№ 9 / 2003 (Июнь - сентябрь) Редактор Евгений В.Харитонов.
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ: № 9 я планировал выпустить еще в конце мая - почти одновременно с № 8, поскольку именно на месяц май пришлись сразу два юбилея в мире отечественного фантастиковедения - 70 лет И. Г. Халымбадже (ему и был посвящен предыдущий номер) и 65 лет Виталию Ивановичу Бугрову. Но настоящий номер пришлось задержать по весьма прозаической причине - оставались пустыми прочие рубрики "Академии". Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Этот выпуск бюллетеня "Академия-Ф" посвящается светлой памяти Великого редактора и исследователя фантастики Виталия Ивановича Бугрова, которому 14 мая с.г. должно было исполниться всего 65 лет. МЕМОРИАЛ Виталий Иванович БУГРОВ (14.05.1938-1994) - легендарный критик, библиограф, историк фантастической литературы, редактор, журналист. Родился в г.Ханты-Мансийске (Северный Урал) в учительской семье (отец - преподаватель педучилища, мать - учительница начальных классов). Окончил филологический факультет Уральского университета. С 1955 г. жил в Свердловске (Ныне - Екатеринбург). Работал учителем в средней школе, воспитателем в интернате; с 1966 г. - сотрудник журнала "Уральский следопыт", сначала литсотрудник, а впоследствии - заведующий отделом фантастики. Один из ярких и последовательных пропагандистов и подвижников НФ, немало сделавший для укрепления ее позиций в печати и массовом сознании, Бугров связал судьбу с журналом "Уральский следопыт", долгое время являвшимся практически единственным форпостом фантастики и фэндома в СССР в ряду периодической печати. По инициативе Б. была создана первая в стране профессиональная литературная НФ премия "Аэлита" (вручается ежегодно с 1981 г.). Наряду с Б. В. Ляпуновым, В. И. Бугров - один из первых популяризаторов и исследователей русской дореволюционной и советской довоенной НФ; его статьи и заметки в антологиях и периодике объединены в книгах - "В поисках завтрашнего дня. О фантастике всерьез и с улыбкой" (1981) и "1000 ликов мечты" (1988). Значителен вклад Виталия Ивановича в библиографию НФ - указатели "Советская фантастика: Книги 1917-1975 гг." (1979), "Погребенные в периодике (1945-1976)" (1980) и др. Основополагающими стали аннотированные указатели, составленные совместно с И. Г. Халымбаджой - "Фантастика в дореволюционной русской литературе" (1983) и "Довоенная советская фантастика" (1986. 1989. 1992). Фантастические рассказы исследователя составили изданный посмертно сборник "Второе путешествие Филеаса Фогга" (Екатеринбург, 1997). В 1997 г. учреждена Мемориальная премия им. Виталия Бугрова, присуждаемая за вклад в фантастиковедение.
© Геннадий ПРАШКЕВИЧ ИЗ "ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК" ВИТАЛИЙ ИВАНОВИЧ Бугров земляками считал фантастов. Неважно, кто где родился. Баку, Питер, Одесса, Москва, Киев, Харьков, Новосибирск, Магадан, главное, все в сфере НФ. Виталий считал, что фантасты, как кукушки Мидвича, родившись, должны все знать. В старой редакции "Уральского следопыта" на улице 8 марта (впрочем, как и во всех последующих, вплоть до особняка на улице Декабристов) кабинет Виталия был чуть не до потолка (а на шкафах и до потолка) забит рукописями. Не знаю, как он в них разбирался. Даже просмотреть, не то что прочитать, такое количество невозможно. Но он успевал. В 1973 году я привез Виталию рукопись научно-фантастической повести "Мир, в котором я дома" (в других изданиях - "Обсерватория Сумерки"). Во время нашего разговора вошел в кабинет зам главного редактора - партиец, бывший пилот, и страшно обеспокоился, узнав, что в Новосибирске я работаю в массово-политической редакции. "Это как? - облизнул он пересохшие от волнения губы. - Это теперь сотрудники массово-политических редакций пишут