ЗАПИСКА ОТДЕЛА ПРОПАГАНДЫ И АГИТАЦИИ ЦК КПСС О НЕДОСТАТКАХ В ИЗДАНИИ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ *

Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС считает необходимым доложить о серьезных недостатках и ошибках в издании научно-фантастической литературы.

Особого внимания, по нашему мнению, заслуживают произведения так называемой "социальной" или "философской" фантастики, в которых моделируется будущее общество, его политические, моральные, человеческие аспекты.

Научно-фантастическую литературу в СССР издают около 20 издательств - центральных, республиканских, областных. Ее регулярно печатают более 50 журналов и газет, многие из которых выходят миллионными тиражами. Если с конца прошлого века до 1958 года в нашей стране на русском языке было выпущено около 450 названий произведений фантастики, то с 1959 по 1965 год включительно только на русском языке было издано более 1200 научно-фантастических произведений, включая переиздания, общим тиражом около 140 миллионов экземпляров. Литература по фантастике стала как бы литературной модой. Особенно большую популярность научно-фантастическая литература снискала себе среди молодежи и подростков. Произведения этого жанра читаются молодежью буквально запоем.

Советская фантастика всегда отличалась своими прогрессивными тенденциями, твердо стояла на основах научного мировоззрения, смело вторгалась в сложные и малоизученные жизненные проблемы. Для нее были характерными высокий гуманизм, глубокая вера в силу человеческого разума, оптимистический взгляд в будущее человечества, неизменно связанное с победой и торжеством коммунистических идеалов.

Однако в последние годы в результате снижения требовательности со стороны издательств и редакций журналов к авторам, к идейно-художественному уровню произведений научно-фантастическая литература претерпела определенную эволюцию. Книги этого жанра начали все дальше отходить от реальных проблем науки, техники, общественной мысли, их идеологическая направленность стала все более притупляться и, наконец, стали появляться произведения, в которых показывается бесперспективность дальнейшего развития человечества, крушение идеалов, падение нравов, распад личности. Жанр научной фантастики для отдельных литераторов стал, пожалуй, наиболее удобной ширмой для легального протаскивания в нашу среду чуждых, а иногда и прямо враждебных идей и нравов.

По мнению литераторов А. Громовой, Р. Нудельмана, З. Файнбурга, основоположником "философской" фантастики является современный польский писатель Станислав Лем. В его многочисленных романах и повестях, которые, кстати сказать, печатаются главным образом в СССР (за последние пять лет его книги вышли у нас тиражом в 1 млн. 250 тыс. экземпляров), будущее коммунистическое общество представляется абсолютно бесперспективным и вырождающимся.

Каково главное кредо С. Лема в изображении будущего человечества? Человек, по мнению писателя, в конце концов создаст такую совершенную технику, которая будет делать за него все. От человека, чтобы жить, не потребуется никаких усилий, никакого напряжения, никакого героизма. В результате полностью механизированного комфорта человек превратится "в существо разленившееся, изнеженное, несамостоятельное". Перед человечеством стоит дилемма: либо человек создаст условия абсолютного комфорта и абсолютной безопасности, и тогда он выродится, либо он сможет создать идеально обслуживающий его кибернетический мир, и тогда он слаб и ничтожен, хотя и останется человеком.

И вот, усвоив эту "философию", полную пессимизма и неверия в силу разума, представители отечественной "философской" фантастики вступили в противоборство с идеями материалистической философии, с идеями научного коммунизма. Для иллюстрации считали бы возможным подробно остановиться на содержании наиболее показательных в этом отношении произведений, принадлежащих перу братьев А. и Б. Стругацких ¹.

"Попытка к бегству" - повесть, рассказывающая о своеобразном быте будущего коммунистического общества, когда космические перелеты стали ничуть не труднее современной загородной поездки на автомобиле. Два героя произведения решают провести свой отпуск на одной из неисследованных планет. Во врем подготовки к прогулке в космос к ним обратился некто в белом, Саул, уговаривая взять его с собой. Отпускники берут его, и в скором времени без хлопот оказываются на неизвестной планете, которую называют в честь своего спутника - Саулой.

Планета оказалась обитаемой существами, удивительно похожими на людей. Но у них фашистский строй, концлагери, гнет и несправедливость. На планете нескончаемым потоком движутся неведомые машины, влезая из одной дыры в планете и скрываясь в другой. Намекнув, что машины эти созданы некой высшей цивилизацией, авторы показывают, как заключенные ценою жизни сотен и тысяч своих товарищей понуждаются голыми руками захватить одну из этих машин и разгадать секрет управления ими.

