ФАНТАСТИКА И ЧЕЛОВЕК

РЕДКО балуют критики своим вниманием нашу фантастику. И незаслуженно. Вспомним о лакмусовой бумажке читательского спроса: массовые тиражи исчезают с прилавков в один-два дня.

Правда, читательский спрос отнюдь не может служить абсолютным доказательством художественных достоинств жанра и литературного мастерства писателей. Примером тому - развитие бестселлера-детектива на Западе. Бестселлер-детектив, в том числе и фантастический детектив, стал на Западе социальным злом огромных масштабов и еще неизвестной глубины.

Подобный путь развития чужд советской фантастике. Перед ней, как и перед всей советской литературой, стоит огромная задача - всемерно содействовать коммунистическому переустройству общества, переустройству, направленному и на окончательное искоренение низменных человеческих инстинктов.

Фантастика, как и вся художественная литература, корнями уходит в недра фольклора. Где-то там отпочковывается она от сказки, мифа, романтической легенды. Сам земной шар был тайной для древних, их космосом, полным опасностей и загадок. По нему, беспредельному, как казалось, от острова к острову, как от созвездия к созвездию, путешествовали Гильгамеш и Одиссей; словно к далекой планете, шли аргонавты к Колхиде, и боги, и волшебники, и чудовища у фантастов древности были не менее каверзны и страшны, чем пространство, время и силовые поля у фантастов сегодняшних. Как и ныне, мечта, обгоняя опыт и знания, пыталась предвосхитить неизвестное и предугадать завтрашний день.

Шло время, мир расширялся и становился понятней, но новые тайны вставали на смену ушедшим, по-прежнему будоража фантазию. Главными всегда были две: - тайна мира внешнего - тайна мироздания и тайна мира внутреннего - тайна счастья, идеального социального строя. Покорение природы и общественное переустройство, - вот, вообще говоря, основные темы фантастики.

Споры о том, называть ли советскую фантастическую литературу научной или просто фантастической, - что отразилось даже в разнице названий альманахов издательств "Молодая гвардия" ("Фантастика") и "Знание" ("Научная фантастика"), - фактически оторваны от реальности. Факты говорят о том, что наша фантастика в своем большинстве продолжает - увы! - быть только научной и даже научно-технической.

Если не считать нескольких произведений И. Ефремова, А. и

Б. Стругацких, Г. Гора, то большинство рассказов, повестей и романов этого жанра написаны на темы науки, и герои их - ученые или космонавты, а часто даже та или иная научно-техническая проблема. И если речь идет о разоблачении нравов буржуазного общества, как правило, рассказывается или о губительных для науки и ученых последствиях владычества монополий, или о применении научных открытий во зло ("Патент АВ" Лагина, "Пылающий остров" А. Казанцева, "В круге света" А. Громовой, "Бунт" Б. Зубкова и Е. Муслина, "Финансист на четвереньках" З. Юрьева, рассказы С. Гонсовского [Гансовского - ЮЗ], А. Днепрова и др.)

Гипертрофия научной темы в фантастике - это ее достоинство, но это же и ее беда. Достоинство -потому что в реалистической художественной литературе наука, ставшая огромной общественной силой, и мир ученых, составляющий многочисленный и влиятельный слой людей, не получили еще адекватного отражения: им посвящено еще очень мало произведений. Но и беда, ибо как бы важны и значительны ни были проблемы науки, люди и их отношения являются главным объектом художественного воспризведения.

Вот, к примеру, рассказ А. Днепрова "Подвиг". Внешне все атрибуты художественного произведения ему присущи: есть сюжет, есть герои... На Земле повышается температура, тают полярные льды, океан наступает на сушу. Нужен великий ум, способный в несколько дней найти спасение. Корио подвергают операции, должной очистить мозг от "дурной наследственности" и сделать его гениальным. Олла, возлюбленная Корио боится, что "новый Корио" ее разлюбит, друзья волнуются за героя. Операция произведена, Корио немедленно открывает пути к спасению. Олла успокоена, друзья тоже.

Дочитываешь рассказ и понимаешь, что побуждения Корио, переживания Оллы тебя не волнуют - они шаблонны. Волнует сложная проблема спасения Земли, радует остроумность ее решения, хотя метод "создания" гения и заставляет поежиться Не ради Оллы, не ради Корио прочитываешь рассказа они статисты, их отношения лишь создают некий "беллетристический антураж" для главного героя: научно фантастической проблемы.

