«КЛЯНУСЬ СВЯТЫМ АЙЗЕКОМ!..»

"Разумеется, кристаллийцы не единственная во Вселенной форма кристаллической жизни. Подобные им существа давно известны землянам. В этой области особую ценность представляют исследования Владимира Савченко. Благодаря его работам было доказано, что тела, которые раньше принимали за ракеты неизвестного нам образца, на самом деле являются живыми организмами, обладающими разумом..."

Отнюдь не из критической монографии (на тему "Облик инопланетян в фантастике") взяты приведенные нами строки: на советского фантаста ссылается в своем рассказе "Планета иллюзии" другой фантаст - японец Фудзио Исихара...

Что ж, вполне естественно: фантасты не могут не читать произведений друг друга. И право же, приятно, что они при этом охотно воздают должное интересным идеям своих коллег.

Пожалуй, из наших современников более всего повезло в этом плане Айзеку Азимову, имя которого и фигурирует в названии.

Но кто, где и почему причисляет американского фантаста к лику святых?

Чтобы ответить на вопрос, нам придется заглянуть в повесть Фрица Лейбера "Серебряные яйцеглавы".

"- Как тебе известно, Первый закон робототехники запрещает роботу причинять вред человеку, но, клянусь святым Айзеком, Гомер Дос-Пассос под это определение никак не подходит..."

В этой тираде темпераментного робота-писателя Зейна Горта, одного из центральных героев повести, налицо и разгадка столь благоговейного отношения к Азимову. Тому причиной - созданный им "древний научно-фантастический эпос, с такой точностью и таким сочувствием живописавший развитие роботов и их психологии", и, конечно же, его знаменитые "законы робототехники".

К слову сказать, в ходу у Зейна Горта и другие "святые" - Жюль, Герберт, Карел, Рэй, Станислав, Норберт; вероятно, нет нужды расшифровывать, кто они, эти реально существовавшие (и существующие) люди, много сделавшие для развития фантастики, для утверждения в ней темы роботов и, наконец, для реального становления кибернетики.

Что же до Айзека Азимова... В качестве революционера писатель предстает (в облике, очевидно, далекого своего потомка) в рассказе Гарри Гаррисона "Безработный робот":

"...Шофер пошарил за приборной доской и вытащил тонкую пластиковую брошюрку. Он протянул ее Джону, и тот быстро прочел заглавие: "Роботы-рабы мировой экономической системы". Автор - Филпот Азимов-второй.

- Если у вас найдут эту штуку, вам крышка. Спрячьте-ка се за изоляцию вашего генератора: если вас схватят, вы успеете ее сжечь. Прочтите, когда рядом никого не будет. И узнаете... что роботы не единственные, кого считали гражданами второго сорта. Было время, когда люди обходились с другими людьми так, как теперь обходятся с роботами..."

Реальный А. Азимов-"первый" и впрямь немало сделал для того, чтобы из загадочных, грозно непостижимых созданий всемогущие роботы будущего превратились для нас в некое подобие человека.

Следует заметить тем не менее, что порою Азимову изрядно-таки "достается" от собратьев по перу и их героев. Но происходит это обычно в тех произведениях, где так или иначе обыгрываются узаконившиеся в фантастике азимовские "законы робототехники".

"- Это все легенды. Законы эти вымышленные. Так же, как вымышлен фантастами и сам Азимов..." - утверждает, к примеру, персонаж рассказа Светозара Златарова "Случай "Протей".

Злополучные "роботы известной фирмы "Азим", действующие по жесткой, раз и навсегда строго определенной логической схеме", фигурируют в повести советского фантаста Давида Константиновского "Ошибка создателя".

Наконец, агрессивно настроен и герой рассказа "Конфликт между законами" француза Клода Шейнисов. Раздосадованный "тупостью" робота, во всем следующего вложенной в него программе, он заклинает этого последнего: "Брось свою дурацкую логику! Перестань, наконец, понимать все буквально! Ух, добраться бы мне до этого Азимова!" И естественно, робот, побуждаемый любовью к точности, вынужден "вступиться" за духовного своего отца: "Добраться до Азимова невозможно. Он умер двести двадцать семь лет назад..."

Впрочем, слово "достается" не случайно взято нами в кавычки. Уважительное отношение к Азимову, несомненно, просвечивает и в приведенных примерах.

Еще более явственно оно в рассказе "Елка для всех" болгарина Васила Димитрова.

Доктор Сьюзен Келвин - знаменитая героиня азимовского цикла "Я, робот" - встречает с суперинтеллектуальными позитронными роботами новый, 2063 год. Уже заказана и привезена елка, и игрушки уже развешаны на ней "снизу вверх в уменьшающейся арифметической прогрессии". И вдруг является в эту компанию добрый Дед Мороз, который за правильные ответы вручает одному из роботов миниатюрную модель расширяющейся Вселенной, другому - искусственного морского змея с бассейном, третьему - модель субзвездолета... Большие роговые очки скрывают у Деда Мороза почти треть лица, и все-таки... Сьюзен узнает его: это писатель Азимов-сам, собственной персоной! - пришел к потомкам своих литературных питомцев, чтобы поздравить их с Новым годом...