«... – Восприятие фантастической повести Гоголя «Ночь перед Рождеством» с самого начала было основано на недоразумении, ошибке первого же ее иллюстратора. Дело в том, что художник Пичугин прочитал повесть поверхностно, потому у него и получились поверхностные иллюстрации. Он прочитал у Гоголя о том, что там-де ведьма вылетает на помеле из трубы, и когда повесть печаталась еще в журнальном варианте, в виньетке ничтоже сумняшеся он и нарисовал завлекательную картинку: там и ведьма действительно вылетает на помеле, и черт где-то рядом... Между тем художник совершенно не отдавал себе отчета, что смысл повести не в этой чертовщине, а совершен но в другом. Не в том смысл «Ночи перед Рождеством», что Вакула на черте летал в Петербург, а в том, что в рассказе Рудого Панька как бы в шутке овеществляется метафора – черт его понес в далекий Петербург, когда он мог и так жениться на Оксане!» Именно с Гоголя, а точнее – с ответственного отношения художника-иллюстратора к своему делу (что проявилось и в рисунках к «Ночи перед Рождеством») у нас и начался разговор с известным художником, иллюстратором многих книг, в том числе и фантастических, Евгением Тихоновичем МИГУНОВЫМ. Любители НФ литературы хорошо знают Мигунова по рисункам к повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу», к произведениям Кира Булычева, Евгения Велтистова и других.
– Насколько я знаю, читателям, любителям фантастики нравятся Ваши работы. А авторам? Самим писателям? – Как будто они хорошо ко мне относились и относятся, не ненавидят меня и никаких претензий не высказывают. Обычно авторы были настолько измотаны и счастливы, что наконец-то прошли все рогатки редактуры и цензурщины, что были полуобморочно согласны на все – лишь бы увидеть свой текст изданным. Наверное, поэтому они отказывались от каких бы то ни было критических замечаний. Я не думаю, что мои иллюстрации безукоризненны, но авторы очень благожелательно относились к тому, что я им давал. Впрочем, часто бывает так: литератор пишет и не видит перед собой зрительного образа, образ существует для него словесно, а для меня любое словесное выражение всегда несет зрительный образ. В то же время понимаешь: иллюстратор, который неточно поймет литератора, может безнадежно исказить его замысел... Вообще же с писателями приходится контактировать редко, то есть, в редких случаях мы дружим или разговариваем. Правда, с Евгением Велтистовым у меня были более близкие контакты, со Стругацкими – чисто производственные: две-три встречи. ...И Кир Булычев тоже не был против моих иллюстраций, они ему нравились, и даже когда Качановы. делался мультфильм «Тайна Третьей планеты», меня пригласили художником, делать типажи. Я им сказал, что по здоровью не гожусь уже на это, и тем не менее они воспользовались моими типажами из «Алисы». – Насколько я знаю, к каждой НФ книге у вас был индивидуальный подход. Скажем, к повести Стругацких – один подход, а повести Булычева требовали несколько иной манеры... – Да, книги Булычева «Девочка с Земли» и «Сто лет тому вперед» отличались, конечно, от «Понедельника...» Стругацких. Это были веселые и безответственные нахальные космические и земные приключения Алисы и Коли – ребят из разных эпох. Никакого «научного» физического обоснования происходящему, конечно, не давалось. По существу, это была сказка, но сказка, устремленная в будущее. Юмор, возникающий из столкновения бытовых и моральных стереотипов настоящего и будущего, столкновения разных эпох позволял так же легко и бездумно фантазировать художнику, что я растерялся от свободы выбора и не смог в максимальной мере воспользоваться предоставленной мне возможностью. Конечно, книга выигрывала от нескрываемой забавной лжи, подкрепленной моим добросовестным лжесвидетельством с соблюдением правдоподобия в деталях и физическом действии. Рисунки были выполнены в облегченной контурно-штриховой манере... – А повести Е. Велтистова об Электронике? – Трилогию Велтистова, построенную на очень серьезном познавательном материале и содержащую в себе множество актуальных проблем НТР, важных для развития современных научных знаний у школьников, мне пришлось адаптировать к восприятию юного читателя. – Как Вы считаете, быть иллюстратором научной фантастики – это призвание? – Что касается меня, то я по профессии художник-мультипликатор, закончил ВГИК. Здесь профессия художника близка с профессией иллюстратора фантастических произведений. Иногда приходится иллюстрировать чертовщину – в буквальном смысле слова, иногда приходилось делать вещи, совершенно невероятные с точки зрения обыкновенного художника-реалиста. Поэтому в фантастике я чувствовал себя довольно свободно.
Беседовал с художником Д. АНДРЕЕВ Рисунок Е. МИГУНОВА
ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ
Зубакин Ю. Смерть на детской космической станции Кропанин В. Конец света и кометы
|
|
|
||