СОВЕТСКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ФАНТАСТИКА В ЧТЕНИИ ПОДРОСТКОВ И ЮНОШЕСТВА

Читатель-подросток - читатель особенный ¹. Он не просто читает фантастическую книжку - он соучастник изображаемого, человек, крайне заинтересованный в исходе того или иного предприятия, поиска, изобретения, открытия, он - незримый персонаж среди героев произведения.

Воображение, фантазия художника, мечты и порывы героев книги к новым рубежам познания увлекают ребят порой больше, нежели будничная окружающая жизнь. То дерзновенное и героическое, что в действительности распылено, раздроблено, рассыпано там и сям, как крупицы золота в песке, - в художественном произведении собрано воедино, сконденсировано, изображено выпукло, рельефно, осязаемо. Книга развертывает перед пытливым умом юных читателей наглядные картины того, что уже завоевано наукой, и того, что лишь пока предугадано, - раздвигает границы образного познания мира.

Не подлежит сомнению утверждение о несомненной познавательной ценности лучших произведений художественной фантастики, посвященной изображению будущего.

Лучшие книги о будущем могут сообщить немало ценного о материально-технической базе коммунизма, общественных отношениях людей нового общества, наконец, о самом человеке завтрашнего дня.

Это тем более важно помнить потому, что у нас недостаточно художественной публицистики для детей и подростков.

Не так давно писатель Л. В. Успенский говорил о том, что если можно вводить ребенка в мир представлений об атомном ядре или же закономерностей кибернетики, то с тем же успехом следовало бы заговорить с ним о философии бытия в целом, создать книги, которые послужили бы "введением" в эти проблемы ².

Заслуга фантастики нашего времени, в особенности лучших книг о будущем, в том, что она во многом восполняет пробелы публицистики, выполняет ее функции, популяризируя в образной форме идеи коммунизма. Изображая мир новых общественных отношений, мир, который лишь начинает складываться под руками его строителей, литература о будущем раскрывает перед читателями-детьми художественную панораму новой действительности. И в этом ее исключительная ценность для подростков и юношества.

Наблюдения за чтением книг о будущем позволяют увидеть духовный облик читателя-подростка, нашего современника четырнадцати-шестнадцати лет. Это активный, политически развитый, устремленный в коммунистическое завтра человек, размышляющий над многими общественными и научными вопросами.

Конечно, среди приверженцев научно-фантастической литературы немало и поверхностных читателей, увлекающихся острой приключенческой фабулой, но характерным является тип читателя любознательного, пытливого, жаждущего принять участие в будущем в великих преобразованиях на пути к коммунистическому завтра.

Запросы юных читателей разнообразны необычайно. Тот с карандашом в руках штудирует "Принципы квантовой механики" Дирака, этот бережно листает страницу за страницей "Записок" Цезаря, третий одолевает VII том трудов академика Крылова и лекции по математическому анализу Хинчина...

Вот два приятеля-восьмиклассника - Боря Миловидов и Юра Трофимов. У нас в библиотеке они читают литературу, главным образом, из основного фонда, так как то, что имеется в зале для детей и юношества, им известно. В области фантастики они, можно сказать без преувеличения, образованы энциклопедически...

Был у нас такой читатель Зайцев, он перечитал об Атлантиде все, что мог найти, - от Платона до наших дней. Он свято убежден, что Атлантида была, ее нужно найти, рано или поздно она будет непременно открыта.

А другой, Олег Васильев, - тот занимался в астрономическом кружке при ЛГУ, вел интересные наблюдения за Солнцем, печатался в астрономических бюллетенях и мечтал написать для младших школьников книжку о Солнце...

Читатели-школьники хотят знать как можно больше о полимерах, синхрофазотронах, цветном телевидении. Их интересует культура древних племен, некогда населявших Америку, религия и касты в Индии, проблемы долголетия и итальянское музыкальное искусство.

Конечно, школьникам хорошо известны и наши популяризаторы науки-Перельман, Зигель, Ивановский и другие. Чтение таких книг, как "Вселенная, жизнь, разум" Шкловского, "Неизбежность странного мира" Данина, и многих других - явление далеко не редкое. Есть и такие, которым ничего не стоит, например, заявить, что книжка Л. Ландау и Ю. Румера "Что такое теория относительности" написана "довольно примитивно"...