Основа замысла повести в том, как будут реагировать земляне, члены коммунистического общества, при столкновении с инопланетным фашизмом. Оказывается, они бессильны, не должны и не хотят вмешиваться, ибо всякое их вмешательство, по мнению авторов, обречено. Авторы иронизируют: "Можно напялить белые хламиды и прямо в народ... И мы станем проповедовать социализм... Местные фарисеи посадят нас на кол, а люди, которых мы хотели спасти, будут с гиком кидать в нас калом.

А в стране воцарится хаос, из которого вынырнут какие-нибудь саддукеи".

И далее: "Вы понимаете, что хотите сделать? Вы хотите нарушить законы общественного развития! Хотите изменить естественный ход истории! А знаете ли вы, что такое история? Это само человечество! И нельзя переломить хребет истории и не переломить хребет человечеству".

Так заканчивается прогулка людей коммунистического общества в мир фашизма. И тут их спутник Саул исчезает. Кто он? Почему он острее, чем его спутники, принимает к сердцу злодеяния фашизма? Ответ на это и обнажение сути замысла повести дает ее заключение.

Вернувшись в коммунистическое благополучие, путешественники находят записку, оставленную Саулом, в которой сообщается, что вовсе он и не Саул, а командир бронетанковых войск Красной Армии Репнин, заключенный гитлеровского концлагеря, пытавшийся бежать из прошлого, чтобы спастись в будущем. Что же нашел в будущем этот советский человек? Он пришел к убеждению, что коммунизм не в состоянии бороться с космическим фашизмом, и "возвращается" снова в XX век, где и погибает от руки гитлеровцев.

Может быть, эта повесть - случайный срыв авторов? Знакомство с другой повестью "Трудно быть богом" убеждает, что проблема вмешательства или невмешательства в развитие других цивилизаций есть вполне продуманная и обоснованная авторская концепция.

На этот раз действие повести происходит на планете, где существует средневековье. Оно по воле авторов уживается с элементами фашизма. При этом фашизм у Стругацких внеклассовый, он противопоставляется земному историческому фашизму, иначе говоря, это "необыкновенный фашизм", о возможности возникновения которого стало модно говорить в последнее время, проводя различные аналогии, делая весьма прозрачные намеки.

Итак, на планете со средневековым строем, с крестьянскими войнами и охотами на ведьм, с инквизиторскими пытками и самодурством абсолютизма живут двести пятьдесят тайных сотрудников земного института экспериментальной истории. Эти земные резиденты, принявшие облик монахов и рыцарей, шаманов и аристократов, закрывая глаза на все ужасы, свидетелями которых являются, стиснув зубы и сжимая в руках запретное оружие, которое могло бы предотвратить страдания несчастных жителей империи Арканар, "изучают" все происходящее, добывая подтверждения различным историческим теориям, рожденным в умах земных ученых, которые уже давно живут в спокойной и блаженной обстановке коммунизма. Земляне не могут вмешаться в жизнь инопланетной цивилизации не потому только, что им дана жесткая директива не вмешиваться в дела жителей планеты, оставаться беспристрастными исследователями, но и потому, что это совершенно бесполезно, ибо жители Арканара даже биологически еще не дозрели до уровня человека в общепринятом понимании. "Было в них что-то общее... Наверное, то, что все они без исключений были еще не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь гордого и свободного человека" и далее: "Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений. Можно поселить их в самых современных спектроглассовых домах и научить их ионным процедурам, и все равно по вечерам они будут собираться на кухне, резаться в карты и ржать над соседом, которого лупит жена".

Наиболее ярко "философские" концепции Стругацких изложены в их последней книге "Хищные вещи века".

В ней рассказывается об образе жизни некой "Страны Дураков". Эта "капиталистическая", по утверждению авторов, страна представляет собой общество всеобщего благоденствия, общество изобилия. Здесь жители получают многие блага бесплатно за счет "фонда обеспечения личных потребностей" - одежду, продукты питания, книги... И в то же время никаких духовных интересов у людей Страны Дураков нет. Они не знают, кому поставлен памятник на центральной площади столицы. Книги в их глазах не представляют никакой ценности.

Общество лишено классовой структуры, поэтому в нем нет и никаких социальных движений. Людям здесь смертельно скучно. Они всем пресытились. Об уровне духовной жизни Страны Дураков можно судить по ее прессе.

