ФАНТАСТИКА ПЕРЕЖИВАЕТ КРИЗИС

Сегодня у нас в гостях писатель Владимир Дмитриевич Михайлов. Его книги "Люди Приземелья", "Черные журавли", дилогия "Сторож брату моему", "Все начинается с молчания" хорошо знакомы многим читателям.

Известен В. Михайлов и активной поддержкой клубного движения ¹.

Корр. Владимир Дмитриевич, вы начинали как юморист и сатирик, а потом перешли на фантастику и вот уже тридцать лет с ней не расстаетесь. Что привело вас к ней и чем, по-вашему, она привлекает человека?

В. МИХАЙЛОВ. Думаю, прежде всего ощущением свободы. Ведь читатель фантастики попадает в мир, где возможно невозможное. Так, по современным научным представлениям, скорость света в пустоте является максимальной из достижимых, и, следовательно, всякий полет к звездам - вещь нереальная и неосуществимая. А в фантастическом произведении вам даже не объясняют, как он происходил. Взяли и прилетели. Прокол пространства, подпространства, надпространства, туннельный эффект... Мне когда-то Аркадий Стругацкий, лет тридцать назад (я только-только начинал), сказал: "Брось, никогда не надо объяснять. Вот ты так сделал, так оно и есть". Потом я убедился в его правоте, потому что если вы написали хорошо и читатель вам верит, то объяснения ему не нужны. А если написали плохо, то сколько вы ни старайтесь, читателя не убедите...

Неограниченность какими-то рамками, порогами, законами - первое, что привлекает в фантастической литературе. Второе - необычность событий, обстановки. Наша жизнь на самом деле, к сожалению, весьма монотонна, однообразна. И фантастика уводит человека в другой мир и в другую жизнь, позволяет ему на какое-то время отключиться от реалий нашего бытия. Это ей даже ставили в вину. Но, товарищи дорогие, нельзя не выключать человека на какое-то время из действительности. Человеку мало того, что вокруг него, ему хочется большего. Ему хочется необычного. Кроме того, огромная часть фантастики - это попытка заглянуть в будущее, построить его модель. А любопытство, изначальная потребность хоть как-то осязать будущее свойственны каждому человеку, так же как помнить прошлое.

К тому же мы на протяжении десятилетий официально, в самых серьезных документах заявляли людям, что они живут ради будущего, борются за него, терпят всяческие неудобства ради того прекрасного времени, которое когда-нибудь наступит. Но не было ни одной серьезной попытки показать, как оно будет выглядеть. Будущее становилось термином, за которым не было ощутимого содержания. У нас единственной ветвью культуры, которая всерьез пыталась вообразить будущее, оставалась фантастика. И до и после возникновения футурологии... Для какой-то части читателей может быть еще одна причина. Фантастика, мне во всяком случае так кажется, очень чувствительный политический или социальный барометр, так же как и поэзия. Как правило, они первыми откликаются на еще не вполне осознанные подвижки общественного мнения, общественной мысли. Допустим, я уловил какую-то тенденцию, но не могу это доказать, продемонстрировать на реальном примере, потому что таких примеров в чистом виде не существует. Фантастика дает мне, автору, право измыслить ситуацию, персонажей, условия, в которых тенденция проявляется. Получается фантастическое произведение, в котором пытаюсь показать, к чему это развитие может привести через какое-то время. И вот те, кто читал фантастику под таким углом зрения, воспринимали ее и критические и социальные мотивы, и концепции. Находили в ней то, что в другой литературе они найти не могли. А фантастика всегда имела возможность обличать, прибегая к эзопову языку. В этом, кстати сказать, причина того, что сейчас наша отечественная фантастика переживает кризис. Во всяком случае, та ее часть, которая берет на себя всю меру ответственности за судьбу человечества, как всегда это делала русская литература. Отечественные писатели-фантасты, начиная со Стругацких и Ефремова, в той или иной степени старались выразить какие-то политические и социальные идеи, которые открытым текстом говорить не дозволялось. Так вот сегодня публицистика называет вещи своими именами. И то, на чем выросло не одно поколение фантастов, те условия, те цели исчезли. О чем же писать? Можно, конечно, уйти в фэнтези, где совершенная отвлеченность от наших проблем, где будут плащи и кинжалы, лошади и шпаги, колоссальные армии, космические и некосмические сражения. Для читателя, во всяком случае определенной категории, такие книги могут быть захватывающими и интересными. И если автору этого тоже достаточно, то и слава богу. Пишите так, и многие будут вам благодарны за развлечение, без него нельзя. Такая литература себя не изживает. Каждое новое поколение читателей с удовольствием открывает для себя Александра Дюма, несмотря на его весьма почтенный возраст, и опять скачет вместе с мушкетерами, и опять находит сокровища вместе с графом Монте-Кристо. Хотя социальные и прочие проблемы из книг Дюма отошли в прошлое, а историю по ним изучать не рекомендуется. Видимо, потребность самовыражения Дюма-писателя вполне удовлетворяется... Но если вы хотите не терять марки, то надо искать другую фантастику. Я как раз этими поисками и занят.