И все они - такие разные - страстные поклонники и приверженцы научной фантастики. Юные читатели достают книги Итина, Мерритта, Турова, Никольского, Орловского, выписывают "Красную звезду" и "Инженера Мэнни" Богданова, ссылаются на опыт украинских издательств, которые познакомили своих читателей с произведениями болгарского фантаста Дилова, издали чехов-Бабулу, Байла и других. За неимением русского перевода, читают по-украински "Марсiанську хронiку" Рея Бредбери. Удивляются, почему у нас не переведены "Голубая планета" Раша и "Курс Ганимед" Мюллера. Они хотели бы ближе познакомиться с произведениями польских фантастов (Фиалковский, Барунь), румынских писателей (Рогоз, Штефан, Раду Нор), с книгами французских, американских, немецких и других зарубежных фантастов. Они дерзают самостоятельно переводить с английского, вынашивают свои сюжеты, пробуют их обрабатывать.

Трудно сказать, кто держит пальму первенства в их чтении, кому они отдают предпочтение...

- Я сейчас представил себе, - говорит Юра Трофимов, -будто мне предложили лететь далеко в космос и в будущее. Я представил себе это для того, чтобы лучше увидеть самое хорошее. Я бы выбрал книги по крайней мере шести авторов: Ефремова, Гора, Мартынова, Стругацких, Казанцева и Днепрова...

Что же привлекает ребят в научной фантастике, за что они любят ее, что их волнует? Каковы их требования, претензии, над чем они смеются? Какова та "незримая работа", которую проводит она в сознании подростков и юношества?

Наблюдения над чтением советской научной фантастики говорят о том, что фантастика в своих лучших произведениях помогает им определить свое место в обществе, понять смысл происходящих в мире событий, смысл эпохи, в которую им предстоит жить и действовать.

Они остро чувствуют пульс современности, который ощущается в лучших произведениях, изображающих коммунистическое грядущее.

Когда на обсуждении "Туманности Андромеды" в детском и юношеском зале Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина библиотекарь процитировал слова одного из героев произведения: "Смерть страшна и заставляет цепляться за жизнь лишь тогда, когда жизнь прожита в замкнутости и тоскливом ожидании непрожитых радостей", - школьники тотчас ответили: они перекликаются с известными словами Н. Островского: "Самое дорогое у человека - это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно..." и т. д.

Эта перекличка через века и эпохи свидетельствует о большой духовной близости людей будущего с нашими современниками, с первыми бойцами и строителями коммунизма.

Здесь необходимо отметить одно обстоятельство.

О каких бы книгах советских писателей, посвященных будущему, ни говорили школьники старшего возраста, они вновь и вновь возвращаются к "Туманности Андромеды" и "Сердцу Змеи" И. А. Ефремова, сопоставляют их с произведениями старых и новых, отечественных и зарубежных фантастов, вдумываются в эти страстные, устремленные в будущее книги...

Читателей-школьников привлекает в нашей фантастике ее высокое гуманистическое звучание, глубокие философские раздумья о путях развития общества, искусства, науки, о судьбах человечества.

"...Меня просто поразила та дружба, которая соединяет сердца людей Земли с жителями чужого мира, - пишет в своем отзыве о повести "Сердце Змеи" Ефремова девятиклассница Ира Никитина, - то чуткое отношение к чужому, совершенно иного мира человеку... Действие происходит в звездолете за миллиарды километров от Земли. Люди, обреченные на одиночество в космосе и потерю друзей на Земле (ведь когда они вернутся, пройдет 7 тысяч лет), проводят важнейшие исследования... И вот их встреча с "фторным человечеством", обреченным на угасание. В минуту расставания женщина-биолог земного корабля пытается им объяснить: нужно заменить в обмене веществ фтор на кислород... И они преклоняются перед благородством людей... Эта сцена самая трогательная в рассказе... Такая дружба, такое сочувствие, такое желание помочь братьям по разуму... Когда я читаю подобные книги, мне становится ужасно жалко, что меня в это время уже не будет".

