БОЛЕЗНИ РОСТА НЕ КРИЗИС

К диалогу о фантастике ("ЛГ", № 21, 1973) подключился третий собеседник - читатель. Редакция получила много откликов на диалог Ю. Кагарлицкого и Е. Парнова, один из них мы публикуем сегодня.

ПОЛЕМИКА между Е. Парновым и Ю. Кагарлицким еще раз подтверждает: нет в литературе более спорного жанра, чем фантастика. Одни ее любят и даже предпочитают иным жанрам, другие не принимают ее всерьез. Если бы первую категорию составили только дети, все было бы просто и понятно. Однако поклонниками фантастики нередко оказываются люди высокообразованные, с общепризнанными интеллектом, знаниями и способностями. Недаром Е. Парнов упоминал о любви к фантастике покойного академика Королева. В то же время противников фантастики тоже немало. Кто же прав? Не станем настаивать, что изложенные ниже взгляды - самые верные. Просто это ещё одно из возможных суждений о фантастике.

Прежде чем стать писателем-фантастом, нужно быть "просто" писателем, то есть знать и уметь все, что знает и умеет "обыкновенный" писатель-реалист. Иначе из-под пера будет выходить нечто, вовсе не относящееся к предмету разговора. К сожалению, это "нечто" иногда выходит массовыми тиражами. Чаще всего это просто малохудожественные поделки, не претендующие на социально-психологическую или философскую глубину.

Писатели-фантасты, как и вообще писатели, бывают разные. Никто ведь не спутает Лема с Брэдбери или Стругацких с Парновым. Каждый из них хорош по-своему. У каждого из них - свое умение не только описывать всем известные вещи, но и убедительно рассказать о том, чего читатель никогда не видел и видеть не мог. Умение разглядеть в известных идеях науки неожиданные возможности и следствия. Наконец, умение самому генерировать правдоподобные околонаучные квазиидеи.

Фантастика (то, что мы считаем достойным этого названия) - это нечто по-своему большее, чем "просто" реалистическая литература, а не меньшее, как утверждал Е. Парнов. Писатель-фантаст отличается от "просто" хорошего писателя прежде всего тем, что знает и понимает не только людей и их жизнь, но и проблемы сегодняшней науки. Лучше всего, конечно, если он к тому же и профессионал-ученый. Лучшие из фантастов - именно ученые: С. Лем, А. Азимов. А. Кларк, Е. Парнов, А. Днепров, А. Стругацкий, В. Савченко, Н. Амосов... Список этот можно продолжить.

Но повторяю: фантастика бывает разная. Она распадается на два больших "рукава". За рубежом каждому из них даже присвоили собственное имя - science fiction (научная фантастика) и fantasy (игра воображения). Все написанное выше, по существу, относится к первому "рукаву". Ярчайшим представителем второго "рукава" является Брэдбери. Автор "фэнтэзи" может не считаться, например, с невозможностью путешествия в прошлое ("Сафари" Брэдбери, "Попытка к бегству" Стругацких и др.). В "фэнтэзи" встречается снятие даже логических ограничений: герой может не иметь четкого облика, последовательного характера. Таковы, к примеру, марсиане у Брэдбери: они злы, коварны, беспощадны и почти всемогущи - и тут же фатально беспомощны, хрупки и незащищены. Или у Лема во "Вторжении с Альдебарана": вся изощреннейшая техника пришельцев пасует перед парами спирта, выдыхаемыми зеленым забулдыгой... Стиль и манера в "фэнтэзи" могут быть гротесковыми, нарочито "несерьезными", допустимы ирония и прямое пародирование. Достаточно вспомнить "Трех электрорыцарей" и "Звездные дневники..." Лема. Тот же Лем, кстати, ничего подобного себе не позволяет в других своих произведениях, насыщенных социально-психологической и философской проблематикой, таких, как "Солярис", "Эдем", "Непобедимый", "Формула Лимфатера", "Возвращение со звезд". Это естественно: форма должна соответствовать содержанию... Из примера с Лемом очевидно, что писатели-фантасты - в отличие от самой фантастики - не разделяются на две когорты столь строго. Иные из них проявляют себя в обоих "рукавах" фантастики, например Стругацкие.

Вымысел, как известно, присутствует в любом художественном произведении. Поэтому "фэнтэзи" не так-то уж просто "вычленить" Из общего потока литературы. Например, что такое "Мастер и Маргарита" Булгакова? "Фауста" уже упоминал Е. Парнов. А "Кандид", "Микромегас", "Царевна Вавилонская"? А "Моникины" Фенимора Купера, "Простачок с Нежданных Островов" Бернарда Шоу, "Остров пингвинов" и "Восстание ангелов" Анатоля Франса?..