фантастику?" Однако, повесть прошла. В 1974 году, вслед за первой, прошла и вторая, что для "Уральского следопыта" являлось исключением. Никогда они не давали в один год одного автора двумя крупными вещами. Ну, может, Славу Крапивина. Не знаю. Спустился вечер. Редакция была пуста. Бутылки полные. Я рассказал Виталию про кальдеру Львиная Пасть, где видел однажды странное существо, напоминавшее мне плезиозавра. Виталий сразу вспомнил М. Розенфельда, Г. Адамова. Вспомнил А. Палея. Показал редкое издание "Плутонии" Обручева - довоенное. Я рассказал об извержении вулкана Тятя, когда мир погрузился в дымную темноту и медведь-муравьятник в двух шагах от меня мыл лапами морду, думая, наверное, что ослеп. Виталий тут же вспомнил Жюля Верна и А. Беляева. "Вулканических" вещей в мировой фантастике много. Даже капитан Гаттерас гибнет в жерле вулкана. В ответ я не стал скрывать, что в Тихом океане на траверзе острова Мальтуса лично видел одного из китов, на которых стоит мир. Заговорили о "Библии". Водки становилось меньше, зато мы уже не путали правду с истиной. Сохранилась фотография того вечера. "Пойди доказывай, что оба мы не пьяны, Геннадий Мартович! Мы пьяны, хоть и спрятаны стаканы на этой карточке..." Это Виталий сочинил. Он писал очень неплохие стихи, но редко кому показывал. Когда через несколько лет в Магадане вышла моя книга "Люди Огненного кольца", я выбрал для титульного портрета именно эту фотографию. Виталия, понятно, убрали (как в свое время убирали из учебника Истории ВКП(б) вполне достойных и недостойных руководителей партии и правительства), но локоть остался. Почему-то ретушер не стал замазывать замазать локоть. Обычное российское разгильдяйство, зато локоть Бугрова остался навсегда. Локоть нежного умного человека, которому судьба не дала сделать то, что он мог сделать. Локоть человека, тащившего на себе тираж популярного журнала. Локоть человека, чрезвычайно многим людям помогшего. В конце концов, "Аэлита" тоже от него. Считается, что изобрели эту премию Юра Яровой, Слава Крапивин и Станислав Федорович Мешавкин. Впервые в Советском Союзе писатели начали получать престижную премию за фантастические произведения. Премию официальную, поддержанную государством. Как, собственно, и должно быть. Государство ведь не создает культуру, оно обеспечивает условия для ее создания. В апреле 1981 года "Аэлиту" - прекрасную работу из камня и металла, выполненную художником-ювелиром Виктором Васильевичем Саргиным - получили за вклад в советскую фантастику Александр Казанцев и (за повесть "Жук в муравейнике") знаменитые братья Стругацкие. "Аэлита" вручалась в Свердловске. Тираж "Уральского следопыта" к этому времени достиг 500 000 экземпляров. Думаю, в основном благодаря стоической работе Бугрова, неустанно подыскивающего все новых и новых авторов. Все равно начальству фантастика казалась жанром легкомысленным. Бугров рылся в старых подшивках "Вокруг света" и "Всемирного следопыта", а его посылали в котлован будущей Дивногорской ГЭС, в Братск, в Усть-Илимск. С Юрой Нисковских, например, отправили его на БАМ. Побродив неприкаянно среди всяких желез, они нашли маленькое спокойное озерце и чуть не месяц прятались на нем от действительности. Зато в Баку можно было встретиться с Войскунским и с Лукодьяновым, с Альтовым и Журавлевой, в Харькове с Юрой Никитиным, в Питере с Евгением Павловичем Брандисом, с Геннадием Гором, с Александром Шалимовым. Москва определялась Г. Гуревичем, А.