Смелыми, широкими мазками советская художественная фантастика набрасывает картины будущего, рисует общество, взаимоотношения люден, сообщает в образной форме некоторые данные о материально-технической базе нового общества.

"Когда я прочитал "Каллисто" Г. С. Мартынова, - пишет в письме в Ленинградский дом детской книги Н. Силантьев, - я не мог уснуть всю ночь. Меня потрясла красота всего, что я узнал. Так вот какими будут люди будущего! Так вот каким будет само общество...

Произведение Мартынова-гимн силе, разуму, воле человека. Я как будто побывал в Новом мире. Теперь мечтаю жить в нем. И прежде чем совершить какой-либо поступок, думаю теперь: "А как бы поступили в данном случае каллистяне?" - и стараюсь поступить именно так: ведь их поступки так человечны, так красивы..."

"Фантастика -.это замечательно, - говорит Боря Дрейзин. - С ее помощью можно увидеть грядущее, можно увидеть необычайное, - заглянуть за линию горизонта". А иногда книга предостерегает. Таковы произведения Бредбери "451° по Фаренгейту" и "Лиса в лесу". Какой ужасный мир предстает перед нами. Кажется, страницы кричат: "Люди! Опомнитесь! Люди! Остановитесь! Вот к чему ведет ваш путь". Вот так же когда-то Уэллс в своих романах "Машина времени" и "Первые люди на Луне" предостерегал: "Люди, опомнитесь! Сверните с этого пути. Не превращайтесь в элоев и морлоков".

Человек, общество, наука... Некоторые скептики говорят, что в произведениях советской фантастики нет настоящих героев, что люди подменены некими условными символами.

Читатели-школьники категорически возражают против подобных утверждений. Если нет подлинных героев, говорят они, то кто же тогда Буров ("Львы возвращаются" А. Казанцева), Горбовский, Быков, Дауге ("Возвращение", "Далекая Радуга", "Стажеры", "Путь на Амальтею" А. и Б. Стругацких), Камов, Белопольский, Волгин ("Звездоплаватели", "Гость из бездны" Г. Мартынова), Виктор Шатров ("Подземная непогода" Г. Гуревича), Зарубин ("Астронавт" В. Журавлевой), капитаны звездных кораблей ("Легенды о звездных капитанах" Г. Альтова) и другие.

Вот Валентин Петров, звездолетчик, герой рассказа "Частные предположения" братьев Стругацких.

"Веришь ему, - говорят читатели, -веришь, что такому все удастся, что такой, по словам одного из героев произведения, в XXIV век войдет так же весело улыбаясь и постукивая себя по изношенному ботинку тросточкой, вырезанной бог знает на какой планете".

"Люди, люди будущего - им посвящены все книги Стругацких", - отмечают ребята.

В этом плане примечательна последняя повесть Стругацких "Далекая Радуга". Беспримерная катастрофа произошла на планете физиков - Радуге. Люди должны погибнуть. Они находят способ спасти детей и часть своих работ, результаты наблюдений, имеющие большое значение для всего человечества. И все-таки впечатления обреченности не создается.

"Нет, думаешь ты, - говорит Боря Миловидов, - такие люди не могут погибнуть, потому что они не боятся смерти, потому что они из племени победителей. И, даже погибая, они побеждают стихию, вырвавшуюся из их рук".

А вот суждения ребят о героях и книгах Г. С. Мартынова.

"С момента выхода в свет "Каллисто", - говорят читатели-восьмиклассники, - Мартынов начинает писать исключительно о будущем Земли. Этой теме посвящен роман "Гость из бездны" и "Гианэя". Мартынова читать очень легко. Темы его книг разнообразны, но нам больше нравятся романы о будущем они помогают лучше представить себе мир коммунизма на Земле".

С некоторыми частностями они, понятно, не согласны. Почему, например, Волгин ("Гость из бездны") не может овладеть знаниями людей будущего? Ведь эволюция в развитии мыслящих существ не могла за это время шагнуть так далеко, что человек нашего времени не в состоянии овладеть знаниями своих потомков? Г. С. Мартынов смотрит на жизнь людей чересчур мрачно. Трагедия Волгина, гибель Гианэи теряют всякий смысл - таково резюме юных читателей.

