Генри Лайон Олди краткая биографическая справка

Генри Лайон Олди - это псевдоним, под которым работают два писателя из Харькова: Дмитрий Громов и Олег Ладыженский.

Родился 30 марта 1963 г. в г. Симферополе. В 1969 г. переехал в г. Севастополь (Крым), а в 1974 г. - в г. Харьков, где и проживает до настоящего времени. В 1980 г., закончив среднюю школу, поступил в Харьковский политехнический институт, на факультет технологии неорганических веществ. Окончил институт с отличием в 1986 г. и поступил на работу в ХHПО "Карбонат" инженером-химиком. В 1988 г. поступил в аспирантуру кафедры общей и неорганической химии Харьковского политехнического института. Закончил ее в 1991 г., однако защищать диссертацию не стал, т. к. к тому времени практически полностью переключился на литературную деятельность. Женился в 1989 году, имеет сына 1989 года рождения.

Среди увлечений: музыка направления "хард-рок", в частности - группа "Deep Purple", о творчестве которой Дмитрием Громовым была написана и издана монография; имеет II кю (коричневый пояс) по каратэ (школа ГОДЗЮ-рю); актер театра-студии "Пеликан" с послужным списком порядка десятка ролей, из них половина - главных.

Фантастические произведения регулярно пишет с 1976 г. С 1990 г. - в соавторстве с Ладыженским Олегом Семеновичем.

Родился 23 марта 1963 г. в г. Харькове. В 1980 г., окончив среднюю школу, поступил в Харьковский государственный институт культуры, по специальности "режиссер театра". Закончил институт с отличием в 1984 г. В том же году женился. Имеет дочь 1985 г. рождения.

С 1984 г. работает режиссером театра-студии "Пеликан", поставил более 10 спектаклей, в том числе - по произведениям А. и Б. Стругацких: "Трудно быть богом" и "Жиды города Питера". Лауреат II Всесоюзного фестиваля театральных коллективов 1987 г.

Член МАHОКК (Международная ассоциация национальных объединений контактного каратэ-до), имеет черный пояс, II дан, судья международной категории. С 1992 г. - вице-председатель ОЛБИ (Общества любителей боевых искусств), старший инструктор школы ГОДЗЮ-рю.

Пишет фантастику с 1990 г. (в соавторстве с Громовым Дмитрием Евгеньевичем).

В 1991 году ими была основана творческая мастерская «Второй блин», результатом работы которой стала подготовка к публикации более тысячи книг.

В 1999-м году в Харьковской центральной библиотеке имени Короленко для работы литературоведов был открыт архивный фонд Г.Л. Олди. Периодически там проводятся экспозиции.

Сами авторы выделяют в своем творчестве три этапа:

1. "Это поиск своего стиля и притирка авторов друг к другу". Продолжался данный период около двух лет. За это время были написаны такие произведения, как: "Страх", "Витражи патриархов", Дорога" и др.

2. "Разработка найденного... литературного пространства". С 1992-го по 1993-й гг. были созданы романы: "Сумерки мира", "Восставшие из рая", "Ожидающий на Перекрестках".

3. Начался с момента написания романа "Путь меча" и продолжается по сей день. На этом этапе авторов больше интересуют отношения богов и людей. "Последовательно пересматривая мифы разных народов, соавторы создают один за одним романы, по-своему воссоздающие космогонические картины начала начал мира... Они составляют некую единую картину общего истока, разного лишь во внешних проявлениях, где высшие божественные сущности и люди сплетают судьбы в сложной игре, которая идет не по правилам и часто вопреки замыслам".

Считается, что Олди работают в жанре "героической фэнтези", однако недавно Громов и Ладыженский высказались о своем творчестве следующим образом: "Мы и сами толком не знаем, фэнтези мы пишем, или нет. Книги пишем. Да, фантастические - однозначно. Мы от фантастики никогда не открещивались, и не собираемся... Мы пишем так, и то, что и как нам хочется, не задумываясь над жанром. В итоге получается фантастика... Пожалуй, жизнь героев, люди, их отношения и положение в структуре мироздания - единственное, о чем стоит писать".

Сюжеты романов и рассказов Олди не поддаются простому пересказу. Ведь миры, создаваемые Громовым и Ладыженским, целенаправленно не завершены. А вещи одухотворены так же, как и люди. Причём, определяющим фактором является их сущность.

Рассказ "Анабель-Ли" принадлежит как раз к позднему периоду творчества Г.Л. Олди и имеет прямое отношение к роману "Сумерки мира", в котором речь идет о "равноценности всех сущих в мире и их трагическом непонимании этого".