П. Казанцевым, Аркадием Натановичем Стругацким. Вообще пейзаж гигантской от Магадана до Бреста страны определялся для Виталия писателями-фантастами. Благодаря неутомимой его деятельности, в 1978 году в Свердловске прошло региональное совещание по фантастике. Первое вне Москвы и Ленинграда. И начальство увидело, что это хорошо. И начальство увидело, что фантастикой занимаются весьма уважаемые люди. И начальство вызвало к себе Бугрова. "Работы советских фантастов как-нибудь нынче отмечаются?" - "Да никак." - "А у них там?" - осторожно спросил главный. - "У них отмечаются. У них много специальных премий по фантастике. "Хьюго". "Небьюла". "Меркурий". С этого началась "Аэлита". Конечно, там было много раздражающих моментов. На вручение "Аэлиты" съезжались любители фантастики из самых разных городов, что приносило руководству журнала не мало хлопот. Да и сами фэны пугали друг друга. "Публика аэлитная, - писал один из них в некоем доисторическом фэнзине, - для меня делилась на три части: фэны, жучки и реликтово тусующаяся молодежь из типа туристов-шестидесятников. Фэны внушают мне тупое изумление, какое бывает перед человеком, который смыслом своей жизни сделал коллекционирование спичечных этикеток. Я отнюдь не отрицаю их права на жизнь, но реакции, кроме "ну-ну", от меня не добивайтесь. Потом меня бесило преклонение фэнов перед Стругацкими. В еврейской части моих генов прочно засело: "Не сотвори себе кумира", и даже в русской крови этих слов не уничтожить. Кстати, если рассматривать слово "кумир" шире, фантастика для фэнов - такой кумир, каким непозволительно быть даже всей литературе, да и вообще искусству. Впрочем, с фэнами я общался на "Аэлите" мало. Их было не видно и не слышно. Чем они занимались, я не знал. Должно быть удалились на какую-нибудь культовую поляну и предавались свальному греху перед двуликим идолом Стругацких. Вообще такое ощущение, - признавался автор, - что "Аэлита" со всеми своими фэнами пришла из глупых светлых 60-х, из времени "Понедельника" Стругацких. Сейчас они выглядят анахронизмом (в 1990 году - Г.П.). Странно смотреть, как взрослый дядя со страдальческим рычаньем пытается влезть в детские колготки и в экстазе, достойном лучшей цели, тетешкает старого любимого плюшевого мишку... Ну и киряли изрядно..." Движение фэнов в СССР оказалось столь мощным, что официальные партийные власти забили тревогу. Что это за клубы любителей фантастики? Что они там у себя обсуждают, о чем сговариваются? В 1985 году по областям ушло официальное письмо-директива, подписанное, кстати, будущим инициатором перестройки. Товарищ Горбачев круто сомневался в правильности избранных фэнами интересов. Отдельно осуждался в письме известный журнал "Уральский следопыт" - организатор "...подпольных сборищ молодых космополитов, низкопоклонников западной литературы". До боли знакомый стиль. Пошли изнуряющие проверки клубов. Объединения любителей фантастики начали привязывать к официальным организациям, требовать отчетов о проделанной работе, рекомендовать официальные методички. Но какие к черту методички могут подействовать на толпу из шестисот любителей, которые, например, в 1990 году представляли в Свердловске 124 российских города? Ни богобоязненности, ни законопослушания. "...Мне хочется развеять легенду, - писал Виталий в 1993 году, - согласно которой родной и любимый мой "Уральский следопыт" воспринимается как сверхнадежный бастион НФ. Увы: никогда не было и нет такого бастиона. Если вы бывали на наших "праздниках фантастики" и вас заворожило наше гостеприимство - знайте: с таким же радушием мы принимали бы и, скажем, краеведов, и эсперантистов, и балалаечников. Оно, это радушие, в крови у нас. У редакции "Уральского следопыта". Как и у многих других редакций. Что же касается фантастики... Из года в год, из месяца в месяц она в "Следопыте" упорно борется за место под солнцем. Не верьте тому, что просветители непременно народ хилый, пасующий перед первым же препятствием! Нет: и в них заложена-таки частичка фанатичной настырности борцов. В противном случае фантастики в "Следопыте" попросту бы не было, как не было бы - в итоге - и вот этих наших "праздников фантастики". А они, эти праздники, все-таки есть..." Может, и хорошо, что Виталий не увидел умирания научной фантастики, умирания любимого журнала. Работая над анкетами писателей-фантастов, он писал с горечью: "...