«СТРАНА ЧУДЕС», ИЛИ ДОРОГА В НИКУДА

Две недели декабря продолжался в Доме творчества писателей имени Райниса в Дубулты Всесоюзный семинар молодых писателей, работающих в жанрах приключений, детектива и научной фантастики.

Одна из бесед, состоявшихся в его ходе, приобрела неожиданное направление: сотрудник журнала "Наука и религия", писатель-фантаст Эдуард Геворкян посетовал на то, что некоторые фантасты в своих произведениях вольно или невольно пропагандируют религиозные воззрения. "Не может быть!" - в один голос воскликнули участники разговора. Однако в дальнейшем вынуждены были изменить мнение.

- Разумеется, я говорю не о традиционных верованиях, - сразу уточнил свою позицию Эдуард. - Общеизвестно, что число верующих у нас в стране в последнее время практически не уменьшается. Это объясняется многими причинами. Но проблема, мне кажется, поворачивается сегодня иной плоскостью, и "богоискательство" в наше время приобретает новые оттенки. Я имею в виду мистицизм, замешанный на псевдонаучных представлениях, так называемый неомистицизм.

- Речь идет о группах "ефремовцев", "булгаковцев" и тому подобных?

Э. Г. - Не совсем. Эти группы ближе к "фэнам" - клубам любителей тех или иных писателей, обожание которых доходит до фанатизма. Неомистицизм же, имея массу разновидностей, является аналогом религии и приобретает ярко выраженный конфессиональный характер. Название "секта" здесь не совсем корректно и точно. Говоря так, мы невольно становимся на позиции ортодоксальной церкви (православной, католической - все равно), которая считает секты ересями. А для атеиста все религиозные течения одинаково равнозначны.

Неомистицизм, имея все признаки религиозного мировоззрения, маскируется под науку. Явление это характерно для XX века. Не буду говорить о западных конфессиях подобного толка - их там много, но это "их" проблемы. Печально то, что такое явление имеет место (правда, с некоторыми оговорками) и у нас. Согласитесь, как иначе назвать фанатиков теории вмешательства пришельцев в наши земные дела? Да, среди так называемых "тарелочников" (уфологов) есть люди думающие, которые спокойно и трезво занимаются данной проблематикой. Но есть и те, кто собирается в кружки, по всем формальным признакам очень напоминающие конфессию, религиозное течение. Они сразу делят людей на "своих" и "чужих". Прежде всего ставится вопрос о символе веры: "Верите, что пришельцы были, или нет? Верите в "тарелки" или не верите?". Речь вовсе не идет о знании или незнании. Вопрос "как вы думаете?" не ставится.

Следующая характерная черта - нетерпимость к любой критике. Обязателен поиск "врага". "Враги" "тарелочкиков" - ученые, которые "злостно скрывают" от общественности контакты с НЛО. Ну и мифология, конечно, вроде рассказов о встрече американских астронавтов с "тарелками", о том, как то ли в Америке, то ли у нас, не то видели "тарелку", не то разговаривали с ее пилотами...

- А как быть с известным сообщением о том, что в США спустя несколько лет после войны нашли и анатомировали тела внеземных существ?

Э. Г. - Аргумент "могучий", согласен. Но дело в том, что эту информацию восприняли все, а вот другое, появившееся в той же американской прессе сообщение (опубликованное, кстати, и у нас, в еженедельнике "За рубежом"), о том, что это - давно разоблаченная фальшивка, что материалы эти были напечатаны на бланках, которые, судя по реквизитам секретности такого типа, могли появиться только во времена президента Никсона - этот материал прошел вне сознания некоторых. Почему, спросите? Да потому, что для них это не вопрос доказательств, а вопрос веры. Только есть или нет, верю или не верю.

- И все же это не основание считать неомистицизм конфессиональным течением, почти религией...

Э. Г. - С кем бы из убежденных "тарелочников" я ни беседовал, разговор обычно сводился к одному: "они" должны спасти нас, и спасут". Представим себе ситуацию: вы бьете жену, приходит сосед и говорит: "Не надо, мол, этого делать. Это нехорошо". Вы его послушаете? Но то сосед, скажут "тарелочники", инопланетяне несравнимо могущественнее нас и мы вынуждены будем внять. Ну, а если "сосед" придет с берданкой? Что тогда?

Рабская жажда "хозяина"... Конечно, есть соблазн отнести причины ее возникновения к сложностям нашей истории, но явление это распространено не только у нас, а во многих странах. Все государства в тот или иной период переживают политические или экономические кризисы. В эти моменты поднимают голову слои, требующие "крепкой руки", "надежного хозяина".

- А "доброго мессии" быть не может?

Э. Г. - Почему же? Он и добр, и могуществен. Мы его испугаемся и обязательно послушаемся. Иначе накажет. Как любой бог, он добр и грозен одновременно. Ждут небесных наставников "тарелочники". Того же порядка и корни так называемой шамбалистики. Есть, якобы, такая легендарная страна, Шамбала, где-то на Тибете или в Гималаях. Там, мол, живут Махатмы - мудрецы, которые незримо управляют миром. Та же вера - вера в "хозяина".