А. В данном рассказе писателями используется большое количество авторских неологизмов, что, в принципе, очень характерно для такого литературного жанра, как фантастика. В качестве примера можно привести следующие оригинальные слова и словосочетания:

великий - "Превосходящий общий уровень, обычную меру, значение, выдающийся"

Данный неологизм (равно как и все остальные, которые имеются в тексте) авторами не объясняется. Соответственно, мы можем только догадываться о его смысле, используя значения слов, которые в него входят. Судя по всему, речь идет о некоем очень важном событии, которое в корне переменило жизнь людей, населяющих текстовое пространство рассказа. То, что оба эти слова написаны с большой буквы, наводит на мысль, что речь в данном случае идет о каком-то историческом событии, которое коренным образом повлияло на жизнь людей.

Это слово в русском языке отсутствует. Однако происхождение его вполне очевидно - от слова пустота (пустой "Ничем не заполненный, полый внутри, лишенный содержимого"; вполне возможно, что при образовании имелось в виду переносное значение слова пустота: "Отсутствие интересов, стремлений") путем прибавления суффикса -ник. В связи со всем вышесказанным, можно предположить, что слово Пустотник означает "Существо, лишенное каких-либо интересов, стремлений, духовно пустое".

В тексте встречается также еще одно слово, отсутствующее в русском языке: кракен. Толкование данного понятия авторы также не дают - ясно лишь то, что это некий морской хищник гигантских размеров, что видно из контекста: герои любовались морем издалека, потому что "слишком часто подходили к берегу кракены", "легко избегая электрических шнуров и объятий гигантского кракена".

Встречаются в тексте и неологизмы, представляющие собой сложные слова:

Данный неологизм состоит из двух частей: некро- ("мертвый") и сфера ("Область, пределы распространения чего-н.") Можно провести аналогию со словами "атмосфера" "Газообразная оболочка, окружающая Землю, некоторые другие планеты, Солнце и звезды", "тропосфера" "Нижний слой земной атмосферы". Соответственно, скорее всего, речь идет о какой-то области, возможно, об оболочке Земли, в которой царит смерть (или мертвецы).

рыба "Позвоночное водное животное с конечностями в виде плавников, дышащее жабрами"

этажерка "Предмет мебели в виде полочек, укрепленных на стойках друг над другом"

Судя по контексту ("и рыбы-этажерки со своими бесчисленными зубастыми пастями"), в данном случае речь идет также о морских хищниках, внешний вид которых наводит на ассоциацию с этажеркой.

По тому, что "крабы-расчленители" упоминаются авторами наряду с другими морскими чудовищами, которых надо опасаться ("...слишком часто подходили к берегу кракены, и рыбы-этажерки со своими бесчисленными зубастыми пастями, и многометровые крабы-расчленители, и прыгающие акулы, и электрические шнуры..."), можно сделать вывод, что речь идет о каких-то хищных крабах, которые расправляются со своей жертвой, разрывая ее на части.

Кроме того, в тексте встречаются случаи, когда авторы придают новое значение уже известным словам или словосочетаниям.

Судя по всему, имеются в виду морские животные, напоминающие по своему виду шнур, и, кроме того, обладающие способностью генерировать электрический ток.

Как видно из примеров, в анализируемом рассказе используются неологизмы, представляющие собой названия каких-то важнейших исторических событий (Великий Излом), терминов (Пустотники, Некросфера), некоторых жизненных реалий, не существующих в действительности (рыба-этажерка, краб-расчленитель, кракен). Причем, интересно то, что авторы произведения не дают объяснения новым понятиям, которые они вводят. О том, что означают эти слова можно догадаться лишь по тому, из каких слов они состоят (Великий Излом, Бегущие Вещей), от каких слов и как образованы (Некросфера, краб-расчленитель) или же просто из контекста (кракер, электрический шнур). Создается иллюзия, что читатель хорошо знаком с этими понятиями и постоянно сталкивается с ними в реальной жизни. Тем самым, авторы текста как бы приближают повествование к читателю, делают его свидетелем описываемых событий.

Б. Немаловажен и тот факт, что большинство неологизмов, используемых в тексте, несут в себе такие значения, как "смерть" "опасность" "бегство". Иногда это становится понятно из состава самого слова (Некросфера, Бегущий Вещей), иногда - только из контекста (рыбы-этажерки, кракены и др. характеризуются в рассказе как опасные хищники).

Довольно часты в анализируемом тексте и другие слова и словосочетания, имеющие в целом примерно такие же значения. Приведем несколько примеров:

Страшный "Вызывающий чувство страха", захлебывающийся крик

жертва "О ком (чем)-нибудь, пострадавшем от насилия, от какого-нибудь несчастья, неудачи и т.п."

опасный "Способный вызвать, причинить какой-н. вред, несчастье".

