ИСАЙ ДАВЫДОВ: «Я ВЕРНУСЬ...»

Пятнадцатый фестиваль "Аэлита" помимо программных мероприятий обогащается событием, важным не только для уральской, но и для всей российской фантастики. Выходит третье, дополненное издание знаменитого некогда романа екатеринбургского писателя Исая Давыдова "Я вернусь через тысячу лет". Для многих этот роман был одним из сильнейших читательских впечатлений начала семидесятых. Если кто-то помнит, самое давнее его издание заканчивалось словами: "Конец первой книги".

Сегодня Исай Давыдов - гость фестиваля и нашей газеты.

- Скажите, Давид Исаакович,в каком направлении шла доработка романа?

- Прежде всего, я добавил информацию о печальной будущей судьбе планеты Земля. В будущем человечеству с Землей придется расстаться. Первый звоночек последует через пятьдесят тысяч лет, а через три с половиной миллиарда лет жизнь на нашей планете будет уже невозможна. Это научно доказанный астрономический факт.

- Но у вас в книге земляне начали осваивать планету Рита не в столь далеком будущем?

- Да, действие происходит в XXIII веке. Но разве это так просто - освоить чужую планету, пусть даже во всем подобную Земле? Тем более, что она населена дикими племенами. Еще я добавил страничку о Михаиле Александровиче Правоторове: сельское хозяйство Риты построено на изобретенных им механизмах.

Правоторов - совершенно реальное лицо. Я узнал о его изобретениях из литературы, ничего не зная о нем лично. Когда много лет назад вышел роман, Правоторов меня разыскал. Он оказался жив, жил в Москве, его не стало в девяностом году. Мы много переписывались, он присылал мне копии своих работ, разных документов. Михаил Александрович отыскал в своих бумагах запись беседы с моим дядькой, бывшим заместителем Вавилова, вице-президентом ВАСХНИЛ, расстрелянным в тридцать седьмом. Теперь у меня образовался второй правоторовский архив - первый у его вдовы. Так что я вставил в роман страничку об этом человеке.

- При доработке роман не преподнес Вам никаких сюрпризов?

- Неожиданно выскочила глава о следах древних контактов. Никогда не задумывались, откуда взялся детский в общем-то обычай подписывать договоры кровью? Мне представилось, что не от дьявола, а от тех космонавтов, которые посещали Землю много тысячелетий назад. Возможно, они скрепляли кровью договоры с дикарями, чтобы получить эту кровь на анализ. И с племенами, среди которых были распространены такие болезни, как СПИД и льюэс, контакты прекращались. Из-за этой изоляции регионы Центральной Африки и Америки сильно отстали в историческом развитии.

- Два давних издания романа вышли в годы глубокого застоя, в подцензурное время. Что-то было тогда сокращено и теперь восстановлено?

- Я восстановил, например, хорошую и печальную песенку Розиты Гальдос, которую из предыдущих изданий выкинул главный редактор. Он сказал, что у молодежи будущего не может быть таких упаднических настроений. Видимо, он точно знал, как оно все сложится в XXIII веке...

- Позвольте бестактный вопрос - насчет знания и незнания будущего. В Вашем романе рисуется полный расцвет коммунистического общества. Вы и сегодня полагаете, что на Земле наступит коммунизм?

- На всей планете, возможно, и нет, но для России иного пути просто не существует. Сейчас этот путь представляется более длинным и извилистым, но коммунизм наступит обязательно. Капитализм в России не приживется. В начале века он вызвал три революции и с тех пор ничему не научился. Он по-прежнему глуп, жаден и жесток.

- Странно слышать это от Вас после всего, что Вы лично и Ваш роман претерпели в годы застоя. Сейчас, конечно, считается чуть ли не хорошим тоном припоминать обиды, нанесенные коммунистами, но ведь у Вас все это было более чем реально? Или слухи преувеличены?

- Действительно, и этот мой роман, и другие мои вещи "рецензировались", а попросту затаптывались. Семнадцать лет подряд, начиная с семьдесят четвертого года, Облкниготорг просил переиздать "Я вернусь через тысячу лет", но такая возможность была перекрыта. Писатель Игорь Тарабукин сказал тогда хорошую фразу: "Этому бы роману да другого автора".

- Проблема заключалась в государственном антисемитизме?

- Да, все это было вполне официально. Такова была установка Госкомиздата, которую вполне разделял отдел пропаганды и агитаций обкома партии. Когда я узнал об одном совещании, где меня было рекомендовано "поменьше издавать", я пришел и рассказал об этом маме. И она спросила: "Думаешь, при другом строе было бы лучше? Ты не знаешь капиталистов". И матушка моя покойная оказалась совершенно права. Что дал мне дикий российский капитализм? Пока "Книжный клуб", заказавший новый вариант романа, не предоставил мне возможности нормально работать, я жил тем, что распродавал свою библиотеку. Относил книги в букинистический магазин, вообще всем, кто брал. Часть книг просто снимал с полок, часть предварительно переплетал для продажи. Я, между прочим, переплетчик, сделать из старой книги новую для меня не проблема.

- Насколько мне известно, "Книжный клуб" заказал Вам не только новый вариант первого романа, но и вторую часть. Это так?

- Не хотел об этом говорить, потому что, по-моему, еще рано. Но действительно, я работаю над продолжением. На сегодня написано двадцать две главы.

- Это полностью новый, как сегодня говорят, проект, или фраза "Конец первой книги", поставленная Вами тридцать лет назад, означала и тогда наличие каких-то черновиков?

