СКОРО БУДЕТ ВЕСНА

В следующем, по-видимому, номере мы подытожим читательские оценки произведений, составивших нашу прошлогоднюю подборку фантастики - "Аэлиту"-90. Кое-кто из читателей (очень немногие, надо сказать), не ограничившись выставлением баллов, прокомментировали их. Мы искренне признательны вам, друзья, за этот комментарий, помогающий лучше понять вкусы и требования - с тем, чтобы в будущем не упускать их из виду. Правда, подчас эти реплики-пояснения настолько лаконичны, что, в общем-то, ничего не поясняют - особенно, разумеется, в случае негативной оценки... Но тем приятнее было встретить в потоке писем развернутый анализ прочитанного.

"Уральский следопыт" (1990, № 12) предложил читателям горсточку сверкающих самоцветов - пять рассказов участников" семинара 5. Стругацкого. Эстетическая добротность их гарантирована именем руководителя семинара. Но главное - каждый из пяти побуждает к непростым размышлениям. Наиболее многоплановым мне показался рассказ Андрея Карапетяна "Скоро будет весна"; мыслями, рожденными им, я и хочу поделиться.

Композиционно рассказ напоминает "Тропою ложных солнц" Дж. Лондона: перед нами как бы "кусок жизни", нет начала, нет конца... Фабула перекликается с гаррисоновской "Неукротимой планетой". Эти сопоставления - не в укор автору, наоборот, они будят воспоминания о ранее прочитанных прекрасных вещах, а это тоже плюс.

Аспект 1-й, социально-исторический. Как возникла колония людей на Планете? Захват фрагмента Земли, подобно описанному в "Робинзонах Космоса" Ф. Карсака, чересчур фантастичен. Вернее считать железный город результатом переселения. В рассказе не упоминается ни о каком начальстве, ни о какой-либо руководящей идеологии. Нет инженеров ("...Схемки... летят одна за другой - и не понять, главное, почему!"), нет астрономов ("...Четыре солнца пишут чертовы кренделя вокруг одной поганой планетки..."), нет учителей - Долговязый явно не профессионал и, похоже, один на весь город. Во главе города - рабочие высшей квалификации (Отец, Хромой, диспетчер), чистые практики. К ним идут не за распоряжениями, а за советом ("Мужик спрашивал отца про командные блоки или безволновые элементы..."). Дети не слышат политических разговоров, а только о технике, о борьбе за выживание. Писаной истории, похоже, нет, - предания, воспоминания, среди которых ни слова о войнах и революциях. Быть может, группа землян, граждан некоего государства, рабочих высшей квалификации, уставших от политиканства, пустой болтовни, идеологического словоблудия, захватила звездолеты и ушла в глубины Вселенной строить жизнь, свободную от высоких материй и глубоких теорий. Интеллигентов не взяли: спесивых неумех-полузнаек презирали практики-умельцы...

Тяжела и опасна жизнь в пещерах Планеты. Сказывается узкий практицизм, "схемки летят", тают запасы, взятые с Земли... Складывается зачаток идеологии - концепции выживания "только железных людей"... Но подрастают новые умельцы (Штырь), более пытливые... И тепло человеческое не угасло в "железных людях" - заботится о пище и уюте ворчунья Стружиха, девочка Тень плачет от жалости и любви... Откуда взялась колония? Выживет ли? - Нет ответа... "Кусок жизни"...

