Отражение мечты

Роман или повесть, сборник рассказов или альманах с подзаголовком "научно-фантастический" или "фантастический" ни одного дня не залеживается на прилавке книжного магазина и не стоит месяцами смирнехонько на полке библиотеки.

Фантастику читают и млад и стар. Это общеизвестно. В чем же дело? Почему существует как непреложный факт очень большой, если не сказать огромный, интерес к научно-фантастическим произведениям не только у детей, но и у их отцов?

Почему нередко даже слабые в художественном отношении повествования зачитываются до дыр и внуками и дедушками?

Можно утверждать, что главнейшая причина интереса нашего читателя к фантастике - это его любознательность и оптимизм, жажда узнавания нового, желание заглянуть в чудесное коммунистическое завтра, любовь к мечте. Кроме того, несомненно, лучшие научно-фантастические произведения дают читателю не только познание каких-либо новых граней мироздания, но и, конечно, эстетическое удовлетворение, так же, как и любые хорошие художественные произведения.

"Фантазия есть качество величайшей ценности", - отмечал Владимир Ильич Ленин. И это качество, естественно, пробуждают и развивают научно-фантастические произведения. Вспомните свидетельство К. Э. Циолковского, который говорил, что чтение книг Жюля Верна и других авторов, писавших популярно о науке и технике, зародило в его душе стремление к изобретательству, опытничеству, исследованию.

Два года назад на первом всероссийском совещании по научно-фантастической и приключенческой литературе на этот вопрос был дан достаточно обоснованный ответ: конечно, это вид литературы, а не жанр. Жанр - понятие родовое. Существует проза, поэзия, драматургия, и в каждом из этих жанров рождаются произведения научно-фантастические или приключенческие...

Казалось бы, ответ на вопрос дан и возвращаться к спору - жанр или не жанр не стоит- К сожалению, в последнее время все чаще и чаще. даже критики, которым-то уж следует разбираться в "тонкостях" больше, чем самим авторам-фантастам или читателям, пользуются неправомерным понятием "жанр" для определения места научно-фантастических книг в ряду другие литературно-художественных произведений.

Вот, к примеру, что пишет, завершая большую статью в "Литературной газете" - "Реализм фантастики", А. Синявский.

"Чтобы этот жанр занял подобающее место, необходимо расширить его права и обязанности. Это значит: смело приравнивать его к самой настоящей, большой литературе и соответственно спрашивать с него без скидок на "нехудожественную" квалификацию".

А. Синявский несомненно прав, когда требует от авторов произведений высокого литературно-художественного качества.

Но, дорогой критик! Ведь о том-то и речь шла в спорах "жанр - не жанр", что, объявляя фантастику самостоятельным жанром да еще расширяя его "права и обязанности" (?), как вы пишете, - невольно и закономерно товарищи выделяли научную фантастику из прозы, из поэзии, из драматургии. А выделяя - естественно и закономерно пытались и критерии для оценки искать "свои", специфические, а не общелитературные. Между тем необходимо анализировать научно-фантастические книги как произведения прозы, поэзии, драматургии. Со всей строгостью и по всем правилам литературно-критического анализа. Без скидок на "специфику" якобы "жанра". Без подхода "на цыпочках", чтобы не спугнуть эту самую фантастику...

Итак - не жанр научная фантастики, а вид художественной литературы. Конечно, если хотят видеть ее именно художественной

Некоторые утверждают, что родоначальниками научно-фантастической литературы были великие поэты древней Греции и Рима. В их произведениях, конечно, есть элементы научной фантастики.

И все же, думается, научная фантастика имеет другие корни. Не впадая в "вульгарный социологизм", мы можем, рассматривая литературу как отображение действительности, считать этот вид творчества порождением... капитализма. Да. именно так. Именно в период становления и затем расцвета капитализма, как известно, началось бурное развитие науки и техники. Выходя на авансцену истории, наука и техника должны были неизбежно отразиться, в литературе. В процессе созревания социально-экономических наук, в ходе борьбы буржуазии с феодализмом родились многие литературные произведения, которые имеют все признаки научной фантастики. Я имею в виду так называемые "социальные утопии" Кампанеллы, трактаты Бэкона - в них стареющий строй критиковался с позиций домысливаемого будущего.

