ЗНАЧЕНИЕ ФЭНЗИНОВ

Назад Начало Вперед

Что действительно имеет значение в таком рассказе так это его общественная функция

Бронислав Малиновский

Философ Витгенштейн изрёк афоризм, относящийся главным образом к лингвистике, но применимый и к куда более обширной области. "Когда спросят про значение, ищи применение" В чём же значение фэнзинов? Какие ценности они отражают?

Они не открывают никаких великолепных социальных перспектив или новых психологических горизонтов. Это вообще не соответствует ни их целям, ни их характеру. Если взглянуть на них в целом, поднявшись над всеми их явными и очевидными различиями, то обнаруживается что они действительно особый и уникальный вид общения. И представляют собой не субкультуру, а параллельную культуру.

Коммуникации играют всё более возрастающую роль в нашей жизни. И на нашу систему коммуникаций на всех уровнях влияет дух нашего потребительского общества, которое всё больше и больше упирается на умение показать товар лицом и умение манипулировать другими. В последовательности от магнитофона до компьютера человеческая личность обычно постепенно тонет или теряется. Вэнс Паккард говорит о "разрыве связей". Господствующей становится интеллектуальная продуктивность и тиражность сборочного конвейера. Несмотря на наши технологические достижения, фетишизм больших чисел отставил в коммуникациях большие разрывы и пустоты.

Фэнзины не принадлежат к этому аппарату коммуникаций. Они успешный способ для связи не с массами, а с небольшими группами. В некотором смысле они противостоят массовым коммуникациям. Хотя в них и широко обсуждаются СМИ - такие направления как кино, телевидение, радио, комиксы и пластинки - фэнзины в своём наиболее типичном виде остаются любительскими и маломасштабными изданиями. Этель Линдсей пишет в "Haverings" ("Кольца у меня") № 30: "Одно из хороших качеств фэнзинов состоит в том, что они показывают в малом масштабе то как обстоят дела на самом деле в противоположность тому, как они обстоят иногда по мнению людей". "В масштабе" здесь самое важное выражение!

Фэнзины это в высшей степени личные издания. Они являют собой живую и важную разновидность метода обмена мыслями и мнениями. Некоторые редакторы отлично сознают ценность общественных коммуникаций, даже когда те количественно ограничены. Один редактор фэнзина писал мне: "Я хочу перекинуть мост через коммуникации между людьми. Мне думается, что если я смогу установить более чёткие связи между людьми, то улучшится и всё наше общество в целом". А редактор "Energumen" ("Энергичных людей") пишет что своим изданием он "возможно в какой-то, пусть даже небольшой степени усиливает связи существующие между людьми живущим на этой, очень встревоженной планете" ("BeABohema" ("БеАБогема") № 10).

Фэнзины проявляют собой соединение независимости с ответственностью, которые не легко найти ещё где-то в нашей культуре. Авторы передовиц обладают большей свободой самовыражения, чем пишущие для коммерческого журнала или другого подобного издания. И они не только откровенно заявляют то, что думают, и экспериментируют с формой, а также свободно и разумно обсуждают свои различные взгляды и убеждения. И самое главное в том - что в противоположность тому, что демонстрируется ныне в наших газетах - они не злоупотребляют свободой.

Фэнзин может издавать любой, кто пожелает Ему нужно лишь желание, некоторое знание предмета который он хочет освещать, готовность много работать, способность заинтересовать потенциальных авторов и художников и определённая денежная сумма на необходимые расходы. Профессиональные журналы, специализирующиеся на образовании и психологии часто рассуждают о творчестве. И эти рассуждения довольно таки не творческие. Ибо на самом-то деле едва ли существуют действительно открытые средства массовой информации, где склонная к творчеству молодёжь может писать, не сталкиваясь с надзором, цензурой, редактурой и покровительственным отношением. Одна из ценностей представляемых фэнзинами как раз и заключается в том, что они обеспечивают эту, чуть ли не единственную в своём роде отдушину.

