ИДЕАЛ И ФАНТАСТИКА

ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ разговор в фантастике продолжать еще и еще. И очень хочется разговор о фантастике, наконец, закончить. Закончить в том смысле, чтобы лишить фантастику некоторого ореола двусмысленности. Договориться бы, наконец, чтобы люди, пишущие о фантастике доброжелательно, избавились от некоторого надрыва, рожденного неуверенностью в завтрашнем, сегодняшнем и вчерашнем дне. Чтобы критические статьи о фантастике не воспринимались как смертельные удары по этому хилому ручейку, скудному притоку нашей могучей книжной реки. Вот тогда мы поговорим спокойно. Вот тогда-то, наконец, спокойно разберемся, первичен Булычев или вторичен, где больше Бориса, где Аркадия у Стругацких, кому нужны "концерты для револьвера с оркестром" Бушкова. Но для этого нужно внятно написать, зачем нужна фантастика и что мы теряли, теряем и будем терять от ее искусственного дефиците.

ТЕЛЕВЕЧЕР 20 января, передаче "Литературные встречи". Идет разговор об идеале. Неуверенно, будто что-то нащупывая, говорит Донатас Банионис: "Я не знаю, в чем причина, но мы начали отказываться от многих вещей... Мы должны искать вечное, а не новое. Новое через вечное, вечное через новое... Человеческие, моральные ценности..." Мнение "человека с улицы": "К идеалу надо подстраивать жизнь. А зачем?.." Другое, не менее симптоматичное (после долгого раздумья): "Мои взгляды на идеал не слишком-то отличаются от общепринятых..." Интересно, а каковы эти общепринятые взгляды? Не известно ль это вам, дорогой читатель?

Я думаю, не известно Автору этих строк, читая лекции и проводя семинары по философии, доводится говорить и о коммунистическом обществе - нашем идеале и великой цели. К сожалению, в лекции времени хватает лишь на то, чтобы разъяснить элементарные научные основы понимания коммунистического общества, причем на его нынешней, ранней стадии. Конечно, студенты работают над первоисточником, но известно, насколько мы далеки от no-настоящему глубокого знания философской классики. Вот и выходит, что от всего этого остается потом у нес с вами, читатель, в голове лишь "...каждому по потребностям". Плохо преподаем? Возможно. Но беда в том, что лекция должна быть продолжением жизни и началом нового обращения к жизни. Наши сухие научные истины должны быть кульминацией яркой, эмоциональной картины - не все и не сразу свободно обращаются с разреженной материей теоретических абстракций. Где это искать? Где найти достаточно дальний горизонт, чтобы увидеть приключения великой всечеловеческой мечты, хоть приблизительный, но обязательно яркий, живой, образный вариант ее воплощения. Как представить себе - хоть нашим скудным воображением - людей будущего, экономику будущего? Может, есть другой источник, кроме фантастики? Я его не знаю.

И чего же мы после всего этого хотим? Вот вам логичная цепочка: падает интерес к мировоззренческим наукам (скажем осторожнее: падал до сих пор). Неудивительно: зачем разбираться в обществе, если неинтересно? Зачем думать о будущем, если его не выбираешь. И в качестве обратной волны - падение интереса к литературе вообще и фантастике в частности. И вот задаю на семинарах проблемные вопросы: "Как вы представляете себе общество будущего?" Пустые глаза, робкие попытки. То, что не будет государства, аппарата принуждения, излагают. Спрашиваю: а как вы это себе представляете? Оказывается, никак. Собственно, они в это не верят. Своего воображения не хватает, а продуктов чужого не читали за непривычкой и труднодоступностью оных. Спрашиваю о коммунистической экономике. Легкое оживление - это же то, что даст возможность "по потребностям"! Небольшой, на две конфорки, пир потребительства - впрочем, воображение опять буксует, в фантастике и то уже создано больше в этом смысле. И опять то же самое: осуждать язык не поворачивается - сема наша недавняя реальность не благоприятствовала духовным поискам, но провоцировала гонку за дефицитом материальным. Зато как было здорово, когда попалась группа, почти поголовно читавшая "Трудно быть богом" Стругацких! Там же интереснейшая модель - фантастическое, неземное общество, но на хорошем, узнаваемом уровне феодализма - смешение черт средневековья японского и европейского. Какой прекрасный был семинар на тему "Общественно-экономическая формация" - анализируй, ищи противоречия, рассматривай эту, будто специально написанную - выпукло, ярко, с выдумкой - фантастическую модель!