В последующие эпохи передовые умы своего времени также нередко критиковали капиталистическую действительность с оптимистических позиций будущего прогресса человеческого общества. Вспомните роман Одоевского "4388 год". В нем писатель попытался заглянуть из девятнадцатого века в пятое тысячелетие, закономерно отталкиваясь от тех научно-технических представлений, которые были ему современны.

Прекрасный образец научной фантастика-четвертый сон Веры Павловны в романе Чернышевского "Что делать?".

Но, конечно, наиболее ярким и значительным среди подлинных родоначальников научной фантастики был Жюль Верн. И здесь следует особо отметить, что и Жюль Верн в своих замечательных произведениях пропагандировал, если так можно выразиться, лишь уже известные изобретения и открытия. Принципиально нового, так же, как Одоевский и многие, многие другие, он не предлагал.

Произведения Жюля Верна, Циолковского и многие другие научно-фантастические книги, появившиеся в прошлом веке и в начале века нынешнего, проникнуты оптимизмом авторов, верой в торжество человеческого разума над стихиями природы, а некоторые и верой в торжество социальной справедливости.

Однако было бы неправильным не сказать и о том, что в то же время в литературе появились и научно-фантастические произведения, представляющие будущее человечества далеко не светлым!

Очевидно эти произведения отражали начавшийся кризис капитализма, кризис буржуазной социологии, идеологии и морали. Наиболее ярким представителем такого, скажем условно, направления в научной фантастике был замечательный английский писатель Герберт Уэллс. Его лучшие романы, например "Борьба миров" и "Когда спящий проснется", проникнуты пессимизмом. И не случайно Уэллс, встретившись с Лениным, не понял и не принял "кремлевского мечтателя"! И не случайно в наше время в буржуазной научно-фантастической литературе главенствует, я бы сказал, разнузданная фантастика и почти полный отход от реальности в "сферы" мистики и метафизики. Но об этом несколько дальше...

Сорок три года назад впервые в истории человек пошел вперед не с завязанными глазами, а провидя будущее. Путь ему осветил научный коммунизм, и тогда впервые писатель получил возможность делать смелые попытки проникать в грядущее, основываясь на научной теории марксизма-ленинизма и победоносном практическом опыте социалистической революции. И тогда родились необозримые перспективы для научной фантастики, возможность провидеть будущее на основе законов развития человеческого общества. Конечно, я не думаю утверждать, что писатель должен предвидеть или предсказывать те или иные события, открытия или свершения. Это было бы соскальзыванием в идеализм и мистику.

Итак, с рождением нового мира - социалистического, родилась и новая, советская, научная фантастика.

Уже в первое двадцатилетие после победы Великой Октябрьской социалистической революции появилось несколько ярких научно-фантастических произведений, которые выдержали испытание временем. Я имею в виду прежде всего "Аэлиту" Алексея Толстого и роман Александра Беляева "Человек-амфибия". Затем появились "Гиперболоид инженера Гарина" Толстого и целый ряд романов Беляева. Я не называю произведений других авторов - их было немного. Толстой и Беляев главенствовали в нашей научно-фантастической литературе до сороковых годов. Они сделали в ней первые шаги.

Иное положение сложилось в последнее двадцатилетие. В послевоенные годы у нас появились уже сотни произведений и определилась целая когорта литераторов, настойчиво работающих в области научной фантастики. Этим писателям удалось охватить огромный круг проблем и тем: от социальных до "метагалактических"! Они пронизали свои произведения передовой идеологией советского человека-строителя коммунизма. Их героем, впервые в истории научной фантастики, стал могучий человек-коллективист, созидатель, борец за общее счастье. Конечно, эти качества имеют не все произведения советской научной фантастики, но они ее общий признак. Если же рассматривать произведения в отдельности, то, как и везде, мы столкнемся с достижениями и неудачами.