Основной лейтмотив фэнзинов - спонтанность. Мы, в общем-то подвергаемся такой массированной атаке в виде однообразных телепрограмм, одних и тех же предсказуемых колонках в газетах, пошлых передовиц и рутинных книжных рецензий, что рискуем не оценить по достоинству простых самовыражений любительских изданий. Спонтанность можно определить по-разному. Чистая спонтанность, как указывал Антонио Грамши, в человеческих делах существовать не может, потому что в них всегда есть взаимодействие разных сил. Быть спонтанным как я считаю, обнаруживая это качество в фэнзинах, это нечто противоположное пребыванию в скованным традициями или иначе быть запрограммированным. Это означает свежесть, не искусственность, отсутствие притворства и самодовольства.

Написанное в фэнзинах не пытается быть величественным или внушительным. Оно не рассчитано на то, чтобы производить впечатление и направлять мысли в каком-то конкретном направлении. В своём лучшем виде - а оно конечно не всегда в своём лучшем виде - оно напоминает одного из любителей с удовольствием играющего камерную музыку. Такие любители обычно хотят не произвести впечатление на слушателей, а получить настоящее удовольствие от игры. Авторы фэнзинов иногда пишут статьи так словно это личные письма, а письма редактору, словно это статьи.

Свобода от ненужных сложностей усиливает впечатление внутренней правдивости. Неужели мы зашли настолько далеко, что не только игнорируем искренность такого типа, но даже больше не узнаём её? Отсутствует, прежде всего, осторожный подход к любой теме, которым страдают столь много профессиональных журналов. (Они, правда, не называют его осторожным, они называют его сбалансированным). Противостоит этой осторожности своего рода теплота. Ею обладает немалое число фэнзинов. Роберт Коулсон пишет в "Yandro" ("Яндро") № 187 об одном фэнзине : "Он, в общем-то, производит такое впечатление, что с его авторами, было бы очень приятно, лично познакомится". Это очень непохоже на то, что происходит в коммерческих журналах. Как заявляет один профессиональный писатель ("Warhoon" ("Вархун") № 15): "Порой, кажется что отправляешь рукопись в вакуум, из которого в конечном итоге материализуется чек. И это всё".

Общий абрис многих фэнзинов, особенно редактируемых группой двадцатилетних, представляет собой лежащий в основе идеализм в самом широком смысле. Доказательством этого служат не какие-либо претенциозные заявления, а скорее естественной склонности. Позиция эта не определяется чётко, но, безусловно, присутствует в разных беллетристических и небеллетристических публикациях в фэнзинах. Понятие идеализма кажется подозрительным из-за его чрезмерного употребления не по назначению. Но в некоторых фэнзинах оно не означает выступления высокоморальных благодетелей человечества; вместо этого в них проявляется приземлённое усилие быть конструктивным, зачастую жертвуя при этом весьма многим. В других случаях эта позиция выражается открыто. В сведениях о редакции на первой странице одного фэнзина "Ye Graphic Gazette" ("Графическая Газета "ЙЕ") № 8, есть такое примечание: "Этот выпуск посвящается всякому, кто борется за то, во что он/она верит - не прекращайте бороться!" "Я идеалист", - пишет Дэвид Джеррольд в "Napalm" ("Напалм") № 8. "Именно идеалисты придают более высокий смысл понятию быть человеком". Письмо Боба Вардемана в том же фэнзине говорит очень сжато: "Акцент делается на достойность", а ещё один редактор пишет, очевидно, от имени многих: "Эмоционально я идеалист" ("Gosh Wow" ("Ух ты!") №3). Всё это не означает не должной серьёзности. Представляемая некоторыми фэнзинами позиция скорее состоит в том, что один редактор назвал "перекуром от жизни" ("Super Adventures" ("Сверхприключения") № 10).

