ВОСТОЧНЫЙ МОНАСТАРЬ

Настоятель Восточного монастыря проснулся поздно. После ночного просветления болела голова и хотелось напиться, но пить монахам было запрещено, так что пришлось ограничиться новым просветлением. По двору на фоне Фудзиямы трусцой бегали монахи, делая разминку по школе страуса; впрочем, бегали только послушники, ещё не постигшие истину, а умудрённые и просветлённые корифеи сидели под навесом, созерцая и размышляя.

- Малое содержится в большом, а большое в малом, - начал монах по имени Хун Синь. - Этот замкнутый круг бегущих послушников напоминает мне вечный круговорот энергии Ци, дающей начало всему сущему.

- Всякая истина - суть заблуждение, и наоборот. Смотри, - возразил монах по имени Лу Чжень и подставил подножку пробегавшему мимо послушнику по имени Сэйто. Тот упал, уподобившись стройному кипарису, сваленному буйным ветром, а столкнувшись об него, упало ещё четверо послушников, бежавших сзади, что внесло смятение в стройный круг, и все остановились. - Видишь, простой человек может прервать этот круг. А где видел ты человека, способного прервать круговорот энергии Ци? По-моему мнению, эти послушники подобны цепи перерождений человека, начало которой совпадает с её концом.

Между тем послушники поднялись, отряхнулись и продолжили бег, как горный поток во время весеннего разлива сметает плотины.

- Значит, я был прав, - возликовал Хун Синь. - Ты не прервал круговорота, а лишь внёс в него возмущение, а что такое вещи, как не возмущения круговорота Ци? Между тем создавать вещи вполне под силу человеку.

- Но и я был прав, - также возрадовался Лу Чжень. - Так один дурной поступок портит ткань кармы, но прошло время - и душа снова поднялась из грязи...

- Вы правы оба, - вмешался монах по имени Вэй До, которому шумный спор мешал уснуть. - А значит, вы говорили как познавшие Дао, ибо только в Дао нет различия между ложью и истиной.

Услышав такие слова, пробегавший мимо послушник Сэйто внезапно испытал просветление и перешёл к водным процедурам.

После завтрака послушники вышли совершенствоваться в боевых искусствах. Долго дубасили длинными дубинами деревянного дракона, стоящего во дворе, переломали половину дубин и испытали великую усталость, словно с похмелья. Тогда отложили остатки дубин и сели отдыхать в позу лотоса, сопровождая отдых возвышенным разговором.

- Накормили нас сегодня хуже обычного, - сказал послушник Цяньси. - Не иначе как повар снова испытывал просветление вместо того, чтобы работать.

- Это не страшно. Постигший Дао не зависит от превратностей жизни, - заметил послушник Сэйто и распутался из позы лотоса, потому что сидеть было дико неудобно. - Следуя наставлениям Учителя, я съел полторы порции - свою и половину твоей, пока ты предавался размышлениям о природе сознания Будды. Теперь я сыт.

- Но это была не моя порция, - от удивления послушник Цяньси забыл, что ему тоже неудобно, и из позы лотоса не распутался. - Я тоже следую наставлениям Учителя и не предаюсь размышлениям о Будде на голодный желудок. Я всё съел сам. Ты, должно быть, принял ложь за истину, не сделав различия между моей и чужой миской.

Но тут их спор был прерван, потому что во двор вышел голодный и злой Учитель. Это половину его порции съел Сэйто, и теперь Учитель, хотя и испытывал гордость за понятливого ученика, всё же стремился дать ему ещё одно наставление.

- Начнём урок Дзэн, - сказал Учитель, взял длинную дубину и долго дубасил всех послушников, пока не сломал дубину. Тогда сказал:

- Урок закончен, - и пошёл на кухню беседовать с поваром.

Послушники поклонились, взяли длинные дубины и пошли дальше дубасить деревянного дракона.

август 1989 г.