Когда обозреваешь подобные произведения в массе, создается впечатление, что имеешь дело не с художественной, а с научно-популярной литературой, с ее особой беллетризованной, что ли, частью. Эта литература нужна, полезна, но ее интересы специализированы и в общем-то зачастую не сливаются с большой дорогой большой литературы.

ПРИХОДИТСЯ сожалеть, что наши фантасты, уделяя много внимания задачам совершенствования техники, мало пишут о совершенствовании личности. А ведь вся жизненная практика, практика коммунистического строительства убеждает, что без переделки природы внутренней, без крутого подъема нравственного уровня человека создание гармонического и процветающего общества, так часто упоминаемого в фантастике,

вряд ли возможно. Воспитание нового человека, стоящего вровень с теми безграничными возможностями и перспективами, которые открывает перед ним современная наука, - задача не менее грандиозная и уж во всяком случае не менее интересная, чем покорение макро- и микромиров.

Благодаря научно-популярной и научно-фантастической литературе мы можем представить материальный облик будущего. Но не духовный! Кто же будет жить в этом автоматизированном, свободном от нехваток и лишений великолепном мире, встающем со страниц многих книг? Такие же точно люди, как и сейчас? С такими же свойствами ума и чертами характера? С тем же кругозором, набором понятий и такими же взаимоотношениями? Конечно же, общий прогресс коснется и человеческой личности. Но тогда - как именно, в каком направлении, с каким результатом? Если фантасты так увлекаются моделированием научного и технического будущего, то почему им не промоделировать будущее хозяина науки и техники - человека? Тем более, что хозяин этот рождается у нас, в социалистическом мире, в процессе гигантских материально-технических и духовных преобразований.

Было бы несправедливо утверждать, что писатели-фантасты не пытались обратиться к теме человека будущего. В какой-то мере ее касаются писатели, противопоставляющие духовный облик советского человека духовному облику буржуа - произведения Адамова, Казанцева, Лагина, Немцова, Войскунского и Лукодьянова, Днепрова, Гонсовского и многих других. Фрагментарно к ней время от времени обращаются и другие писатели-фантасты.

Ближе всех подошли к этой нелегкой теме И. Ефремов, Г. Гор и А. и Б. Стругацкие.

В одном из публичных выступлений Борис Стругацкий сказал, что, создавая образы людей будущего, они с братом исходили из того, что люди эти живут уже сегодня, они - лучшие из наших современников, а нравственный прогресс общества в том и состоит, что через пятьдесят лет "лучших" станет вдвое больше, через сто лет - вчетверо и так далее. Поэтому все положительные герои Стругацких по существу люди наших дней, перенесенные в будущее. "Технологию" того, как число этих "лучших" будет возрастать, Стругацкие не затрагивают.

Так же или почти так поступает большинство авторов, пишущих о будущем: они или просто декларируют нравственный прогресс человечества или "перемещают" на сотни лет вперед своих современников.

НЕОБХОДИМО очистить язык научно-фантастических произведений от современного жаргона. Злоупотребляют же жаргоном не только начинающие, но и писатели, давно работающие в этом жанре. Вот как у М. Емцева и Е. Парнова разговаривают звездолетчики на далекой от Земли планете: "Я попросту решил, что он свихнулся...", "выбью дверь, возьму Джорджа за глотку...", "черт дернул меня за язык...". О жаргонных "прегрешениях" Стругацких писалось уже не раз.

Не из литературного снобизма вытекают возражения против жаргона в фантастических утопиях. Жаргон - времянка: он меняется с каждым десятилетием. Языковая "привязка во времени" становится слишком узкой.

Мы не призываем писателей сделать фантастический роман социально-бытовым (хотя блестящий пример такого синтеза дал в свое время Г. Уэллс), но без элементов социального, в нравственного обоснования "миры будущего" у фантастов грозят совершенно оторваться от земли, приблизиться скорее к сказке. Создание образа человека будущего и моделирование путей, ведущих к нему, -важная задача, стоящая перед советскими фантастами. И здесь уже можно строить не на пустом месте: данные биологии, антропологии, археологии, этнографии, психологии, истории дают достаточно материала для размышлений. И главное - есть марксистско-ленинский, диалектический метод, помогающий разобраться в самых сложных перипетиях, прошлого, настоящего и предвидеть будущее.

В. ТРАВИНСКИЙ