Наиболее значительны человеческие, личные отношения поощряемые фэнзинами. Они подталкивают людей со схожими взглядами и интересами к общению друг с другом - не только посредством чтения их публикаций, но и посредством прямых контактов. Подписчики фэнзинов - не просто числа и буквы в компьютере. Речь идёт не просто об обмене взглядами, но и о встречах людей друг с другом в частном порядке, на собраниях в клубах, на конвенциях которые могут быть местными, региональными, общенациональными и даже всемирными. На все эти связи влияют фэнзины, и все они отражаются в них. У редакторов, авторов и читателей зачастую складываются очень дружеские междугородные отношения либо по переписке, либо при личном знакомстве. Издание фэнзина "Это деятельность, способствующая дружбе" ("Escape" ("Побег") цитируется в "Alter Ego" ("Альтер Эго") № 5). "Фэнзин", - пишет Нил Познер в "Comic Fandom Monthly" ("Ежемесячнике поклонников комиксов") № 7, - "обычно заинтересован в дружественности". В "Завершающих Замечаниях" "First Kentucky Newsletter" ("Первого Кетуккийского Бюллетеня") № 5 редактор призывает своих читателей: "Вступайте в контакт!"

Фэнзины являются настоящим организующим фактором. Это не стоит понимать в обыкновенном смысле связей с общественностью. Они эффективно влияют на формирование, развитие и поведение небольших общественных групп к которым они обращаются. И как таковые они - необычные издания, которые университетские преподаватели социологии вполне могли бы использовать в качестве учебных пособий на курсах по динамике небольших групп.

Не приходится сомневаться в том, что авторы фэнзинов хотят чтобы мир стал лучше и желали бы принадлежать к лучшему общественному порядку. Но они не представляют из себя какую-то оппозицию; это скорее благопожелание, не протест а сопротивление. Никакого особого недовольства обычно не выражается. Они в основном отвергают то, что Уильям Джеймс назвал окружающей их "общественной вялостью". Они критически относятся к массе лицемерия в нашей жизни и к "философии доброго дядя". Их неиспользованная преданность иногда достаётся странным героям и супергероям. А больше всего они отказываются принимать обработку людей, манипулирование ими и рутинное занятие их проблемами. Возможно это отношение и не вполне продуманное, но во всём этом определённо подразумевается социальная критика общества. И частично оттого, что она не истерически-визглива или бьющая по ушам, мы её не слышим.

С динамично-социологической точки зрения фэнзины вписываются в общую картину. Схема эта не приложима ко всем фэнзинам вообще, и ещё меньше к каждому отдельно взятому самому по себе выпуску. Прежде всего, с самых ранних Ур-фэзинов и фэн-мэгов начальной поры и вплоть до нынешнего разнообразия они остаются продуктом того общества из которого происходят. В тоже время они являются намеренно или нет, реакцией против данного общества. И в третьих, а это ещё важнее, фэнзины своего рода реагент, пусть даже маленький, по которому можно судить об этом обществе.

Всё это ставит перед нами более широкие задачи, на которые может указывать число вопросов оставшихся без ответов. Можем ли мы позволить себе совершенно игнорировать такую область коммуникаций как фэнзин, которые существуют чуть ли не в каждом штате? Предоставляем ли мы людям с творческими и критическими способностями, достаточно возможностей развить свой талант и издавать или выставлять свои произведения? Не следует ли нам больше принимать в расчёт то достойное просветительское и общественное влияние, какое может исходить не только от организованных учреждений, но и от таких неакадемических любительских источников как фэнзины? Не следует ли нам попытаться перекинуть мост через пропасть между одарёнными любителями и интеллектуалами, нашедшими себе место в различных учреждениях? Можем ли мы объяснить не лезущее ни в какие ворота несоответствие между жёсткой экономией производства фэнзинов и безграничной щедростью нашего военного бюджета?

Таковы некоторые из вопросов, относящихся к тому общественному и историческому фону, на котором и надо рассматривать картину фэнзинов. Творческое воображение авторов и художников фэнзинов особенно тех, что помоложе, тяготеет к героям. Возможно именно в этом и заключается послание для нашего очень безгеройного времени.

Современное общество требует массовой организации. Без неё ни одна важная задача не может быть решена ни на местном, ни на региональном уровне, чего бы она не касалась - политики, мира, образования, транспорта, охраны окружающей среды или - особенно - коммуникаций. Это не значит, что нам не следует признавать и знать про количественно ограниченные устремления и достижения таких печатных органов как фэнзины, которые являются достойным и конструктивным явлением. Общение противоположно насилию. И у всякой грани общения есть своё законное место.