МОНОЛОГ В КОНЦЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Почему я против прогнозов

Считается, что одна из обязанностей писателя-фантаста - не только в литературе, но и в жизни - делать прогнозы.

Мне не нравится это занятие. Когда меня просят предсказать, что ждет нас в третьем тысячелетии, я тут же вспоминаю наше, второе, в котором мы сейчас живем. Самые благие намерения, особенно в двадцатом веке, дали обратный эффект: дорога в "прекрасное будущее" привела некоторые страны к жесткому тоталитаризму, к уничтожению миллионов людей... Мне 68 лет, и я сам пережил много ужасов - крушения государств, социальных систем и социальных экспериментов.

Но, отталкиваясь от горького опыта нынешнего века, составлять исключительно негативные прогнозы считаю также неразумным. Взять хотя бы западногерманский журнал "Шпигель". Я, честно говоря, не очень-то его люблю, равно как и его главного редактора (на то есть причины), но публикуемая в нем информация достойна анализа. Различных прогнозов и предсказаний там хоть отбавляй, но если бы за последние пять лет сбылась, допустим, одна двадцатая их часть, то всем нам давно была бы "крышка"! Но она, как видим, пока не "хлопнула", и это вселяет некоторую надежду. Прежде всего на то, что, несмотря на продолжающиеся катаклизмы, наш мир не так ужасен, каким иногда представляется.

Мы и "братья по разуму"

Мне позвонил из Варшавы журналист и срочно попросил прокомментировать события в Воронеже, где, якобы, приземлились трехглазые инопланетяне. Я, видимо, разочаровал абонента, когда сообщил ему, что всерьез это "событие" не принимаю.

Срабатывает еще один стереотип: раз писатель-фантаст, то подобным сообщениям должен безоговорочно верить. А я, между прочим, большой скептик в таких вопросах. Этот скептицизм - результат моих прежних, почти профессиональных занятий по поиску внеземных цивилизаций. Я действительно интересовался ими вполне серьезно (помимо литературы), а потому, мне кажется, имею право на определенное мнение.

Впрочем, тема эта бездонна и малоизучена, и мнения могут меняться. Я был знаком с Иосифом Шкловским, известным всему миру астрофизиком. К концу жизни он, когда-то апологет версии о наличии "братьев по разуму", внезапно развернул свои взгляды на сто восемьдесят градусов и заявил: мы одиноки во Вселенной.

Но я знаю другого, не менее известного астрофизика - Себастьяна фон Вернера: он, несмотря ни на что, остался верен своей идее и убежден в существовании инопланетных цивилизаций.

Пусть, пока нет реальных доказательств, каждый останется при своем. Но когда мне напоминают о событиях типа воронежского, воодушевленно рассказывают о пришельцах с тремя глазами, я тут же вспоминаю шутку братьев Стругацких: "Ухажеру моему говорю трехглазому..." Космический фольклор Стругацких предвосхитил рассказы "очевидцев"! А может, взбудоражил их воображение?

О тех, для кого пишу

Так сложилось, что неотъемлемым коэффициентом человеческих отношений является, грубо говоря, ложь. Благодаря ей, в разных формах проявления, мы ведем личную дипломатию; далеко не всегда удается говорить правду. Но "коэффициент лжи" абсолютно неприемлем в вопросах литературы, во взаимоотношениях писателя с читательской аудиторией. Во всяком случае, я никогда им не пользуюсь. Хотя иногда из-за этого бывают неприятности.

Недавно ко мне обратился мой западногерманский издатель с предложением напечатать один из первых фантастических рассказов: я написал его в 23 года, рассказ весьма средний... Я согласился, но заметил, что никогда не издал бы его в СССР или, скажем, в Польше. "А для вас, - говорю я издателю, - сгодится".

Ему такое заявление, конечно же, не понравилось. Но я отказался от "коэффициента лжи" и сказал то, что думал.

А думаю я по этому поводу вот что.

Восприятие искусства, литературы напрямую зависит от условий человеческого бытия. Материальное изобилие, которого достиг Запад, заметно атрофирует такую восприимчивость. Говорю как очевидец: несколько лет подряд жил в Австрии - благополучной стране. Я бывал в других процветающих государствах, общался с людьми... Там, поверьте, можно печатать все, что угодно! Конечно, не явную халтуру, но, по крайней мере, средний уровень вполне приемлем. Тот, который в наших, мягко говоря, не очень процветающих странах будет немедленно отвергнут.

Со мною могут не согласиться, но, по моему мнению, для настоящего, острого восприятия произведений искусства необходимо некоторое социальное давление на человеческие судьбы. Я, естественно, не намерен пропагандировать, скажем, гнет со стороны государства (его и так было у нас предостаточно), но тем не менее факт остается фактом: писать для "восточного" читателя мне, например, гораздо труднее, чем для "западного".

О цензуре

Из всех возможных видов цензуры я признаю лишь один. Цензуру на глупость.

Движемся - значит, существуем

Литературное произведение - любого жанра - имеет начало, середину и конец. История человечества тоже имеет начало, но конца (если, конечно, мы его сами не спровоцируем) быть не должно.

Мы сильны тем, что способны передавать опыт, хотя бы частично, от одного поколения другому. Мы движемся к горизонту, который отодвигается от нас и который достичь невозможно. Смысл человеческой жизни - в этом вечном движении. Правда, иногда умираем. Но, как известно каждому из собственного опыта, умирают всегда другие...

Можно ли сделать счастливыми всех

Осчастливить всё человечество... Сделать людей добрее, превратить их в ангелов невозможно. Но сделать счастливее... Не знаю, разрешима ли такая задача. Не знаю.

Но пробовать надо.

Записал
А. РУВИНСКИИ,
наш корр.

Фото автора.

г. Краков.