ЧТОБЫ НАРИСОВАТЬ, НУЖНО ПРОЖИТЬ

Не появись "Странники", я бы, наверное, ничего и не узнал о нем. Осенью на заводе мы создали Клуб Любителей Фантастики и вскоре Евгений Савельев принес на заседание клуба "Странники" свои работы.

Тридцать лет назад в степном селе жил мальчик. Его мама работала ретушером в фотоателье и учила, как могла, сына рисовать. Благо, ученик не отказывался.

- Начинал рисовать, как и всякий мальчишка, с танков, пушек, самолетов. В пятом классе открыл для себя фантастику Герберта Уэллса и Жюля Верна. Пожалуй, впервые я качал рисовать на фантастическую тему после прочтения "Страны багровых туч" Стругацких. Конечно, космос, роботы, контакты, чуть позже - будущий мир Земли.

Женя оканчивал школу, пора было искать свою дорогу. Маме уже было трудно объективно оценить способности сына, и она в тайне от него послала письмо с рисунками в "Огонек". Ответ ошеломил. Сухим канцелярским языком консультант журнала отстучал, что мальчик работает в чуждой, непринятой у нес технике сюрреализма. Еще не окрепший художник подвергся первой обструкции.

Женя вскоре переехал в Саратов, работал токарем, фрезеровщиком, потом - Саратовский политехнический. Иногда он не выдерживал и брался за... ручку.

- К рисунку шариковой ручкой пришел сам. У шарика богатейшие возможности и единственный недостаток - трудоемкость, - говорит он.

Его техника требует времени и полной отдачи. Рисунок пишется не меньше месяца, только тогда возникает ощущение прозрачности гермошлема и причастности к событиям иных миров.

- Когда делаешь рисунок, то как будто сам входишь в него, становишься одним из героев сюжета или просто присутствуешь рядом, видишь каждую песчинку в окружающем пейзаже. Если рисуешь взрывающуюся звезду, то ощущаешь себя космонавтом, видящим ее на экране, если человека, парящего в небе, то как будто летишь сам. В каких только чудесных событиях я не участвовал!

Евгений работает дизайнером-разработчиком новой техники. Недавно его перевели в группу по разработке перспективной модели саратовского холодильника. Но в своих рисунках он давно уже шагнул дальше: прошел период дизайнерской прорисовки машин грядущего поколения и вышел к человеку будущего, к образам разведчиков "бешеных" атмосфер и к парящим меж звезд влюбленным. Он всегда рисовал людей мужественных и красивых. А его не понимали близкие друзья, семья, когда, почти дождавшись желанной квартиры, он перешел на другой завод, где стал ближе к любимому делу.

Женя - оптимист. Несколько лет назад, играя в волейбол, неудачно подпрыгнул, отломанный кусочек позвонка неправильно сросся. Пришлось делать операцию и буквально сызнова учиться сидеть, ходить... Потом он часами накручивал круги по стадиону. Оптимизма ему и сейчас не занимать. В общежитии бывший красный уголок перегорожен посередине: справа - детская, слева сплав кухни с гостиной. На стене кульман...

В 1984 году Женя отослал большую подборку в журнал "Техника молодежи", кое-что напечатали. Пришло письмо из школьного музея космонавтики города Зеленодольска. Дети просили помочь. Что было под рукой, отослал им. Не осталось даже фотокопий. Ра бота опять начиналась сначала.

- Я не писал порой по два года. Потом садился, и все возвращалось, как будто и не было промежутка.

Я спросил его о главном холсте. Он ответил:

- Главный холст - итог жизни, чтобы нарисовать, нужно ее прожить.

А. РУФАНОВ