Несомненно - "Туманность Андромеды" Ивана Ефремова самое популярное научно-фантастическое произведение послевоенных лет. Во-первых потому, что оно великолепно написано. Перед читателем зримо встают чудесные люди далекого будущего, люди тех времен, когда человечество уже завоевало околосолнечное пространство и смело проникает в межзвездные дали... К иным мирам, лететь до которых нужно годы и годы со скоростью света, совершают путешествия герои романа Ефремова. А свет пролетает до Луны меньше, чем за секунду. Талант писателя как бы приближает к читателю могучее бесклассовое человеческое общество труда и мысли, рисует людей высокой морали будущего и в то же время именно людей, а не каких-то роботообразных существ, как это делают иные зарубежные фантасты. Пожалуй, единственный серьезный упрек, который хочется сделать Ефремову, заключается в следующем. Человеческое общество, домысленное автором "Туманности Андромеды", - это бесклассовое коммунистическое общество. И, казалось бы, люди, живущие в нем, даже через тысячелетия будут помнить тех, кто осветил своим гением начало пути, будут помнить время величайших исторических перемен. А в "Туманности Андромеды" история человечества делится на некие эры в "укрупненном масштабе", и нет упоминания ни о Великой Октябрьской революции, ни о Ленине...

Не соглашаться с автором, не принимать его домыслов - вправе, конечно, каждый читатель. Однако совсем другое дело, если читатель, критикуя произведение научной фантастики, говорит: "Иди до сих - дальше нельзя". Глухим догматизмом веет от таких требований... Думается, если автор стоит на правильной идейной позиции, если он опирается на марксистско-ленинское учение об исторических закономерностях развития человеческого общества, если он материалист-диалектик, он всегда, в общем, правильно и обязательно оптимистически покажет будущее человечества на любом этапе этого завтра.

Нельзя было упрекать И. Ефремова за "дальность" мечты, как, впрочем, неправомерны упреки, обращенные к иным авторам, якобы опаздывающим со своими "прогнозами", приближающим свои научно-фантастические произведения к современности.

Это тоже принципиальный вопрос, и на нем следует остановиться.

В упомянутой уже статье критика А. Синявского "Реализм фантастики" есть несколько критических строчек в адрес научно-фантастического романа Вл. Немцова "Последний полустанок".

В нем, цитирую Синявского, "рассказывается о фантастической летающей лаборатории "Унион", созданной для изучения космоса. Но герои, испытывающие этот аппарат, сталкиваются при первых же опытах с такими непреодолимыми трудностями, что вынуждены прервать неудачный рейс и в будущем на неопределенное время отказаться от подобного рода мероприятий. Короче говоря, автор-фантаст в некотором роде опоздал: в то время как одна советская ракета успешно достигла Луны, а другая обогнула Луну, появляется книга о неудачном полете поблизости от Луны".

Ну разве можно так "в некотором роде" критиковать произведения научной фантастики, дорогой товарищ Синявский! Ведь элементарные рассуждения должны были бы вам подсказать, что одно дело запуск ракеты с приборами, и совсем другое дело - полет в космос летающей лаборатории с людьми... Такие лаборатории, конечно, полетят и, вероятно скоро. Но и они будут технически проще, чем "Унион" Немцова так же, как первые подводные лодки Фултона и других изобретателей были проще "Наутилуса" Жюля Верна. Что же, по-вашему, и Жюль Верн опоздал, создав свои бессмертные "80 тысяч лье под водой" через полвека, по крайней мере, после изобретения первых подводных лодок?

Другой автор - В. Журавлева на страницах газеты "Литература и жизнь" высказалась о научной фантастике еще определеннее. Она заявила, что приближение действия к современности - порок для произведений этого вида литературы, что настоящими они становятся лишь тогда, когда мысль автора устремляется в беспредельность вселенной.

В. Журавлева поэтому принимает "Туманность Андромеды" и не принимает целый ряд произведений, в которых авторы, не забегая вперед на тысячелетия, пытаются домыслить новые успехи тех или иных научных и технических открытий современности - то есть поступают "по жюль-верновски". Конечно, такая позиция неправильна, мало того - вредна. Вредна потому, что для каждого из нас очень дороги сегодняшние земные дела - строительства коммунизма! И кому же не интересно с помощью писателя заглянуть вперед, хотя бы не на много лет? Помечтать о том, что сам еще, вероятно, увидишь, а уж дети-то увидят наверное! Представить себе космический корабль, который сядет на Луну, или новую необыкновенную машину для необычных опытов с помощью электрических импульсов, подобную, скажем, "Генератору чудес" Юрия Долгушина?