Роман Г. С. Мартынова "Каллисто" Володя Изофов, например, назвал "своим путеводителем в будущее". И пусть, как хорошо заметил Петя Попков, наши представления о грядущем меняются, как меняется вся наша жизнь, - "все равно "Каллисто" остается для нас как бы прообразом будущего нашей планеты".

Нужно было присутствовать на так называемых "пресс-конференциях", которые проводились в детских библиотеках Ленинграда, чтобы понять, какую бурю чувств и мыслей, споров о будущем, его бесчисленных проблемах и т. д. вызвал этот роман... Его воздействие на ребят исключительно.

Дилогия "Каллисто" наиболее полно отвечает запросам школьников пятых-седьмых классов, настолько доступно и своевременно раскрывает перед ними общество и человека эпохи коммунизма, что встает в ряд значительных явлений детской литературы наших дней.

Одно частное замечание. На одном из обсуждений романа, между прочим, был и такой вопрос: "Почему каллистяне мало улыбаются?" В самом деле, можно подумать, что у них скучная, неинтересная жизнь, А Волгин, Гианэя? Тут вообще уже какой-то мрачный колорит... по крайней мере в тех вариантах, что известны читателям. Каллистяне будут улыбаться, когда будет чаще улыбаться их автор.

Высоко оценивают школьники произведения А. П. Казанцева-роман "Льды возвращаются", который печатается еще в журнале "Дон", а также "Арктический мост" и "Полярную мечту". Читатели подробно характеризуют едва ли не всех персонажей Казанцева.

"Такие герои, - говорит Юра Трофимов, - как Карцев, Терехов, Волкова, Омулева, Овесян, Расов, Веселова, Рыжий Майк и др., запоминаются хорошо, их не назовешь "символами", они неповторимы, как неповторим каждый живой человек".

В книгах советских фантастов герой не только напряженно ищет, мыслит, но и активно действует, что очень важно для подростков и юношества. Труд и мысль, деяние на благо людям, для всего человечества - главное для положительного героя нашей фантастики. Поэтому он легко запоминается, его воздействие очень велико, он близкий друг читателя-школьника, хотя нередко психологический рисунок образа не так глубок и многогранен, как хотелось бы.

Ребят захватывают смелые картины преобразования природы и развития производительных сил общества. Но там, где нет изображения общественной жизни, попытки показать человека коммунистического общества, где образы людей неясны с точки зрения их новой сущности, где человек не поднят до уровня человека будущего, мыслимого нами, - там нет подлинного интереса к произведению. Мы могли убедиться в справедливости данного суждения на многих фактах, в частности, на оценках детьми повести В. Мелентьева "33-е марта".

В числе любимых авторов-фантастов старшеклассники называют имя Геннадия Гора. Его книги интересны, хотя в них нет захватывающих приключений, поразительных открытий. Собственно, есть то и другое, только приключения перенесены в область мысли, идей...

Уже первая повесть, "Докучливый собеседник", приковала внимание многих. Вышли в свет "Странник и время", "Кумби". Автора волнует проблема взаимоотношений человека и времени. Этично ли исследование времени? "Что будет, если все будут шляться во времени?" - говорит один из героев "Странника".

Идея эмоционального робота, по мнению ребят, жестоко высмеивается Гором. Они отмечают, что страсти его героев скорее интеллектуального порядка, тогда как, например, у Стругацких герои не только интеллектуальны, но и страстно действенны. Не все герои Гора запоминаются, может быть, именно по этой причине. Персонажам Стругацких, по мнению некоторых читателей, не хватает известной тонкости, воспитанности, но они в избытке у героев Гора. Здесь возникают споры. Поклонники книг Стругацких защищают их персонажей. Эти читатели полагают, что герои Стругацких не менее глубоки и многогранны, просто они люди иного склада, иначе выражают себя.

Книги Геннадия Гора требуют особого внимания от читателя. "Его книги, - говорит Юра Тимофеев, - нужно читать и перечитывать, иначе не все поймешь, может показаться, что автор пишет "заумно", так много в его книгах философских раздумий, глубины... А для ребят, быть может, это самое важное - знать, с чем человек живет и умирает".