Аспект 2-й, астрономический. Из намеков и указаний, которых немало в рассказе, складывается гипотетическая модель Системы. Центральное тело - Черное Солнце (ЧС). Это остывающая звезда, еще способная согревать. Орбита Планеты - очень вытянутый эллипс (как у кометы Галлея). Перигелий довольно близок к затвердевающему светилу: "...Горой стояло... черное солнце, тусклое..., в вихрях и багровых трещинах". (Здесь и далее выделено мною. - В. Ч.). Период обращения Планеты непостоянен, но не менее лет 70-ти земных: предыдущую весну вспоминал дед Тени и ее братьев. Вокруг ЧС обращается Синее Солнце (СС), разумеется, по эллипсу, о котором можно лишь сказать, что одна из его полуосей близка к половине большой полуоси орбиты Планеты. Это видно из того, что появление СС совпадает с усилением холодов, т. е. когда Планета достаточно удалилась от ЧС, оно еще "громадное", но греет уже плохо. Желтое Солнце (ЖС)- также звезда-спутник ЧС, какая-то полуось его орбиты составляет около 3/4 большой полуоси орбиты Планеты. Орбита Красного Солнца (КС), периферийного спутника ЧС, такова, что примерно совпадает с афелием Планеты. Орбиты ЖС и КС, по-видимому, подобны, и оба светила движутся по ним, не очень удаляясь друг от друга. Вспомним: "...Весна... была-то..., когда сошлись в небе три солнца: синее, желтое и красное, а черное упороло как раз подальше" (галлеевский эллипс!). Весна, таким образом, приходится на участок орбиты Планеты после ее пересечения с орбитой СС, на Подходе к орбитам ЖС и КС. Когда же Планете приближается к афелию, в небе начинают господствовать ЖС и КС, наступает раскаленное лето. Кроме того, орбита Планеты прецессирует с такой скоростью, что большую часть "года" Планета, проходя близкие к афелию части орбиты, находится в соседстве с ЖС и КС. И вот это-то соседство сильнейшим образом возмущает орбиту Планеты, искажает эллипс. КС и ЖС могут увлечь Планету на какое-то время и породить "долгое, на четыре поколения, лето без весны и осени". Ну, насчет "без весны и осени" учитель приукрасил, он пользуется легендами, ему очень хочется обосновать свое мнение о непериодичности законов. Но это уже не астрономия, это...

Аспект 3-й, "философский. Мы видим зарождение новой идеологии и борьбы идеологий. То, от чего хотели уйти, покидая Землю, колонисты-рабочие, возникает снова, ибо идеология - неминуемое следствие работы человеческой мысли, стремящейся восполнить недостаток информации, рожденной наблюдением и экспериментом, - путем мифотворчества. Учитель, неуравновешенный пессимист, творит миф-догму о том, что "четыре солнца и одна планета не должны следовать периодическим законам". Этим он как бы диктует законы светилам и стремится сдержать пытливость детей, поскольку непериодические законы не могут быть познаны. Учителю невдомек, что бессмысленно само словосочетание "непериодический закон". Но он упрям, его сверхзадача - воспитать "железных людей", чему помехой излишняя любознательность. Мифотворчеством выглядит схоластическая гипотеза о драконах и личинках (типа "что было раньше - курица или яйцо?"), для действительного изучения которых нет ни сил, ни способностей. Мифом о не-, периодичности учитель пытается сгладить и свой внутренний конфликт между естественным стремлением познавать и ощущением интеллектуальной слабости.

Учителя осуждает Хромой, усталый, но смелый и активный практик. Он спокоен перед неопознанным, готов к худшему и борьбе. "...Хромой не верил ничему на этой планете". Так зарождается агностицизм и скептицизм.

Носитель диалектического разума, оптимист Отец приводит великолепные доводы: "Тут и живности бы никакой не было... Тут все повторяется, повторяется!"; "...Если был бы хоть один непериодический закон - у нас бы ни одна машина не работала бы. Все повторяется, - улыбался отец, - только по-другому немножко..."

Да, в Природе нет непериодических процессов, только периоды многих так велики, что человечество еще не успело увидеть повторение, да и это повторение не может быть точной копией предыдущего. Каждая траектория, орбита, каждый процесс, даже самые замысловатые, могут быть выражены суммой гармонических, синусоидальных колебаний различной амплитуды, частоты и фазы. Число этих слагаемых бесконечно велико - все процессы в Мироздании взаимосвязаны. Вид траектории, ход процесса определяются слагаемыми с относительно большими амплитудами. Их может быть немного. Слабое же влияние бесконечного количества остальных как раз и приводит к неточному повторению периодических состояний. "По-другому немножко". Ошибочно полагать, что развитие человечества есть результат сложения периодических процессов с неким только возрастающим слагаемым. Эта кажущаяся монотонность - успокоительная иллюзия: растущее слагаемое, несомненно, всего лишь восходящая ветвь синусоиды, период которой превосходит время, до сих пор прожитое человечеством. Нисходящая ветвь неизбежна. Это понимает трезвый оптимист Отец, говоря, что "...надо будет готовиться к лету..., потому что лето будет почище зимы, ...и вряд ли вы доживете до осени, да и неизвестно, какая она будет, эта осень, но, видимо, все-таки лучше, чем лето и зима".

Законы Космоса неподвластны человеку, неотвратимы жестокие катаклизмы. Только непрерывная деятельность - единственная надежда! - способна поддерживать неустойчивое равновесие маленькой колонии "железных людей"...

Надеюсь вместе с автором, что недаром ужесточились холода, что будут раздавлены невероятно цепкие, но безголовые гадины, что скоро будет весна!

В. ЧИСТЯКОВ,
г. Каменск-Уральский