Мне представляется сейчас интересным писать произведения, действие которых происходит сегодня или произойдет через два-три года, через пять лет. И не в туманности Андромеды и даже не на соседней планете, а вот здесь, в городе Москве и в ее окрестностях. Потому что сам сегодняшний день, сегодняшнее наше бытие уже в достаточной мере фантастичны хотя бы тем, что наступили неожиданно. И поэтому надо, мне кажется, уловить возникающие и уже возникшие тенденции. Не ждать, когда они оформятся логически в реальности, а попытаться, используя прием фантастики, довести их до такого продолжения, каким оно представляется. А уж читателю судить, с чем можно согласиться, с чем нельзя, что принять во внимание, а чего нет. Причем такой переход достаточно сложен. Он лишает фантаста тех прав и возможностей, которые за ним признавались постоянно: создавать свой мир целиком, с начала и до конца. Вам приходится от чистой фантастики в значительной мере отклоняться в реалистику, брать существующие условия и в них вводить, имплантировать свой сюжет. Мне кажется, что это сейчас наиболее достойное направление для приложения своих сил. Если фантаст остается на позициях русской литературы, то есть непосредственно заинтересован в том, что происходит в стране сегодня и что в ней произойдет завтра...

Корр. Владимир Дмитриевич, кроме писательской деятельности, вы ведете большую общественную работу. Десять лет председательствовали в Московском клубе любителей фантастики, возглавляете Всесоюзное объединение КЛФ. Думаю, читателям будет интересно узнать подробнее об объединении. Информация подобного рода в центральной печати, мягко говоря, крайне редка.

В. МИХАЙЛОВ. Возникло объединение в мае 1989 года. Учредителем стало Министерство культуры, точнее, его Всесоюзный научно-методический центр. Наше объединение имеет право создавать различные ответвления, подчиненные предприятия, группы, хозяйственные подразделения: одно будет, допустим, издавать журнал и книги, другое - заниматься фантастическим кино, снимать фильмы. Ожидается прибыль, которая пойдет на развитие клубного движения. Так, ежегодно в мае в Свердловске проводится "Аэлита" - Всесоюзный праздник фантастики. В прошлом году мы его профинансировали. Правда, деньги выделяли ВЦСПС и Министерство культуры. А в этом году мы надеемся провести "Аэлиту" за свой счет. У нас в стране становится традицией проведение слетов, конференций любителей фантастики.

В августе 1989 года проходил первый в истории фэн-движения Соцкон, как его назвали устроители. На юге Украины в поселке Коблево собрались писатели и любители фантастики из Польши, Болгарии, Румынии, ГДР. Были, естественно, и наши. Организовал Соцкон Николаевский клуб любителей фантастики. В этом году собирается такое же сделать Волгоградский клуб. И название уже придумали - Волгакон. Они просят, чтобы мы помогли деньгами. Если начнем зарабатывать, то какую-то часть средств им выделим.

Во главе объединения стоит совет, члены которого работают только на общественных началах. Это, между прочим, было главным условием нашего возникновения: клубы любителей фантастики - организации свободолюбивые. И мы записали в уставе, что у нас никакого штатного расписания, никаких должностей нет. В Совет входят 15 человек. Из них пятеро живут в Москве, а остальные - по всей стране. Мы не посягаем на самостоятельность клубов. Мы только помогаем. Сейчас в Объединении около трехсот клубов любителей фантастики по всем широтам и долготам: от острова Врангеля и Южно-Сахалинска до Прибалтики. Чтобы стать его членом, КЛФ на своем собрании принимает решение о вступлении и присылает нам бумагу с координатами: адресом, названием, при ком состоит, сколько людей насчитывает. Адрес ВО КЛФ: 121099, Москва, Г-99, а/я 176.

Мы собираем членские взносы по рублю с человека в год. Они идут в основном на полиграфию: те же методички напечатать, сделать ксерокопию - без бумаги и без денег невозможно. Так что все взносы в конечном счете возвращаются в клубы. Ведь у нас главная задача - помогать клубному движению в стране.

Корр. Как вы оцениваете перспективы рубрики для фэнов в нашем журнале?

В. МИХАЙЛОВ. Вам всегда будет о чем писать. Даже если в ближайшее время выйдут несколько фантастических журналов. Любители фантастики - самая благодарная и верная аудитория.

Задавал вопросы наш корреспондент
Илья КАЛАШНИК

1. В № 3 за прошлый год журнала "Советская библиография" желающие могут познакомиться с материалами, посвященными В. Михайлову, и отрывком из его повести "Ночь черного хрусталя". Там же дана библиография произведений писателя.