Кстати, позиция авторов этих статей в отношении проблемы "дальности" фантастики и ее "приземления" чрезвычайно сближена с позицией авторов большинства современных научно-фантастических произведений на Западе, которые в своих романах и повестях проповедуют возможно больший отход от современности, от жизни народа, от науки. Для буржуазных писателей это, конечно, закономерно! Применение в литературной практике у нас такого подхода к научной фантастике иной раз приводит к провалам и неудачам. Не так давно В. Журавлева опубликовала рассказ "Поправка на икс". В нем автор, ничтоже сумняшеся, прикрывая основной смысл рассказа научной терминологией, прокламирует не что иное как телепатию! Причем героиня рассказа, оказывается, может легко заменить радиосвязь. И не только передавать свои мысли с корабля на землю, но и установить связь с существами невероятно далекой планеты иной звездной системы... Вот уж поистине- плохо посмотришь, хорошего не увидишь!

Подавляющее большинство произведений советской научно-фантастической литературы воспевают могущество человека. раскрепощенного от пут капитализма. Среди многих книг этого направления мне хочется прежде всего назвать романы Александра Казанцева "Арктический мост" и "Полярная мечта". Оба они посвящены завоеванию Арктики, в обоих действуют смелые, решительные, талантливые люди - изобретатели. Интересна научно-техническая основа этих произведений.

В романе "Арктический мост" строится проездной путь через Полярный океан из СССР в Северную Америку: под водой прокладывается тоннель из труб.

В романе "Полярная мечта" в Полярном океане сооружается способом намораживания гигантский ледяной барьер, который изменяет климат в морях, примыкающих к северному побережью нашей родины, и на самом побережье.

Александру Казанцеву удалось показать могущество науки и техники социалистического общества при решении таких грандиозных задач, которые не по плечу обществу капиталистическому. И что очень важно - Казанцев ставит и решает научные и технические проблемы большого плана на широкой социальной основе. Думается, такой "творческий ключ" наиболее плодотворен.

В несколько ином "творческом ключе", но в том же направлении работает, как я уже сказал, большинство наших научных фантастов: Владимир Немцов, Юрий Долгушин. Леонид Платов, Виктор Сапарин, Юрий Лукин, Георгий Гуревич, братья Стругацкие и А. и Ф. Сафроновы, Георгий Тушкан, Николай Томан и многие другие. Причем можно смело утверждать, что у каждого из них на творческом "счету" есть произведения, которые заслужили любовь читателей, прославляют советских людей-победителей, пропагандируют ту или иную отрасль науки и техники.

Еще до того, как советские ученые создали первый спутник и успешно запустили его с помощью ракеты, следуя научному предвидению Циолковского, появились научно-фантастические произведения о полетах в космическом пространстве. А в наши дни "космическая тема" стала основной в творчестве большинства писателей-фантастов. Хорошо ли это, или плохо? На этот в общем-то риторический вопрос все же следует ответить. Думается мне, что появление огромного количества произведений, где идет речь о полетах на Луну. Венеру, Марс, к планетам иных солнц и даже в другие галактики, - закономерно. Ведь действительно, шутка ли - человек сделал реальный шаг в космос! Первые советские спутники, победившие земное притяжение, первая искусственная планета "Мечта", созданная руками наших ученых и рабочих, первое благополучное путешествие в заатмосферные дали живых существ, наконец, первый полет в космос советского человека - Юрия Гагарина - несомненно достижения исторические. И, конечно, они обусловили повышенный интерес самых широких слоев читателей к космической теме с одной стороны и возбудили творческую мысль в "космическом направлении" у большинства писателей фантастов. К сожалению, если не считать "Туманности Андромеды" И. Ефремова, особо заметных произведений на "космическую" тему у нас не появилось. Говоря так, я совсем не хочу огульно опорочить и отринуть от внимания читателей целый ряд по-настоящему хороших книг на эту тему, книг, в которых рассказывается о борьбе и победах смелых и умных советских людей, совершавших полеты за пределы Земли. В том числе я не могу считать неудачными ни "Последний полустанок" Вл. Немцова, ни "Лунную дорогу" А. Казанцева. Я лишь отмечаю, что они слабее, чем другие произведения этих же писателей.