Но если "ненаучная" фантастика с рождения литературы неотделима от ее основного потока, фантастика научная все-таки имеет свою специфику, свои отличительные черты. Она возникла значительно позже - когда наука перестала быть уделом малочисленной группы избранных... Ее основная черта - опора на признанные идеи науки. Фантастика научная может порой заглядывать в будущее несоизмеримо дальше современной ей науки, но при этом она никогда не выходит за рамки допустимой экстраполяции и не вступает в противоречие с логикой. Может ли фантастика предсказывать возможные пути и идеи науке? Безусловно. Но при этом она не противоречит науке, а исходит из нее.

В ЛУЧШИХ произведениях научной фантастики исследуются все те же психологические и социологические проблемы, что и в обычной литературе. Но у фантастики есть, на наш взгляд, одна важная особенность: все эти проблемы могут быть ею спроектированы не только в прошлое или настоящее, но и в будущее.

В научной фантастике - своя, особая мера убедительности и правдоподобия; излишняя "реалистичность" в описании технических деталей подчас вредит, ибо лежит здесь в несколько иной плоскости, нежели в "обычной" литературе. Она связана с железной логичностью, обоснованностью расстановки сил, с неуловимым умением автора убедить читателя в возможности таких коллизий или таких устройств. Тот, мы считаем, не фантаст, кто конструирует черты будущего, только комбинируя гиперболизированные детали настоящего. Также, как и не тот, кто живописует внешность инопланетных чудищ, нагромождая привычные "земные" хвосты, щупальца, рога, копыта и пр. Непривычные нашему, "земному" опыту валы и фигуры на поверхности мыслящего Океана Соляриса представляются нам более убедительными. Именно такую фантастику мы имеем в виду, произнося это слово.

Теперь о "кризисе" жанра. Какие внешние признаки достаточны для заключения о его наличии? Очевидно, их должно быть несколько: отсутствие читательского интереса, сокращение выпуска книг, снижение качества произведений, уменьшение количества писателей, работающих в данном жанре. Если считать эти признаки достаточными и необходимыми, можно, пожалуй, сделать вывод, что никакого "кризиса" фантастики нет и в помине. По крайней мере в нашей отечественной литературе.

Если уж толковать о "кризисе" фантастического жанра, то правомерными представятся суждения об относительном "кризисе" внутреннего саморазвития фантастики, о некотором "кризисе" ее проблематики. ("Кризис" - термин, звучащий в данном случае весьма условно.) Сегодня фантастика почти исчерпала нехоженые и непаханые залежи научных проблем и квазинаучных идей. Конечно, можно создавать видимость разнообразия, варьируя сюжеты... Но настоящего любителя и знатока фантастики этим надолго не завоюешь.

Если внимательно проследить за течением потока фантастической литературы, можно обнаружить много повторов, привычных схем и "традиционной" проблематики. Скажем, случались отдельные "бунты роботов" у Азимова - появляется взбунтовавшаяся "Суэма" у Днепрова... Хотя самый первый бунт роботов состоялся немного раньше - в драме Чапека "R.U.R.". Можно продолжать примеры совпадений: кристаллические черные мушки, объединяющиеся в радужные облака, в "Непобедимом" Станислава Лема и кристаллические существа-ракетки, объединяющиеся в рой для полета в межзвездном пространстве, во "Второй экспедиции на Странную планету" Владимира Савченко; цветные энергетические существа-шары на Меркурии у Саймака и цветные сферические фантомы на планете Гедоне у Абрамовых... Каждый любитель фантастики наверняка не раз встречал такие совпадения и в отечественной, и в зарубежной литературе. Вовсе не нужно думать, будто авторы списывают друг у друга, - просто круг идей не безграничен, а размышления о сходных вещах независимыми путями приводят к сходным результатам.

Кроме того, меняется и среднестатистический читатель фантастики - он становится искушеннее (столько уже всякого читано-перечитано!), его все труднее удивить каким-нибудь новым поворотом мысли. Все это говорит не о "кризисе", а о развитии фантастики. Ведь литературный процесс не заканчивается изданием книги, он продолжается также в сознании читателя. А повышение читательского уровня свидетельствует о развитии жанра, но не об упадке.

Надо также учесть, что и сами писатели-фантасты тоже развиваются. Этот процесс можно проследить хотя бы на двух примерах - Лема и Савченко. Первые произведения Лема - "Астронавты" и "Магелланово облако" - при всех их достоинствах все-таки менее глубоки и философичны, чем "Эдем", "Возвращение со звезд" и "Солярис". Савченко прошел аналогичный путь: от "Черных звезд", произведения, в общем, схематичного, с непременным "шпионским" реквизитом, через более самобытное "Новое оружие" до яркого и глубокого по мысли "Открытия себя".

Короче говоря, у почитателя фантастики вряд ли есть основания всерьез опасаться за ее судьбу. Болезни роста - не кризис.