RU.LUDENY
Исследование творчества братьев Стругацких
|
|
|
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 847 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Памяти А. Стругацкого (1991) (1)
--------------------------------------------------------------------------------
Здравствуйте, All!
Посылаю некоторые материалы по истории Фэндома из архива Т. Приданниковой
(Магнитогорск).
Все выложу на www.tree.booom.ru
Мариничева О. За миллиард лет до конца света: во Вселенной стало холоднее
(Комсомольская правда (Москва).- 1991.- 16 окт.- С. 2.).
"Умер Аркадий Стругацкий. Спасибо ему за все, что он для нас сделал". Эту
фразу я написала в письме к доброму своему другу-педагогу. Но я бы сочла это
известие событием сугубо нашего внутреннего мира. И величайшей самоуверенностью
- попытку собственной, гласной, прилюдной оценки жизни и творчества, целого
явления в нашей общественной, а не только литературной действительности,
феномена писателей-фантастов братьев Стругацких, Аркадия и Бориса. Хотя бы
потому, что Стругацкие давно уже мною прочитаны, давно, с юношеских лет, вошли в
фундамент моей личности, как и у большинства их читателей и почитателей.
Смерть - она ведь всего лишь рамка, без и вне которой невозможно увидеть
целостность и смысл прожитой человеком жизни. Смерть - добытчица смысла. И
потому известие о смерти нерядового человека я всегда воспринимаю как сигнал
"свыше" нам всем, живущим: пора осмыслить именно эту жизнь, пора понять феномен
именно этого человека.
...Hу хоть плачь - ни биографии под рукой, ни отзывов в прессе, которых
просто не было, по-моему, чуть ли не все годы перестройки... Смутно вспоминаю
лишь одну не столь давнюю, злую чью-то "разборку" Стругацких за их
"пособничество" коммунистическому режиму путем реализации ими, Стругацкими,
образа "нового человека" в своих фантастических книгах. Но, честное слово, у
меня нет никакой охоты проводить тест на "коммунистичность" ни Стругацких, ни
кого бы то ни было из писателей вообще.
Мне достаточно того, что братья Стругацкие - уже тогда, очень давно, в 60-е
годы, позвали, поманили нас, тогдашних подростков и студентов, на невидимые,
духовные баррикады противостояния миру лжи, продажности, насилия. Поманили - да,
мечтой, фантазией, если хотите - утопией, а точнее - просто моделью, проектом,
прогнозом реальной возможности более гармоничного и светлого, чем нас окружал,
мира. Что касается картин мира "реального", то не зря же, наверное, их книги
запрещали, и часть из них мы читали в "самиздате".
Да, мы были лишены Библии и сказаний о житиях святых. Но кто был с нами
взамен святых и самого Господа Бога? А были просто звездолетчики, просто
разведчики и работники будущего из "Туманности Андромеды" Ивана Ефремова
(родоначальника социальной фантастики у нас в стране), и из книг Стругацких
"Трудно быть богом", "Полдень. XXII век" и множества других книг.
А ведь это были не просто отдельные нахватывающие книги и отдельные
пленяющие своим примером герои. Стругацким принадлежит авторство на создание
целого мира, собственной Вселенном, обжитой и густо заселенном. Как в начале
века писатель Александр Грин создал свою Гринландию, а в середине века летчик
Антуан де Свет-Экзюпери - свою Планету Людей, так во второй половике XX века
фантасты Стругацкие "сочинили" свою Вселенную. Попадая в нее через двери любой
из их книг, читатели, особенно молодые, оказываются в твердой, граненой и
сверкающей, как алмаз, системе нравственных и духовных координат. В любом романе
Стругацких больше педагогики и философии, чем в мертвом, раздробленном, скучном
наборе школьных предметов, вместе взятых.
Да, сейчас, как сообщили на днях по телевизору, мы наконец-то учимся жить
сегодняшним днем, а не только уповать на светлое будущее. Но из этого
сегодняшнего дня никто не вправе - да и не в силах будет - изъять Предвидение,
Мечту, Фантазию. Они нужны не только детям. Многие предсказания Стругацких уже
сбылись. Среди них - и такое трагичное, как Чернобыль, "смоделированный" Андреем
Тарковским в его "Сталкере" по роману Стругацких.
Но в отличие от "прогностического" бума, который активно и расчетливо
насыщают провидцы всех мастей от астрологов до режиссеров, предвидения и
предсказания Стругацких - не бесстрастны, не холодно-расчетливы. Живое, теплое
дыхание любящего сердца, щемящая, трепетная жалость по всему живому и хрупкому -
вот дыхание их Вселенной. В которой так трудно быть не только Богом, но и
человеком. И просто, может, его "командировка" подошла к концу... Прощайте,
Аркадий. Спасибо вам за все, .что вы для нас сделали.
Ольга МАРИНИЧЕВА,
обозреватель "Комсомольской правды".
C уважением, Yuri
... Трубно выть догом
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 848 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Памяти А. Стругацкого (1991) (2)
--------------------------------------------------------------------------------
Чудакова М. Гимнастический снаряд для интеллекта
(Московские новости (Москва).- 1991.- 29 окт.- ( 43).- С. 14.).
В послевоенные годы фантастикой называлось, в сущности, то, что сегодня
именуется детективом. Какое-то изобретение, удивительное порождение технической
мысли, а вокруг шпионы, выслеживающие и изобретение, и изобретателя.
Библиотечка, издававшаяся очень хорошо в виде притягательных толстых томиков с
таинственным плетением орнамента на переплете, сначала опрометчиво названная
"Библиотекой фантастики и приключений", уже в следующем году была переназвана -
"Библиотека научной фантастики и приключений". И любая фантастика вплоть до
наших дней так и оставалась "научной" (в соответствии с идеологическим
устройством общества). Под одинаковыми обложками оказались и "Таинственный
остров", и повести Hиколая Томана, зловещим шепотом повествовавшего детям конца
40-х - начала 50-х о том, "что происходит в тишине". Помню, как в младших
классах я читала его и его сотоварищей запоем, и уже некое сосущее чувство
подсказывало: "Не, ребята, все не то...". Уже посещало предвестие будущего
понимания того, что бессознательно ощущал детский вкус. И однажды в шестом
классе (прекрасно помню этот день!) я где-то вычитала, что человек за свою жизнь
может прочитать столько-то (уже не помню сколько) десятков тысяч книг, не
больше! Вот эта считаемость ужаснула. Одномоментно открылась мне простая истина:
читая одну книжку, я лишаюсь возможности прочитать другую, и в тот же день я
дала себе слово: больше не читать ни страницы научной фантастики! Так я навсегда
простилась с Томаном, и оказалось, очень надолго; филфак, конец 50-х, ужас и
отвращение при мысли о том, сколько "советского" навсегда вошло в плоть и кровь
детского чтения.
И опять наступил день (помнится, вскоре после защиты первой диссертации), и
мой приятель-математик упомянул про каких-то фантастов. "Я фантастику с 6-го
класса не читаю", - сказала я гордо. "Вот и напрасно", - и услышала три имени:
Брэдбери, Лем, Айзек Азимов. А вскоре прочла три книжки с забытым чувством
упоения. "Формула Лимфатера" Лема с того года лет 15 - 20 стояла у меня на самой
главной рабочей полке - среди классиков отечественной филологии. Уподобляясь
Шиллеру с его гнилыми яблоками, я брала ее с полки во время любой работы и
прочитывала несколько страниц, неизменно меня наркотически вдохновлявших.
Но чтение всех троих необыкновенно понравившихся мне фантастов имело еще
одно последствие: в один прекрасный день я вдруг увидела, что пишу
фантастический рассказ. И снова испытала упоение. Это была именно свобода
творчества: о печатании я нисколько не думала. (Этот рассказ так и не
опубликован, но зато - не могу не похвалиться - его ценит Люся Петрушевская!) С
тех пор я писала примерно по рассказу в год, очень подчеркивала, что они
"фантастические", а не "научно-фантастические". Их читали несколько моих друзей,
и однажды Натан Эйдельман и Лева Осповат отняли их у меня и отнесли в журнал
"Знание - сила". Там решили напечатать один рассказ, но название "Убийца"
показалось недопустимо мрачным. Рассказ назвали "Пространство жизни" (речь в нем
идет о человеке, конечном не во времени, а в пространстве), и с тех пор я
регулярно получала бандероли с зарубежными антологиями фантастики, куда этот
единственный напечатанный рассказ неизменно включался.
В те же годы, когда мне открылась переводная фантастика, я все чаще слышала
имя братьев Стругацких; но, подобно булгаковскому герою, думала: "Как будто я
других не читал? Впрочем... разве что чудо?" Иммунитет детского чтения и
детского зарока все еще действовал, тем более что жизненного времени, на все
отпущенного, никак не прибавлялось. Но однажды, выкроив несколько часов, я все
же прочла один роман, о котором говорили как о лучшем, - "Трудно быть богом"
(как выяснилось вскоре, я опоздала, и знатоки и поклонники соавторов уже читали
совсем другие, еще лучшие их романы). Честно сказать, главным было чувство
несовпадения с тем, что вокруг говорилось: мне казалось, что говорили о
литературе, а это было размышление умных людей о многих вещах - поучительное и
квалифицированное.
Позже мне как-то уяснилось, что есть литература, а есть то, что носит
условное наименование "научная фантастика", и это совсем другой род словесной
деятельности, и судить его надо по другим законам.
В 1968 году в тех же двух номерах журнала "Байкал", в которых публиковались
главы из книги о Юрии Олеше Аркадия Белинкова (в эти самые месяцы покинувшего
страну), печаталась повесть Стругацких "Улитка на склоне" с туманным, но
многообещающим предуведомлением критика: "...рассчитанная на восприятие
квалифицированных, активно мыслящих читателей. Таких читателей в нашей стране
очень много". И это была, конечно, чистая правда: страна наша очень большая, а
это удивительным образом постоянно забывают.
Герой повести приезжал знакомиться с неким явлением - лесом. Он всматривался
в него. "Неужели тебе никто из нас не нужен? Или ты, может быть, не понимаешь,
что такое - нужен?"
Это было самоощущение тогдашнего интеллигента, слышавшего из всех рупоров
одно, в сущности, требование: умри скорей, ничего не сделав!
Герой, так ничего и не узнав о лесе, становится - помимо собственного
желания и воли - его директором. "Надо скорее что-то делать" - вот его первые
мысли. Но что? "Демократия нужна, свобода мнений, свобода ругани. Соберу всех
искажу: ругайте! Ругайте и смейтесь... Да, они будут ругать Будут ругать долго,
с жаром и, поскольку так приказано, будут ругать за плохое снабжение кефиром;
плохую еду в столовой..."
Романы и повести Стругацких особенно любили, кажется, люди технических
профессий. Узнавали в лицо с какой-то специфической "нашенской" радостью
безнадегу нашенской жизни, и эта несколько истерическая радость оказалась
вцепчивой, она не отпускает людей и сегодня. Радовались и тому, с какой свободой
описывался интеллектуал, как прославлялось то могущество интеллекта, которому не
было места ни в реальности, ни в рамках регламентированной, нефантастической
отечественной словесности. (Вот еще почему так полюбили физики и химики Воланда
- к всемогуществу этого сверхпрофессора подготовили читателя и братья
Стругацкие).
Их герои-интеллектуалы нередко гибли, но не в безвестности, не в лагерной
тьме, а как бы успев объявить о себе на страницах печати, и это, несомненно,
помогало интеллигентам, живущим в своем отечестве, где интеллект ежечасно
попирался.
