Виктор Дмитриевич КОЛУПАЕВ - писатель, имя которого хорошо известно нашим читателям. У него есть гражданская позиция. Он был одним из тех, кто стал на защиту наших с вами прав при вполне реальной угрозе строительства БВК. Когда многие руководящие товарищи называли экологов экстремистами, его статьи в защиту окружающего нас мира почему-то не всегда доходили до нас через газетную полосу. Корр. Известные писатели - фантасты Оруэлл, Стругацкие использовали такой литературный жанр, как антиутопия. Вспомним хотя бы "1984", "Улитка на склоне"... На ваш взгляд, от чего сегодня надо остеречь общество, что опасно для нас? В. К. Я хотел бы предостеречь от мифов, которые вдалбливались нам в головы на протяжении многих десятилетий. Один из них - необходимость построения социализма. Это голая, абстрактная идея. Ведь на самом деле мы никакого социализма не строили и не построили. Под флагом этой идеи мы жили и живем в тоталитарном государство, наиболее страшной и бесчеловечной форме общества. Нам надо начать строить просто "человеческое" общество. Разработать его критерии, часть которых, если не большинство, записаны в международных документах о правах человека. Человек должен быть свободен, сыт, защищен, интересен себе и другим. Ненаучно говоря, свободный человек должен быть счастлив в должен быть свободен, сыт, этом обществе и всегда иметь право выбора [Ненаучно говоря, свободный человек должен быть свободен, сыт, должен быть счастлив в этом обществе и всегда иметь право выбора - Ю.З.]. Из этих критериев неминуемо последует следующее: многообразие форм собственности (право выбора), рыночная экономика (автоматический механизм регулирования), многопартийность (право выбора), предприимчивость (возможность выразить себя) и т.д. Причем партии должны быть только парламентскими, без сложной и громоздкой бюрократической иерархии, без райкомов, горкомов и обкомов. И если это общество окажется похожим на социализм, что ж, возражений ни у кого не будет, если нет - то тоже ничего страшного. Ведь главное не в названии, а в существе! Мне кажется, что трагедия нашей перестройки состоит в том, что новое содержание пытаются втиснуть в старые, не оправдавшие себя формы. Корр. Ваши рассуждения похожи на мысли С. С. Сулакшина. Как, кстати, вы к нему относитесь? В. К. Да. Я разделяю позицию Сулакшина и межрегиональной группы народных депутатов СССР. Я уверен, что это пока единственная организованная сила, которая может вывести нашу страну из жесточайшего кризиса. Я внимательно смотрю все телепередачи и Съездов, и сессий Верховного Совета СССР и вижу, что, к сожалению, она пока в меньшинстве. Но именно от нее и исходят почти все конструктивные предложения, часто "заваливаемые" все еще послушным большинством. К Сулакшину я отношусь с большим уважением. Мне понятны нападки на Сулакшина, ведь они исходят от людей или еще продолжающих жить мифами, или от тех политических структур, которые должны исчезнуть, если перестройка пойдет по правильному пути. И не кажется ли вам странным, что к народным депутатам СССР от общественных организаций в томской прессе нет ни наших претензий? А ведь существует еще многотысячный отряд депутатов областных, городских и районных Советов. Но спрос почему-то идет только с Сулакшина. Его сановную работу я вижу там, в Москве, в Верховном Совете СССР, в составе межрегиональной группы. Я поддерживаю позицию Сулакшина и хотел бы ему помочь, если это в моих силах. Хорошо, если так захотят поступить и все жители нашей области. Корр. Виктор Дмитриевич, приходилось ли вам сталкиваться с проблемой: писатель и власть? В. К. Приходилось неоднократно. Должен заметить, что власть в этом случае всегда являлась какой-то анонимной силой. Рассказ или повесть объявляется антисоветским произведением, и тут уже ничего сделать было нельзя, никакие доказательства во внимание не принимались. Иногда через несколько лет эти рассказы и повести неожиданно проскакивали, потом снова подвергались нападкам. Все это похоже на какой-то шизофренический бред. Так было с повестями "Волевое усилие", "Защита", "Фирменный поезд "Фомич". Даже повесть "Жизнь как год" признавалась антисоветской и курочилась до неузнаваемости. Пятнадцать лет пролежала в столе повесть "Дзяпики", недавно вышедшая в журнале "Сибирские огни". Тридцать лет лежит повесть "Жилплощадь для фантаста". Так происходило и все еще происходит со многими писателями. В Томске много прекрасных фантастов, о которых пока никто ничего не знает. Это трагедия и для них, и для литературы, и для нашей страны. Литература все еще находится под чудовищным прессом идеологии и политики. Корр. И традиционный вопрос: какие у вас планы, над чем вы сейчас работаете, что пишете? В. К. Я счастлив тем, что не составляю планов. Я работаю много, без выходных и отпусков, но эта работа мне не в тягость, потому что она разнообразная и интересная для меня. Меня занимает проблема философского обоснования начал физики, проблема взаимоотношения и взаимодействия науки и религии. Фантастику тоже не бросаю. Корр. Спасибо.
|
|
|
||