нечисть "В суеверных представлениях, поверьях: то же, что нечистая сила"

взбесившиеся "Быть в крайнем раздражении, бесноваться (разг.)" города "Крупный населенный пункт, административный, торговый, промышленный и культурный центр" (тут прием метонимии)

дикие "перен. Нелепый, странный (разг.)." вещи "Нечто, обстоятельство, явление" (возможно, метафора)

Значительную часть составляет лексика со значением "война", "оружие":

бастион "Крепостное военное укрепление пятиугольной формы"

огнеметы "Оружие ближнего действия для поражения противника струей горящей смеси"

оружие "Всякое средство, технически пригодное для нападения или защиты, а также совокупность таких средств"

С помощью такого набора слов, а также показом того, что явления, которые эти слова обозначают, стали нормой жизни, авторы намекают на некие трагические события, имевшие место в истории всей Земли задолго до того, что произошло в самом рассказе. Вполне возможно, что речь идет о мировой катастрофе, постигшей человечество, на что указывает фраза "на острове Сан-Себастьян - одном из последних оплотов и убежищ Человечества в тяжелое, смутное время после Великого Излома".

В. Огромное значение в рассказе имеет символика цвета. Приведем примеры:

С самого начала идет следующее описание: "Бирюзовые волны, загибаясь пенными белыми гребешками, накатывались на рассыпанное золото побережья". "...огромные кокосовые пальмы врезались в неправдоподобно синее, глубокое небо". "Вот почему мы живем в каменных белых домах..." Теперь обратим внимание на то, что ближе к концу рассказа цветовая гамма в произведении сильно меняется. Акцент делается на темные цвета и, главным образом, на черный: "чернеющее к вечеру небо", "черная кожвиниловая куртка", "позади темнели фигуры его дружков", "Бурый пенящийся водоворот ревел внизу, скручиваясь к черному провалу "зрачка". И далее: "глянцевый черный дельфин", "оранжевое платье Анабель", "и оранжевое платье с черной курткой", "направляя оранжевое платье туда, где чернела молчащая пустота". И, наконец, в самом конце рассказа - "медленно поднималась скользкая чернильная туша колоссального спрута".

Как видно из приведенных выше примеров, все цвета в тексте противопоставлены. В первой части рассказа преобладают оттенки синего, а также белый и золотой (желтый) цвета, в то время как для второй части характерен мрачный колорит, черный цвет. Причем необходимо отметить, что черный дается здесь в сочетании с оранжевым. Таким образом, если сначала авторы пытаются вселить в душу читателя некоего рода спокойствие и безмятежность, делая акцент на светлые цвета, то ближе к концу атмосфера нагнетается - именно за счет преобладания черного цвета, который ассоциируется с мрачностью, трауром, смертью. Оранжевый же цвет контрастирует с черным по принципу: сопоставляются нечто яркое и нечто темное. Сами авторы сказали так относительно этого: "Просто так увиделось: сиреневое море, черная скала, и сверху, апельсином, рушится оранжевый цвет".

Расчёт идет просто на соответствующее восприятие читателями текста. По их собственному выражению, авторы создают таким образом "цветовую гамму настроения". Из всего вышеизложенного становится очевидным тот факт, что первая и вторая части текста противопоставлены друг другу.

А. В данном произведении большое значение играет форма глаголов, которые преимущественно употребляются в настоящем времени. Примеры:

"заслоняет солнце", "опускается рядом", "раздается издевательский вопль", "я вскакиваю и вцепляюсь" и т.д.

Если учитывать, что герой рассказа говорит о своей жизни и о событиях, которые имели место в прошлом, то можно сделать вывод, что настоящее время глаголов употребляется как настоящее историческое время. Делается это для того, чтобы приблизить читателя к происходящим событиям, сделать его их участником или свидетелем.

Следует также отметить, что большинство глаголов в тексте несовершенного вида (находился, обрывались, крутился, ревел). Это указывает на пристальное внимание авторов к описанию. Можно сделать вывод, что их в данном случае интересует не столько происходящие в рассказе события, сколько описание мира в произведении.

Б. В тексте встречается большое количество качественных прилагательных. Приведем несколько примеров: "бирюзовые волны, загибаясь пенными белыми гребешками", "на загорелые плечи, на пепельные волосы" (в данном случае относительное прилагательное "пепельный" выступает как качественное, поскольку употреблено в переносном значении и обозначает цвет волос), "скользкие щупальца" и др.

Исходя и этого, можно сделать вывод, что авторов интересуют не просто признаки предметов и явлений, но и степень их выраженности.

А. Для синтаксического уровня этого текста характерны однородные определения: "Бурый пенящийся водоворот ревел внизу, скручиваясь к черному провалу "зрачка", и я оттолкнулся от края, изгибая больное, избитое, распоротое, но еще послушное тело..."

"...мы смотрим друг на друга, и я впервые замечаю, что глаза у Анабель глубокие и печальные, а вовсе не насмешливые и ехидные, и..."