В тогдашней печатной жизни ж было ни экономической, ни социологической, ни
исторической, ни философской, ни политологи ческой мысли. В книгах братьев
Стругацких искали читатели ответы на те вопросы, которые должны бы задать они
профессионалам всех этих наук. В истории нашего общества 60-70-х годов XX века
место этих книг будет со временем осмыслено. Но, пожалуй, можно рискнуть
сказать, что они были тем своеобразным гимнастическим снарядом для интеллекта,
который позволил многим их читателям сохранить саму способность к размышлению
над закономерностями и случайностями социума, сохранить, может быть, готовность
к будущему умственному усилию.
Но задумываешься и о другом не перегорала ли в радости узнавания, в аллюзиях
на нашу неудобописуемую реальность сама психологическая готовность к будущему
созидательному действию. Не растворял ли скепсис личную задачу ума и воли -
построение того положительного миросозерцания, нехватка которого столь очевидна
в самом воздухе этих дней?
C уважением, Yuri
... Как трепетно и нежно поют поУтру тараканы...
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 849 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Памяти А. Стругацкого (1991) (3)
--------------------------------------------------------------------------------
Мозговой В. "Уходят из гавани дети тумана..."
(Магнитогорский рабочий (Магнитогорск).- 1991.- 25 окт.- С. 3.).
Умер старший из братьев Стругацких - Аркадий. В литературе они были вместе,
"А и Б", но у жизни свои законы, как там в одной хорошей песне: "так жить нам
вместе, словно листья, а падать вниз по одному...".
Выйдет что-то последнее из совместного, а дальше - все, больше уже ничего
нового, подписанного "братья Стругацкие", не будет. Кончилась целая эпоха. Можно
начинать подводить итоги.
С их книгами росло не одно поколение, с ними не расставались, переходя в
другой возраст. Стругацких печатали мало и скудно, что-то запрещали совсем, но и
"Сказка о тройке", и "Гадкие лебеди", и "Улитка на склоне" все равно доходили -
в ксерокопиях или машинописных листах - и находили своего читателя. Впрочем,
легально вышедшие книги Стругацких сделали больше: и "Трудно быть богом", и
"Пикник на обочине", и "Жук в муравейнике"... Это было живое, это помогало
выжить, это не давало погрузиться в сонную одурь.
Это была литература противостояния, но прежде всего - литература. И никакая
не "научная фантастика", потому что всегда это было - о нас.
Казалось, им, для кого иллюзии часто были единственным способом пробиться к
читателю, будет очень трудно в годы "безбрежной гласности" (зачем эзопов язык,
когда все можно?) - но и "Отягощенные злом", и "Хромая судьба", и "Град
обреченный" доказали обратное. Стругацких не забыли.
30 романов и повестей. Кроме того - рассказы, сценарии, киносценарии,
статьи, интервью, переводы (Аркадий Натанович переводил с японского Акутачаву
[Акутагаву - YZ], Кобо Абэ, с английского "День триффидов" Уиндема. произведения
Азимова, Нортона и Клемента, многое другое...).
"Аркадий Натанович Стругацкий родился 28 августа 1925 года в городе Батуми,
затем жил в Ленинграде. Отец - искусствовед, мать - учительница. С началом
Великой Отечественной войны работал на строительстве укреплений, затем - в
гранатной мастерский. В конце января 1942 года вместе с отцом эвакуировался из
блокадного Ленинграда. Чудом выжил - единственный из всего вагона. В Вологде
похоронил отца. Оказался в городе Чкалов (ныне Оренбург). В городе Ташла
Оренбургской области был призван в армию. Учился в Актюбинском артучилище.
Весной 1943 года, перед самым выпуском, был откомандирован в Москву, в Военный
институт иностранных языков. Окончил его в 1949 году по специальности
"переводчик с английского и японского языков". Был на преподавательской работе в
Канской школе военных переводчиков, служил дивизионным переводчиком на Дальнем
Востоке. Демобилизовался в 1955 году...".
Через три года выйдут их первые с Борисом рассказы, впереди будут 33 года
советской фантастики под знаком братьев Стругацких.
Впрочем, конечно же, не 33. Книги остаются - и нам, и нашим детям, и будущим
поколениям.
Эта подборка подготовлена с помощью заведующего учебной частью школы 65
Игоря Моисеевича Пимштейна, который прекрасно знает творчество Стругацких,
встречался с Аркадием Натановичем - сначала как представитель магнитогорского
клуба любителей фантастики "Странник" в Свердловске на традиционном празднике
КЛФ "Аэлита", потом - в Москве.
Интервью с Аркадием Стругацким было записано на встрече с молодыми
фантастами в 1982 году и нигде не публиковалось (небольшой отрывок был
опубликован в третьем номере информационно-литературного журнала фантастики
"Измерение Ф" за 1990 год).
...В "Стране багровых туч" есть стихи, видимо, написанные самими
Стругацкими: "Уходят из гавани дети тумана. Уходят. Hадолго? Куда?"
Ушел Аркадий Стругацкий. Кончилась эпоха
В. МОЗГОВОЙ.
C уважением, Yuri
... Гремля из кремля
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 850 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Памяти А. Стругацкого (1991) (4)
--------------------------------------------------------------------------------
Пимштейн И. О фантастике много не говорили
(Магнитогорский рабочий (Магнитогорск).- 1991.- 25 окт.- С. 3.).
"Честно говоря, не хотелось бы говорить о фантастике. Всё, что мы с братом
хотели сказать читателям, мы сказали в своих книгах", - примерно такой ответ я
услышал от писателя Аркадия Стругацкого в мае 1988 года, когда обратился к нему
с просьбой о личной встрече. Но когда он узнал, что меня интересует его мнение о
школе, о преподавании литературы, дал согласие, записал номер своего московского
телефона.
В августе 1988 года дома у писателя и состоялся наш разговор. Теперь
остается только сожалеть, что не было диктофона, что вечером в поезде не сел и
не записал по горячим следам. Но не думалось тогда ни о чем дурном, казалось,
что и письмо, и разговор, и встреча - не последние.
Книги братьев Стругацких привлекли меня, как и многих моих сверстников,
очень давно. И "Страна багровых туч", и "Путь на Амальтею", и "Полдень" заметно
выделялись на фоне советской фантастики конца 50-х - начала 60-х годов, а
"Стажеры" впервые заставили задуматься над тем, что будущее - это не сладкий
розовый сироп, что в столкновениях людей всегда будет присутствовать
трагическое, что простой жизни не может быть, так как не бывает простых людей.
И потому в течение многих лет неизменно старался следить за новыми
публикациями писателей, чувствовал к их книгам особую тягу: слишком многое
привлекало в их взглядах на жизнь, на человека, на мир, слишком многое было
созвучно собственным представлениям. А когда начиная с января 1966 года на
писателей обрушилась откровенно погромная критика (многие любители фантастики
тех лет, несомненно, помнят статью В. Немцова "Для кого пишут фантасты" в
январском номере "Известий" за 1966 г.), было особенно противно встречать
беззастенчивую ложь, откровенные передержки в этих статьях, было стыдно за явную
конъюнктурщину.
Невероятными путями попадали в Магнитку "самиздатовские" вещи, Стругацких:
"Сказка о тройке", главы "Управление" из "Улитки на склоне", "Гадкие лебеди".
Заявлялись журналами, но не публиковались "За миллиард лет до конца света"
("Аврора"), "Хромая судьба" ("Звезда Востока"). Было ясно, что писатели кому-то
сильно не угодили, что их бьют вовсе не за те грехи, которые старательно и порой
неуклюже подсчитывают в своих статьях самые разные авторы. Но вместе с горечью
формировалось и другое чувство: сознание того, что далеко не все люди в нашей
стране способны на соглашательство, что остались и те, кто может не сдаваться,
бороться за свои убеждения. И потому мне очень хотелось услышать мнение о школе,
о возможности ее совершенствования именно от того человека, в чьи ум,
порядочность, заинтересованность в людских судьбах заставили поверить его книги.
И вот эта встреча. 9 августа 1988 года. Очень небольшая квартира писателя на
последнем этаже шестнадцатиэтажного дома, очень далеко от центра Москвы, за
последней станцией метро Юго-Западного радиуса.
Аркадий Натанович прежде всего сказал о том, что проблема школы, воспитания
волнует его и брата очень давно: "Еще в одной из первых книг мы с братом писали
о важности профессий врача и учителя: нет важнее проблемы, чем сделать человека
здоровым и научить его быть человеком". А затем, после достаточно резкого отзыва
о проводившейся с 1984 года в стране школьной реформе, я услышал большую и
исключительно интересную для меня лекцию о том, какой хотел бы видеть писатель
школу.
А. H. вспомнил почти неизвестную у нас книгу Редьярда Киплинга "Сталки и
компания", где дается очень интересный взгляд "изнутри" на привилегированную
английскую школу, в которой жесткие, порой жестокие требования к дисциплине
сочетались с уважением к достоинству личности, с умением помочь молодому
человеку осознать свои способности, найти свой путь, максимально реализовать
возможности своей личности в мире. Были добрые слова о людях, которые для А. H.
(а ему в то время было 63) оставались прежде всего учителями. Были раздумья о
том, как важно в общении с молодым человеком уйти от стандартов, от попыток
одинаково учить одному и тому же таких разных детей. И была очень точная и
трезвая мысль: нельзя искать универсальный метод образования, сама такая попытка
заранее обречена на неудачу. "Вот академик Велихов пробивает сейчас идею
всеобщей компьютеризации школы. Спору нет, дело нужное. Но нельзя зацикливаться
только на нем".
При всем том, что передо мной был старший по возрасту и, признаюсь честно,
не только гораздо более образованный, но и несравненно более умный собеседник, в
нем не чувствовалось никакого стремления обозначить свое превосходство: "О
преподавании литературы говорить не буду. Тут вы специалист, а не я, чего мне
вас учить. То, что вы говорили, представляется мне разумным, но все-таки не мне
об этом судить".
И уже в конце разговора прозвучало предупреждение, справедливость которого
осознал время спустя: "Не надейтесь добиться быстрых результатов. Ни вы, ни ваши
ученики не увидят изменившегося общества. Что-то существенное изменится лишь при
жизни учеников ваших учеников".
Hе очень обнадеживающую перспективу рисовал такой финал разговора. И трудно
сегодня судить, верил ли сам писатель этой перспективе до конца. Об этом
подумалось сегодня, после известия о его смерти. В 90-м году журнал "Нева"
опубликовал последнюю вещь братьев Стругацких (теперь с горечью сознаешь иной
смысл привычных слов "последняя вещь") - пьесу "Жиды города Питера, или
Невеселые беседы при свечах". Пьесу, действие которой происходит в ночь
реакционного военного переворота. Как сообщила "Комсомольская правда", пьесу
поставил в Москве Лев Дуров в театре на Малой Бронной, и зрители отдали дань
уважения авторам, сумевшим предугадать многое...
Но сегодня подумалось не о прогностических способностях братьев Стругацких,
а об одной их прогностической неточности. В пьесе пожилые люди, возмущаясь,
сомневаясь, все-таки готовы подчиниться нелепым требованиям "нового
руководства". И только молодежь действует решительно и жестоко, явно не питая к
таинственному комитету ни малейшего почтения.
В жизни, как мы знаем, все пошло не совсем так. И в столице, и в провинции
нашли в себе силы сказать самозваному комитету "Hет!" люди самых разных
возрастов.
Но, может быть, эта неточность в прогнозе Стругацких возникла именно потому,
что сами Стругацкие вместе с многими честными людьми много лет боролись за то,
чтобы пробудить в людях человеческое достоинство?
...Постоянно учу старшеклассников завершать свои работы четким выводом. Но
сам сегодня чувствую, что не могу закончить эти строки так, как учу других.
Просто потому, что никак не могу смириться с уходом из жизни замечательного,
сильного, интересного человека. А верные слова о том, что писатель продолжает
жить в своих книгах, сегодня успокоить не могут...
И. ПИМШТЕЙН,
учитель литературы школы 65.