- Я действительно начал писать вторую часть на разгоне, еще на той инерции. Но тогда мне не дали работать. Создали соответствующие экономические условия. Я годами кочевал по области с лекциями ради заработка. Понимаете, роман нельзя написать, как рассказ. Для рассказа может быть достаточно двух выходных дней. Я даже раз небольшую повесть между двумя командировками наговорил на диктофон, потом потихоньку ее переписывал. А роман требует непрерывной работы, полной отдачи. Но конечно, я всегда верил, что вернусь к своим черновикам.

- Вы как-то готовились к этому?

- Из уцелевших частей моей библиотеки одна из самых укомплектованных - книги о первобытном обществе. Если помните, мой главный герой Сандро Тарасов в конце первого романа уходит к первобытному племени планеты Рита, чтобы работать и жить среди аборигенов, чтобы помогать им развиваться. Первобытная культура не может быть понята исходя из того, чему нас учили в школе. Не так давно в "Известиях" была заметка: найден череп, которому семь тысяч лет, а на нем - следы двух профессионально сделанных трепанаций. Существовала определенная неравномерность развития. Низшая ступень дикости - это групповой брак, примитивные орудия, более высокая - парный брак, лук и стрелы. Внутри первобытной культуры много качественных скачков. Кроме того, важно было понять, например, такую вещь, как соотношение у первобытных племен политики и религии. При том, что и в современном обществе политика для массового сознания почти всегда носит религиозный оттенок...

- Ваш главный герой уходит к дикарям, чтобы стать для них чем-то вроде бога. Не просматривается ли тут параллель с известным романом Стругацких "Трудно быть богом"?

- Именно этот роман и послужил для меня толчком. У Стругацких главный герой, Румата, пошел в конце концов рубить эти дикие головы. Но он не имел права этого делать! Книга "Я вернусь через тысячу лет" создавалась как протест против такого способа решения проблем. С самого начала Сандро Тарасов попадает у меня в заварушку. Он вынужден защищать то племя, куда он пришел, от другого, агрессивного племени. Но он не становится военным вождем. Его задача - избежать кровопролития. Он должен найти другие пути. Это всегда возможно, только очень сложно. Пока не знаю, как он выкрутится.

- План второй части, как я понимаю, созрел давно. Герои хорошо слушаются авторского руля?

- Нет, они делают, что хотят. Стоит выпустить героев на бумагу, как они становятся самостоятельными. Если помните, у Сандро в конце первого романа дикари убили жену. Во второй части он снова женится, но не по любви. Он вынужден взять в жены дочь вождя принявшего его племени. Так было мной задумано. Но вдруг у главного героя возник роман с Розитой Гальдос! Это было для меня полной неожиданностью.

- Позвольте, я прекрасно знаю текст первой книги. Мне, как читателю, это взаимное чувство было видно двадцать пять лет назад!

- А вот мне нет. Видимо, в художественном произведении существуют какие-то подспудные заряды, которые автор создает интуитивно. Как бы то ни было, Сандро и Розита вдруг потянулись друг у другу, но Розита пока не готова разделить с героем тяготы жизни среди дикарей. Впрочем, у меня такое ощущение, что судьба героя второй книгой не ограничится.

- Стало быть, Вы обещаете читателям третью часть?

- Не обещаю! Но надеюсь. Есть еще сюжетные наметки, связанные с событиями на Земле, которые будут происходить параллельно с освоением Риты. Есть еще некая третья высокоразвитая цивилизация, посещавшая Риту: следы ее, как вы помните из первой части, сохранились в виде легенд. Словом, есть возможность "расширить" мир XXIII века за счет других героев и других сюжетов.

- Но "расширение" это будет происходить в пределах человеческого? Браки, заключенные в первой части романа между землянами и дикарями с Риты, имели потомство, да и главный герой у вас женится на местной девушке. Впечатление, будто земная экспедиция перелетела не с планеты на планету, а с материка на материк. Получается - всюду люди?

- Да, я с самого начала отбросил проблему биологической несовместимости землян и ритян. Я убежден, что если на другой планете нас не встретят биологически братские существа, мы не создадим там колонию, не будем рисковать ради жителей этой планеты своими жизнями.

- Вы употребили слова "братские существа". Позвольте обратить Ваше внимание на одну интересную особенность. Земная колония на Рите - воплощенное братство народов: тут и русские, и англичане, и арабы, и кубинцы... Почему не видно евреев?

- Ну, в те времена, когда писалась первая часть, вывести еврея в качестве одного из главных героев было бы вызовом. Я этого не хотел. Один второстепенный герой есть: тот микробиолог, который уничтожает на материке комаров и всяческую инфекцию. А вообще это совсем не важно - ни для меня, ни для романа. Я по духу интернационалист. Я старался творчески создать такие условия, когда проблема не возникает вообще.

- Советская фантастика, имея модель коммунизма как неантагонистического общества, несколько "зависала" в его беспроблемности. Акцент делался на технических задачах либо на трудностях покорения природы. Роман "Я вернусь через тысячу лет" выделялся тем, что ставил проблемы бытийные: человек и Космос, любовь и межзвездная пустота... Какова проблематика второй части книги?

- Главную проблему можно сформулировать так: какова должна быть власть, чтобы обеспечить людям возможность счастья. Мой герой сталкивается с этим на практике. Он не выдерживает установки на невмешательство. Даже близкие товарищи Сандро Тарасова перестают его понимать. Им кажется, что он превышает свои полномочия. Но герой должен найти путь примирения племен. В конце концов он становится чем-то вроде верховного жреца. Я думаю, что власть должна быть дальновидной, справедливой и бескорыстной. Если хотя бы одно из трех перечисленных качеств отсутствует, власть становится потенциальным злом.

- Вы, стало быть, верите в светлое будущее человечества?

- Верю. Нельзя писать роман, если не веришь в то, что создаешь.

Интервью взяла
Ольга Славникова