржуазной идеологии. Меры были приняты неотложно. А иначе, коль по обкомам ушло письмо, подписанное... гм, привычно умолчать - кем именно? Да будущим инициатором перестройки - вот кем! Увы... Естественно, по всей стране в клубах пошли проверка за проверкой: местные, из Москвы. (В одном из КЛФ - 16 проверок за полтора года, поверите ли?!). В конечном счете - работу клубов привычно заформализовали, засушили, свели к отчетному бумаготворчеству. Благо, на местах под рукою (до чего же своевременно!) оказались и инструктивные "методички" Общества книголюбов, в коих черным по белому очень настойчиво рекомендовалось всю деятельность КЛФ, во-первых, держать под неослабным контролем со стороны всех (!) вышестоящих организаций, а во-вторых, вершить ее непременно ("в первую очередь и главным образом"!) "непосредственно в стенах КЛФ и для его же участников"!! Многие из сильных прежде клубов надолго сникли после этих проверок...

Аукнулась эта акция и на нашем "празднике фантастики": пришлось "Аэлиту"-84 спешно занавешивать от страны. Праздник, впрочем, и в 1984-ом все равно удался, да и фэны из других городов, несмотря на разосланные нами более полусотни телеграмм с категорической отменой всех приглашений на "Аэлиту", все равно просочились в "закрытый" Свердловск. Лишний раз подтвердилось: заставить фантастику и фэнов вновь ходить строго по линейке - ничуть не проще, чем загнать в бутылку выпущенного из нее джина...

К счастью, вскоре кое-что в нашей жизни все-таки изменилось к лучшему - настолько, что на вручении "Аэлиты"-89 появился и первый иностранец, а в следующем, 1990-м на наши торжества приехали... 547 человек из 124 городов и поселков! От Петропавловска (что на Камчатке) до Львова - и от Мурманска до Тбилиси и Баку. Вся страна - включая и уже "полузаграничную" в то время Прибалтику! Да плюс к тому - гости из Болгарии, Польши...

Вот этого превращения наших празднеств во всесоюзные фестивали фантастики, конечно же, мы никак не могли предвидеть в 1981...

* * *

Массу хлопот приносит нам всегда "Аэлита", связанных не только с размещением гостей и разноликими материальными сложностями. Главное в наших фестивалях - общение. С писателями-фантастами, между собой. И не только праздничное (с карнавалами и иными развлечениями).

В два-три "аэлитских" дня мы ухитряемся (вынуждены исхитриться!) вбить едва ли не два десятка вполне серьезных - каждая достойна собственного семинара - секций. Фантастиковедение. Обмен опытом клубной работы. Фэн-пресса. Самодеятельное кино и театр. Ролевые игры. Секция детских КЛФ. Библиографическая. Книгоиздание и книготорговля (наиболее людная из секции "Аэлиты"-92). Скоротечный, но оттого и особенно плотный по объему выполняемой работы семинар начинающих авторов...

А поскольку юный наш фэндом, как и следовало ожидать, все более расслаивается "но интересам" - возникают все новые неформальные объединения. На "Аэлите"-90 родились, к примеру, Ассоциация компьютерных фэнов и "Людены" (группа единомышленников, увлеченно исследующих творчество братьев Стругацких). Не упомянуты мною самодеятельные переводчики и весьма заметные сегодня поклонники Д. Р. Толкиена...

Впрочем, достаточно. Новые проблемы - отнюдь, увы, не творческого характера - внезапно выросли перед отечественными фэнами. Распад страны, развал экономики, обнищание общества - все это не понаслышке известно и любителям фантастики. И хотя на "Аэлиту"-92 все-таки приехали 264 гостя из 62 городов Содружества (придав нашему празднику теперь уже самый настоящий международный характер), - тревожно и неотчетливо будущее наших фестивалей...

* * *

Лауреаты "Аэлиты":

1981 - Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий (повесть "Жук в муравейнике"),
- Александр Казанцев (роман "Купол Надежды").

1982 г. - Зиновии Юрьев (роман "Дарю вам память").

1983 г. - Владислав Крапивин (повесть "Дети синего фламинго").

1984 г. - Сергей Снегов (трилогия "Люди как боги").

1985 г. - Сергей Павлов (роман-дилогия "Лунная радуга").

1986 г. - премия не присуждалась.

1987 г. - Ольга Ларионова (повесть "Соната моря").

1988 г. - Виктор Колупаев (книга рассказов и повестей "Весна света").

1989 г. - Север Гансовский (книга повестей "Инстинкт?").

1990 г. - Олег Корабельников (трилогия "К востоку от полуночи").

1991 г. - Владимир Михайлов (дилогия "Капитан Ульдемир").

1992 г. - Сергей Другаль (книга рассказов и повестей "Василиск").