ПОЧЕМУ ФАНТАСТИКА?

Когда своим товарищам по литературной работе или участникам читательских конференций, на которых мне время от времени приходится выступать, я говорил, что заканчиваю книгу фантастических рассказов, в ответ я нередко слышал удивленное:

– Как? Мы знаем ваши книги о солдатах, об армейской службе, адресованные детям; вы – автор романов и повестей о людях науки, а теперь – фантастика? Почему вы решили вдруг обратиться к этому жанру?

И я отвечал:

– Собственно, фантастические рассказы начал писать не столько я, сколько Глеб Гурьянов – один из персонажей моего романа «Формула памяти». Тот, кто читал этот роман, знает, что действие его разворачивается в стенах Института Памяти, а Глеб Гурьянов – научный сотрудник этого института. Проблемы человеческой памяти, ее возможности и возможности современной науки влиять на память занимают Гурьянова. Однако и его, и других сотрудников института волнуют и иные, не менее важные вопросы: насколько правомочна наука вмешиваться в деятельность человеческого мозга, где те пределы, дальше которых начинается запретная зона? И Гурьянов, и его товарищи по исследовательской работе не могут не понимать и той поистине огромной ответственности, которая ложится на плечи ученых, проникающих в тайная тайных – глубины человеческого сознания, человеческой психики. Эти раздумья, эти сомнения, эти поиски Глеб Гурьянов и пытается выразить в своих фантастических рассказах. Есть в фантастике такой жанр – рассказ-предупреждение. Именно такие рассказы чаще всего и пишет Гурьянов. С тревогой размышляет он о трагических, трудно предсказуемых последствиях, к которым может привести открытие новых мощных средств воздействия на психику человека, на его память, если средства эти окажутся в распоряжении тех, кто одержим идеей мирового господства, кто склонен манипулировать человеческой' личностью.

Фантастические рассказы Глеба Гурьянова как бы вышли за пределы романа, стали самостоятельной его частью. Они были опубликованы под одной обложкой с «Формулой памяти» как приложение к роману и, можно сказать, оказались первым шагом к той книге, которая лежит сейчас перед вами.

Однако все рассказанное выше – это лишь чисто литературная предыстория создания этой книги. Есть у нее и более глубокие, реальные истоки, которые в свое время вызвали к жизни образ Глеба Гурьянова, заставили меня вместе с моим героем задуматься над чрезвычайно сложными, важными проблемами человеческой памяти, человеческой психики, ее могущества и ее уязвимости.

Однажды, несколько лет назад, мне довелось принимать участие в двусторонней встрече, организованной обществом «Франция – СССР» и посвященной проблеме разоружения. Встреча эта проходила в Париже, ее участниками были известные политические и общественные деятели, военные историки, писатели, ученые. И вот на этой встрече, помню, зашла речь о том, что уже сегодня в некоторых заокеанских лабораториях делаются попытки разработать оружие массового психического воздействия на человека. Оружие, которое будет способно поселять в душах чувство неосознанной тревоги, непреодолимого страха, будет способно превращать большие скопления людей в неуправляемое стадо, охваченное паническим ужасом. И речь, повторяю, шла не о каких – то кошмарных выдумках, не о бредовых проектах, а о действительно ведущейся научной работе. Меня тогда особо поразило это слово – «научной». И ведь действительно, чтобы изобрести подобное оружие, нужны немалые знания и немалые способности, нужна исследовательская энергия, то есть энергия человеческой мысли, мысли ученого. Ведь не бесплотные существа и не бездушные роботы ведут эти исследования! Можно ли понять это? Можно ли смириться с этим? Так думал я тогда, во время парижской встречи. И еще я думал о том, что наш долг, долг писателей, – бить тревогу, предупреждать людей о грозящих опасностях, показывать и разоблачать всю античеловеческую, зловещую сущность подобных проектов, защищать истинные человеческие, духовные ценности. И именно жанр социальной фантастики, жанр фантастического рассказа-предупреждения, памфлета, может оказаться в руках писателя наиболее действенным, наиболее сильным оружием. Таков был, пожалуй, первый толчок, побудивший меня обратиться к фантастике.

Однако, разумеется, в поле зрения фантастики находятся не только глобальные проблемы. Да и сами глобальные проблемы нередко ведь складываются из проблем личных, частных, индивидуальных, подобно тому, как и все человечество складывается из бесконечного множества отдельных человеческих личностей с их радостями и горестями, заботами и надеждами. А потому, перефразируя известный афоризм, можно сказать: все человеческое не чуждо фантастике. Порой мне кажется, именно фантастика дает возможность по-новому взглянуть на ставшие вроде бы привычными явления и события, дает возможность привлечь внимание читателя к так называемым «вечным проблемам», проблемам морально-нравственным.

И я конечно же не могу выделить свои фантастические рассказы в какую-то особую область, не связанную со всей остальной моей литературной работой. Нет. Главная цель, которую я ставлю перед собой, не меняется в зависимости от того, пишу ли я реалистический роман, детскую книжку или фантастический рассказ. И проблемы, волнующие меня, естественно переходят из реалистических моих книг в фантастику. Я же лишь пытаюсь найти ту форму, которая, как мне кажется, помогла бы заинтересовать читателя, затронуть его душу. Вот, скажем, меня давно уже занимала проблема, которую несколько условно можно обозначить следующим образом: «Человек и его дело». Я убежден, что отношение к своей работе, к доверенному тебе делу–это очень существенная сторона нравственного облика человека. Более того, нравственное здоровье человека во многом определяется тем, как относится человек к труду, к работе. И закладываются основы этого отношения еще в детстве. Меня всегда занимал вопрос: откуда берутся люди, лишенные добросовестности, привыкшие все делать кое-как, на авось, вроде бы даже считающие стыдным для себя проявить подлинное старание? Ведь за такой позицией скрывается прежде всего неуважение к окружающим людям, к тем, кто будет пользоваться плодами твоего труда. Существует даже своего рода философия посредственности, философия недобросовестности, призванная оправдать подобную жизненную позицию. К тому же посредственность агрессивна, она все стремится подогнать под свои (убогие!) мерки, под свои «законы». Сейчас, в наши дни, все эти проблемы, на мой взгляд, приобретают особо актуальное значение. Мне приходилось их ставить в своих вполне реалистических повестях, но им же я посвятил и «фантастическую историю, рассказанную для детей и взрослых» «Три пишем, два – в уме». Соединение гротеска и реальности, юмора и фантастики, мне казалось, позволит наиболее точно решить ту задачу, которую я ставил перед собой. Книжка эта уже выходила в издательстве «Детская литература», теперь же мне хочется познакомить с ней и более взрослых читателей.

Одним словом, фантастика, как и всякий литературный жанр, разнообразна – тем она и хороша, тем и интересна. Вот почему в этом сборнике читатель найдет и социальную фантастику, и фантастическую сатиру, и притчу, и рассказ, близкий по своему характеру к памфлету... Ну а как эти рассказы у меня получились, насколько удались или не удались они, об этом уже судить не мне. Об этом судить читателю.