ИСАЙ КУЗНЕЦОВ: «МОСКВА КАССИОПЕЯ» БЫЛА ВЕСЕЛОЙ РАБОТОЙ...»

Судьба сценариста в кино незавидна. Актеров видят все, многие знают режиссеров, кинодраматурги - совсем другое дело... Сейчас уже мало кто помнит, что сценарии таких фильмов как "Москва - Кассиопея" и "Отроки во Вселенной", "Спасение утопающего", "Достояние республики", "Пропавшая экспедиция" придумали два прекрасных кинодраматурга Исай Кузнецов и Авенир Зак... В 1974 году Авенир Зак скончался, а Исай Кузнецов уже без соавтора написал "Золотую речку" (1976), "Похищение "Савойи" (1979), "Ученика лекаря" (1983), "Медного Ангела" (1984) и др. Несколько лет Исай Константинович преподавал сценарное мастерство во ВГИКе, среди его учеников Валерий Тодоровский, Аркадий Высоцкий, Татьяна Дубровина, Рената Литвинова, Александр Черных...

Исай Константинович выпустил три сборника пьес и сценариев, две книги прозы, сейчас в его компьютере еще одна книга воспоминаний...

- Сейчас я уже не смогу сказать в какой-то мере уверенно, почему мы вдруг занялись фантастикой. В любом случае считать "Москву - Кассиопею" и "Отроков во Вселенной" солидной научной фантастикой невозможно. Это была скорее игра в фантастику...

Кстати говоря, когда фильм уже был готов, критик Брандис, которому эти фильмы очень нравились, пригласил меня - это было где-то в 75 году, и Авенир Григорьевич тогда уже умер - с фильмом в Ленинград. Он устроил показ этих картин для ленинградских фантастов. И надо сказать, что приняли они фильмы в штыки! Они говорили, что это издевательство над научной фантастикой, что в фильмах масса совершенно абсурдных вещей - то есть они подходили к этому с точки зрения ученых. Они смотрели фильм с позиции чистой научной фантастики. Только Борис Стругацкий говорил обтекаемо и был наиболее лоялен - он ведь понимал, что такое юмористическая фантастика. Конечно, в фильме существует масса вещей противоречащих любой науке, даже с фантастическими допущениями. Например, эти роботы, падающие в обморок, от вопроса, А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало, что осталось на трубе? Это была ирония по отношению к настоящей фантастике. Но ирония не злая, а довольно добродушная... В общем, написание этого сценария было чисто игровой затеей. Может быть, мы взялись за него, потому что в свое время имел большой успех наш фильм "Пропало лето", тоже иронический и игровой. Сценарий "Москва - Кассиопея" получил, кажется, вторую премию на конкурсе сценариев, проводимым Министерством кинематографии, но потом довольно долго лежал. Лежал он пока за него не взялся Ричард Викторов. Для односерийного фильма этот сценарий был очень большой, и Викторов начал добиваться разрешения сделать две серии. А в Министерстве сказали: "Зачем делать две серии - делай дилогию, две отдельных картины". Так и образовалось два фильма "Москва - Кассиопея" и "Отроки во Вселенной".

- А как назывался изначальный сценарий?

- Он назывался "Москва - Кассиопея", а когда мы его разделили надвое, то придумали для второй части название "Отроки во Вселенной"... Покойный Ричард Викторов был очень хорошим режиссером, понимающим. И получившийся фильм пользовался настолько большим успехом у юного зрителя, что и мы, и режиссер получали продолжения, которые писали сами ребята. К сожалению, у меня эти письма не сохранились...

Фильм ведь как был устроен: вот идет фантастика, фантастика, а потом вдруг происходит нечто такое, чего вообще не может быть. И этот совершенно невозможный ход неожиданно оказывается очень приятен зрителю. Потому что он чувствует, что авторы и режиссер относятся к нему с уважением и понимают, что он способен воспринять юмор. А это всегда встречает у зрителя одобрение. Потому что, когда фильм снимается с неуважением к зрителю, с недоверием к нему, ничего хорошего не получается. Зритель чувствует отчужденность. А тут выходит, мы играем вместе с ним. Конечно, когда Лоб садиться на аппаратуру, и в результате ракета уносится неизвестно с какой скоростью, - это игра. И я лично думаю, что если чего-то сегодняшнему кинематографу и не хватает, то именно этой игры - уже очень все серьезно, с нахмуренными бровями... В общем, написание этого сценария было веселой работой, и занимались мы этим с удовольствием.

Очень большую роль в том, что фильм состоялся таким, какой он есть, сыграл оператор Андрей Кириллов. Вот, например, в "Отроках во Вселенной" есть эпизод, когда роботы меняются головами - он возник в результате его инициативы. Андрей сказал, что знает, как это сделать, и мы моментально написали текст. Так возник довольно забавный эпизод. Сценарист ведь может придумать многое, но если оператор не понимает, как это сделать на пленке, то ничего не выйдет... Он же придумал, как "сделать" невесомость и многое другое.