Вообще же - ох, Гена, сколько всего мы могли бы сделать - даже при минимальных наших возможностях, и - при отсутствии даже этих возможностей... Ей-ей, невольно закрадывается грустная мысль о том, что все, над чем бьешься, в принципе не нужно массе других людей, могущих в чем-либо подобную работу (по сплочению НФ-сил, по истинному - хотя бы на уровне европейских стандартов) подвинуть. Временами же, напротив, думаю: может быть как раз поэтому и в данный момент разобщенности нашей НФ мы (такие вот бескорыстные) - и нужны?.. Но тогда, опять же, эту свою полезность, необходимость мы должны в полной мере реализовать, использовать... Нас, как кукушек Мидвича, слишком немного..." Однажды (немного водки, чай крепкий) я процитировал Виталию отрывок из наказной грамоты стольника и воеводы Голенищева-Кутузова, выданной им сыну боярскому Ивану Ерастову, уходившему в 1662 году на восток. "А едучи, ему, Ивану, над якутцкими служилыми людьми смотреть и беречь накрепко, чтоб они в городех и в селах, и на ямах, и по слободам не воровали и по кабакам не пили и не бражничали, и зернью, и карты не играли, и по блядни не ходили, и дурна великого государя над казною и розни меж собою ни в чем не чинили..." Виталий долго понимающе кивал. "Фэнам вручать такие грамоты." А кроме фантастики - только внуки. Виталий с бесконечной нежностью говорил о Косте и Кате. А я, понятно, вспоминал своих. И Виталий слушал, блаженно улыбаясь, потому что действительно понимал. Тима и Степа, рассказывал я, позвонили недавно маме (моей дочери) на работу: "Мама, чем питается рак?" "Настоящий? Живой?" "Ну да." "Падалью, наверное." "Мама, а где у нас в доме хранится падаль?" Они решили, что падаль - это что-то необходимое в хозяйстве. А живого рака им подарил приятель. Поскольку мама дежурила в поликлинике и не могла отрываться от дел, они принялись звонить мне: "Дед, - кричал Тима, - у нас рак сидит в ванне. Воды много, а он не радуется." "Наверное, кислорода мало в воде." "Да ну, - знающе возражал Тима, - у одного мальчика рак сидит в трехлитровой банке. Там воды меньше, а он радуется и прыгает!" "Может, тоже от недостатка кислорода?" Короче, рак сдох. И потрясенные потерей, Тима и Степа печально, но торжественно похоронили рака недалеко от дома. В аллее Славы. И теперь там есть могилка неизвестного рака. Виталий обожал подобные истории. В мае 1994 года я прощался с Виталием. "Аэлита" была упакована и отправлялась в Новосибирск. Мы с Мишей Миркесом вызвали машину. Подойти к редакции она не смогла, ремонтировали дорогу. Виталий вышел нас проводить. Он страшно переживал: ждал Катю и Костю, чтобы познакомить их со мной, а они опаздывали. И машина уже двинулась, когда раздался крик счастливого Виталия. Прибежали все-таки Костя и Катя. И мы еще раз обнялись с Виталием. И никому в голову не пришло, что встреча эта - последняя. АКАДЕМИЯ (Фонд) Вишневский Борис. Аркадий и Борис Стругацкие. Двойная звезда. - СПб., 2003. - 384 с. (п.). 1000 экз.
Немзер Андрей. Замечательное десятилетие русской литературы. - М.: Захаров, 2003. - 600 с. 3000 экз.
Поттер Гарри (Киев): Энциклопедия начинающего мага. Летний том: Волшебные книги и артефакты (глоссарий ко всяким волшебным предметам из разнообразных книг фэнтези). - Харьков: Фолио, 2003.
Северова Наталья. Проза братьев Стругацких: Библиотечный лекторий /Свердл. обл. б-ка для дет. и юнош. - Екатеринбург, 2003. - 194 с. - 150 экз.
Харитонов Евгений. Болгария фантастическая: Обозрение болг. фантаст. прозы и критики. - София: Аргус, 2003. - 192 с. - (Серия "Нова българска фантастика").
