ДО НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ

Внутренняя рецензия в прежние годы – это как выстрел из винтовки с оптическим прицелом из окна уютной квартира по автомобилю-книге, стремящемуся навстречу с читателями. Цель нередко именно такая – остановить. Именно так было до недавнего времени в советской фантастике. Практически существовал один монополист по выпуску научной фантастики – издательство «Молодая гвардия», которое пыталось (и успешно) контролировать этот вид литературы в масштабах всей страны.

Уже тогда, в начале 80-х, работал вовсю семинар молодых фантастов в Малеевке. Через него прошло немало интересных рукописей, большинство из которых заканчивало свой путь в знаменитом шкафу старосты семинара Виталия Бабенко, под завязку набитом фантастическими романами, повестями, рассказами. Увы, 20–30-летние не могли пробить плотину «Молодой гвардии». И на-гора там по-прежнему выдавались произведения 40–50-летних о злобных империалистах и мирных советских космонавтах в именных красных скафандрах. Роль юных в издательстве отлично играли опытные травести с задорными пионерскими голосами и морщинами вокруг глаз. Ну а если кто из малеевцев все-таки пробивался к книге – отстрел их вели опытные молодогвардейские цензоры. Одним из них был писатель Александр Казанцев. Многие в детстве, наверное, читали его книги – «Пылающий остров», «Фаэты». И вот в промежутках между романами и лекциями о пришельцах из космоса Александр Петрович перебивался охотой на молодых.

Образец такой охоты перед Вами, читатель. Это внутренняя рецензия 1984 года на сборник Любови и Евгения Лукиных «Ты, и никто другой», который в результате так и не вышел к читателю. Здесь только первая половина рецензии. Из-за большого объема привести ее полностью не представилось возможным. Но и этого достаточно.

Первая книга супругов Лукиных появилась только в 1990-м году. Но читатели заметили этих талантливых писателей много раньше – еще по журнальным публикациям. Лукины – трижды лауреаты читательской премии стран Содружества – «Великое кольцо». В 1986-м – за рассказ «Не верь глазам своим», в 1990-м – за повесть «Вторжение» и в 1991-м за солдатскую сказку «Нет бога, кроме бога».

А чтобы и Вы как-то представляли себе творчество этих авторов, предлагаем Вам их маленький рассказик.

В 1983 году Госкомиздат СССР провел коллегию по научно-фантастической литературе, где были подвергнуты критике произведения абстрактные, идущие на поводу у той западной фантастики, которая порывает с реальностью, служа или развлекательности, или откровенной антикоммунистической и антисоветской пропаганде, вроде «Звездных войн», где нагло используются имена из знаменитого романа Ивана Ефремова «Туманность Андромеды», присвоенные галактическим негодяям, развязывающим галактические войны. Влияния бездумного перепечатывания американской фантастики у нас в СССР безусловно сказывается на путях и исканиях молодых фантастов. И плохую услугу оказывают им некоторые семинары, проводимые под эгидой Совета по научной фантастике и приключениям Союза писателей СССР.

Как видим, идеологическая борьба происходит не только между нашим социалистическим лагерем и капиталистическим миром, но и даже внутри нашей страны, в частности, в области научно-фантастической литературы.

И потому, конечно, любая книга в любимом читателями жанре научной фантастики не может рассматриваться без учета решений коллегии Госкомиздата, о которой я упомянул. И мне, как члену редколлегии Госкомиздата СССР по межиздательской тридцатитомной библиотеке научной фантастики, искренне жаль, что руководство товарищей войскунских на семинарах заводит начинающих фантастов в тупик.

Я остановился на всем этом, чтобы проанализировать ту обстановку, которая влияет на становление новых писателей-фантастов. Нельзя забывать критических завываний недавнего времени апологетов так называемой «философской фантастики» (не обязательно марксистской), где одну из главных скрипок играл «критик» Нудельман, который вещает теперь перед микрофоном радиостанции «Свобода», оказавшись агентом ЦРУ.

К сожалению, даже такой орган, как «Литературная газета», не понял сути идеологической диверсии «нудельманов», которые хором кричали о том, что в «истинно философской фантастике» нужно отказаться от всяких технических побрякушек в стиле «устаревшего Жюля Верна» и прославляли произведения, где в скрытом виде критиковались не только недостатки нашего времени, но и путь, избранный нашим народом для построения коммунизма.

Мне, старейшему из фантастов, приходится, не складывая идеологического оружия, постоянно бороться со всеми отклонениями от твердой позиции партийной литературы, найдя поддержку в лице Госкомиздата СССР, и я воспринимаю обращение Госкомиздата РСФСР как проявление той же партийной позиции, отраженной в свое время в ряде выступлений журнала «Коммунист», «Журналист» и др. издании, где подвергнута была критике основная позиция апологетов философской фантастики о праве на изображение будущего с самых разных идейных позиций.

