ОСТАНОВЛЮСЬ НА ПЕРВОМ...

АНКЕТА

1. Какие научные проблемы и гипотезы ставит НТР перед фантастикой в наше время?

2. Какие новые задачи возникли перед фантастикой в период возникновения опасности "звездных войн"?

3. Каковы возможности фантастики отображать героическое прошлое нашего Отечества на разных этапах его истории?

4. Какие направления, на ваш взгляд, характерны для фантастики 20, 80, 40, 50-х и далее вплоть до 80-х годов XX века?

5. Что вас привлекает в научно-фантастической литературе: динамичные, увлекательные сюжеты или концепции - футурологические, утопические, сатирические, игровые, сказочные и т. д.?

Эти вопросы были посланы писателям-фантастам.

ГЕОРГИЙ ШАХНАЗАРОВ

ОСТАНОВЛЮСЬ НА ПЕРВОМ...

Прежде всего хотел бы заметить, что некоторые вопросы в анкете сформулированы некорректно. Это касается и задач, вставших перед фантастикой в период возникновения опасности "звездных войн", и ее возможностей "отображать героическое прошлое нашего Отечества". Дело в том, что научная фантастика, так же, как и два великих ее прародителя - наука и искусство, - является универсальным инструментом познания и отображения действительности. Ей одинаково подвластны прошлое, настоящее и будущее, маленькая по нынешним понятиям Земля и необъятный космос - достало бы воображения и таланта!

Но, разумеется, у каждого автора, пробующего свои силы в этом жанре, есть свои вкусы и пристрастия, свой угол приложения сил. Одних по преимуществу интересуют звезды, других - техника, третьи пытаются разгадывать тайны истории, четвертых заботит экология, пятые устремлены в будущее. Мне лично не чуждо ни одно из этих направлений. Но более всего интересно современное общество, те тенденции, которые рождаются сегодня и судьбу которых можно проследить в завтрашний день.

Вопрос о фантастике 20-х, 30-х и т. д. годов следовало бы адресовать скорее критикам или специалистам-литературоведам. Что же касается самого для меня привлекательного в научно-фантастической литературе, то в предложенном наборе (увлекательные сюжеты или концепции - футурологические, утопические, сатирические) я не нашел главного - оригинальности мысли. Когда она есть, то искупает для меня любые недостатки - в сюжете, архитектонике произведения, в отображении характеров и пр. И наоборот, недостаток свежей научной идеи, пусть выраженной в фантастической или утопической форме, невозможно возместить никакими красотами слога.

Поэтому я совершенно не согласен с теми, кто утверждает, будто научной фантастике должны предъявляться те же самые требования, что и к любому другому жанру художественной литературы. Правду жизни, понимать которую помогает нам искусство, я, как, наверное, и многие читатели, ищу у художников, а к научным фантастам обращаюсь совсем за другим. Вот вам простой пример: разве в научно-фантастических романах гениального основоположника этого жанра Герберта Уэллса есть характеры? Ничего похожего. Помнит ли кто-либо из нас какие-то особенные черты героя, скажем, "Машины времени" или "Войны миров"? Сомневаюсь. И понятно, почему: ведь это не кто иной, как сам автор, внимание которого сосредоточено отнюдь не на раскрытии своего внутреннего мира, а на описании необычных обстоятельств.

Остановлюсь на первом вопросе, который представляется мне наиболее интересным, - НТР и научная фантастика.

В философской литературе последних десятилетий в отношении к НТР преобладают два четко выраженные подхода. Один из них - хвалебный, апологетический. Его сторонники всячески превозносят достижения научно-технической революции и стараются не замечать, сбрасывать со счетов, объявлять мелкими, ничтожными любые ее негативные последствия. Их восторг и преклонение перед чудесами техники не умаляется даже, когда им напоминают, что с помощью этой самой техники шар земной может быть обращен в пепелище.

Другое направление известно под названием алармистского, или бьющего тревогу. Оно, напротив, видит все зло в том, что человек удалился от природы и населил Землю механизмами, которые отравили среду его обитания, грозят привести род человеческий к бесславному вымиранию. Алармисты, в свою очередь, предпочитают игнорировать главный довод своих оппонентов: а как прокормить, обуть, одеть, дать крышу над головой, лекарства для здоровья, книги для знаний пятимиллиардному населению Земли, которое грозит уже к концу века составить шесть миллиардов, а еще через несколько десятилетий, возможно, удвоится.

Разумеется, я сознательно упрощаю ситуацию, доводя крайние точки зрения до абсурда. В действительности большинство здравомыслящих философов, социологов, политологов стремится уравновесить крайности, найти разумную меру, то оптимальное использование возможностей техники, которое позволило бы извлечь необходимые человечеству блага и в то же время избежать всякого рода отрицательных последствий. К сожалению, это задача невероятной сложности. Например, кто может заранее определить, насколько дозволительны эксперименты, связанные с проникновением в генетические механизмы? Сейчас биологи и врачи смело берутся за такие задачи, как, скажем, выращивание детей в пробирках, клонирование, направленный выбор пола будущего младенца и т. д. Где гарантия, что мы через два-три поколения не столкнемся в результате этих опытов с генетическим вырождением человеческого вида?

Или другой пример - так называемая зеленая революция. Она уже спасла десятки миллионов жизней, и без массированного применения химических удобрений невозможно прокормить огромное население планеты. Однако ведь нет твердых научных данных, гарантирующих, что поступление в значительно больших, чем обычно, дозах в костную ткань и другие органы бериллия, йода, кадмия и других элементов не приведет в конце концов к тем же губительным для человека последствиям.

Здесь я подхожу к сути своего ответа на предложенный вопрос. Мне кажется, что сейчас становится все более плодотворным то направление научной и технической мысли, которое ставит саму НТР на службу избавления от отрицательных следствий научно-технического прогресса. Эта мысль может показаться парадоксальной, но ведь в действительности она совсем не новая. Всякий ответственный ученый или изобретатель, создавая какую-то технику, обязательно размышляет над тем, как обезопасить от нее человека. Однако это должно стать не просто делом доброй воли и не каким-то привеском к основной технической задаче, а рассматриваться наравне с основным предназначением технического прогресса. Иначе говоря, если выразить идею в общей форме, речь должна идти о том, чтобы любая техническая новинка оценивалась в двух плоскостях: во-первых, ее полезность и, во-вторых, ее безопасность или экологическая чистота, а может быть даже в обратном порядке.

Вот здесь-то, мне кажется, чрезвычайно интересное поле деятельности для фантастики. Ведь научная фантастика за бегает вперед науки и нередко не то что прокладывает путь - это было бы слишком сильно сказано, - но подсказывает какие-то направления поиска. И если бы фантасты могли в чем-то помочь ученым, они бы тем самым внесли ценный вклад в сохранение и развитие цивилизации. Ну а материала для воображения, сюжетов в этой сфере более чем достаточно.

Говоря о значении того, что можно было бы назвать "экологической техникой", сам я не считаю себя готовым принять участие в такой работе, поскольку для этого нужны специальные естественнонаучные и технические знания. Однако мне представляется, что до некоторой степени аналогичную, близкую по содержанию научную фантастику можно писать и на общественном материале. Ведь и здесь последствия бурного развития цивилизации, прежде всего технической, требуют рационального ограничения и упорядочения. В одном из своих рассказав ("И деревья, как всадники...") я как раз пытался показать, что даже обилие книг, избыток информации могут обернуться врагом прогресса.