Шиппи Т.А. Дорога в Средьземелье: Путеводитель по миру Толкина. - СПб.: Лимбус-Пресс,2003. Бог весть какой уже путеводитель по Дж.Р.Р.Т. АКАДЕМИКИ В ПАУТИНЕ ПРОЕКТ "БИБЛИОГРАФИЯ.РУ"
Этот проект, пожалуй, самый молодой в сети. Но по замыслу он должен стать главным источником библиографической информации в рунете о публикациях фантастики. Не потому, что его создатели хотят монополизировать информацию (известно, что в Интернете монополизм невозможен по определению), а лишь потому, что проект объединил почти всех ныне действующих библиографов фантастики. В основе проекта лежит база данных, над созданием которой работа идет - с переменным успехом - около пятнадцати лет. Особенности базы данных в том, что мало перевести библиографическую запись на ЭВМ, нужно сформировать огромный сопутствующий справочный аппарат - по авторам, иллюстраторам, переводчикам, составителям, по издательствам, по журналам и газетам, по сериям. И не только сформировать, но и построить все возможные связи между произведением, его публикациями и справочниками. В настоящее время построение базы данных заканчивается и начинается её наполнение. За основу был взят капитальный библиографический труд Владимира Вельчинского "Советская фантастика. 1918-1991. Книги и журналы", над которой автор тоже работает более 20-ти лет (и которая, заметим, послужила основой самой первой базы данных в далёком уже 1988 г.). О библиографии В. Вельчинского нужно говорить отдельно, и мы это обязательно сделаем. Другие библиографы раздвигают рамки вширь и вглубь. Завершается составление и подготовка к переносу в базу данных библиографических указателей "Русская фантастика (до 1917 г.)" и "Вавилонская башня. Произведения русских и советских авторов, опубликованные на других языках". На очереди - "свежая" фантастика (после 1991 года), фантастика зарубежных авторов, газетные публикации и библиография критики. Сопутствующий справочный аппарат состоит, в первую очередь, из раздела "Персоналии", где собраны биографические данные обо всех лицах, принявших участие в создании произведений: авторах и тех, кто остается "за кадром". Эта сама по себе титаническая работа (уже сейчас раздел включает сведения о более чем 5000 человек) является своебразным "Энциклопедическим словарем", и имеет самостоятельное, выходящее за рамки библиографии, значение. Статьи в разделах "Издательства", "Журналы", "Газеты", "Издательские серии", "Циклы" тоже обстоятельно дополняют скудную библиографическую информацию. Каждая статья напрямую связана с базой данных так, что вы, не будучи библиографом, одним нажатием кнопки мыши или клавиатуры, сформируете уникальный, может быть никогда доселе не существовавший библиографический указатель всех публикаций того или иного автора, того или иного издателя. Громкое название: "Библиография.ру" обязывает не ограничиваться только фантастикой. Тем более, что сами авторы проекта живут не фантастикой единой. Вплотную к фантастике примыкает сказка. В советские времена фантастика была "пристегнута" к приключениям. Близки к фантастике и приключениям детективы. Да и писатели очень часто переходили из одного жанра в другой - Жюль Верн, Конан Дойл, Иван Ефремов. Авторы сказок, приключений, детективов и их произведения займут свое место в проекте, если, конечно, найдутся библиографы, которые "помогут" им в этом. И, конечно, библиографический проект невозможен без справочно-методического материала. Библиографам - профессионалам и любителям - будет полезна информация о действующих стандартах и рекомендациях по информации, библиотечному и издательскому делу (ISBD, ISO, ГОСТ, ОСТ, RUSMARC, UNIMARC) либо в виде ссылок на официальные сайты с текстами документов, либо с текстами прямо на сайте проекта. Чтобы помочь ориентироваться в кодировании печатной продукции, приведены справочные данные о кодах, присваемых книгам и журналам (ISBN, ISSN) в России и мире. Авторы проекта видят свою главную цель не просто в выкладывании в Интернет библиографических указателей, а в создании библиографии нового поколения, и это не просто громкие слова. База данных позволит найти любую интересующую информацию о публикации, справочники дадут подробную информацию обо всём, что связано с этой публикацией, а Интернет обеспечит доступ к этой информации из любой точки планеты.
!!! ОПЕЧАТКА!!! В № 8'2003 "Академии-Ф[]" в статье "Библиограф" допущена досадная опечатка: следует читать "последователь профессора С. А. Венгерова", а не "последователь профессора С. А. Вагнера". =============================================================================
© E.V.Kharitonov, 2003.
|
|
|
||