Почта редакции свидетельствует о большом интересе любителей фантастики к дискуссии, ведущейся на страницах "ЛГ". Сегодня мы печатаем часть писем читателей, полученных редакцией.

Интересно следить за тем, как развивается дискуссия о научно-фантастической литературе: первыми выступили читатели, в том числе много ученых, потом - писатели-фантасты. Дискуссия принимает все более профессиональный характер.

Хотят этого или нет представители "научно-технического" направления в фантастике, современная научная фантастика развивается преимущественно как социально-философская.

Я думаю, что чем сильнее, дальнобойнее будет луч советской научной фантастики, направленный в будущее, тем более действенную роль станет играть она я жизни нашего народа. И будут ли это произведения - "предупреждения" или произведения-мечты, разве это так важно? Главное, чтобы они помогли нам лучше увидеть тенденции развития двух социальных систем. И не к фантастам ли обращены сегодня слова великого мечтателя и революционера Николая Гавриловича Чернышевского:

"Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего"?

Г. АНДРИАНОВ, учитель
ТАГАНРОГ

***

Уважаемые товарищи! Как человек, заинтересованный в исследовании и развитии фантастики, я не могу скрыть своей озабоченности тем характером, который приняла дискуссия. Ведущее место в ней занимают критические статьи и реплики, а также мнения читателей о научно-фантастической литературе.

Между тем хотелось бы прочитать на страницах "Литературной газеты" материалы, вскрывающие самую суть "фантастического метода", показывающие отличие фантастики от литературы других направлений, и уже на накопленной теоретической основе предсказывать дальнейшие пути развития фантастики.

Ф. АКСЕЛЬРУД, студент
ВЛАДИВОСТОК

***

Многие критики (в том числе И. Бестужев-Лада) упрекают книжные издательства в их неблагосклонности к научной фантастике. Но в этой неблагосклонности можно упрекнуть, к примеру, и "Литературную газету".

Правда, в "Литературной газете" можно найти рассказы Рэя Бредбери, а в "Неделе" прочесть Азимова, Кобо Абэ и других. Не имею ничего против этих авторов, только ведь и в Советское Союзе творят никак не худшие писатели. Именно в Советском Союзе пишут Иван Ефремов, братья Стругацкие, Илья Варшавский, Анатолий Днепров, Ольга Ларионова, Михаил Емцев и Еремей Парнов, Север Гансовский, Александр Мирер и десятки других литераторов, молодых и талантливых. Почему о их творчестве говорится так незаслуженно мало?

В "Литературной газете" началась дискуссия о фантастике. Правильно. Но если уж "Литературная газета" посвящает свои страницы такой дискуссии, тогда, может быть, она пожертвует еще и другие страницы уже для самой научной фантастики? И если так, пусть это будет советская фантастика!

Виктор ЖВИКЕВИЧ
Польская Народная Республика

***

Мне кажется, что настоящую научную фантастику можно определить как научное исследование, в котором некоторые предпосылки не доказаны. В науке такой прием применяется довольно часто.

Научная фантастика позволяет, не занимаясь доказательством предпосылок, исследовать следствия, вытекающие из них.

Естественно, как литературный жанр научную фантастику интересуют в первую очередь следствия социального характера, вытекающие из каких-либо научных открытий.

Вот здесь читатель ждет от фантастов действительно интересных исследований.

В. ВОЛОДАРСКИЙ
МОСКВА

***

В спорах о современной научной фантастике часто говорится о моделях общества, создаваемых фантастами, выносятся оценки относительно истинности этих моделей, но все это, как ни странно, совершается без какого-либо раскрытия законов моделирования. А между тем всякое моделирование - в том числе и художественное творчество - подчиняется своим законам.

К сожалению, большинству критиков до сих пор мерещится непроходимая пропасть между кибернетическим моделированием и художественным творчеством, и в подобной инерции мышления, на которую совершенно справедливо указал в своей статье З. Файнбург, кроется существенная причина непопулярности фантастики у литературоведов.

В. ПИРОЖНИКОВ
ПЕРМЬ

***

С большим удовлетворением прочитала в "Литературной газете" (№ 44) статью А. Казанцева "Луч мечты или потемки?". Писатель высказывает мнение, почти аналогичное с моим.

В своей статье А. Казанцев приводит очень яркие примеры, когда гипотезы писателей-фантастов, их научное предвидение были впоследствии подтверждены и осуществлены учеными. Из этого следует, что не так уж фантастичны оказываются гипотезы писателей-фантастов и не так далеки они от науки, что подтверждается самой жизнью.

Очень ценная, серьезная, целеустремленная статья, которая заставит задуматься некоторых поборников "философской" фантастики.

Н. БАЗУХ,
СЛАВЯНСК Донецкой области

***

Мне хотелось бы поспорить со статьей А. Казанцева "Луч мечты или потемки?".