C уважением, Yuri
... Фантастика - это хорошо
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 851 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Интервью с А. Стругацким (1982)
--------------------------------------------------------------------------------
"Лучше всего мы знаем самих себя..."
(Магнитогорский рабочий (Магнитогорск).- 1991.- 25 окт.- С. 3.).
- Правда ли, что все герои ваших произведений взяты из жизни?
- С самого начала наша с братом работа была реакцией на нереалистичность
фантастической литературы, выдуманность героев. Перед нашими глазами - у меня,
когда я был в армии, у Бориса Натановича в университете, потом в обсерватории -
проходили люди, которые нам очень нравились. Прекрасные люди, попадавшие вместе
с нами в различные ситуации. Помню, например, как меня забрали на остров Алаид -
с четырьмя ящиками сливочного масла на 10 дней. И без единого куска сахара и
хлеба. Были ситуации и хуже, когда тесная компания из 4-5 человек вынуждена была
жить длительное время в замкнутом пространстве. Вот тогда я впервые испытал на
собственной шкуре все эти проблемы психологической совместимости. Достаточно
было одного дрянного человека, чтобы испортить моральный климат всего маленького
коллектива. Были и такие коллективы, когда мы заведомо знали, что имярек -
плохой человек, но были к этому готовы и как-то его отстраняли от своих дел. Я
хочу сказать, что нам было с кого писать своих персонажей. И когда мы с братом
начали работать, нам не приходилось изображать своих героев с какими-то
выдуманными характерами и чертами. Они были уже готовы, они уже прошли в жизни
на наших глазах, и мы просто помещали их в соответствующие ситуации. Скажем,
гоняться за японской шхуной на пограничном катере - дело достаточно рискованное.
А почему бы не представить этих же людей на космическом корабле? Ведь готовые
характеры уже есть. Мы, если угодно, облегчили себе жизнь. Конечно, по ходу нам
приходилось кое-что и изобретать. Но это не столько изобретения, сколько
обобщения некоторых характерных черт, взятых у реальных людей и соединенных в
один образ. Это соединение остается нашим принципом, мы будем продолжать и
впредь так, потому что принцип довольно плодотворный.
- Кто соединился в образ, скажем, Кандида в "Улитке"?
- Кандид и Перец - образы в какой-то степени автобиографические. Вообще-то
автобиографические образы - это у нас довольно частое явление. Как бы хорошо мы
ни знали своих близких, лучше всего мы знаем все-таки самих себя. Уж себя-то мы
видели в самых различных ситуациях.
- Бывают ли случаи, когда вы не знаете, чем кончится произведение? Например,
"Жук...", предполагает несколько концовок?
- Мы всегда знаем, чем должна кончиться наша работа, но никогда еще в
истории нашей с братом деятельности произведение не кончалось так, как мы его
задумали, т. е. мы всегда знаем, о чем пишем, и всегда... ошибаемся. Причем это
выясняется не в конце, а где-то в середине вещи.
- Не влияют ли ваши прошлые произведения на будущие? Нет ли некоторой
творческой инерции?
- Как они могут влиять? Новое произведение всегда означает новую проблему.
Если мы, конечно, не топчемся на месте сюжета ради, как это случилось с
"Островом" и "Парнем". Это все на одну тему написанные вещи. Новых проблем в
"Парне" никаких нет, нас там интересовала, в основном, атрибутика.
- А с чего начинался "Пикник"?
С "Пикником" было несколько необычно, потому что нам вначале понравилась
идея пикника. Мы однажды увидели место, где ночевали автотуристы. Это было
страшно загаженное место... И мы подумали: каково же должно быть там бедным
лесным жителям? Нам понравился этот образ, но мы не связывали его ни с какими
ситуациями. Мы прошли мимо, поговорили, и - лужайка исчезла из памяти. Мы
занялись другими делами. А потом, когда возникла у нас идея о человечестве -
такая идея: свинья грязь найдет - мы вернулись к лужайке. Не будет атомной бомбы
- будет что-нибудь другое... Человечество на его нынешнем
массово-психологическом уровне обязательно найдет, чем себя уязвить. И вот когда
сформулировалась эта идея - как раз подвернулась, вспомнилась нам загаженная
лужайка.
- А что вы можете сказать о герое "За миллиард лет..."?
- Вы его уже знаете. В какой-то степени он списан со всех нас. Помните, там
речь идет о папке? Прочитав эту вещь, вы не задавали себе вопроса: "А что бы я
сделал с этой папкой?" Мы дали ответ словами героя: "Если я отдам папку, я буду
очень маленьким, никуда не годный, а мой сын будет обо мне говорить; да, мой
папа когда-то чуть не сделал большое открытие. И все подлости начнут делать и
коньяк пить. Если же я папку не отдам, меня могут прихлопнуть. Выбор...".
- Значит, для вас проблема выбора самая главная?
- Вот-вот-вот. Мы нечувствительно - мы, Стругацкие - писали именно об этом,
но долгое время не осознавали, что сие именно так. Писали - повторяюсь -
нечувствительно, а оказалось, что главная тема Стругацких - это выбор. И
осознали мы это не сами, нам подсказала... один знакомый подсказал.
- Когда вы начали писать научную фантастику?
- Фантастику мы любим читать с детства. И поэтому неизбежно должны были
начать работать в фантастике. Но, в общем-то, поначалу это была героическая
литература, литература героев. О рыцарях без страха и упрека. И без проблем, я
думаю. "Страна багровых туч" - ну какая там проблема? Сели, полетели. Трудно
сказать что-либо о начале нашей деятельности, о том, когда именно мы начали
работать... Первое наше произведение было реакцией на состояние фантастики в
нашей стране... Уж очень плохо тогда было с фантастикой...
- Откуда вы берете фамилии своих героев? Например, Лев Абалкин?
- С Абалкиным прекрасно помню, что получилось. Почему Лев? По одной простой
причине у нас не было еще ни одного героя по имени Лев. А Абалкин... помню, Боря
сидел, облокотившись на газету, глянул на текст и прочитал "Абалкин". Давай,
говорит, назовем: Лев Абалкин. Так и сделали.
- А Мбога?
- Тоже помню. Понадобилось нам имя африканского пигмея. Я звоню человеку, у
которого есть БСЭ, и прошу: "Посмотри Африку. Какие племена ее населяют?"
Отвечает: "Например, мбога". Ага, говорим мы себе, Мбога...
- А Каидид?
- Кандид, естественно, не случайное имя. Кандид, конечно, связан с
вольтеровским Кандидом. Но на другом уровне и по другому поводу. Каммерер?
Каммерер, товарищи, это вообще хохма. Никакой он не Каммерер на самом деле, а
Ростиславцев. Вызывает меня главный редактор Детгиза и говорит: "Знаешь, есть
вот тут претензии, сделай-ка ты своего героя немцем". "А почему немцем?" "Так
лучше будет - немцем". Я Борису пишу: "Делай немца давай". Откуда он вытащил эту
фамилию - Каммерер - я совершенно не знаю.
- Интересно, почему вы так не любите пришельцев? То есть почему, по-вашему,
они непременно должны нести какую-то угрозу Земле) Например, Странники в "Жуке".
Почему вы пугаете читателя пришельцами, хотя, по идее, они должны пугаться тем,
что происходит у нас на Земле. Ведь самая большая угроза человечеству - сам
человек...
- Ошибка. Вот типичный методологический просчет. Где и когда я говорил, что
даю хоть ломаный грош за инопланетный разум? Не нужен он мне. И никогда не был
нужен. А когда мы пугаем, как вы говорите, мы имеем в виду совершенно
определенную цель: нечего надеяться на них. Есть они или нет, а надеяться на них
нечего. Выбили религиозные костыли у людей - вот теперь и ходят-прыгают на одной
ноге: "Дай нам, Господи", "Барин к нам приедет - барин нас рассудит". Вот что
нужно выбивать из читателя. Вот эту глупую надежду надо выбивать.
- Почему в ваших произведениях, как правило, только главные герои, почему
нет женщин "на главных ролях"?
- Женщины для меня как были, так и остаются самыми таинственными существами
в мире. Они знают что-то такое, чего не знаем мы. Вот в Японии в начале нашего
тысячелетия существовало два строя - матриархат и патриархат одновременно.
Женское начало взяло верх. Так и осталось в иерархии богов: верховный бог -
женщина, подчиненный - мужчина. Повторяю - и за себя, и за своего брата: женщины
для нас самые таинственные существа. И повторяю, что сказал Л. H. Толстой: все
можно выдумать, кроме психологии. А психологию женщины мы можем только выдумать,
потому что мы ее не знаем.
- Определенные ваши вещи, можно сказать, написаны с пессимизмом. Чем это
можно объяснить? Вы на самом деле пессимистически смотрите на развитие
человечества?
- При чем здесь развитие человечества? Пессимизм, если он и есть, происходит
не от развития человечества, а от того, что мне уже 57 лет. Будь мне сейчас
двадцать, не было бы никакого пессимизма. Я-то ведь с двадцать пятого года, а
Борис с тридцать третьего...
Март 1982 г.
C уважением, Yuri
... Электроник - это юный Terminator
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 852 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Срд 06 Сен 00 23:18
To : All
Subj : История Фэндома: Интервью с Б. Стругацким (1991)
--------------------------------------------------------------------------------
Б. Стругацкий: "Ничто не внушает такого оптимизма, как преодоленные
препятствия!" / С писателем фехтовала H. Грачева
(Крокодил.- 1991.- авг.- 22 (2716).- С. 2.).
Каждый знает, что братья Стругацкие - это фантастика. А сегодняшний наш
поединок можно назвать полуфантастикой - мы фехтуем с одним из братьев - тем,
который живет в Ленинграде.
- Борис Натанович, вы не хотели бы сделать кого-нибудь из современных
политиков героем своего романа? Скажем, как особо яркую личность?
- Увы, я отношусь к ним только как к носителям определенных политических
программ. Так что извините - это герои не нашего романа.
- Что фантастического вы ожидаете в будущем?
- Мне кажется, впереди дремучий реализм. Нет ничего более прозаического, чем
рыночная экономика. Причем с каждым годом будет все хуже. А в один прекрасный
момент мы заметим, что стало лучше.
- Потому что все-таки начнется фантастика?
- Фантастикой мог бы показаться момент, когда ситуация перестанет
ухудшаться. Вот безболезненный переход из одного состояния в другое
действительно был бы фантастикой.
- Почему же переход будет таким тяжелым?
- А потому, что мы не умеем работать. Мы семьдесят с лишним лет ходили не на
работу, а на службу, получали не заработную плату, а жалованье. Мы научились
угождать начальникам и совершенно не умеем угождать потребителям нашего труда.
Система всеобщего холопства приучила нас, с одной стороны, делать что прикажут,
а с другой - лопать что дают.
- А кому же угождал самый большой начальник?
- Самым большим начальником был СТРАХ. Боялись все - с самого низа до самого
верха. Сталин, скажем, тоже оставался рабом той системы, которую создал, и делал
то, что вынужден был делать. Страх - это неплохой стимул для работы, но не
единственный и далеко не самый лучший. По-настоящему производительно работать
можно только ожидая пряника, а не кнута.
- Но давайте все-таки попробуем оторваться от реальности. Скажите, чему бы
вы могли удивиться? Вот, к примеру, вышли вы из дома...
- Меня очень трудно удивить. Все фантастическое, что существует на свете, я,
по-моему, уже представил в воображении. Летающие тарелки? Было. Телекинез?
Надоело. Рог изобилия на углу? Описано неоднократно. Так что пусть вокруг будет
проза жизни. В булочной - хлеб. В Гастрономии - гастрономия. Hа бензоколонке -
бензин. Вот такая ситуация, может быть, и вызвала бы у меня удивление.
- Ну это что! А вот представьте: в булочной нет хлеба. В гастрономе пусто. С
бензином - напряженка. Да плюс еще горячую воду отключили...
