«ЧУДЕСА» ГЕННАДИЯ ПРАШКЕВИЧА

ПЕРВЫЙ свой научно-фантастический рассказ "Остров туманов" он опубликовал еще в седьмом классе в газете "Тайгинский рабочий" и по инерции писал еще несколько лет, пока Иван Антонович Ефремов не посоветовал ему "пожить, ибо научного багажа у него, конечно, не было, как не было и житейского". "Пожить" включало в себя многое: переписку и встречи с И. А. Ефремовым, Н. Н. Плавильщиковым, Л. Д. Платовым, Г. И. Гуревичем; учеба и работа в институтах, поездки по стране и за рубежом; публикация прозаических книг и поэтических произведений.

В начале семидесятых годов, менее десяти лет назад, вышли в свет первые "взрослые" фантастические рассказы и повести, а уже в 1975-м журнал "Уральский следопыт" познакомил нас с "Разворованным чудом" - повестью, признанной лучшей публикацией года. Позднее она появилась в сборнике "Ошибка создателя", в авторском сборнике того же названия, была переведена на украинский и болгарский языки. Нет нужды напоминать читателю сюжет, мы ограничимся несколькими словами о том, что нового внес в НФ Прашкевич, связавший воедино многие популярные темы и получивший неожиданный эффект.

Писатель дает картины появления "оборотня" среди людей, его деятельности, демонстрируя богатейшее воображение, владение формами и методами НФ. Но рассказ ведется от лица человека, которому (поначалу) наплевать на пришельца, на все окружающее. Перед нами - наемники, люди без чести и совести, убивающие за деньги там, где прикажут. Это по сути (а часто и по происхождению, как указывает автор) недобитые фашисты, лишенные человеческих черт. И когда один из них - рассказчик - начинает смутно догадываться о том, что - или кто - такое "оборотень", уже поздно что-либо менять.

"Разворованное чудо - вот ты кто. Не звездный миссионер и не растение, а разворованное чудо! Не успели еще понять - откуда ты, зачем? - а кто-то уже тащит тебя на продажу, а кто-то уже собирается тебя убить!" - думает Усташ. Гибель пришельца предрешена заранее. Не потому, что он потерпел аварию, не потому, что человечество не доросло до контакта. Пришелец попал к убийцам - тем, кто извлекает выгоду из лишения жизни других людей. Начавший было прозревать Усташ ничем не может улучшить положения: едва в нем просыпаются крохи гуманности, он становится опасен для окружающих его выродков и жизнь его оказывается под угрозой.

Как мировоззрение, жизненные идеалы, так и использование науки на пользу или во вред людям целиком обусловлены тем, кому принадлежит в обществе власть, средства производства, будущее. Наглядный пример тому - серия повестей Прашкевича о "шпионе" Эле Миллере.

Эл Миллер - мастер на все руки, но сфера приложения его талантов чрезвычайно специфична. Прашкевич разворачивает действие на условно западном фоне, названных им городов нет на карте, но они выглядят достоверно, потому что мы имеем дело с проблемами западного мира, знакомыми сегодня каждому, кто читает газеты и слушает радио. Промышленный шпионаж, отравление окружающей среды, гибель растительного и животного мира, появление детей-монстров... Рассказ ведется так убедительно, что мы воспринимаем и машину времени, и детали нового быта как нечто само собой разумеющееся.

Серия "шпионских" повестей, как и другие произведения Прашкевича, написана на уровне детектива высокого класса. Их нельзя прочесть как поделки, прочищающие мозги и помогающие отвлечься от реальности. Автор заставляет нас думать, сопереживать, негодовать, надеяться.

"Только человек!" и "Школа гениев" (1978 и 1979 гг.) показывают, что Геннадий Прашкевич по-прежнему ищет свое определение истинной и ложной человечности, преданности долгу и ответственности людей за все живое.

"Только человек!" - сложная вещь. Государственный переворот в одной из латиноамериканских стран, бои повстанцев с военной хунтой, женщина из будущего, попавшая в гущу событий... Здесь земное перевешивает фантастическое, и в финале стремление показать "особость", отличие героини от окружающих вступает в конфликт с обоснованием ее поступка. Вызвано это горячей заинтересованностью, взволнованностью автора. Захватывающий детективный сюжет, точный лаконичный стиль, динамичность соседствуют в повести с пристальным взглядом в самую суть героев. Понятен и "сдвиг" в сторону реальности. Мы знаем, что наши потомки должны быть лучше, умнее, добрее, красивее нас больше, чем женщина из [после "красивее" - вставлено ошибочно - YZ] Прашкевича как писателя современности в данном случае глубоко заботит выявление сути военных убийц, далеких от нас больше, чем женщина из будущего. Кто достоин именоваться Человеком (отсюда и название повести)? Как изменить человека к лучшему?

Неожиданный ответ на последний вопрос дан в повести "Школа гениев" (написана в соавторстве с В. Свиньиным). Об опытах по контролю над мозговой деятельностью, по усилению человеческих способностей ученые пишут с конца 60-х годов. Фантасты, конечно, уделяют этой теме много внимания. Для Прашкевича важно не открытие "пилюль" гениальности, главное - кто, как, с какими целями их использует. Бывшие гениальные дети, гордость и чудо страны, в 25-30 лет приходят (каждый по-своему) к страшному, трагическому концу. Писатель не смягчает краски, не облегчает восприятие событий. Все, что он рассказывает, глубоко серьезно.

У упомянутых произведений есть одно общее: использование западного фона, избранные проблемы отчасти уже предполагают контрасты, столкновения, трагизм происходящего. Естественно, что писатель-"многостаночник" Прашкевич, отработав определенную манеру повествования, не остановился на достигнутом. Можно было бы и дальше писать ясные, четкие, лихо закрученные фантастические детективы на близком к современности материале. Правда, такой путь ведет к девальвации собственных достижений, но зато обеспечивает успех. Однако и "Разворованное чудо", и последние повести свидетельствуют о том, что талантливый фантаст по-прежнему в поиске.