В ряду хороших научно-фантастических книг надо назвать прежде всего книги Г. Мартынова "Сестра Земли" и "Каллисто", А. Казанцева "Планета буры", роман А. Стругацкого и Б. Стругацкого "Страна багровых туч", повесть В. Савченко "Черные звезды".

Особенно "повезло" Венере. Как-то на прилавке в книжном магазине одновременно лежало (недолго, конечно!) пять романов и повестей о путешествиях на ближайшую к нам таинственную планету. Причем из этих пяти произведений четыре принадлежали перу советских авторов, одно - талантливому польскому писателю Станиславу Лему.

В связи с тем, что сейчас к планете Венере у всех обостренный интерес - к ней летит советская межпланетная космическая станция, - посмотрим, что представляют собой эти произведения.

Г. Мартынов назвал свою повесть "Сестра Земли". Он рассказывает в ней о смелом путешествии группы наших ученых на Венеру с промежуточной посадкой на астероиде "Арсена". Здесь астронавты находят следы деятельности разумных существ. И на "Сестре Земли" они находят своеобразные мыслящие живые существа, приспосабливающиеся к суровым условиям существования.

Герои романа "Страна багровых туч" А. и Б. Стругацких не находят на Венере высокоорганизованной материи. Там бушуют ужасные ураганы. Там на огромных пространствах раскинулись воды морей, болота, пески. Там есть "урановая Голконда" - гигантское месторождение урановых руд. И лишь странная форма "неорганической жизни" - некая "красная масса" существует на дикой и грозной планете в представлении авторов этого романа. Судя "о догадкам ученых - примерно такова, видимо, и есть блистающая на утреннем или вечернем небе красивая "звезда". Такой же мертвой и суровой представляет себе планету Венеру в романе "Астронавты" Станислав Лем.

В повести А. Казанцева "Планета бурь" Венера не мертва, но ее органическая жизнь, по отношению к земной, находится на более низком уровне.

А вот Леонид Оношко в романе "На оранжевой планете" перенес "земную" организацию человеческого общества с небольшими "поправками и дополнениями" в атмосферу Венеры, не стесняя себя поисками правдоподобия и оригинальных решений.

Роман Л. Оношко написан в традициях примитивной приключенческой литературы, крайне слабо. Здесь уместно будет сказать, что интерес к проблеме завоевания космоса вызвал целый ряд поспешно и примитивно "сделанных" конъюнктурных и спекулятивных произведений.

Нет нужды поминать их. Но об одном сказать необходимо. В прошлом году издательство "Молодая гвардия" выпустило отдельной книгой "роман" А. Колпакова "Гриада". В нем речь идет о бесконечных приключениях космонавтов, залетевших непонятно как "к центру галактики" и встречающих там невероятные существа...

Читая "Гриаду", все время ловишь себя на мысля, а не мистификация ли это?

Сомнения не обманули! Недавно в "Комсомольской правде" восьмиклассник Ю. Романов разоблачил Колпакова как плагиатора. Он пишет;

"Глава "Сражение во мраке" в романе Уэллса (имеется в виду "Когда спящий проснется") и глава "Конец Познавателей" у Колпакова - какие это схожие сцены и строки, какие удивительно совпадающие образы, только у Уэллса это интересно, а у Колпакова - читать не хочется!" Затем Романов дает целый ряд сопоставлений, не оставляющих сомнений, что Колпаков многое "содрал" у великого английского писателя и. надо думать, у других авторов тоже!

