СУБЪЕКТИВНЫЕ КОММЕНТАРИИ НА ПОЛЯХ СУБЪЕКТИВНЫХ ЗАМЕТОК

Да, братцы, на событиях в Доме писателей стоит остановиться особо.

Как говорится, ничто не предвещало беды. Я знал, что Медведев присутствует в зале, но никак не предполагал, что этот монстр решится вылезти на трибуну. И когда Анатолий Федорович Бритиков объявил, что слово предоставляется... я, честно говоря, не поверил собственным ушам.

Весь зал как бы подавился. В задних рядах поднялся худощавый узколицый человек с зачесанными назад волосами и направился по проходу к трибуне. Все глаза были обращены к нему. Не так уж часто публика, бывающая в Доме писателей, бывает в зоопарке...

За спиной Медведева поднялся с места Владимир Гопман. Первые несколько слов он сказал в спину удаляющемуся автору "Протея" и тот возле самой сцены обернулся и остановился.

- Я прошу прощения, - своим обычным спокойным баритоном сказал Гопман, - но я хотел бы сообщить присутствующим некоторые обстоятельства, касающиеся следующего оратора...

Владимиру Львовичу цены нет как оратору, если он предварительно подготовился к выступлению. Когда же дело доходит до экспромта... Это просто беда. Учтите также экстремальную обстановку.

Короче, в течение приблизительно пяти минут Владимир Львович несколько бессвязно изложил присутствующим историю с "Протеем". За это время Медведев успел дойти до трибуны, а ведущий собрание Бритиков - до точки кипения.

- Хочу подчеркнуть, - говорил Гопман, - что я выражаю не только свое мнение...

Тут-то и произошла та вспышка, о которой уже рассказал Андрей Николаев. Анатолий Федорович Бритиков возмутился тем, что Гопман не озаботился попросить слова. Владимир Львович, и без того мандражирующий, еще более стушевался. Медведев победительно ухмылялся с трибуны. Бритиков с обиженным видом сошел с председательского кресла.

- Я еще раз подчеркиваю, что выражаю не только свой точку зрения, - снова сказал Владимир Львович.

- Кто это такой? - вдруг раздалось с трибуны. Гопман поперхнулся и уставился на Медведева. Повисла пауза.

- Володя, представься, - крикнул из зала, если не ошибаюсь, Эдуард Геворкян.

- Юрий Михайлович, - вежливо произнес Гопман, - моя фамилия Гопман, моя первая публикация в "Технике-молодежи" готовилась, если помните, под вашим руководством.

В зале смех и одобрительные аплодисменты. Медведев удовлетворенно передернулся.

- Итак, я хотел сообщить вам, что выражаю мнение не только свое, но Совета по фантастике и приключениям Союза Писателей СССР, который на специальном заседании рассматривал вопрос о некорректном поступке Юрия Медведева. Так вот, Совет пришел к единому мнению, которое я уполномочен довести до вашего сведения. В связи с тем, что в "Протее" Юрий Медведев предпринял попытку оклеветать братьев Стругацких, решено привлечь его к писательскому суду чести.

Дальше начались выкрики из зала. Гопман положил микрофон (чтобы закончить спич, он выходил к сцене) и направился к своему месту. В Медведева летели оскорбления, которые человек чести, по моим представлениям, не способен перенести органически. У Андрея Николаева все это передано близко к тексту. Но меня поразила реакция Юрия Михайловича.

Он улыбался. Он терпел - и улыбался. Было такое ощущение, что Логинов польстил ему, назвав подлецом. Медведеву, казалось, доставляет удовольствие выслушивать все это. Когда поток оскорблений пошел на убыль, а Медведев с трибуны не сошел, стало ясно, что выйти придется нам. Фэны и писатели направились к выходу, демонстративно встал и, опираясь на трость, вышел из зала Сергей Александрович Снегов. Я, как и Андрей Николаев, решил перебороть в себе брезгливость и послушать - что же скажет эта...

- Я впервые слышу, что в "Протее" изображены братья Стругацкие, - сообщила она.

Я счел, что с меня уже достаточно и больше я не выдержу. Так лгать! В лицо! Я был потрясен. Своими руками я писал Сергею Павлову по поводу "Протея", требовал объяснений - неужели Павлов, расщедрившись на ответ мне, не показал мое письмо этому...

Ну ладно, пусть не показал, но...

У меня не было слов. В коридоре Ютанов жал мою руку, а я только повторял: "Так врать! Так врать!.."

Сейчас, в спокойной обстановке, очень ясно понимаешь, что Медведев ехал в Питер именно за этим. Ему нужен был скандал. Эта мразь нуждалась в поводе для очередного демарша. Боюсь, что скоро мы получим его ответ...

Так может, не стоило давать ему повода? Может, действительно стоило просто выйти из зала? Или раздавить его тихо, без ярости, как вонючего клопа? Хотя, он бы все равно завонял...

Как бы то ни было, иначе развитие событий пойти не могло. В тех условиях - не могло. Для всех выступление Медведева было полной неожиданностью, оно требовало немедленной реакции - и реакция произошла. Бурная. С выделением яда.