Тот, кто читает научную фантастику, знает, что она имеет немалое значение и в антирелигиозном воспитании подрастающего поколения. Школьники сами подчеркивают это ее достоинство, подчеркивают научность в лучших произведениях этого жанра в противовес, скажем, американской фантастике, где в мировых делах заинтересованы не только предприниматели, боссы, звездолетчики, но и ангелы, оборотни и т. п.

Конечно, и у нас издаются произведения, не без иронии замечают ребята, после прочтения которых доверчивый читатель может поверить в любую чертовщину - так запутана их научная основа (А. Колпаков. "Гриада"; А. Полещук. "Звездный человек"; В. Савченко. "Второе путешествие на странную планету" и др.).

Чтобы ориентироваться в проблемах, которые ставятся в научно-фантастической литературе, нужно обладать известной научной подготовкой. К этому выводу приходят постепенно многие любители литературы крылатой мечты. Это закономерно. Человек находился здесь, а через несколько секунд он уже где-то за сотни световых лет отсюда; взаимопроникающие пространства, деритринтация, моделирование мозга, нуль-транспортировка, человек со свойствами машин, роботы-враги и роботы-друзья и т. п. Как тут не растеряться неискушенному читателю!

Однако, подчеркивают школьники, не следует и чрезмерно усложнять техническую сторону, как это делают в особенности западные фантасты ("Сквозь пятое измерение" - К. Фиалковский, "Робинзоны Космоса" - Ф. Корсак) или Станислав Лем ("Крыса в лабиринте"). Другая крайность, по мнению ребят, когда в книге все страшно популяризируется, что в больших дозах нестерпимо ("На траверзе Бета Лиры" В. Миханьковского или - более давний пример - "Десятая планета" С. Беляева). До сих пор еще сильна традиция изображать науку, идущую вперед черепашьими шагами ("Альтаир", "Семь цветов радуги" В. Немцова и др.).

Если одни авторы, чрезмерно усложняют, а другие нарочито упрощают, - третьи нередко пишут какие-то сказки... С легкой руки западных романистов и в наших романах и повестях о путешествиях на Венеру или Меркурий появились невероятные страшилища, гигантские осьминоги, крылатые драконы и т. п. Как тут не испугаться и не поверить в нечистую силу!

Многие ребята в большей или меньшей степени именно в этом плане подвергают критике такие неровные, хотя и интересные по замыслу, фабуле, произведения, как "Пути титанов" и "Стрелу времени" О. Бердника, "Аргонавты Вселенной" В. Владко, "Дети Земли" Г. Бовина, "На оранжевой планете" Л. Оношко и многие другие.

Ребята выступают против фантасмагорий, популяризации сомнительных в научном отношении идей, остро критикуют шаблон и примитив в нашей фантастике.

Даже в таких интересных произведениях о коммунистическом будущем, как "Внуки наших внуков" Ю. и С. Сафроновых и "Страна багровых туч" А. и Б. Стругацких, чудеса техники заслоняют ее создателей.

То же самое видят ребята и в повести В. Мелентьева "33-е марта. 2005 год", где будущее предстает перед ними как "то время, когда за людей все будут делать машины" (Пожидаева Тамара, 6-й класс).

Теперь мы видим источники мнений и отдельных представлений ребят о коммунизме как о царстве голого техницизма, вне роста человека в процессе труда и т. д.

Очень серьезны претензии ребят к В. Немцову, в частности, его роману "Последний полустанок", который читатели читают плохо, критикуют за шаблонное изображение героев, скуку, излишнюю популяризацию и т. д. Ребята желают автору "Полустанка" поскорее выйти на новые орбиты и не повторять ошибок прошлого.

Все мы хорошо знаем, как тщательно готовятся наши космонавты перед полетами в космические дали. Каково же бывает изумление подростков, когда они видят, как безответственно и легкомысленно ведут себя в сложных рейсах некоторые герои советской научной фантастики, например, в повести Б. Фрадкина "Тайна астероида 117-03" (Пермь, 1956). Где-то на границе Солнечной системы, почти настигнув таинственный астероид, незадачливые путешественники за неимением лучшего начинают играть в... балду!

