«БУДЬТЕ ЩЕДРЫМИ...»

К сожалению, моя удаленность от редакции "Уральского следопыта" (я живу в Абакане) и длительность производственного цикла изготовления журнала не позволяют мне оперативно откликаться на письма читателей. Я искренне благодарен всем, кто написал в редакцию, и надеюсь, что наше общение продолжится.

Итак, шесть небольших заметок (см. "У. С.", 1990, № 1-6) составили рассказ о шкале "Фантазия-2". Попробуем подвести некоторые итоги. Сначала отвечу на критику. Как водится, она направлена на автора с разных сторон. Александр Кравцов из актюбинского КЛФ "Лалангамена" считает, что было бы лучше, если бы авторы шкалы, г. Альтшуллер и П. Амнуэль, сами рассказали о ней в журнале. И хотя в его письме нет слова "плагиат", но намек на такой поворот дела имеется. В свое оправдание могу лишь сообщить, что Генрих Саулович Альтшуллер просматривал материал перед публикацией и никаких претензий к автору заметок не высказал. Как истинного ученого, больше всего его заботит лишь то, чтобы его мысли не были искажены, чего, надеюсь, не произошло. Каюсь, однако, в том, что не указал еще один источник, из которого можно почерпнуть сведения о шкале "Фантазия-2" - это публикация а журнале "Техника и наука", 1983, № 8.

Гораздо серьезнее упреки Виктора Стенина из Ясногорска Тульской области. По его мнению, "главный вывод, который можно сделать из статьи - это то, что фантастика - не литература". Более того, "эта статья с упорством разрушает возводимое здание, даже нет, храм фантастики". Некоторое время я ходил, оглядываясь: не лежат ли за мной развалины храма? В общем, Виктору очень не понравились попытки оценивать литературное произведение. Он соглашается, что любой читатель как-то оценивает прочитанное. Но вот использовать при этом какие-то баллы - ну уж нет, от этого увольте! Виктор считает: "То, что поддается оценке, - не принадлежит искусству". И в то же время утверждает: "Есть одно деление, единственное возможное (остальное унижает самих писателей): деление по таланту и душе, что, собственно, однозначно". Я не буду спорить с Виктором, все свои аргументы я выложил в первой же статье, и мне нечего к этому добавить. Ведь все зависит от того, для чего мы используем оценку. Это инструмент, который можно использовать по-разному. Но я не понимаю, почему дополнительное знание может повредить восприятию произведения искусства. Характерный пример: прочитав подробную статью о том, как снимались "Звездные войны", я не перестал восхищаться мастерством съемок. Так и манипуляции со шкалой "Фантазия-2" не отвратили меня от книг Стругацких или Станислава Лема. Наоборот, дотошно исследуя ту или иную тему, вдруг обращаешь внимание на детали, которые при чтении проходили мимо сознания.

По счастью, в остальных письмах я нашел интересные мысли, ответы и новые вопросы, то есть то, ради чего и были написаны эти заметки.

Самые интересные письма - о книгах, серьезно повлиявших на жизнь отвечающих, то есть о книгах, которым была выставлена субъективная оценка 4. Нельзя без волнения читать письма, в которых читатели рассказывают о своей жизни. Я - не профессиональный журналист, и у меня не хватает смелости цитировать откровенные рассказы читателей, сожалеющих, что нельзя этим книгам поставить оценку больше 4. Почему же, дорогие друзья, нельзя? Я понимаю вас. Книгу, которая изменила твою судьбу, дала нравственные ориентиры, можно и нужно оценивать как можно выше. В послесловии к сборнику Сергея Беляева "Властелин молний" Геннадий Прашкевич вспоминает:

"Хорошо помню, как в декабре 1976 года в Москве на первом такого ранга семинаре молодых фантастов Аркадий Стругацкий прочел нам несколько необычную лекцию о прелести прочитанных в детстве книг.

Возможно, лекция называлась как-то иначе, сейчас не помню, но речь в ней шла именно о том, что книга, прочтенная в ранние годы, может быть, как ничто другое, способна повлиять на человека; иногда она определяет всю его дальнейшую жизнь. Не буду ссылаться на общеизвестные примеры, когда, скажем, ученый становился ученым благодаря тем же Жюлю Верну, Конан Дойлу, Ефремову... А. Стругацкий в своей лекции обращал наше внимание прежде всего на то, что книги, какими бы они ни были, к сожалению, рано или поздно уходят. Иногда они просто переживают себя, иногда их вытесняют, выталкивают из круга чтения искусственно. Будьте щедрыми, призывал А. Стругацкий. Делитесь прочитанным в детстве с друзьями.

Понятно, подчеркивал А. Стругацкий, отнюдь не каждая книга может вернуться к читателю. Скажем, "Человеком-амфибией", переизданной в. 50-х, зачитываются и сейчас, но кто будет читать "Чудесное око" того же автора?

Будьте щедрыми. Делитесь собственным прошлым. Делитесь страницами, освещавшими ваше детство".

Воспользуемся же советом классика советской фантастики (кстати, книги Стругацких, конечно же, также были названы среди получивших высший балл, равно как и произведения Михаила Булгакова, Рэя Брэдбери, Жюля Верна, Ивана Ефремова, Владислава Крапивина, Станислава Лема, Владимира Михайлова, Клиффорда Саймака, Роберта Шекли...) и будем щедро делиться своими впечатлениями.

Думаю, общее мнение приславших свои размышления о таких книгах выразил Игорь Гольдштейн из Киева: "Мне кажется, что даже в годы расцвета "застоя" тот, кто знал эти книги, имел настоящую шкалу координат пространства-времени".

Хочу отметить подробные и интересные ответы на задания Игоря Гольдштейна (Киев), Андрея Доронина (Камышин Волгоградской области) и С. Сергеева (п. Первомайский Удмуртской АССР). Им высланы призы.

Владимир БОРИСОВ