Но я вовсе не хочу скатиться на разговор о том, что фантастика дает удой и привес и большое народнохозяйственное значение. Речь идет о том высоком заряде духовности, который содержат лучшие фантастические произведения. Литература о будущем заставляет человека строить свою жизнь творчески, создавать принципиальна новое, а не ориентироваться на жизнь в сегодняшних условиях. Завтра они станут вчерашними, а человек будет цепляться за них, ибо он свою жизнь на них построил, на старом, а не на том новом, что в муках, с ошибками, создал он сам. Это один из важных источников того консерватизма, который грозил и грозит обесценить все наши попытки придать обществу новый импульс.

Мы помним, какое общественное звучание имела "Туманность Андромеды" И. А. Ефремова. Она была неотъемлемым элементом той волны демократизации, которая поднялась после XX съезда партии. В дальнейшем Ефремов глубоко исследовал приключения великой мечты человечества. Еще найдет своего исследователя творчество титана нашей литературы, книги которого, о прошлом, настоящем и будущем составляют единую цепь, рождены единой сверхзадачей. В творчестве этого писателя отразились все наши великие поиски, взлеты и падения общественной энергии и оптимизма. Рубеж 60-70-х годов остро ощутили многие писатели. И. А. Ефремов откликнулся на него самой глубокой из своих книг - романом "Час Быка", плодом раздумья ученого и писателя о путях развития общества. Два полюса в книге - мир коммунизма, совершенный, гордый, скромный, великий и человечный - и мир планеты, где люди живут под пятой абсолютной власти.

Авторитет ученого был высок. При жизни его книги благополучно проходили редактуру. И только смерть мыслителя и бойца открыла путь наступлению на его книги. Без "Часа Быка" не было последнего слова, кульминации мысли, высшего синтеза утопии с антиутопией. Без этой последней страницы незавершенной была великая книга духовных поисков. Нешуточная вещь - фантастика, право же, если само название этого произведения долгие годы не попадало в печать. Не будем ходить далеко - "Комсомольская правда" от 25 апреля 1982 года, статью о Ефремове пишет В. Джанибеков. Цитируется письмо Сухомлинского Ефремову: "Дорогой Иван Антонович! Получил от Вес роман... с дарственной надписью..." и так далее. Это отточие вместо заголовка романа - характерная примета времени.

Давайте ставить точку. Борьба против литературы о будущем - борьба против будущего. Когда не хватает выдумки и воображения, торжествует примитивная утопия канцелярского ранжира. Когда не дают появиться масштабной широкой картине будущего, вызывает восторженное умиление элементарная гигантомания, вроде повороте сибирских рек. Когда нет далекого взгляда в грядущее, предлагается смотреть под ноги. Давайте не этом ставить точку. И - да будет!

Да будет изящная, остроумная экологическая утопия Сергея Другаля.

Да будут сказки для детей и взрослых Кира Булычеве.

Да будет изощренная фантазия и гравюрная точность титанических моделей Стругацких, где фантастическое описано с выпуклостью и подробностью реальности.

Да будет философская лирика Рэя Брэдбери, заставляющая верить, что есть люди - и какие люди! - и на том берегу Атлантики.

Да будет у нас гений и демон науки, трагический, сатирический, рассудочный и эмоциональный Станислав Лем.

Долгую жизнь и широкую дорогу первородной мудрости и олимпийской уверенности Ивана Ефремова.

И пусть появится утопический роман, о котором можно будет вновь сказать: "Он увлек брата, увлек и меня. Он меня глубоко перепахал..." И родятся великие умы, и утопия станет реальностью - в который раз, в который раз...

Мы peaлисты. Сейчас, как никогда ранее. И на всем этим - высокого идеала, прекрасной мечты, далекой перспективы - не потерять бы нам. Не потерять!

Владимир СОКОЛЕНКО,
преподаватель философии