Впечатление такое, что А. Казанцев отрицает социально-философское течение в фантастике, удельный вес которого необычайно возрос в научно-фантастической литературе вообще и в советской - особенно. А. Казанцев может не принимать условного, но широко принятого критикой деления фантастики на "технологическое" и социально-философское течения - это его дело. Суть не в терминологии, а в объективно сложившейся а настоящее время ситуации. Благодаря необычайному ускорению технического прогресса сейчас мало что кажется технически неосуществимым, и людей интересуют не столько технические достижения, сколько последствия их внедрения, их влияния на жизнь общества в целом. Останется ли человек человеком или станет бездушным придатком машин и игрушкой разбуженных им гигантских сил природы? К этому сводится основной вопрос огромного большинства фантастических произведений, рассматривающих самые невероятные ситуации, в которых оказывается человек. Советские писатели решают этот вопрос в пользу человека, и такие произведения, разумеется, очень нужны.

И. ФЕДЮЩЕНКО
МИНСК

***

В прошлом году издательство "Мир" выпустило два полярных по своей природе сборника. "Пиршество демонов" - фантастика ученых и "Гости страны фантазии" - научная фантастика писателей-нефантастов. Имена, собранные под обложками этих сборников, значительны, и сама затея их выпуска очень оригинальна. Но все же, думается, большинство любителей фантастики включили их в свои собрания не без огорчения: ничего не поделаешь, из серии книжку не выкинешь, но это совсем не та фантастика - это только рядом с ней, по двум ее сторонам.

В чем дело? Ведь, казалось бы, фантастика ученых должна полностью удовлетворять тех, кто ждет от жанра "приобщения к творческой лаборатории ученых", предвидений и смелости идей, а фантастика писателей-нефантастов должна бы полностью оправдать ожидания и самых строгих ревнителей ее художественности.

Но в том-то и дело, что настоящую фантастику создают настоящие писатели-фантасты. И писательский дар фантаста - особый. Как любое высокое искусство, фантастика не терпит дилетантства.

Трудно не согласиться с З. Файнбургом, что попытки судить фантастику "по традиционным литературным канонам, ей не свойственным", вредны. Но не представляется спасительной в этом отношении и концепция фантастики как одной из специфически образных форм выражения научного мировоззрения. Характерно: и самому З. Файнбургу не удается убедительно раскрыть смысл того, что называет он "научным способом образного мышления", и тем более выработать ясные критерии оценки научной фантастики. Где их искать? Разумеется, там, где находит начало любая теория, - в практике. Существуют строгие и непреложные законы искусства фантастики, и главный из них - наличие такой фантастической идеи, которая содержит в себе в скрытом виде какую-нибудь глубоко современную философскую социальную идею.

Примеры? Сколько угодно. Фантастическая идея "бетризации" человечества в "Возвращении со звезд" С. Лема содержит в себе идею неприятия благоденствующего, но выхолощенного будущего. Именно реализация этой идеи через конкретную художественную ткань составляет суть эстетического обаяния романа С. Лема. А идея пылеходной навигации в "Лунной пыли" А. Кларка ничего сравнимого с этим не содержит. Из сонма наших романов-утопий "Туманность Андромеды" выделяется именно наличием в своей основе великолепного гена - фантастической идеи Великого Кольца.

Разумеется, недостаток таланта или мастерства может загубить возможности, заложенные и в самой блистательной фантастической идее. С другой стороны, самый искушенный автор не застрахован от провала в фантастике без ясного понимания ее художественной природы. Писателю-реалисту всегда есть с чем сопоставить плоды своего вымысла, и сам его вымысел - это только перевоплощенная действительность. Фантаст же перед белой страницей всегда в неизвестности, как Бомбар на резиновой лодке в океане. "Остраненная" проза, обычно использующая фантастичность только как прием, стремится путем искажения знакомых пропорций вызвать обострение мировосприятия, фантастика добивается этого противоположным методом - реализацией небывалого или невероятного. Ради чего? Ради такого раскрытия идеи, которое недоступно ни реалистической, ни "остраненной" прозе.

Я сознательно говорю лишь о социальной, философской фантастике, ибо глубоко убежден, что так называемая научно-техническая фантастика обречена на вымирание в век небывалых идейных сражений... Я не верю, что большинство читателей фантастики, подобно Д. Франк-Каменецкому, ищет в ней только средство дать утомленному мозгу непревзойденное наслаждение и абсолютный отдых. Разве мы не радуемся всякий раз, обретая в ее негативных и сатирических построениях противоядие от всевозможных видов мракобесия? Разве не жаждем услышать от нее и правдивое слово надежды на будущее в нашем взрывоопасном и перегруженном конфликтами мире? И жаль, что советская фантастика еще не стала в должной мере настоящим идейным оружием. Она должна стать им.

Е. ЧЕРНЕНКО, инженер
ФРЯЗИНО Московской области