- Так что же тут удивительного?
- А вы представьте, что все это - в Америке!
- Да-а. Тут бы я, конечно, удивился...
- Вот видите: что нам запросто, то американцу не по зубам! А ленинградцы и
вообще народ особый. Кстати, сейчас заметны какие-нибудь различия между двумя
столицами в плане, так сказать, телесной пищи?
- Москва всегда подкупала меня бодростью. Я имею в виду чай "Бодрость", я
его очень люблю. А Ленинград, насколько я знаю, всегда поражал москвичей обилием
кур на прилавках - в нашей области было хорошо налажено их производство. Но
сейчас эти различия исчезли.
- В Ленинграде появился чай, а в Москве...
- Нет, наоборот, и то, и другое пропало.
- Что же вас утешает?
- Прожитая жизнь. Ничто не внушает такого оптимизма, как преодоленные
трудности! А наш народ преодолел столько этих препятствий, что просто обязан
быть оптимистом!
С писателем фехтовала H. ГРАЧЕВА.
C уважением, Yuri
... Чебурашкообразные эвоки. StarWars?
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 853 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Срд 06 Сен 00 05:00
To : All Чтв 07 Сен 00 10:28
Subj : Поттс-64
--------------------------------------------------------------------------------
Здравия желаю, товарищ All!
=====
Хуже его собутыльники, безнадежный алкоголик Квадрига, художник, продавшийся
системе, и санитарный инспектор Павор. Их диалоги, большей частью, обычно в
компании с вышеупомяну-тым Големом, ироничны, циничны и грубы, но среди острот и
не-пристойностей делаются удивительно серьезные наблюдения. В один момент,
например, Павор излагает теорию о биологическом и идеологическом банкротстве
человечества, "кучи гниющего дерь-ма". Многое из того, что он говорит, хотя и
мизантропно, выглядит верным, пока иеремиада не скатывается к тайному фашизму,
за-вершаясь предложением об уничтожении масс. Вскоре после того Голем открывает
Виктору, что Павор - фактически правительст-венный агент, следящий за мокрецами
и всеми, кто с ними связан. Позже в романе Виктор предпринимает открытые, хотя и
неодно-значные с точки зрения морали действия, сдав Павора военной раз-ведке,
защищающей мокрецов для собственных зловещих целей, за-тем стоит рядом в то
время как его арестовывают и уводят. Больше Павор не появляется. Даже принятие
моральных обязательств не делает человека в этом коррумпированном мире свободным
от за-кона джунглей.
Грубость действия, персонажей и диалогов в романе под-тверждается следующей
сценой: здесь Виктор проталкивает свою дочь Ирму к номеру своей подруги Дианы,
через толпу шлюх, по-шляков, развратников; хуже всего из последних - пьяный
парла-ментарий Росшепер. Когда он адресует Ирме непристойное замеча-ние, Виктор
сбивает его с ног и подтаскивает девочку к двери Диа-ны.
"Он бешено застучал, и Диана немедленно откликнулась: "Пошел к чертовой матери!
- заорала она яростно. - Импотент во-нючий! Говнюк, дерьмо собачье!" "Диана! -
рявкнул Виктор. - От-крывай!"
Диана замолчала, и дверь распахнулась. Она стояла на пороге с импортным зонтиком
наготове. Виктор отпихнул ее, втолкнул Ирму в комнату и захлопнул за собой
дверь.
- А, это ты, - сказала Диана. - Я думала, опять Росшепер. - От нее пахло
спиртным. - Господи! - сказала она. - Кого ты привел?
- Это моя дочь, - с трудом сказал Виктор. - Ее зовут Ирма. Ирма, это Диана.
Он смотрел на Диану в упор, с отчаянием и надеждой. Слава богу, кажется, она не
пьяна. Или сразу протрезвела.
- Ты с ума сошел, - сказала она тихо.
- Она промокла, - проговорил он. - Переодень ее в сухое, уложи в постель, и
вообще...
- Я не лягу, - заявила Ирма.
- Ирма, - сказал Виктор. - Изволь слушаться, а то я сейчас ко-го-нибудь
выпорю...
- Кое-кого здесь надо бы выпороть, - сказала Диана безна-дежно."
=====
Целую, до свидания Алла, молчаливый глюк
--- Жуткое додревнее заклинание: GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: В походе - несчастье (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 854 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Срд 06 Сен 00 06:30
To : All Чтв 07 Сен 00 10:28
Subj : Тьмускорпионская новость
--------------------------------------------------------------------------------
Здравствуйте, All!
"Полуанонимные создатели сайта Vragi.Ru (их представителем на сервере выступает
виртуальный персонаж Кристобаль Хозевич) поступили еще проще - достаточно
просто зайти на сайт, вывесить на нем на всеобщее обозрение своего врага и
вдоволь над ним поимываться".
Враг мой // Итоги (М.). - 2000. - 5 сент. - С.49. - [Б.п.]
Сайонара Алла, молчаливый глюк
--- Без All жизнь не та, люблю, привет от ЛИАНТА+/W32 1.1.1.2
* Origin: Благоприятно: на юго-западе найти друзей, на северо (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 855 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Чтв 07 Сен 00 23:08
To : All
Subj : История Фэндома: Интервью с Б. Стругацким (1991) [1/3]
--------------------------------------------------------------------------------
Борис Стругацкий. Мы были уверены, что так и сгинем в мире несвободы...
(Литератор (Ленинград).- 1991.- 23 (77).- С. 45.).
- Работает? - спросил Борис Натанович.
- Конечно!
- Вы уверены?.. Проверьте!
"Раз, раз, раз..." - мой "Панасоник" проходил испытания в самых
экстремальных условиях, какие только можно себе представить, - в кабинете Б. H.
Стругацкого.
- В моем присутствии обычно не работает, - сказал Борис Натанович. - А также
в присутствии Аркадия Натановича.
- Чем вы это объясняете?
- А ничем! Просто есть такой факт. Приходит корреспондент центральной
газеты. Приносит магнитофон. Вчера работал. Сегодня утром работал. А сейчас не
работает. Несколько интервью таким образом пропало.
- Из этого можно сделать определенный вывод...
- При желании - безусловно, Можно построй целую теорию. Столь же
увлекательную, сколь и бессмысленную...
***
- Борис Натанович, разрешите напомнить вам небольшой фрагмент вашей повести
"Гадкие лебеди" (1966 г.): "В этом мире все слишком уж хорошо понимают, что
должно быть, что есть и что будет. И небольшая нехватка в людях, которые не
понимают... Передо мной разворачивают перспективы - а я говорю: нет, непонятно.
Меня оболванивают теориями, предельно простыми, - а я говорю: нет, ничего не
понимаю. Вот поэтому я нужен".
Это размышления героя повести - писателя Виктора Банева. Интересно, что бы
сказал ваш герой, оказавшись в сегодняшней политической ситуации?
- Банев относит себя к тем людям, которые живут во имя будущего, работают
для будущего, очень любят и уважают будущее, но ужасно не хотят попасть в это
будущее. Как вы помните, повесть кончается тем, что он в это будущее попадает. И
мы оставляем его на пороге нового мира. Но не потому, что мы не знаем, как
сложится его дальнейшая судьба, а потому, что это был бы совсем другой роман,
совсем о других событиях, с другими идеями...
Вы помните, Банев говорит, что очень хорошо жить для будущего, но очень
страшно в нем оказаться. В какой-то степени с нашим поколением, поколением
Банева, произошло что-то в этом роде. Hельзя сказать, конечно, что мы попели в
будущее. Но, во всяком случае, мы попали в тот мир, возможность которого
представлялась нам исключительно маловероятной. Большинство из нас было уверено,
что мы так и сгнием в мире несвободы, не увидев ничего другого. Hа самом деле,
при всех крупных и мелких неприятностях, схлопотанных нами в новом мире,
все-таки, на мой взгляд (и на взгляд Банева, я думаю), этот мир гораздо лучше
того, в которое мы жили 10 лет тому назад. Hа порядок лучше!
Я говорю с точки зрения людей, для которых возможность не только думать, но
и свободно говорить то, что ты думаешь, является первоопределяющей а жизни. Если
такой возможности нет, то жизнь может быть сытой, спокойной, нелишенной
приятностей, но это обязательно будет неполноценная, вечно-инвалидная жизнь, в
то время как возможность говорить то, что ты думаешь, способна скрасить уйму
самых разнообразных неприятностей.
Так что, с одной стороны, Виктор Банев, оказавшись в этом мире, испытал бы,
безусловно, прилив счастья, смог бы расправить плечи, глубоко вздохнуть. Но с
другой стороны, ощутив полную свободу, он оказался бы в положении того героя
Владимира Высоцкого, который сказал: "Мне вчера дали свободу. Что я с ней делать
буду?" У Высоцкого, правда, речь идет, судя по контексту, не о творческой
личности, а, скорее, о приблатненной. Но сам по себе вопрос поставлен вполне
точно и очень ясно. Над этим вопросом сейчас бьются многие представители нашей
творческой интеллигенции. И я думаю, что Виктор Банев тоже бился бы над этим
вопросом. Я думаю, что Виктор Банев тоже бы сейчас замолчал. Может быть, спел бы
несколько сатирических песен, а потом понял бы, что хотя эти веселые песенки и
развлекают почтеннейшую публику, но они не определяют сути происходящего и не
дают понимания будущего.
Ведь что с нами произошло? Мы потеряли будущее. Оно у нас было: серое,
суконное, очень скучное, шершавое и неприятное, но совершенно определенное
будущее. Мы ясно себе представляли, что ждет нас и через 10 лет, и через 20 лет,
и вообще на протяжении всей оставшейся жизни. И вот это представление исчезло.
Оно оказалось, к счастью, неправильным. Открылся целый веер возможностей - от
кровавой и бессмысленной диктатуры до перспективы шведского социализма со всеми
его плюсами и минусами.
Мы растерялись. Мы перестала понимать, что нас ждет через 10, 20 лет. В этом
смысле будущее потеряно.
Я все время стараюсь возвратиться к той цитате, с которой мы начали. При
всей своей приземленности, при всех атавистических привычках своих и обычаях,
Банев - человек, устремленный в будущее. Будущее - это предмет его размышлений,
его эмоций, большой кусок его душевной жизни. Безусловно, Банев, оказавшись в
нашей сегодняшней ситуации, тоже ощутил бы потерю определенности. Ему стало бы
очень странно и в каком-то смысле неуютно...
- Hа страницах повести ваш герой высказывает две точки зрения по одному, как
мне кажется, очень актуальному сейчас вопросу:
"Разрушить старый мир, на его костях построить новый - это очень ста. рая
идея. И ни разу пока она не привела к желаемым результатам".
"Старые миры приходилось разрушать потому, что они мешали строить новые, не
любили новое, давили его".
Какой точки зрения вы придерживаетесь сегодня!
- Я придерживаюсь, конечно, первой точки зрения. И всегда придерживался.
Хотя в словах Банева достаточно резона - безусловно, старый мир будет мешать,
будет стараться сразить и задавить новый мир. Но, как правило, у старого мира
уже не хватает на это сил. Это подтверждает весь ход истории. Будущее всегда
одерживает победу над прошлым - всегда и во всех смыслах.
Когда Банев изрекает свою сентенцию о том, что старый мир будет мешать, он
просто хочет сказать: "Ребятки, если вы воображаете, что вам удастся построить
новый мир без разрушений и без крови, то вы ошибаетесь. А ошибаетесь вы потому,
что вы-то сами славные люди, но те, с кем вы будете иметь дело, люди
беспощадные, жесткие и не боящиеся крови".