- Ну, а при чем здесь фантастика?

Э. Г. - Фантасты, конечно, отчасти виноваты перед обществом в порождении ряда сюжетов, которые, обрастая легендами и определенными реалиями обыденного сознания, образовали некую пародию на религию.

- Как и когда это произошло?

Э. Г. - В 60-е годы в фантастической литературе появились сюжеты, стержнем которых стали контакт, "летающие тарелки", экстрасенсы, пришельцы... В это время наука шла вперед семимильными шагами. Фантасты обратились к темам до того у нас запретным. Эти проблемы, естественно, анализировались и обрабатывались в рамках художественного восприятия, служили для формирования художественных образов. Но подобные сюжетные ходы и повороты лишь помогали раскрытию человеческих характеров, образов. Проблемы развития нашего общества обнажались с помощью символики, через фантастическую атрибутику. Но время шло, и атрибутика, оторвавшись от своего содержания, стала самодовлеющей. Тем более что в застойные годы резко снизились возможности для самовыражения личности. Интерес к необъясненным явлениям, который сначала носил научный, научно-популярный и отчасти научно-фантастический характер, внезапно перерос в явление социальное. "Идея пришельцев", попав в голову читателя, специфически подготовленного, трансформировалась в идею мессии, в идею спасителя. Это - естественная реакция обыденного сознания на сложные социальные явления.

Сказалось тут и недоверие к официальной медицине. Объяснять тут много не приходится - все мы знаем, в каком печальном состоянии находится сейчас наше здравоохранение. Отсюда - через мессианство - выход на знахарей, на "сверхлюдей", которые обладают некоторыми необычными способностями. Это явление лежит в том же ряду: жажда чуда, скорых и легких перемен к лучшему, невозможность реализовать свои способности, уход от Общества в общество себе подобных. В этом не было бы ничего опасного, если бы не приобретало порой экстремального характера. Например, группа Абая-Мирзы. Там присутствовал весь джентльменский набор: пришельцы, космическая энергия, экстрасенсивные явления, суфизм, шамбалистика, насколько я помню, и. прочее.

Конечно, научная фантастика - это не научная, и тем более, не религиозная литература. Но, используя научную атрибутику, она иногда так удачно создает видимость правдоподобия, что ум неподготовленный или, повторяю, подготовленный определенным образом, может и поверить в это. Захоти только поверить. А между "захотеть" и "поверить" иногда дистанция может оказаться совсем небольшой.

- Не "рассосется" ли сам собой этот процесс? Ведь получается, что неомистицизм - плод застойных лет...

Э. Г. - Расхожее мнение, но явление гораздо сложнее. Думаю, преодоление застойных явлений приведет к тому, что возрастет интенсивность нашей жизни, ее ритм ускорится. И для многих уход в конфессии нового толка станет своего рода аутопсихотерапией. В этом нет ничего странного. Все мы подвержены стрессам, много среди нас людей возбудимых или, наоборот, подавленных - то есть тех, кто вовремя не прошел курс у хорошего психотерапевта... Кстати, общество должно изменить взгляд на эту отрасль медицины. Иначе для многих уход из мира реальных ценностей станет неизбежным.

- А почему не в традиционные конфессии?

Э. Г. - Они во многом себя уже исчерпали. На них - груз веков. Кроме того, чтобы ознакомиться с традиционными вероучениями (я имею в виду - уже в зрелом возрасте), нужны некоторая целеустремленность, настойчивость и последовательность - качества, которыми обладают не все. Чтобы ознакомиться, скажем, с христианством, даже в наиболее упрощенном варианте, все-таки полагается ходить в церковь, отправлять какие-то службы, соблюдать нормы поведения, подчиняться какой-то определенной дисциплине, системе обрядов. А здесь никаких обрядов не требуется. Однако все остальное внутри этих групп разворачивается по привычному сценарию: охота на "еретиков", борьба за лидерство...

- Что должна делать наша фантастика для того, чтобы здравое отношение к ней возобладало?

Э. Г. - Сейчас почему-то полагают, что раз в произведении присутствуют звездолеты, роботы и тому подобное - это научная фантастика, а демоны, дьяволы и волшебники - это признаки фантастики "ненаучной", так называемой "фэнтези". Мне кажется, это глубокое заблуждение. Если в произведении доминирует научное мировоззрение, научный метод с точки зрения основного вопроса философии, есть диалектический подход, то это - научная фантастика. А если, несмотря на звездолеты и кучу электроники, доказан примат сознания над материей, тогда такое произведение так или иначе проповедует идеи неомистицизма. К великому сожалению, у нас в основной "тиражной массе" такая современная фантастика и издается. Сплошные Атлантиды, сплошные пришельцы, сплошные экстрасенсы, необычайные способности... Но это явление не художественного порядка, потому что художественный уровень таких вещей весьма слаб.

Противопоставить им можно и нужно только произведения, проповедующие добро, гуманизм, интернационализм. В этом - долг молодых фантастов.

Беседу записал
Виталий КРИЧЕВСКИЙ,
нешт. корр. "СМ".