Вот теперь, после вступления, имеющего на мой взгляд принципиальное значение, я могу рассмотреть рукопись Лукиных «Ты, и никто другой».

Я уже сказал, что к научной фантастике рассказы Лукиных отношения не имеют, они никуда не зовут читателя, не заражают его идеями, не возбуждают у него тягу к знаниям, не направляют пути молодых людей во втузы. Обязательно ли это для любой советской книги? Этого нельзя утверждать однозначно. Фантастика нам нужна разная, но непременно наша по своим целям, а никак не устраивающая журнал «Америка». Можно говорить лишь о том, что нам в первую очередь нужнее, принимая во внимание бумажный дефицит? «Танковый прорыв» через «идеологические крепости враждебной стороны» или отвлечение развлекательностью или аллегориями?

Пожалуй, говоря о рукописи, особенно впечатляющим будет простой перечень ее героев. Попробуем непредвзято перечислить их: фотограф-фарцовщик Мосин, беззастенчивый «левак», обогащающийся в служебное время на служебном оборудовании и таких же материалах, бегущие к нему спекулянтки и мещанки-покупательницы, готовые переплачивать за модное «барахло», беспомощный начальник из руководства НИИ, неведомо, чем занимающийся, но неспособный водворить порядок в подведомственном учреждении, и рядом с ними (через волшебный забор) – бездумные персонажи из будущего, безграмотные, легкомысленные, оказавшиеся детьми, играющими в историю, и вместе с ними и взрослые наши потомки с русской, но испорченной жаргоном речью и женскими именами у мужчин, безответственно непонимающих опасной игры детей с представленной им энергией и «проколом» во времени.

Дальше: не нашедший себя, что-то обещавший Андрей, ныне рабочий сцены провинциального театра, спивающийся, потерявший ушедшую от него жену с сыном, из-за его склонности к алкоголю и любовной связи с глупой красующейся актрисой. Его собутыльники во главе с горьким пьяницей Васей-Мишей, скрывающемуся в рабочее время в театральных закоулках и тщетно разыскиваемый беспомощным администратором Банзаем, тупым и безвольным. Товарищи, покрывающие приятеля, пренебрегая своими обязанностями (увы, так представлен даже помимо воли авторов, обобщающе, наш рабочий класс!).

Наконец, «герой-космонавт» Чарыев, одиночка-супермен, преодолевающий несусветные препятствия и, не раздумывая, вступающий в бой с чужепланетными аппаратами, не считаясь с возможными последствиями для родной Земли, на деле же просто попавший в инопланетный развлекательный аттракцион, сводящий его подвиги к нулю. Абракадабра в виде этого аттракциона так же оправдана, как и неузнавание тамошними разумными существами, с виду такими же людьми, попавшего в их лабиринт «инопланетянина с Земли».

Потом худосочный поэт-карьерист Перстков, только и помышляющий о своей второй книжке стихов, его приятель, грубиян-актер, у которого ничего не чувствуется за душой, радующийся тому, что мир перекосился и стал неузнаваем и безобразен, и друг их художник Сидоров, «авангардист», пишущий картины в излюбленном журнале «Америка» в левацком стиле принципом «я так вижу!» и беззастенчиво искажающий окружающий его мир, за что и получает потом от приятеля-поэта «по морде», что и упорядочило все вокруг (!). Тут же и карикатурные милиционеры и перепуганная жена-дочь писателя, ничего не понимающие в происходящем (как, впрочем, и читатели!).

И дальше – «некоторый товарищ», советский человечек с пакостными наклонностями, ненавидящий своего молодого старательного начальника, стремящегося наладить дисциплину, которую герою рассказа соблюдать неохота. И вдруг этот человечек приобретает сказочную способность к гипертрофированному «телекинезу», не сумев ни осознать, ни применить сколько-нибудь целесообразно этот «парапсихологический удар» управлять предметами на расстоянии, уподобясь осмеянному Уэлсом «человеку, который мог творить чудеса». Столь же серенькая его сослуживица с ярлыком «яркая».

И в заключение – собрание равнодушных и бездеятельных бюрократов, членов комиссии, обследующей замороженную стройку, которые встречаются там с местным «домовым» по кличке «Строительный», заимствованному из модной «демонической литературы». И противостоит всей этой компании вполне человечный сторож с неприхотливой народной мудростью и непробиваемым благодушием невежества.

Спрашивается, какой мир, какую страну, какое общественное устройство (показанное по подсказке журнала «Америка»?) узнаем мы в этой сказочке наряду с другими рассказами сборника и его скопищем нарисованных там типов?

Легче всего было бы признать, что сам по себе перечень этих героев говорит об идейной неполноценности возможной книжки, где показаны лишь ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ГЕРОИ, которые, если принять их обобщенно, как литературных героев, не могут отразить ни нашего времени, ни нашей страны.

1984 г.

(Перепечатано из самиздатовского журнала фантастики «Фэнзор» № 2, выходящего в Севастополе.)