Заметьте, какой взрыв полемики сопровождает все перестроечные явления последних
лет. Газеты раскалены, буквально дымятся. Правые наскакивают с остервенением на
левых, левые - на правых, центр тоже, не теряя времени, размахивает словесными
кулаками и наносит удары направо-налево. Подавляющее большинство сентенций
направлено не на то, чтобы провозгласить свои идеи, а на то, чтобы принизить
идеи своего политического идейного соперника, на то, чтобы этого соперника
как-нибудь "ущучить", уязвить, сделать сну больно, неприятно...
Очень характерная ситуация для переломных моментов истории. Это
свидетельствует о каких-то весьма глубинных свойствах человеческой психики и
психологии. А на самом деле это абсолюты бесполезное занятие. Сейчас самое
правильное не столько стремиться разоблачить своего противника, сколько
последовательно, терпеливо втолковывать свои собственные идеи.
Бессмысленно клеймить разными дурными словами, скажем, Hевзорова. При всех
его недостатках, это человек, выражающий определенную идеологию, имеющий
определенную точку зрения на мир - человек с имперским мышлением, фанатик
Империи, неустанно воспевающий "необходимость самовластья и прелести кнута.
Налетать на него кочетом, хлопать крыльями, клевать в макушку, стараться его
унизить - занятие бессмысленное, приятное, не спорю, но совершенно бесполезное.
Вместо того, чтобы расклевывать имперскую идеологию, нужно последовательно и
доходчиво развивать собственную - идеологию демократии, идеологию
демократических преобразований. Ибо, как известно, демократия - это очень плохая
форма правления, но ничего лучшего человечество пока не придумало.
Самое главное сейчас - конструктивность позиции. Герои нашей повести -
ребятишки ("ученики" будущего) - правы в том, что они не хотят заниматься
разрушением старых структур, они хотят рядом с ними и вопреки им построить
новые, свои. А старые структуры просто уйдут в прошлое, они сгниют, развалятся
сами - без крови, без насилия, не выдержав конкуренции.
Это, видимо, и есть тот путь, которым сегодня должна следовать любая
разумная политика: создание новых структур, параллельно со старыми и вопреки им.
При этом мы должны понимать, что старью структуры, сознавая свою
обреченность, будут всячески стараться вставлять палки в колеса, будут
стремиться разрушать новые структуры, не стесняясь при этом в средствах.
Классическое доказательство - Прибалтика, Вильнюс. Старая структура, оказавшись
загнанной в угол, понимая, что с каждым часом истекает ее время, готова на путч,
готова пролить кровь.
- По-видимому, в этом же русле можно рассматривать конфликт между Арменией и
Азербайджаном...
- Боюсь, что это не одно м то же. Дело в том, что события в Прибалтике на
самом деле не были межнациональным конфликтом. Это был конфликт
идеолого-политический.
А вот то, что происходит между Арменией и Азербайджаном, видимо, все-таки
процесс межнациональный. Прорвались застарелые гнойники, которые нарывали на
протяжении многих и многих десятилетий.
- Сейчас пытаются объяснить этот конфликт тем, что Армения, в отличие от
Азербайджана, встала на демократический путь...
- Этим можно объяснить только тот факт, что центральное правительство явно
придерживается стороны Азербайджана. Но если бы даже центр вообще не вмешивался
в эти события, просто вывел бы оттуда какие бы то ни было воинские
подразделения, конфликт все равно бы протекал в тех или иных формах, ну, может
быть, только без применения тяжелого оружия. Там ситуация, на мой взгляд,
гораздо сложнее, чем в Прибалтике. Если все прибалтийские проблемы, совершенно
очевидно, можно решить путем неторопливых, обстоятельных, обоюдовыгодных
переговоров, то решения армяно-азербайджанской проблемы я в ближайшее время
просто не вижу. Как это ни прискорбно...
C уважением, Yuri
... Зловерещащие мертвецы II
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 856 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Чтв 07 Сен 00 23:08
To : All
Subj : История Фэндома: Интервью с Б. Стругацким (1991) [2/3]
--------------------------------------------------------------------------------
- От людей старшего поколения часто приходится слышать, что даже в самые
страшные сталинские времена им психологически было все-таки легче, чем в наше
смутное, непонятное время. Может быть, вообще процесс раскрепощения человека
проходит более болезненно, чем процесс его порабощения?
- Это, безусловно, так. Особенно, если процесс закрепощения происходит
медленно, а процесс раскрепощения - быстро. В этом случае всегда находятся
обширные массы людей, которые недовольны настоящим и с тоской вспоминают о
прошлом.
Дело в том, что ведь наше 70-летнее порабощение - это был довольно медленный
процесс. Вообще, чтобы поработить человека надо выполнить всего-навсего два
условия: во-первых, лишить его притока разнообразной информации и, во-вторых,
целиком и полностью отдать под власть тайной полиции. Все! Готово! Человек в
течение двух или трех пятилеток психологически превращается в раба. И это
рабство для большинства людей может быть достаточно уютным состоянием души. Нет
проблем социальных, нет проблем идеологических, нет проблем мировоззренческих.
Главное, что ты должен знать о мире, тебе напишут в газетах, покажут по
телевизору, объяснят по радио. Регулярно происходят политинформации, на которых
тебе втолковывают, как ты должен понимать политические события. И ты сидишь в
вонючем своем, уютном закутке, и тебе кажется, что ты дышишь воздухом свободы...
И вдруг такого человека бросают я чистое поле, где одни кричат одно, другие
- другое, а что на самом деле является правдой, понять совершенно невозможно.
Вчерашние кумиры оказываются кровавыми идолами. Кто такие новые кумиры - не
говорят. "Ну кто у нас теперь главный, скажите?" - кричит несчастный обыватель,
которому плевать на политику, который, вообще-то говоря, и должен плевать на
политику.
Нормальный человек в нормальной стране не должен интересоваться политикой.
Был период в нашей стране в начале 50-х годов, когда все обязаны были
интересоваться проблемами языкознания. Это была стадия бреда - бред тоталитарной
системы. Так и сейчас нас упорно заставляют заниматься политикой. Политика лезет
к нам во все щели. Мы закрываем дверь, она входит в окно. Обыкновенный человек,
которому на самом деле надо думать о домашнем хозяйстве, о том, где заработать
деньги, как купить обувь детям, оказывается в весьма некомфортном состоянии. И
возникает та самая ситуация, о которой вы меня спрашиваете.
- "Плохо, если на рудники... Это действительно плохо... Но это же редко,
времена не те... Смягчение нравов... Сто раз я об этом думал и сто раз
обнаруживал, что бояться в общем-то нечего, а все равно боюсь. Потому что тупая
сила... это страшная штука, когда против тебя тупая, свиная со щетиной сила,
неуязвимая ни для логики, неуяз-имая ни для эмоций..." (Из повести "Гадкие
лебеди").
Борис Натанович, знакомо ли вам чувство страха?
- В вашем вопросе речь идет фактически о взаимоотношениях художника и
репрессивных органов. Да, это проблема всегда была... Но не для всех, конечно.
Когда я начинал работать в литературе, я был абсолютно наивным, слепым щенком,
одним из тех, про кого герой Солженицына говорил: "Едут по жизни семафоры
зеленые...". Это было время, когда раскрывалась все и всяческие шлюзы,
поднимались железные занавесы, обрушивалось огромное количество информации -
только слушай, читай. И выяснялось, что, оказывается, куча твоих знакомых (тебе
и в голову это не приходило) отсидели - кто 10 лет, кто 15 лет. И они стали
рассказывать о том, что видели...
А потом наступил период, когда стали закручивать гайки. Это по-настоящему
началось после процесса Синявского-Даниэля. Творческая интеллигенция начала
понимать, что это не просто где-то что-то кто-то учудил, что это не просто
рецидив сталинской эпохи - это первый звонок.
Я в то время еще был полон оптимизма. Мне казалось - другого пути, чем тот,
который выбрал Хрущев, нет. Мне казалось, что оттепель заморозить снова - не то
что невозможно... - бессмысленно, это никому не нужно.
Поэтому я как раз воспринимал это просто как грозящий пальчик, мол,
смотрите, в случае чего, мы можем и вами заняться! И не более того... Но умные и
опытные люди уже тогда понимали, что это начало поворота.
В 67-м году (в юбилейный год) пропагандистская машина уже вовсю заработала
на старом горючем. Ну а в 68-м, после Чехословакии, все стало абсолютно ясным.
Ни у кого не было уже никаких сомнений: пошел откат.
Вторая половина 60-х - это было то самое время, когда наше поколение поняло,
что оно в любой момент может столкнуться с репрессивной машиной. И если захотят
снова провести кампанию репрессий, то начнут именно с нас, именно с тех людей,
которые позволяли себе писать не так, как требует начальство, выступать перед
чита-елями не так, как нравится начальству, просто говорить между собою
достаточно громко и в том числе при посторонних или малознакомых людях.
Вот тогда возникло это ощущение тупой силы, этих страшных красных глазок
зверя, который внимательно за тобою следит... И все время идет обстрел. И
снаряды падают уже не где-то там за спиной и не где-то там впереди, а в твоих
окопах. То один вызван для профилактической беседы в Большой дом, то другой
предупрежден, то к тебе приходит какой-нибудь читатель и говорит: "Борис
Натанович, извините, но я должен вам сказать, что меня вызывали в КГБ,
расспрашивали про вас. И предлагали с ними сотрудничать, чтобы я о вас
докладывал".
Это вот ощущение, что ты на прицеле... Оно было все время... Атмосфера
сгущалась, и это накладывало, конечно, определенный отпечаток, прежде всего на
манеру работать.
Писать надо было таким образом, чтобы, с одной стороны, это было достаточно
смело, но, с другой стороны, так, чтобы тебя нельзя было за эту рукопись
"замести". То есть рукопись должна была вызывать у главного редактора страх и
даже ужас, но никак не желание отнести ее в органы. Такая вот творческая задача
художника эпохи зрелого социализма.
"Гадкие лебеди" мы начали писать еще до процесса Синявского и Даниэля.
Писали совершенно открыто, для редакции фантастической литературы издательства
"Молодая гвардия". Это был последний свободный крик свободной души. Когда мы
принесли рукопись в "Молодую гвардию", ее отклонили.
В 74-м году мы закончили роман "Град обреченный". Но тут уж мы понимали, что
эту рукопись даже в издательство нести нельзя. Судьба гроссмановского романа
была нам хорошо известна. Все, что мы могли себе позволить, это размножить
рукопись в нескольких экземплярах и раздать нашим друзьям - людям, которым мы
доверяли на сто процентов, но которые со стороны нашими, очень уж близкими
друзьями не выглядели, то есть к ним вряд ли могли прийти с обыском. Эта
рукопись хранилась у них много лет. Даже наши родные об этом ничего не знали.
Такова была ситуация.
В 74-м году в Ленинграде готовился процесс Эткинда-Марамзина. Процесс с
явным антисемитским душком. Я в него оказался вовлечен как близкий знакомый
Михаила Хейфеца. Это был очень хороший литератор, автор нескольких замечательных
статей... Его "сцапали" - он должен был быть фигурантом в этом деле. Ну а меня
таскали в качестве свидетеля. Так я столкнулся с этой машиной уже лицом к лицу.
На настроениях того времени впоследствии была написана повесть "За миллиард
лет до конца света". Это была попытка выразить ощущение при столкновении
человека с силой - неназываемой, неопределенной, неосязаемой, которая тем не
менее готова сломать все, что ей не подчиняется.
Характерно: о том, что меня таскали в Большой дом, я рассказал только своим
самым близким друзьям. Среди писателей, по-моему, я об этом совсем не
рассказывал. Hикому.
- А почему? Вы опасались, что кто-то может вас заподозрить в сотрудничестве
с "компетентной организацией"?
- Нет... Hет! Это какие-то гораздо более сложные соображения. Какая-то
наивность, во-первых. Мне казалось, что если я об этом не буду говорить - об
этом никто не будет знать. А чем меньше людей об этом будет знать, тем меньше
последствий проистечет из этого события.
