О БЕЛОМ ПЛАТЬЕ ЗОЛУШКИ И ШКУРЕ НОСОРОГА

КАК-ТО УЖ повелось в разговорах о фантастике сравнивать ее с Золушкой, в нынешней же дискуссии – уподоблять носорогу. У Золушки, если верить сказке, все-таки была перспектива превратиться в конце концов в принцессу, а чего ждать носорогу?

И кому хочется быть носорогом?

Метафоры, как известно, вещь опасная. Опасная, потому что точная. Участники дискуссии, пожалуй, единодушны в стремлении доказать упадок современной фантастики. Конечно, справедливо говорится, что «никогда еще фантастика не была столь нужна обществу» («ЛГ», 11 сентября), что «у нас появится еще много замечательных произведений...» («ЛГ», 25 сентября), но общий тон выступлений все-таки иной. В самом деле, посмотрите. «Все ожидаешь, ожидаешь...» – подводит итог своим печальным размышлениям И. Бестужев-Лада («ЛГ», 7 августа). «Появляются отдельные удачные рассказы, даже книги. Но, к сожалению, они исключение, а не свидетельство развития», – пишет Кир Булычев, которому и принадлежит сравнение фантастики с вышеупомянутым млекопитающим. «Больше всего мне нравятся фантастические произведения тех писателей, которые сами себя фантастами не считают», – признается Б. Стругацкий. О печальной судьбе писателя, обретшего репутацию фантаста, повествует С. Ягупова; Ю. Школенко, Г. Москвин, С. Плеханов с книгами в руках убедительно доказывают безграмотность и серость научно-фантастических сочинений. И, наконец, Тимур Пулатов прямо говорит, что «Г. Уэллс, Ст. Лем были лишь далекими соседями «научных фантастов». В этом их успех...» («ЛГ», 25 сентября).

Странная получается ситуация: люди спорят не друг с другом, а с научной фантастикой. Это похоже на заседание общества защиты животных, которое со страстью охотников, ища слабинку, обсуждает план облавы на них. А поскольку носорог – это вам не быстроногий снежный барс, то и слабых мест у него много. И бить его, стало быть, легко.

Правда, я и раньше, до дискуссии, знал, что о современной фантастике, как и вообще в современной литературе, есть не только хорошие, но и плохие книги, но чтобы фантастика дошла до жизни такой... А вдруг это правда?

И я бросился к книжной полке. Открыл свежий номер журнала с новой повестью братьев Стругацких, заглянул в книги Л. Панасенко «Садовники Солнца» и О. Ларионовой «Сказка королей» (1981), перелистал заново дилогию С. Павлова «Лунная радуга» (1978–1983), вспомнил о романе Е. Гуляковского «Сезон туманов» (1982), взял в руки сборник Кира Булычева «Перевал» (1983), перечитал предисловие Г. М. Гречко к книге П. Амнуэля «Сегодня, завтра и всегда» (1984), пожалел, что не удалось раздобыть сборник С. Другаля «Тигр проводит вас до гаража» (1984) и новое издание книги В. Назарова «Зеленые двери Земли».

И печаль моя прошла. Осталось только сожаление, что мало издается таких книг. Трудно согласиться с Ю. Школенко, утверждающим, что современная фантастика «стала обильной и становится «масс-фантастикой» («ЛГ», 4 сентября). Количество и качество, как известно, в литературе не обязательно связаны прямой или обратной пропорциональной зависимостью. С макулатурой под грифом «НФ» борются в первую очередь не критики. С ней борется прежде всего настоящая научная фантастика. Нельзя молчать о первой, но нельзя молчать и о последней. Тем более, что эта последняя существует не на пустом месте – она опирается на богатейшие традиции истории советской научной фантастики. Когда эта история будет написана в полном объеме, тогда, вероятно, многие проблемы раскроются в новом свете.

Недостаточной разработанностью «фантастоведения» объясняется не только тон некоторых выступлений в дискуссии, но и весьма спорные суждения. Так, к слову, С. Плеханов утверждает, что сейчас «таких крупных произведений, как «Лезвие бритвы» И. Ефремова или «Пылающий остров» А. Казанцева, и подавно не встретишь». А как же быть с дилогией С. Павлова или эпопеей С. Снегова «Люди как боги», самым крупным произведением не только конца 70-х годов, но, пожалуй, и всей нашей научной фантастики?

Или другой пример. Принципиальное значение имеет сопоставление фантастики и современности у И. Бестужева-Лады. «Действительность 80-х годов, – пишет он, – не говоря уже о грядущих 90-х и далее – фантастичнее любой книжной фантастики». Но если это так, если жизнь обгоняет фантастику, то такой фантастике грош цена! Ведь даже романы Жюля Верна сегодня полностью сохраняют свой смысл. Скажем, фантастическое в его знаменитой книге о капитане Немо держится и всегда будет держаться хотя бы уже на том, что «Наутилус» плавает по морю XIX века, и это принципиально важно для всей концепции романа. Техника будущего в мире XIX века – это всегда останется фантастическим, какие бы субмарины люди не строили сегодня.

Научная фантастика – это уже не Золушка и, конечно же, не вымирающий носорог. Если уж подыскивать сравнения, я бы вспомнил старое, но верное сравнение с горизонтом, который всегда впереди. Чем ближе к нему подходишь, тем он дальше. Об этом много думал в свое время классик советской фантастики И. А. Ефремов. Пусть и его голос прозвучит в дискуссии: «Часто приходится встречать на страницах газет и журналов, иногда и в больших художественных произведениях утверждения о том, что действительность превзошла всякую фантазию, жизнь обогнала самую смелую выдумку писателей или реальность оказалась куда больше мечты. Надо со всей определенностью сказать, что такого никогда не было. Но если бы случилось, то означало бы, что наша судьба печальна, как печален удел людей, переставших мечтать...»

Е. НЕЁЛОВ,

доцент кафедры русской и зарубежной литератур Петрозаводского университета