В случае с "творчеством" Колпакова мы имеем дело не только с уголовщиной и беспардонной халтурой, но и с "воинствующей аполитичностью". Конечно, это совсем не безгрешная, "беспартийная" точка зрения на вещи и события? "Воинствующая аполитичность" очень многих зарубежных авторов на самом деле открывает ворота для проникновения в литературу антинаучных понятий о "классовом мире", "конечности развития" и т. п., а в конечном счете - воинствующему идеализму, мистике и даже фашизму. К сожалению, некоторые советские писатели-фантасты, некритически воспринимая произведения зарубежных буржуазных авторов, и в своих книгах допускают эту самую "воинствующую аполитичность". Здесь я вынужден снова назвать имя В. Журавлевой. Она, несомненно, талантливый литератор. И именно поэтому надо упрекнуть ее, например, за рассказ "Мы уходим к Аэлле", опубликованный в первом номере "Искателя" (приложение к журналу "Вокруг света"). Это рассказ без ясной идеи и мысли, мрачный и путаный...

Определенное влияние произведений буржуазных фантастов чувствуется в книгах Н. Гомолко "За великую трассу", Б. Фрадкина "Дорога к звездам" и особенно Н. Дашкиева "Зубы дракона". В этих произведениях, несмотря на очевидное стремление авторов показать советских людей в борьбе и преодоление трудностей, - довлеет примитивное приключенчество.

Да будут наши советские научные фантасты бдительны!

Жанр памфлета, конечно же, может вместить в себя фантастику, в том числе и научную.

Джонатан Свифт доказал это блистательно. В наше время советские писатели создали ряд книг, которые являются научно-фантастическими художественными произведениями и в то же время политическими памфлетами... Лучшим из них мне представляется роман Лазаря Лагина "Патент АВ". В нем писатель воюет с попранием человеческих прав в капиталистическом обществе, с проституированием научных достижений во имя наживы и т. д.

Заслужили популярность и два других романа-памфлета этого же писателя: "Остров разочарования" и "Атавиа Проксима".

К сожалению, у нас еще мало научно-фантастических произведений, написанных в жанре памфлета. Я могу назвать лишь "Арктанию" Георгия Гребнева и, пожалуй, "Черный смерч" Георгия Тушкана.

Мало у нас появляется научно-фантастических произведений и в жанре очерка. А между тем они в этом жанре вполне правомерны!

В начале тридцатых годов известный писатель-популяризатор М. Ильин создал замечательный, подлинно научно-фантастический очерк "Рассказ о великом плане", о плане пятилетки. Это произведение облетело весь мир!

В те же тридцатые годы ряд журналов, например "Наши достижения", "Техника - молодежи", печатали научно-фантастические очерки, прогнозирующие развитие отдельных изобретений и отраслей техники и науки. В журнале "Техника-молодежи" был даже такой отдел "Окно в будущее". В наше время научно-фантастических очерков печатается меньше. В этом жанре добились успехов Борис Ляпунов, Василий Захарченко, Виктор Сапарин, Евгений Пермяк. А кто еще? Больше мне на память никто не приходит... В чем же дело? Думается, немало виноваты в том, что научно-фантастический очерк у нас сейчас захирел, редакции литературных и научно-популярных журналов презревших в этом отношении горьковскую традицию "Нааших достижений". Даже новорожденный "Искатель" не напечатал ни одного очерка, хотя редактирует его автор немалого числа хороших научно-фантастических очерков - В. Сапарин.

Но не только редакции, а и критики-снобы, пытавшиеся звать авторов-фантастов подальше от земных дел, виновны в этом.

Товарищи писатели! Не слушайте призывов этих критиков! И на небе и на земле хватит тем для научно-фантастических произведений в любом жанре... И напишите научно-фантастическую повесть или очерк о будущей Большой Москве для... "Москвы".

"Наша научная фантастика отстает". Эту фразу можно прочитать в ряде статей и услышать на литературных дискуссиях. Обычно она продолжается так: "...от достижений советской и мировой науки и техники". Верно ли это? Если отвечать на этот вопрос формально, - то верно. Действительно, произведения наших фантастов не отобразили очень многие достижения современной науки и техники и тем более не предвосхитили таковые. Впрочем, если говорить о предвосхищении, то вспомните сказанное выше о Жюле Верне, который по существу ничего не предвосхищал.