Логика примерно такая. Вот я расскажу обо всем Иванову. Иванов часто бывает
в журнале "Аврора". Он придет туда, растреплется... Если допустить, что никакие
бумаги из КГБ в журнал "Аврора" не пошли (а это вполне можно было бы допустить),
то любая трепотня о том, что Стругацкого "таскали", может сыграть роковую роль.
Я приду в следующий раз в "Аврору", и там, отводя глаза в сторону, мне скажут,
что последняя наша рукопись далеко не лучшая, портфель редакции переполнен и т.
д. Бывали "прен-цен-ден-ты"...
Но кроме этих вполне рациональных соображений, было и еще что-то - что-то
кафкианское, болезненное, брезгливость какая-то. Будто ты вдруг стал носителем
дурной болезни - меченым, парией, не таким, как все остальные... А ведь меня
зацепило только по касательной, и вел я себя вполне прилично!..
- В одной из ваших книг есть такая фраза: "Всю жизнь я страдаю от того, что
думаю о людях хорошо". Есть ли у где основания повторить эту фразу применительно
к себе?
- Это у нас какой-то полукомический герой говорит... Это не из "Второго
нашествия марсиан"? По-моему, оттуда.
Hет, конечно, я про себя не могу этого сказать. Я, слава Богу,
тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, если и был предаваем, то очень редко. Один-два
случая - о которых я знаю. Может быть, были какие-то случаи, которые остались
тайной для меня. Hо... Мне всегда везло на друзей и даже просто на знакомых.
- А вы впоследствии простили тех людей, которые вас предали? Может быть, они
раскаялись?
- Вообще говоря, я, вероятно, этих людей простил. Я сейчас вспоминаю только
одну историю такого рода. Очевидно, остальные я забыл, хотя было несколько таких
случаев в моей жизни. Раз забыл - значит, простил.
Человек, которого я вспоминаю, предал меня дважды. Причем в первый раз я его
простил, но через год он предал меня снова. С тех пор я уже больше его не
прощаю... Впрочем, какие это предательства! Так - мелкие, но гадкие пакости.
C уважением, Yuri
... Добры молодцы и злобны монстрицы
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 857 из 1138 Snt Loc Scn
From : Yuri Zubakin 2:5010/30.47 Чтв 07 Сен 00 23:08
To : All
Subj : История Фэндома: Интервью с Б. Стругацким (1991) [3/3]
--------------------------------------------------------------------------------
- Из повести "Гадкие лебеди":
"- Скажи, а ты как - сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное
самосознание?
- Нет, - сказал Виктор. - Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до
глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги,
посещаю патриотические собрания. Потом, когда меня начинает рвать - не тошнить,
а уже рвать, - я принимаюсь за дело...".
Борис Натанович, сейчас, по-видимому, не самое лучшее время для создания
художественных произведений?
- Я могу писать только о том, что мне интересно.
У нас есть хорошо продуманный план одной фантастической повести из жизни
Максима Каммерера. Мы совершенно точно знаем, какие там будут приключения. Мы
знаем, чем это должно кончиться. Мы отдаем себе отчет в том, что это задумано
достаточно любопытно, что это может быть не рядовая повесть.
Но это меня сейчас не интересует.
Меня интересует политика, меня интересует экономика, меня интересует
социология. Я почти не читаю сейчас художественной литературы и совершенно
ничего не перечитываю, что для меня попросту ненормально. Мне интереснее
читать,.. я не знаю... большую статью Лациса, например. Или Егора Гайдара.
Причем я читаю ее с наслаждением. Я не читаю - я ее изучаю, я ее впитываю, я
обсуждаю ее с женой, с сыном, с друзьями. Мне это все страшно интересно.
Поэтому, строго говоря, если что-то писать, то писать мне сейчас надо именно
такую социально-политическую публицистику. Но здесь я никакой не профессионал, я
дилетант самого низкого пошиба.
Вот такое имеет место противоречие. Как мы выберемся из него, я не знаю.
Надежда на то, что Аркадий Натанович (он относится к политике гораздо более
холодно и еще не потерял интереса к художественной литературе) как-то будет меня
тянуть. Но пока я плохо себе представляю, что будет дальше.
- Андрей Тарковский: "Я никогда не понимал, что художник может быть счастлив
в процессе своего творчества".
Аркадий и Борис Стругацкие (из по-вести "Гадкие лебеди"): "Какой из меня, к
черту, писатель, если я не терплю писать, если писать - это мучение, стыдное,
неприятное занятие...".
Лион Фейхтвангер (из романа "Братья Лаутензак"): "Те, в ком нет творческого
начала, даже понятия не имеют о том, что такое счастье".
- Противоречия между словами Фейхтвангера и словами Банева (в "Гадких
лебедях") или Тарковского на самом деле нет, хотя вы хотели, видимо,
продемонстрировать именно противоречие. Дело в том, что процесс творчества -
это, как правило, действительно чрезвычайно мучительное, болезненное и
неприятное занятие. Сам процесс. Но зато какое счастье, когда что-то у тебя
получилось! То состояние, в котором Пушкин восклицал: "Ай да Пушкин! Ай да сукин
сын!" А ведь писать-то ему трудно было, наверняка. Ведь об этом Александр
Сергеевич слова не сказал - как он вымучивал все это, как рвал бумагу и швырял в
угол перья.
Но когда мучения кончились, когда роды произошли, когда эта боль, нечистота,
отчаяние - все это позади, а на руках у тебя младенец - крепкий, здоровенький,
красавец... Это счастье... Это счастье, которое - совершенно прав Фейхтвангер -
ни с чем сравнить нельзя. Ни с чем нельзя сравнить это счастье! Когда ты
понижаешь, что ты сделал что-то стоящее, что-то новое... В этом смысле, конечно,
ничто не приносит такой радости, как творчество. Я больше ни с чем это сравнить
не могу...
***
P. S.. "Раз, раз, раз...". А магнитофон, оказывается, работал! (Спасибо вам
за это, товарищи!).
Константин СЕЛИВЕРСТОВ
C уважением, Yuri
... Чебурашкообразные эвоки. StarWars?
---
* Origin: Blocked Life & Забытый Поцелуй (2:5010/30.47)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 858 из 1138
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Чтв 07 Сен 00 05:32
To : All Птн 08 Сен 00 10:17
Subj : Поттс-65
--------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт, All!
====
Многозначность декораций, персонажей и морали созвучна с многозначностью темы
романа. Она, в свою очередь, связана с фундаментальной природой и личностью
мокрецов. Рано в повест-вовании выясняется, путем сообщения об их контроле
климата и показа детей, ставших вундеркиндами под руководством мокрецов, что эти
мокрецы, хотя и человеческого происхождения, нечто боль-нее, нежели люди.
"Желтая проказа" - не столько болезнь, сколько черта, примета их принадлежности
к суперменам. Другие приметы этого - вышеупомянутые эмоциональная холодность и
надмен-ность. Их бесчувственность к человеческой жизни вокруг них, за
примечательным исключением молодежи, распространяется даже на преследующих их
головорезов; они полностью не заинтересова-ны в наказании обидчиков. Они
холодно, даже жестоко, рацио-нальны и, видимо, учат детей быть такими же.
Открытие Виктором этого факта очень персонально и связано с тем моментом, когда
дети - через его дочь Ирму - попросили его выступить у них в школе. Вопросы и
ответы, полученные им от юной аудитории, совсем не такие, каких он ожидал; хотя
они гово-рят об уважении к нему, они беспощадны в их неприятии "крутых" героев и
современной этики, показанных им в его произведениях. Они спрашивают об его
мыслях относительно прогресса и справед-ливости, в терминах, которые он полагает
оскорбительными. Но он не может перестать чувствовать - и бояться - что эти дети
в чем-то правы. Они не заботятся об ошибках прошлого или о строительстве на них
будущего. Они хотят полностью отвернуться от старого по-рядка и начать заново. В
один момент, застыв перед слушателями, Виктор спрашивает себя: "Неужели
все-таки настали новые време-на?: Кажется, будущему удалось все-таки запустить
щупальца в самое сердце настоящего, и это будущее было холодным,
безжа-лостным:".
======
Cчacтливo Алла, молчаливый глюк
--- Транслятор двухходовой +/W32 1.1.1.2 Китежградского завода маготехники
* Origin: У женщины - сила (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 859 из 1138
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Чтв 07 Сен 00 07:20
To : All Птн 08 Сен 00 10:17
Subj : Тьмускорпионская новость
--------------------------------------------------------------------------------
Добрый день, веселая минутка!
"[Э.Гевоpкян]... И тогда своеобpазная центрифуга раскидывает авторов в стороны -
одних в фоменковщину, в попытки навести на плохую фантастику лоск достоверности,
других - в откровенный и самозабвенный экскапизм, когда за схватками богов и
героев, добрых молодцев и злых чудищ нет ничего, кроме игры досужего ума. А вся
эта, говоpя словами Аpкадия Стругацкого, "псевдоквазия" сбивает с толку читателя
юного, не имеющего иммунитета к вымыслу".
Тpускиновская Д. Далия Тpускиновская: "Мы все - жертвы мании величия" /
Беседу вел Э.Гевоpкян // Если (М.). - 2000. - 9. - С.281.
С демократическим приветом Алла, молчаливый глюк
--- Будильник "Дружба" на +/W32 1.1.1.2 камнях
* Origin: У того, кто не прав, будет им самим вызванное бедст (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 860 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Птн 08 Сен 00 05:23
To : All Суб 09 Сен 00 09:25
Subj : Поттс-66
--------------------------------------------------------------------------------
О многоуважаемый (-ая) All!
====
Это - проблема, которая преследует главного героя на протя-жении всей финальной
конфронтации старого мира и нового - в де-вятой главе (из 12). После внезапного
исчезновения детей жители города, ведомые полицией и горсткой золоторубашечников
- фа-шистских головорезов, собираются у входа в лепрозорий. Сначала они не могут
войти внутрь колонии из-за колючей проволоки и воо-руженных солдат, окружающих
ее. Как раз когда похоже на то, что солдаты могут быть сметены толпой, над
непрерывным дождем раздается богоподобный голос, голос "как гром: со всех сторон
сразу: словно говорил кто-то огромный, презрительный, высо-комерный, стоя
спиной к шумевшей толпе, говорил через плечо, отвлекшись на минуту от
важных дел ради этой, раздражившей его, наконец, пустяковины". Он объясняет,
спокойно, но убедитель-но, что дети ушли по собственной воле, "потому, что вы
стали окончательно неприятны. Не хотят они жить больше так, как живе-те вы и
жили ваши предки". Лекция еще немного продолжается, после чего Голос
приказывает всем идти домой, подкрепляя прика-зание убедительным толчком
холодного, сырого порыва ветра. И люди, деморализованные, уходят.
Виктор встречает этот эпизод со смешанными чувствами. С одной стороны он
принимает унижение фашистов и толпы; с дру-гой - он сам был частью толпы
расстроенных родителей - Ирма ушла к мокрецам - и, вспоминая, находит весь
инцидент оскорби-тельным. Мокрецы, как сверхлюди, еще более безжалостны, нежели
дети, перед которыми выступал Виктор. Виктор напоминает себе, что, хотя
человечество превратило мир в хаос, в человеческих взаи-моотношениях была
теплота, которую не может заменить никакая система, основанная на строгом
разуме. У мокрецов, по-видимому, нет человеческих чувств, включая сексуальные, и
Виктор не может вынести мысли о таком мире, хотя он и признает его достоинства.
Он пытается решить на месте, он - за мокрецов или против? Против них - их
элитарность, их "жестокость, презрительность, физиче-ское уродство". В их
пользу свидетельствует то, их поддерживают те, кого Виктор больше всего любит и
уважает - Голем, Диана, Ир-ма и другие интеллигентные молодые люди. Мокрецы
также и сверхинтеллектуалы, и похоже, что они максимально учитывают интересы
детей.