"В общем-то читать в еженедельниках было нечего. Я бегло просмотрел их и они произвели на меня самое тягостное впечатление. Их заполняли удручающие остроты, бездарные карикатуры, среди которых особенной глупостью сияли серии "без слов", биографии каких-то тусклых личностей, слюнявые очерки из жизни различных слоев населения, бесконечные полезные советы, как занять свои руки и при этом, упаси бог, не побеспокоить голову, страстные идиотские выпады против пьянства, хулиганства и распутства... Были там воспоминания участников "заварушки" (?), поданные в литературной обработке каких-то ослов, лишенных совести и литературного вкуса, беллетристические упражнения явных графоманов со слезами и страданиями, с подвигами, с великим прошлым и сладостным будущим, бесконечные кроссворды, чайнворды, ребусы и загадочные картинки...

Я швырнул эту груду макулатуры в угол. Ну что у них здесь за тоска!.. Дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют... Дурак стал нормой, еще немного - и дурак станет идеалом, и доктора философии заведут вокруг него восторженные хороводы. Ах, какой ты у нас славный, дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты оптимистичный, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тонкое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!.. Ты, главное, только не волнуйся, дурак, все так хорошо, все так отлично, и наука к твоим услугам, дурак, и литература, чтобы тебе было весело, дурак, и ни о чем не надо думать... А всяких там вредно влияющих хулиганов и скептиков мы с тобой, дурак, разнесем (с тобой, да не разнести!). Тоска, тоска... Какое-то проклятие на этих людях, какая-то дурная преемственность угроз и опасностей. Империализм, фашизм... десятки миллионов загубленных жизней, исковерканных судеб... в том числе миллионы погибших дураков, злых и добрых, виноватых и невиновных... Последние схватки, последние путчи, особенно беспощадные, потому что последние. Уголовники, озверелые от безделья офицеры, всякая сволочь из бывших разведок и контрразведок, наскучившая однообразием экономического шпионажа, взалкавшая власти... И снова все висит на волоске, а дураки решают кроссворды, пляшут фляг, желают одного: чтобы было весело. Но где-то кто-то сходит с ума, кто-то рожает детей-идиотов, как-то странно умирает в ваннах, как-то не менее странно умирает у каких-то рыбарей, а меценаты охраняют свою страсть к искусству кастетами... И еженедельники стараются прикрыть это смрадное болото приторной корочкой благополучной болтовни. Дураков убеждают, что все хорошо, что космос осваивается небывалыми темпами (и это правда), что энергии хватит на миллиарды лет (и это тоже правда), что жизнь становится все интереснее и разнообразнее (и это, несомненно, тоже правда, но не для дураков), а демагоги-очернители (читай: люди, думающие, что в наше время любая капля гноя способна заразить все человечество, как когда-то пивные путчи превратились в мировую угрозу), чуждые интересам народа, подлежат всемерному осуждению... Дураки и преступники... Преступники и дураки".

Поскольку духовных интересов у жителей Страны Дураков нет, они ищут всевозможных наслаждений, любых, лишь бы давали острые ощущения. Не зная, куда себя девать, скучающие, сытые, бездельничающие люди идут к "рыбарям" в развалины Старого метро, где полуумные молодчики предоставляют им всякого рода "сильные ощущения", вроде зрелища гирлянд дохлых крыс или нападения ржавого робота. На площадях города устраиваются особые радения - "дрожка", во время которых людей с помощью массовых стимуляторов приводят в истерическое состояние.

И вот в такой обстановке всеобщей идейной и нравственной деградации в мире возникает новая грозная опасность. В Стране Дураков нашли средство - нейростимулятор - "слег", воздействующий на центры наслаждения в мозгу. Главный герой повести Жилин испробовал его на себе и вынужден был признаться самому себе, что "никогда так ярко и горячо не жил", как под воздействием "слега".

"Я боюсь за человечество, - размышляет Жилин. - Это же конец". "Всё миллиарды людей в ваннах, погруженные в горячую воду (условия процедуры) и в самих себя. Только в себя..." "И когда в иллюзорные миры уйдут все, - а ты знаешь, этим может кончиться, - история человечества прекратится".

Книга заканчивается размышлениями о предстоящей длительной новой войне по спасению человечества, "самой бескровной и самой тяжелой для ее солдат".

Показ целой страны как "Страны Дураков", понятие о целом народе как о "народе проклятом", о трудящихся "огромного большинства стран мира" как об аморфном сплошняке в социальном отношении, стремящихся лишь к удовлетворению самых примитивных инстинктов, - это проявление не только высокомерного пренебрежения к материалистической философии, но и неуважение к самому Человеку, ко всей истории человечества, к человечеству сегодняшнего дня.

Моделирование условной Страны Дураков, общества без признаков классов, достигшего необъяснимым образом изобилия материальных благ для всех своих членов - сопутствуемого упадком духовной жизни - тоже без всякой конкретизации причин, может вызвать у неискушенного читателя ошибочное представление, что изобилие материальных благ вообще ведет к упадку духовной жизни.

