ПЕРСПЕКТИВНЫЙ ТУПИК

Древний жанр?! - удивится читатель, ожидающий разговора о фантастике. Удивляться не стоит.

Все было бы совсем просто знай мы точно: что же это такое, "фантастика". Автор не раз пытался выяснить точное значение этого слова, пока не понял бесполезности таких попыток. "Сколько людей, столько мнений". Кажется, здесь эта поговорка особенно применима. Разброс суждений весьма широк: от отождествления фантастики с заумными враками до утверждения, что фантастика есть любое проявление человеческой фантазии и поэтому значительно шире такого понятия, как литература. (Фантастом в последнем случае оказывается любой из нас).

Словом, единства в этом вопросе предстоит дожидаться долго. Хорошо зная бесплодность споров о понимании понятий и значениях значений, автор решил все же уточнить, о чем он пишет.

Как и любой другой жанр литературы, фантастика - это всегда о НАС, людях, о наших мечтах и делах, о жизни, любви и смерти. Но главное в фантастике - это допущение, играющее главную роль в жизни героев, позволяющее полнее раскрыть их характеры.

Именно об этой фантастике и пойдет речь.

Понять современное состояние фантастики невозможно без исторического анализа развития этого жанра.

"Одиссея" и "Сказание о Гильгамеше" - древнейшие шедевры литературы. Вот почему фантастика названа древнейшим жанром - уже в них чувствуется страстная мечта всех писателей мира, мечта о познании себя. Кто я, зачем пришел в этом мир, что движет моими делами и что ждет в конце? Вечные вопросы, равно волнующие и хитроумного Одиссея, и богоборца Гильгамеша, получают первые ответы. И тот, и другой возвращаются на родину, постигая простую и вечную истину - жить, значит жить для других. Но постигают ее в сверхчеловеческой борьбе с судьбой, ярком споре с богами, отвергая бессмертие и покой. Лишь в необычном, фантастическом бытии раскрываются им истины реального мира. И фантастика становится верным помощником писателя, становится зеркалом, высвечивающим вечность.

Жанр мечты, жанр взгляда извне верой и правдой служил человечеству около трех тысяч лет. Практически нет и не было в истории крупного писателя, ни разу не обращавшегося к волшебному фонарю фантастики. Софокл, Платон, Данте, Бальзак, Сервантес, Достоевский, Булгаков, Алексей Толстой, Леонов, Маркес, Каверин... Продолжать список можно бесконечно. Фантастика была, есть и... Но будет ли?!

Шли века. Мечты оставались мечтами. И вот настал двадцатый век, разом написавший еще одну историю. Мечты начали сбываться. И сразу стало ясно, что фантастика - на перепутье. Мечтать стало нужно сознанием дела. Родилась научная фантастика. Ведь если уже изображение нашей действительности в ее правде требует от художника таланта, то что можно сказать о не менее правдивом конструировании иного мира? Где не только характеры, психология героев, но и каждая мелочь фантастического окружения требует творчества, не может быть взята с потолка или из квартиры соседа?! Вдвойне талантлив должен быть человек, взявшийся писать фантастику.

Стоит ли говорить, что новые требования жанра оказались не по силам очень многим. Где-то, в какой-либо части неразрывного единства фантастики должны были возникнуть прославления. Они возникли. Смешно было бы ждать снижения фантастичности. Снизился литературный и идейный уровень произведений. Зато пышным цветом расцвел техницизм. Возникла и по сей день сохраняющаяся иллюзия, что назначение научной фантастики - популяризация достижений науки в легкой, развлекательной форме. Человеческие дела и проблемы отошли на второй план: все - науке, все - технике, интегралы и диффуравнения в тексте, в несколько лет созданная своя фантастическая терминология, десятки моделей звездолетов и оружия. Фантастика пристроилась вслед за наукой и вошла в число наиболее почитаемых занятий. Несколько красивых идей из научно-фантастических рассказов оказались применимы на практике, породив иллюзию, что главное в научной фантастике - новые идеи, которыми таланты писатели могут одарить не видящих дальше своей специальности ученых. Иллюзия была взята руководством к делу. Что, впрочем, ничего плохого не принесло. Скорее наоборот - сегодня фантастика 60-х является образцом научно-технической разработанности.

А бумы, между тем, имеют свойство заканчиваться. Кончился и этот, оставив бытописателей техники у разбитого корыта. Конечно, еще была популярность, еще исчезали книги не то что с прилавков - до прилавков магазинов, благо, подоспел новый бум - книжный. Но угасли споры, исчез интерес. Стало труднее писать - все идеи уже были "застолблены", а вторичность в мелочах наиболее неприятна. И начался кризис.

Тогда, или где-то около, возникла, казалось бы, спасительная мысль: "А мы, фантасты, особенные! У нас литература идей, а не литература людей! Нас нельзя судить по законам других жанров!"

Идея возникла и постепенно превратилась в убеждение. Любую чушь под маркой "НФ" напечатают ныне в "Фантастике-8..." Бесславно окончился всесоюзный розыск новых идей. Все дружно бросились перепевать старые на новый лад. Лихой поворот набившего оскомину сюжета выдается за новое слово в фантастике. За все менее привлекательным антуражем потерян, кажется, навсегда человек...

Так надо ли обижаться, что второсортный отпрыск фантастики считается второсортным?!

Нужно лишь решительно отделить его от великого жанра Настоящей Фантастики. И беспокоиться о том, что предан забвению этот древний жанр литературы, не раскрывший и сотой части своих возможностей, А между тем это забвение уже начало сказываться: ведь литература - единый организм, и атрофия одной ее части отражается на всех остальных.

Никогда истинно художественное произведение не говорит о сером, повседневном, банальном. Увидеть в обыденном необычное, в биографии - Судьбу, найти тот единственно верный угол, под которым песчинка превратится в жемчужину - вот задача писателя. Только так можно показать характер человека, раскрыть его сущность. Тем более - характер и сущность человека современного, сложного, зажатого десятками социальных ролей, отвыкшего от проявления себя.

Здесь-то и пригодится расширение реальности, даруемое фантастикой. Глубоко закономерно, что именно к ней в последние годы обращаются те авторы, что хотят охватить в своих произведениях все сложности современной эпохи.

Но расширение реальности - это и новые требования к мастерству писателя. Здесь мало знания жизни, достоверного психологизма. Нужна еще и сильная идея пронизывающая все произведение, органически сливающаяся с действием. Две сверхзадачи стоят перед писателем. Фантастика, особенно если речь идет о будущем, требует высшей идейной убежденности, опережающего отражения действительности, умения видеть ростки будущего в настоящем, чувства вечности. Нужно знать вселенную в лицо. И, конечно же, просто необходимо иметь что сказать, иметь свое мнение, свою позицию, воплощая ее в произведении.

Фантастика, сила воздействия которой огромна, в то, же время сама очень ранима. Она не терпит ляпов. А сегодня, когда принадлежность ее к литературе стала дискуссионной, малейшая неточность приводит к провалу. Если вы бездарь в простой литературе, вас просто не прочтут. Если в фантастике - прочтут, запомнят и не простят. Не вам - фантастике.

Огромные задачи, стоящие ныне не только перед нашей страной, перед всем человечеством, - как никогда острое сплетение всех противоречий, бешеный и сложный мир современного научно-технического производства, появление глобальных проблем, решить которые традиционными способами нечего и думать - вот та реальность эпохи, которая предъявляет сейчас требования нашей литературе. И забывать в этих условиях о фантастике просто нельзя.

Древнейших жанр ждет авторов, которым он окажется по силам.

О. СОЛОВЬЕВ.