=====
На том и покалим сростень Алла, молчаливый глюк
--- Дубль+/W32 1.1.1.2, сложный, многопрограммный, самообучающийся
* Origin: Разобьешь бадью - несчастье (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 861 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Птн 08 Сен 00 06:57
To : All Суб 09 Сен 00 09:25
Subj : Тьмускорпионская новость...
--------------------------------------------------------------------------------
О многоуважаемый (-ая) All!
"Урожай наград продолжает снимать повесть Сеpгея Синякина "Монах на краю Земли"
("Если" 7, 1999 г.). Теперь писатель стал лауреатом "АБС-пpемии", котоpая
вpучается второй год в Санкт-Петеpбуpге 21 июня. Дата выбрана не случайно: она
равноудалена от дней pождения Аpкадия и Бориса Стpугацких. Вpучается пpемия
анонимным жюри писателей и критиков, которое возглавляет Борис Стругацкий,
Отметим, что "семигранную гайку" (золотую медаль лауреата за художественное
произведение) получила повесть, а не роман, как это пpинято в последние годы.
В номинации "Литеpатуpная критика и публицистика" премию получил Кир Булычев за
литеpатуpно-публицистическое эссе "Как стать фантастом" ("Если" 8, 10, 11;
1999 г.). И здесь мнения профессионалов совпали с мнением читателей журналв,
назвавших это эссе лучшей публицистической работой года".
Курсор // Если (М.). - 2000. - 9. - С.283
C yвaжeниeм, Алла, молчаливый глюк
--- Будильник "Дружба" на +/W32 1.1.1.2 камнях
* Origin: Почти достигнешь воды, но еще не хватит веревки для (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 862 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Птн 08 Сен 00 07:04
To : All Суб 09 Сен 00 09:25
Subj : Мысль моей мамы
--------------------------------------------------------------------------------
Конничива, All-сан!
А не является ли имя Навы из "Улитки на склоне" говоpящим? (Нава - навь)...
Такие вот дела Алла, молчаливый глюк
--- Транслятор двухходовой +/W32 1.1.1.2 Китежградского завода маготехники
* Origin: Вепрям и рыбам счастье (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 863 из 1138 Scn
From : Aziz Saidrasulov 2:5020/400 Суб 09 Сен 00 13:57
To : Alla Kuznetsova Суб 09 Сен 00 18:01
Subj : Поттс-40
--------------------------------------------------------------------------------
From: "Aziz Saidrasulov" <said.az@pg.com>
Tue Aug 15 2000 05:09, Alla Kuznetsova wrote to All:
Алла, а можно узнать что это такое? Я тут недавно.
AK> революции/эволюции. Странник, таким образом, прямо, хотя и не полностью,
AK> ответственен за фашистские основы общества, хотя его целью было
AK> приблизить коммунистическое завершение истории. Можно провести параллель
AK> между использованием Странником и Сталиным фашистских методов в
AK> коммунистических целях; супер-патриотизм, милитаризм и внутренний террор,
AK> практикуемые Боевым Легионом, имеют много общего как с нацизмом (что
AK> очевидно), так и со сталинизмом. Отрицая методы Странника, Максим
AK> настаивает, что средства должны соответствовать гуманным целям.
Гм, интересная какая-то трактовка роли Странника. Человек который не читал
книгу вообще может представить черти что.
Если мне не изменяет память он вообще аккуратно и постепенно готовил страну к
переменам. А свалившийся ему на голову Максим, за которым он просто не
уследил, взял да и рубанул гордиев узел.
Плохо это или хорошо сказать трудно. Вся страна легла в депрессии , n%
населения умерло/сошло с ума в первые же дни. А еще война...
Странник за такие выходки должен был как минимум в наручниках отправить этого
молодца на Землю (где родители с ума сходят по моргам звонят:)).
А он вместо этого одобрительно так говорит "шустрые типа вы ребята".
Aziz
--- ifmail v.2.15dev5
* Origin: FidoNet Online - http://www.fido-online.com (2:5020/400)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 864 из 1138 Scn
From : Leonid Blekher 2:5020/400 Суб 09 Сен 00 22:32
To : All Вск 10 Сен 00 01:32
Subj : О природе человека у Стругацких
--------------------------------------------------------------------------------
From: "Leonid Blekher" <leonid-blekher@mtu-net.ru>
Алексу - привет и почтение.
"Alex Mustakis" <Alex.Mustakis@p125.f194.n5020.z2.fidonet.org>
сообщил/сообщила в новостях следующее:
news:968259485@p125.f194.n5020.z2.ftn...
> LB> В монотеизме есть одна исключительно важная антропологическая
идея -
> LB> идея грехопадения, т.е., идея исходно хорошей, но потом
испорченной,
> LB> надломленной человеческой природы. Ясно, что с этим связано и
движение
> LB> _возврата_ к исходному добру. Исходному, а не грядущему, но не
бывшему
> LB> ранее никогда. Так вот, и в Просвещении, и в его наследниках, а
имя
> LB> им легион (в частности, естественно, и коммунизм) - эта идея
> LB> отрицается и заменяется другой. Либо о том, что "человек по своей
> LB> природе добр", либо о борьбе двух равнозначных начал, либо еще
> LB> чего-нибудь... Вот Стругацким и близка мысль о том, что человек
> LB> хорош, но по ходу дела портится, так что надо просто изменить,
> LB> улучшить этот самый "ход дела".
>
> Нет, у меня создалось другое впечатление. Человек, по АБС, ни плох и
не хорош,
> все зависит от того, каким его делает его окружение. Повезло ему,
попал он в
> окружение хороших и мудрых, так даже при плохом анамнезе не все
безнадежно
> (Парень из преисподней). Стругацкие -- позитивисты, они считали (и БHС
по сей
> день считает), что Полдень можно создать исключительно Теоpией
Воспитания (см.
> его офф-лайн интервью).
Точно ли это позитивизм? Позитивистское описание через систему
"стимул-реакция" не отрицает наличие внутри объекта чего-то важного,
определяющего.
А то, что ты рассказываешь, вообще не очень глубоко. Т.е., по-твоему
получается, что братья вообще в своих произведениях отрицали наличие у
человека независимой от обстоятельств души?
Так, что ли?
А вообще-то что-то в этом есть... Такой дубовый российский лавризм...
Кошмар.
> Только вот взять это хорошее окpужение неоткуда, а пpи
> обычном окружении может случиться все что угодно: и хороший человек, и
> мерзавец, и даже нечто, что может сочетать эти моменты. Вон, "Пикник
на
> обочине" хорошо показывает путь в никуда. "Град обреченный" тоже можно
> вспомнить...
Вообще-то психология - на самая сильная черта их творчества. Что для
русской литературы, согласись, несвойственно.
Скорее их герои несколько похожи на шахматные фигуры.
Нет, не так.
Книги, написанные в собственно шестидесятые годы, содержали действующих
лиц, написанных по канонам молодежной прозы журнала "Юность" тех времен.
Отличить их героев и их язык от героев и языка ранних повестей
Гладилина, Аксенова, Кузнецова и кто-там еще был - практически
невозможно.
А вот что было позже... Я не готов сейчас строить глобальные концепции,
но похоже, что изменилось довольно немногое.
> LB> Но у АБС, естественно, не получилось (почему - отдельная тема).
>
> Так что -- не получилось? Они что, ставили себе задачу переделать миp?
> Сомнительно весьма.
Не получилось у них с описанием. Не создался у них мир.
Поэтому от книги к книге растет напряжение, книги становятся все
фантастичнее (в нехорошем смысле этого слова), придуманнее.
>
> LB> Поэтому в последних вещах они ставят человечеству "двойку".
Отсюда и
> LB> мрачность произведений, и соответствующее этой мрачности
настроение.
> LB> Вот так, очень упрощенно, выглядит с моей точки зрения основное
> LB> направление динамики развития творчества АБС.
>
> Их пpоизведения, как и пpоизведения многих фантастов, пpедставляли
собой
> линейный аппроксимационный прогноз некоторых тенденций совpеменности.
Были эти
> тенденции? были. И люди соответствующие были. А вот не сработали эти
тенденции,
> и будущее покатило по другим pельсам. И Стругацкие начали вносить в
свои
> аппроксимации коррективы, поправки на другие тенденции... Многие их
> пpоизведения среднего и позднего периода -- это попытки пpитянуть,
изогнуть
> линию Полдня к pеалиям совpеменности. Начиная с "Улитки", где они
поступили ну
> очень pадикально.
Я вот сейчас подумал, что один из глобальных "коммунаризмов" АБС - это
их отношение к имуществу, к собственности. У них здесь более чем
где-либо вылезают утопические уши. Противопоставление имущества и
духовности - одна из коронных идей шестидесятников. Все ХВВ вроде об
этом.
Только все это вранье, вот в чем беда-то. Человек без своего продолжения
в мир вещей, т.е., без собственности - убогое, беззащитное создание.
Разве что он сам по каким-то причинам эту собственность - имеющуюся у
него! - отдает.
Но для представления об этом требуется иметь базовый уровень понимания
человеческой сущности - действительной, а не высосанной из пальца -
несколько повыше.
А "теорию воспитания", т.е., теорию глобального отказа от себя и своих
предков и переделки человека - хоть со всех прописных пиши - все равно
ничего не получится. Hа эту тему см. Льюис, эссе - напр., "Человек
отменяется", да и трилогия тож.
> LB> А? Похоже на "К вопросу о..." из ПHС? :)
>
> К какому вопpосу?
Ну как же. Вспомни, как называлась заметка председателя месткома в ПHС.
:))
> Предлагаю перенести дискуссию в RU.LUDENY. Там есть кому веско сказать
о.
Уже, как видишь.
--
С уважением и почтением
Леонид Блехер, leonid-blekher@mtu-net.ru
"Минор немыслим. Спугни его."
--- ifmail v.2.15dev5
* Origin: MTU-Intel ISP (2:5020/400)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 865 из 1138 Scn
From : Dmitry Ermolaev 2:5057/19.19 Вск 10 Сен 00 01:25
To : Leonid Blekher Вск 10 Сен 00 14:14
Subj : О природе человека у Стругацких
--------------------------------------------------------------------------------
Привет, Leonid!
09 Sep 00 22:32, Leonid Blekher wrote to All:
LB> Вообще-то психология - на самая сильная черта их творчества.
Не самая. Но и не настолько все плохо. 8-)
LB> Книги, написанные в собственно шестидесятые годы, содержали
LB> действующих лиц, написанных по канонам молодежной прозы журнала
LB> "Юность" тех времен. Отличить их героев и их язык от героев и языка
LB> ранних повестей Гладилина, Аксенова, Кузнецова и кто-там еще был -
LB> практически невозможно.
По-моему, это не плохо. И не хорошо. Так, особенность. 8-)
LB> Не получилось у них с описанием. Не создался у них мир.
По-моему, создался. Или надо определить, что входит в создание мира. Нормальный
мир, я его представляю, людей представляю... Жить туда хочу - что еще надо? 8-)
LB> Только все это вранье, вот в чем беда-то. Человек без своего
LB> продолжения в мир вещей, т.е., без собственности - убогое, беззащитное
LB> создание.
Зато как красиво было задумано... Эх! 8-(
LB> "теорию воспитания", т.е., теорию глобального отказа от себя и
LB> своих предков и переделки человека - хоть со всех прописных пиши -
LB> все равно ничего не получится.
С теорией, конечно, туго. Но все равно - почему отказываться от предков? Или это
в смысле отказа от их теорий и практик? Так это всю историю человечества
происходит...