Отдавая себе отчет в том, что Страна Дураков выглядит слишком пасквильно, авторы решили оградить себя предисловием, в котором пишут: "Речь в повести идет о чрезвычайно тревожной и все усиливающейся тенденции, свойственной современному капиталистическому миру". Стругацкие поясняют, что они имели в виду "массовую идеологию, ежедневно и ежечасно порождаемую практикой частнособственнического предпринимательства". Эта практика приводит к тому, что "меркантильные интересы тогда готовы поглотить все другие человеческие чувства, а само общество выглядит как толкучка стяжательских страстей".

Однако следует заметить, что ни К. Маркс, ни В. И. Ленин не рассматривали целое общество как всеобщую толкучку стяжательских интересов - ни исторически, ни в перспективе. Равным образом марксизм не рассматривает буржуазную идеологию как идеологию масс в капиталистическом обществе, а различает разную идеологию у разных его классов.

Массовая идеология, разделяема всеми членами общества, - это особенность и один из главных признаков общества, в котором нет антагонистических классов или нет классов вообще - иначе говоря - это особенность коммунистического общества.

Писатели далее говорят, что особенно страшным представляется действие массовой буржуазной идеологии в условиях материального довольства. После этого делается неожиданное и весьма парадоксальное заявление: "Мы не ставили перед собой задачи показать капиталистическое государство с его полюсами богатства и нищеты, с его неизбежной классовой борьбой. Да и в одной небольшой повести нам никогда не удалось бы осветить все стороны, все социальные противоречия капиталистического государства".

Разумеется, все стороны и все социальные противоречия капиталистического государства невозможно осветить в одном произведении, о чем можно вполне согласиться с авторами, но отсюда вовсе не следует, что можно обходить все эти стороны и все противоречия в повести, специально написанной для того, чтобы разоблачить вредоносность буржуазной идеологии.

В сущности опубликование повести "Хищные вещи века" есть беспрецедентный случай в истории советской литературы, когда писатели, взявшись написать книгу об образе жизни "капиталистического" государства, не только не стремятся к анализу социальных сторон, но начисто отказываются от социальных оценок вообще, причем делают это, согласно авторскому замыслу, сознательно преднамеренно.

Слабость и путанность идейно-теоретических позиций многих произведений современной литературы по научной фантастике усугубляется их низким литературно-художественным и эстетическим уровнем. В книгах по научной фантастике встречается немало натуралистических картин, смакования всякого рода низостей и непристойностей. Некоторые герои их нарочито упрощены и огрублены. Говорят они на какой-то тарабарщине, в которой смешались арго уголовников с заумью снобов и развязностью стиляг. Вот несколько иллюстраций:

"В конце коридора дона Окана внезапно остановилась, обхватила Румату за шею и с хриплым стоном, долженствующим означать прорвавшуюся страсть, впилась ему в губы. От феи несло смешанным ароматом немытого тела и эсторских духов. Губы у нее были горячие, мокрые и липкие от сладостей. Ну, я тебя, потаскуха, подумал Румата и сжал ее в объятиях. Что-то хрустнуло, не то корсаж, не то ребра, красавица жалобно пискнула, изумленно раскрыла глаза и забилась, стараясь освободиться. Румата поспешно разжал руки.

- Противный... тяжело дыша, сказала она с восхищением. - Ты чуть не сломал меня...

- Я сгораю от любви, - виновато пробормотал он.

Она потащила его за собой через какие-то холодные темные комнаты. Румата достал платок и украдкой вытер рот... Она втолкнула его в жарко натопленный будуар, бросилась на огромную кровать и, разметавшись на подушках, стала глядеть на него влажными гиперстеническими глазами. Румата стоял как столб. В будуаре отчетливо пахло клопами.

- Ты прекрасен, - прошептала она. - Иди же ко мне. Я так долго ждала!.. Трясущимися от нетерпения пальцами она принялась расстегивать его камзол. - Ты прекрасен... - задыхаясь, бормотала она. - Но ты робок, как новичок...

- ...Скверно, подумал он. Ничего не выйдет... Не могу.

- Как ты смеешь? - прошептала она, но он уже выскочил в коридор и быстро пошел прочь. С завтрашнего дня перестаю мыться, подумал он. Здесь нужно быть боровом...

- Мерин! - крикнула она ему вслед. - Кастрат сопливый! Баба! На кол тебя!" (А. и Б. Стругацкие. "Трудно быть богом").