И все же я считаю, что упрек в "отставании" нашей научно-фантастической литературы неправомерен.

Во-первых, потому что она по своим идейно-художественным качествам выше буржуазной научно-фантастической литературы. Во-вторых, потому что советские писатели сумели разработать целый ряд прогрессивных и перспективных научно-технических проблем. И, в-третьих, - потому что у нас есть, немного, но есть, выдающиеся научно-фантастические произведения, входящие в золотой фонд самой передовой в мире советской литературы в целом. Однако, считая, что нечего говорить об отставании нашей научной фантастики, я думаю, что нужно и важно больше говорить о ее конкретных серьезных недостатках как идейных, так и особенно художественных.

В этой статье-попытке обзора состояния советской научно-фантастической литературы - конечно, нет возможности проанализировать все ее недостатки.

О некоторых конкретных просчетах отдельных авторов я говорил выше. Сейчас же, в заключение, мне хочется сказать об этих недостатках более обобщенно.

До сих пор, к сожалению, нашим писателям-фантастам редко удаются характеры героев.

Если опять вспомнить Жюля Верна - сколько на страницах его романов ходит живых, ярко очерченных героев, которые запоминаются читателю на всю жизнь.

создавать запоминающиеся образы. И в той или иной мере это удалось А. Казанцеву (Современный "Наполеон" Вельт в романе "Пылающий остров" и инженер-новатор Алексей Карцев в романе "Полярная мечта");

Вл. Немцову (образы хороших ребят, энтузиастов техники, изобретателей Багрецова и Бабкина в романах "Счастливая звезда", "Последний полустанок") и т. д. И все же эти образы не стали в ряд с образами классических литературных произведений вообще.

Существеннейшим недостатком нашей сегодняшней научно-фантастической литературы является, на мой взгляд, также слишком уж примитивный "малохудожественный" язык многих и многих произведений.

Та самая "скидка на жанр", о которой говорилось вначале, принесла большой вред. Замыкаясь "в жанре", сами авторы-фантасты нередко "анализировали" друг друга, обращая главное внимание на игру научно-технической мысли или смелость домыслов и "забывая" о литературных критериях" Лишь в последнее время анализом произведений научной фантастики стали заниматься "независимые" критики. Но и тут не обошлось без издержек - критики иной раз рубят с плеча или тянут авторов не в ту сторону...

Я не буду здесь приводить примеров плохого, тяжелого или, наоборот, слишком "легкого", примитивного языка из тех или иных произведений. К сожалению, такие примеры можно брать со страниц большинства романов и повестей.

Мне хочется сейчас отметить еще одну разновидность плохого языка, также бытующую в иных научно-фантастических произведениях, а именно наукообразность. Вот что можно прочитать в научно-фантастической повести А. Днепрова "Уравнение Максвелла", опубликованной в журнале "Молодая гвардия".

"Вы, друзья, - говорит один из героев, - забываете основные положения нейрокибернетики: в сетях нейтронов, которые существуют в человеческом организме, реализуется огромное количество петель. Двигающиеся по ним импульсы характеризуются специфической частотой и кодом. Стоит попасть в резонанс с частотой этих циркуляций, и контур может возбудиться до невероятного состояния".

Вот так наукообразно, темно, коряво пишут иной раз о науке, о технике, о будущих свершениях... К счастью - не очень часто...

Советские писатели были, есть и будут верными помощниками партии в великом деле воспитания народа в коммунистическом духе. Особое значение и ответственность ложится на писателя сейчас, когда мы уже близко подошли к коммунистическому завтра. Скоро XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза обсудит и примет новую Программу победоносной нашей Партии. Еще яснее станут пути в это завтра.

И, конечно же, все советские писатели и в том числе фантасты, может быть первыми, должны стать пропагандистами и глашатаями славного и могучего движения советского общества к коммунизму.

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Зубакин Ю. Первые «докосмические»

Константинова Э. Экология и научная фантастика

Авинский В. Был ли палеоконтакт?

Орлов В. Три стихии Александра Беляева

Зубакин Ю. Перевёрнутый космос Хильдегарды Бингенской

В. Сытин