"Слева от них темнел в тумане материк взбесившихся городов, диких вещей и рождавшихся преданий".

"Плавники прекрасно слушались приказов, на языке ощущались привкусы йода, водорослей и разных морских жителей, невидимые колебания отражались

в мозгу четкой картиной берегового рельефа..."

С их помощью авторы рассказа дают исчерпывающие описания предметов, явлений, их признаков. Однородные определения помогают читателю глубже вникнуть в атмосферу текста, лучше себе представить мир, который создают авторы.

Лирические отступления представляют собой цитаты из баллады Эдгара По "Анабель-Ли". Создается впечатление, что сюжет рассказа целиком и полностью привязан к этим отрывкам из текста баллады По и как бы проистекает из него. Кроме того, стихотворение т.о. осмысляется по-новому.

1. "Предисловие", в котором авторы рассказывают о том, как к ним попала эта "рукопись". Соответственно, слово они как бы передают очевидцу событий, создавая иллюзию реальности происходящего. Это предисловие даже расположено выше, чем само название рассказа, дабы усилить мистификацию.

2. 1-я часть рассказа: детство героя. Читатель вводится в курс дела. Доминируют светлые, радужные тона.

3. 2-я часть рассказа: превращение героев в дельфинов. Эта часть очень трагична по своей сути, что подчеркивает подбор соответствующих цветов (см. выше часть, посвященную символике цвета) и подбор слов (большая часть слов с негативным значением присутствует именно в этой части текста).

В первой и второй частях повествование ведется от первого лица: главный герой рассказывает о своей жизни. Этот прием также помогает авторам создавать иллюзию реальности происходящего, как бы приближает читателя к событиям. Следует отметить также, что 1-я и 2-я части противопоставлены друг другу. Это хорошо видно на уровне лексики.

4. Концовка. Резкий переход от повествования от первого лица к повествованию от третьего лица. В этом опять проявляется некое отстранение авторов от описываемых событий. То, о чем сначала рассказывал герой, теперь мы видим как бы со стороны. Сравним:

Во второй части рассказа: "Я рванулся в Глаз Дьявола, неистовой торпедой взрывая засасывающую силу воронки, благодаря Небо, Бога, Сатану за то, что я больше не был человеком...". И тут же в концовке: "Через несколько минут в пяти милях от острова вынырнули два дельфина и, чуть помедлив, поплыли прочь, направляясь в открытое море". Этим иллюстрируется переход от повествования от первого лица к третьему лицу.

Из всего вышесказанного можно сделать определенные выводы. Вообще творчество Олди - явление постоянно развивающееся, что видно при сравнении их произведений, созданных в период с 1990-го по 2000-й гг. Даже на примере анализируемого нами короткого рассказа "Анабель-Ли" видна вся глубина постижения философских категорий и их намеренное опредмечивание.

Причём, построено все это на столкновении и противопоставлении идей и героев. Живое и мертвое, возвышенное и низменное, человек и вещь и т.д. В данном расказе этот контраст проявляется и на уровне текста на всех уровнях языка: и на лексическом, и на морфологическом, и на синтаксическом - противопоставлены друг другу две части рассказа главного героя, как бы противопоставлен и взгляд на события героя (его рассказ) и авторов (эта точка зрения выражается в "предисловии" и в концовке рассказа, то есть там, где повествование ведется от третьего лица).

Однако у последнего противопоставления есть и другая функция. Таким образом с помощью резких переходов в повествовании от первого лица к третьему, а также тем, что название рассказа перенесено в сам текст и представляет собой как бы название рукописи, якобы найденной авторами, создается и своего рода мистификация, которая на первый взгляд отстраняет авторов от событий рассказа. На самом же деле таким искусным образом читатель делается почти их участником. Иллюзия реальности подчеркивается не только композицией произведения, но и использованием настоящего исторического времени глагола. Огромное количество неологизмов, обозначающих не существующие в действительности реалии, которые авторами не объясняются, сразу же погружают читателя в весьма своеобразный мир, создаваемый Олди.

Авторы хотят, чтобы их читатели почти зрительно ощущали текстовые реалии, что достигается за счет использования в тексте большого количества качественных прилагательных, однородных определений и т.д. Трагичность обстановки подчеркивают также соответствующий подбор слов, символика цвета.

1. "Русская фантастика 20-го века" (под ред. Мещеряковой М.И., Москва, 1998).

3. Ожегов С. И. Словарь русского языка. (http://russia.agama.com/oz_demo.htm)

4. Интервью с Д. Громовым и О. Ладыженским от 13.12.2000 (http://fantastic.highway.ru).

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Фотографии Кира Булычева

Харитонов Е., Щербак-Жуков В. Планета Бурь

Хоббитские игрища 1990

Парнов Е. Фантастика в век НТР

Зубакин Ю. Аварии в космосе и «Земля 2»