Так, на глазах у читателей, происходит оглупление героев. И уже не увлекает фантазия автора, оригинальный замысел - примитивные, убогие душой персонажи вызывают не восхищение, но лишь досаду. И читатели уже не удивляются, что первая в истории человечества встреча с жителями звезды Луиады кончается нелепой дракой в звездолете гостей. Ребята справедливо возмущаются, что герои жалеют не столько о том, что почти ничего не узнали о жителях далекой планеты, сколько о том, что они не сумели разузнать секреты, заполучить сведения о технике жителей Луиады.

Эта книга 1956 года, скажут некоторые. Но возьмем, к примеру, роман С. Волгина "Звездный бумеранг", изданный в Ташкенте в 1963 году.

"Читаешь информационный бюллетень "Новые книги" - выходит новая книга, - говорит один 14-летний читатель, - выписываешь, получаешь. Шикарная обложка, красиво оформлено. Начинаешь читать, и тебя охватывает недоумение. Даже в космосе воры. Прилетели космонавты с чужой планеты, увезли двух ребят и пьяного американца. Он, американец, наш противник, но до чего же неумен! На планете около 1000 лет коммунизм, но до сих пор здравствуют абстракционисты, процветает пьянство; города почему-то под Землей, хотя планета прекрасна. Начинается катастрофа (силы тяготения переходят в электромагнитные волны), американец тут же растерялся. Нелепости на каждом шагу, начиная с воровского увоза ребят и кончая катастрофой..."

Конечно, так хорошо разбираются далеко не все ребята. Есть и такая категория, для которых важен сюжет, занимательная сторона. И задача руководителя чтения - сталкивать их мнения, будить мысль тех, кто еще слабо разбирается в тех или иных проблемах.

Дети подсказывают нам, взрослым: чем больше знаний у автора, чем прочнее его научный фундамент, тем смелее можешь фантазировать, тем выше становится культура фантазии, свобода воображения, непринужденность, полет мысли...

Значительный успех, выпадающий нередко на долю очень неровных в художественном отношении произведений, объясняется, помимо психологических особенностей подростков и юношества, неотразимой притягательностью самих идей коммунизма.

Читатели-школьники с доверием подходят к книге о будущем, интуитивно надеясь получить в ней стимулы для яркой, общественно-полезной жизни. Отсюда требование оптимизма, жизнеутверждающих начал, ясности перспективы. Они не приемлют социально неоправданного или противоречащего данным современной науки. Например, безрадостный конец человечества и умирающую Землю в "Машине времени" Уэллса. Читатели-подростки решительно отвергают мотивы безысходности, отчаяния, философию скорби и уныния. Они жалеют отчаявшихся героев, но - стоят на своем. В этом заслуга всей нашей жизни, нашей школы, художественной литературы, в частности советской фантастики.

В наше время, время великих достижений естественных наук, фантастика едва ли не первая сообщает подросткам и юношеству о многих острых проблемах науки, которыми "болеют" ученые XX столетия. Читатели по справедливости считают ее своим передовым дозорным, которому поручена высокая миссия первооткрывателя. Фантастика энциклопедична по своей сущности, что опять-таки крайне важно для формирования правильного мировосприятия юных читателей.

Фантастика учит думать, она воспитывает смелость мысли, позволяет критически отнестись к изображенному, оставляет свободу для спора, домысла. Она позволяет ребятам проявить все свои знания, все, что они вынесли из школы и из книги.

Фантастика позволяет обозреть жизнь на громадных протяженностях во времени и пространстве. Сфера ее интересов распространяется очень широко, вплоть до иных миров и галактик! Она позволяет заглянуть в далекое прошлое и отдаленное будущее, подумать, откуда и куда идет человек, человеческое общество...

Иными словами, научная фантастика в ее лучших проявлениях крайне необходима для юного читателя.

1 "Мир приключений", 1961, кн. 6, стр. 4-63.1 Из выступления на литературно-критических чтениях 10 февраля 1964 г. (Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина).

2 Успенский Л. О давно наболевшем. В кн.: "Коммунистическое воспитание и современная литература для детей и юношества". М., Детгиз, 1961.