Так поступают герои некоторых современных фантастических произведений. А вот как они разговаривают: "К черту - сказал однажды Сергей. - Я хочу сладко пожрать, и мне наплевать на эту самую биотозу", "а на Атоса я вообще чихал", "свинство", "дурак", "как вот врежу", "из пяти ответов четыре пальцем в ноздрю", "душу выну из мер-рзавца", "изобью в кровь", "паскуда", "сучий потрох", "собаки свинячьи", "стерва", "пархатые суки" и т. д. в том же духе.

Как же могло случиться, что в научно-фантастическую литературу проникли идейно-чуждые влияния, идеалистические философские концепции, пессимистические настроения? Вольно или невольно в ряде произведений этого жанра проповедуются антиматериалистические взгляды на человека, природу, общество, и в сознание читателей вносят идеи, противоречащие элементарным научным истинам о развитии человеческого общества.

Все дело в том, что ни партийная печать, ни литературная критика никогда всерьез не занимались анализом научной фантастики. А это привело к тому, что издательства и редакции журналов, главным образом, издательства "Молодая гвардия", "Детская литература", журналов "Техника - молодежи", "Знание - сила", "Молодая гвардия", "Смена", редакции сборников по фантастике и приключениям, крайне невзыскательно стали подходить к отбору произведений писателей-фантастов. Стремясь получить дополнительные прибыли, любой ценой увеличить тиражи своих изданий, печатают почти все, что приносят авторы и переводчики. Неразборчиво публикуя произведения западных фантастов, руководители издательств и журналов открыли зеленую улицу для проникновения буржуазной идеологии в среду советских читателей и, особенно в среду молодежи.

При издательстве "Молодая гвардия" сложилась группа молодых писателей и критиков, которые напрочь отбрасывают все, что было сделано, советскими фантастами прежде, стоят в фарватере современной западной фантастики. Эта группа монополизировала издание литературы и публикации статей в газетах и журналах по проблемам научной фантастики. Парнов и Емцов хвалят Стругацких, Стругацкие - Парнова и Емцова. Нудельман хвалит Громову, Громова - Нудельмана. А все они вместе взятые взахлеб расхваливают Айзека Азимова, Рея Брэдбери, Станислава Лема, монолитно и беспощадно выступают против советских писателей старшего поколения А. Казанцева, В. Немцова и других.

Писательская общественность неоднократно обращала внимание ЦК ВЛКСМ и руководителей издательства "Молодая гвардия" на неблагополучное положение с изданием литературы по научной фантастике, однако эти сигналы не были приняты во внимание. Более того, руководители "Молодой гвардии" до последнего времени склонны считать, что с выпуском научно-фантастической литературы у них все обстоит благополучно.

Учитывая серьезные недостатки и ошибки в издании литературы по научной фантастике, Отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС считал бы целесообразным осуществить следующие мероприятия:

1. Поручить редакции журнала "Коммунист" опубликовать обстоятельную критическую статью авторитетного автора об ошибочных тенденциях в современной научно-фантастической литературе. Это необходимо, поскольку в двух статьях, опубликованных ранее на страницах "Коммуниста" (Е. Брандис и В. Дмитревский "Будущее, его провозвестники и лжепророки" № 2 за 1964 г. и М. Емцов и Е. Парнов "Наука и фантастика" № 15 за 1965 г.), содержатся путанные оценки современной научно-фантастической литературы, всячески восхваляется творчество братьев Стругацких, что, в известной степени, дезориентировало общественность.

2. Поручить ЦК ВЛКСМ рассмотреть вопрос о работе издательства "Молодая гвардия" по изданию научно-фантастической литературы и принять меры по укреплению издательства более квалифицированными кадрами.

3. Предложить Комитету по печати при Совете Министров СССР навести надлежащий порядок в издании литературы по научной фантастике как в центре, так и на местах, обратив особое внимание на выпуск произведений западных литераторов.

4. Рекомендовать Союзу писателей СССР обсудить вопрос об ошибочных тенденциях в современной научно-фантастической литературе и принять меры к улучшению работы с литераторами, работающими в этом жанре.

5. На очередном информационном совещании в Отделе пропаганды и агитации ЦК КПСС обратить внимание редакторов газет и журналов, директоров издательств на неправильные тенденции в современной научно-фантастической литературе и на поверхностное обсуждение проблем, связанных с этим жанром, на страницах периодической печати.

ИНТЕРЕСНЫЕ СТАТЬИ

Маркович В. Дыхание фантазии

Зубакин Ю. Мироздание и «духи злобы поднебесные»

Чернышева Т. О старой сказке и новейшей фантастике

Щелоков А. Со смаком!

Мельников А. От героя «безгеройного» жанра к полноценному образу