С наилучшими
Дмитрий Ермолаев (846-2)32-31-71, "ermo@pioner.smr.ru", ICQ 20989963
np: Geordie, Don't be fooled by the name - Ten Feet Tall
--- GoldED/W32 3.0.1
* Origin: Ermo`s workbench (2:5057/19.19)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 866 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Суб 09 Сен 00 04:52
To : All Вск 10 Сен 00 14:14
Subj : Поттс-67
--------------------------------------------------------------------------------
Простите за беспокойство, All, но...
=====
Мокрецы, конечно, "гадкие лебеди", более развитая форма вида, но - обратно
сказке Андерсена - менее привлекательная, чем тот утенок, из которого она
появилась. В самом деле, ближе к концу романа Голем неоднократно обращается к
Виктору, называя его "прекрасным утенком", то есть более привлекательным с
человече-ской точки зрения, хотя и менее развитым существом. Как сверх-люди,
мокрецы настолько превосходят человечество, от которого они произошли, что они,
в сущности, стали чужими - с чужим умом, взглядами и возможностями. В этом
случае их истинную природу и цели трудно, если вообще возможно, понять обычному
человеку. Эти существа - катализаторы будущего, но это будущее достигается
только путем отказа от старого человечества, со всеми его пороками и
добродетелями. Как Голем замечает, "он изменит себя... Природа не обманывает,
она выполняет обещания, но не так, как мы думали, и зачастую не так, как нам
хотелось бы".
Когда в финале романа население бежит из города, Виктор остается, чтобы увидеть
новый порядок. Это не похоже, как он опа-сался, на нацистский Новый Порядок,
безжалостное замещение од-ной группы другой. Вместо того прекращается дождь,
выглядывает солнце, и город попросту испаряется. От мокрецов не осталось и
следа, но Ирма и ее друг Бол-Кунац, неожиданно и преждевременно повзрослевшие,
идут рука об руку через новую весну. Ирма играя целится из палочки в высоко
пролетающий реактивный истреби-тель, в то время как он исчезает в лучах солнца.
Виктор признает, что к новому миру он относится хорошо, хотя и напоминает себе -
в последней строке книги - что он не принадлежит этому миру. Вспоминается
аллюзия, присутствовавшая ранее в книге: он как ис-калеченный мальчик,
оставшийся после того, как Пестрый Флей-тист увел детей в рай.
"Гадкие лебеди" предлагают необычное решение проблемы разделения утопических
надежд человечества и его очевидно неиз-лечимой слабости. Даже в работе,
подобной "Трудно быть богом", человеческое будущее выглядит жизнеспособным, хотя
только пу-тем тяжелой борьбы человек может улучшить себя. В романе "Гадкие
лебеди", как и, до некоторой степени, в романе "Улитка на склоне", известное нам
человечество просто удаляется из картины. Можно предположить, что это -
метафорическое изображение ре-волюции, предрекаемой марксистской теорией, хотя в
каждом слу-чае новый порядок представляет собой не торжество масс, а их пол-ное
лишение гражданских прав, проводимое более-чем-человеческой элитой. В романе
"Гадкие лебеди", по крайней мере, эта чистка встречает квалифицированное
одобрение главного героя, и, тем самым, авторов. Виктор Банев представляет собой
конец ли-нии, восходящей к "Трудно быть богом": интеллектуал, заменив-ший
Простого Человека как народный герой и выразитель утопиче-ской мысли. К
сожалению, как интеллектуал, он слишком осведом-лен о способности человека к
падению, чтобы принять прогресс на веру. Стругацкие тоже, естественно.
=====
Целую, до свидания Алла, молчаливый глюк
--- На сто пятнадцатом прыжке в компьютер впорхнул GoldEd/W32 1.1.1.2
* Origin: Разводить коров - к счастью (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 867 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Суб 09 Сен 00 06:54
To : All Вск 10 Сен 00 14:14
Subj : Тьмускорпионская новость. Старая.
--------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт тeбe, All!
"И должно быть, самое большое разочарование нынешнего века - так и не сбылись
сотни раз предсказанные фантастами встречи с бpатьями по pазуму. Ни в простейшей
модели контакта, основанной на сугубо земной кальке международных отношений
(сотрудничество, война, тоpговля), ни в более сложном философском его аспекте,
позволяющем не столько побpататься или побоpоться с чужаками, сколько познать
самих себя ("Соляpис" Станислава Лема или "Пикник на обочине" братьев
Стругацких).
...
Обpатимся все к тем же фантастам. К тем их пpоизведениям, где расплата за выход
в иные миры заключается в потере самой природы человека.
...
Или в повести Стругацких "Волны гасят ветер", где лишь десятки избранных
пеpеходят на новую ступень pазвития, овладевая пространством и временем, но
оставляя позади не прошедших метаморфоз, "некачественных" родных и близких".
Галина М. Интернет, ядеpная бомба и клониpование: Не все, что предсказывали
писатели, сбылось. И слава Богу! // Литеpатуpная газета (М.). - 2000. - 1-12
янв. ( 1-2). - С.10.
Засим разрешите откланяться Алла, молчаливый глюк
--- На сто пятнадцатом прыжке в компьютер впорхнул GoldEd/W32 1.1.1.2
* Origin: (Стойкость кобылицы) (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 868 из 1138 Scn
From : Прогрессивная общественность 2:5020/1004.61 Вск 10 Сен 00 05:08
To : Sergej Qkowlew Вск 10 Сен 00 14:14
Subj : С Днем Варенья!
--------------------------------------------------------------------------------
Драгоценный Сергей!
@->->->--- ---<-<-<-@
Вот и наступил этот великий день - Ваш День Рождения!
Как мы его ждали! Ждали, чтобы сообщить Вам следующее:
Мы желаем Вам в новом году Вашей жизни исполнения всех Ваших желаний,
здоровья и счастья, бодрости тела и духа, много друзей и денег (на
числе "сто" останавливаться необязательно) и всего самого наилучшего!
Красивой и пpиятной жизни Вам!
Да и всего того, что Вы сможете (и захотите) себе пожелать!
Пyсть мечты Ваши исполнятся, а непpиятности обойдyт Ваш дом стоpоной!
Общественность эхи "Ru.Ludeny"
@->->->--- ---<-<-<@
---
* Origin: Лучший босс - это мой босс --> (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 869 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Вск 10 Сен 00 05:26
To : All Пон 11 Сен 00 16:01
Subj : Поттс-68
--------------------------------------------------------------------------------
Пpивeт тeбe, All!
====
Роман, с его моральной многозначностью и тематической цельностью, с его яркими,
реалистичными персонажами, - дань со-временной литературе, равно как и
примечательное произведение в жанре научной фантастики. То же можно сказать и о
коротком ро-мане "Пикник на обочине", опубликованном на языке оригинала в 1972
г. и позже на английском - как "Roadside Picnic". Он также описывает встречу
человечества с чуждым разумом и используемые методы проб и ошибок для того,
чтобы понять его.
Действие романа происходит в канадском городке Хармонте, в описании которого
Стругацкие наиболее близко подошли к от-крыто американскому поселению. Хармонт -
одно из шести мест, разбросанных по всему миру, где произошло "Посещение"
инопла-нетянами, которые появились и ушли, и их никто не видел, но они оставили
артефакты - следы своего посещения - в Зонах с четко очерченными границами. Зоны
полны гротескных опасностей для неосторожных посетителей, и даже для осторожных
"сталкеров", полагающихся на себя воров, проникающих нелегально на чуждую
территорию и тайно похищающих предметы для последующей про-дажи на ненасытном
черном рынке.
Главный герой, Рэд (от Рэдрик) Шухарт - такой сталкер. В первый раз мы видим его
молодым лаборантом, работающим в ис-следовательском институте, расположенном
рядом с хармонтской Зоной, но уже с криминальным прошлым за "сталкерство". Мы
ви-дим его в этой главе наиболее самоуверенным и дерзким, когда он ведет своего
начальника, ученого Кирилла, и другого новичка в Зо-ну за специфическим
предметом, находящимся в том, что когда-то было гаражом. В этом эпизоде читатель
узнает о странных ловуш-ках, ожидающих людей в Зоне. Сначала основной опасностью
ка-жутся неожиданные гравиконцентраты, которые могут расплющить все и всех,
попавших на них. Но когда они достигают гаража, Ки-рилл случайно задевает
серебряную паутину, неизвестную Рэду, ко-торая сразу исчезает. С Кириллом все в
порядке на всем пути назад в лабораторию, но часом позже он умирает от
сердечного приступа.
В каждой из составляющих повествование четырех глав мы узнаем больше о чуждых
ужасах Зоны, хотя мы не знаем (как, впрочем, и персонажи) об истинном назначении
космического му-сора. Среди экземпляров, которые Рэд выносит из Зоны во второй
главе, например, присутствуют "булавки" (маленькие шипы, вспы-хивающие светом),
"пустышки" (состоящие из двух дисков, кото-рые отстоят на постоянное расстояние
в полметра, причем между дисками ничего нет), и маленькое кольцо, которое, если
его раз крутнуть, будет крутиться бесконечно. Эти и другие артефакты
"профильтровываются" через управляемый насилием преступный мир и заканчивают
свой путь в руках ученых, частных коллекцио-неров, большого бизнеса, военных и
любых, кто может заплатить за них. Некоторые образцы, как, например, маленькая
батарейка, раз-множающаяся и в которой никогда не кончается энергия, нашли
широкое коммерческое использование. Некоторые, как горящая си-няя субстанция,
названная "ведьмин студень", растворяющая все, к чему ни прикоснется, обладают
пугающим потенциалом. Большая часть артефактов остается полной загадкой. Как
замечает один из персонажей, даже в тех случаях, когда человек находит
применение для внеземных технологий, он, вероятно, "забивает микроскопами
гвозди".
=====
Таков наш примар Алла, молчаливый глюк
--- Жуткое додревнее заклинание: GoldEd+/W32 1.1.1.2
* Origin: Выходу и входу не будет вреда (2:5020/1004.61)
- RU.LUDENY (2:5010/30.47) ----------------------------------------- RU.LUDENY -
Msg : 870 из 1138 Scn
From : Alla Kuznetsova 2:5020/1004.61 Вск 10 Сен 00 07:04
To : Aziz Saidrasulov Пон 11 Сен 00 16:01
Subj : Поттс-40
--------------------------------------------------------------------------------
I'm very glad to see You, dear Aziz!
Сижу я как-то, никого не трогаю, и вдруг в компьютер влетает послание от Aziz
Saidrasulov к Alla Kuznetsova...
AS> Алла, а можно узнать что это такое? Я тут недавно.
Это перевод книги Поттса "Второе нашествие марксиан" (S.Potts. The Second
Marxian Invasion: The Fiction of the Strugatsky Brothers). Если нужно начало -
пиши, вышлю мылом.
AK>> революции/эволюции. Странник, таким образом, прямо, хотя и не
AK>> полностью, ответственен за фашистские основы общества, хотя его
AK>> целью было приблизить коммунистическое завершение истории. Можно
AK>> провести параллель между использованием Странником и Сталиным
AK>> фашистских методов в коммунистических целях; супер-патриотизм,
AK>> милитаризм и внутренний террор, практикуемые Боевым Легионом,
AK>> имеют много общего как с нацизмом (что очевидно), так и со
AK>> сталинизмом. Отрицая методы Странника, Максим настаивает, что
AK>> средства должны соответствовать гуманным целям.
AS> Гм, интересная какая-то трактовка роли Странника. Человек который не
AS> читал книгу вообще может представить черти что.
Да, мне тоже понpавилось. Но так полагает г-н Поттс. У него вообще много хороших
идей...
Честь имею кланяться Алла, молчаливый глюк
--- Без Aziz жизнь не та, люблю, привет от ЛИАНТА+/W32 1.1.1.2
* Origin: WinErr: 01F Зарезервировано для новых ошибок. (2:5020/1004.61)
Скачать в виде архива