- Да, ведь тогда технология кинопроизводства давала очень мало возможности для создания спецэффертов. Тогда ведь и кинофантастики как таковой практически еще не было - не у нас не на Западе. Да же ставшие классикой "Звездные войны" были сняты на три года позже!

- Приблизительно в это же время появился фильм "Солярис". Я хорошо помню, в Доме Литераторов был вечер, посвященный кинофантастике, и выступали Андрей Тарковский и я. Он высказывал очень интересные мысли по поводу психологии фантастического фильма...

- Почему же вы все-таки решили писать сценарий фантастического фильма?

- Вероятно, все началось с того, что и я, и Авенир Григорьевич в это момент очень увлекались фантастикой, много читали. Тогда ведь было время, когда фантастика вдруг стала у нас выходить в большом количестве. Появился Лем, появились американские фантасты... Но мы понимали, что сделать серьезный фантастический фильм не в наших творческих возможностях. А вот устроить такую игру - это другое дело. И мы как-то этим увлеклись. У нас до этого было несколько комедийных сценариев: "Пропало лето", "Спасите утопающего". И вот оттолкнувшись от этой стихии комедийности, мы пришли к фантастике...

Конечно, это был известный риск, потому что наше кино тогда не очень любило всякие эксперименты, но, тем не менее, как-то все сложилось наилучшим образом...

Большой удачей то, что на роль Исполняющего Особые Обязанности Ричард Викторов пригласил Иннокентия Смоктуновского. Очень хорошая подобралась компания ребят. Владимир Басов, сыгравший Лобова, теперь уже сам режиссер. Ольга Битюкова после этих фильмов много снималась...

- А позже вам приходилось обращаться к фантастике?

- Приходилось. Уже без Авенира Григорьевича я написал сценарий по мотивам романа Александра Беляева "Остров затонувших кораблей". Назвался он "Остров Кордонас". Там предполагается, что в Бермудском треугольнике есть переход в другое измерение, и туда попадают все пропавшие корабли. Там время движется по другому, и на этом острове оказываются люди самых разных поколений. Этот сценарий не был осуществлен. Он делался для режиссера Вениамина Дормана, снявшего фильмы "Пропавшая экспедиция" и "Золотая речка"... Еще раньше вместе с Заком мы сделали фантастический сценарий "Сапиенс". Это тоже по мотивам Беляева - по роману "Хойти-Тойти". Этот сценарий тоже у меня лежит. Потом, тоже уже после смерти Зака, я написал социальную фантастику под названием "Лакуна". Это история некоего государства, располагавшегося где-то рядом с Албанией, и ее диктатора. Это не сценарий, а проза. Это история о том, как диктатура приводит к тому, что еще даже пострашнее ее. Повесть писалась задолго до перестройки, но потом многое совпало...

- Она не издавалась?

- Нет. Поскольку я всегда был сценаристом, драматургом, то связей в издательствах у меня никаких не было и нет. А сейчас ведь прийти с улицы нельзя... Вот я в прошлом году выпустил за свой счет роман "Все ушли... ". Но это не фантастика, а история моего рода - что-то типа семейной хроники, но вообще-то роман... Дело в том, что у прозы в отличие от сценариев есть одно достоинство - она может лежать и ждать своего часа...

- А как вышло, что вы начали писать в соавторстве с Авениром Заком?

- В конце пятидесятых годов я работал на радио, и там главным редактором был Юрий Тимофеев. Это был человек необычайной одаренности, о котором Давид Самойлов сказал, что он из породы Дягилевых, и если бы было другое время, он развернулся бы очень широко. Он умел увлечься чужим замыслом и помочь развить его. А я писал сценарии для "Пионерской зорьки", передачи на международные темы, и мне попалась статья о французских пионерах. Я решил написать об этом пьесу и рассказал о своих замыслах Тимофееву. Юра сказал: "Я тебя знаю - ты один не напишешь. Но я тебя познакомлю с хорошим человеком, и вы вместе напишите". Так он нас познакомил. Я до этого был актером, а Зак закончил ВГИК и в это время работал режиссером на телевидении. Мы написали "Вперед, отважные"" и потом двадцать пять лет работали вместе, написали несколько пьес для театра, пятнадцать сценариев, по девяти из них поставили фильмы... Однажды моя жена спросила у Юры, почему он решил нас свести, почему решил, что нам лучше будет работать вдвоем. "Исай был полон идей, сказал Юра. - Из него идеи так и сыпались. Ава был основательнее. Они хорошо дополняли друг друга... "

- А скажите, насколько прост был персонаж Смоктуновского, этот Исполняющий Особые Обязанности? Внимательные зрители заметили в нем намек на работника спецслужб...

- Конечно, так и было задумано... Вы понимаете, в те годы случались очень странные вещи: очень многое из того, что было запрещено, могло проскочить, если это был несерьезный фильм. Так у нас проскочил Андрей Миронов, сыгравший маркиза в "Достоянии республики". Это ведь была фигура совершенно не для советского кино. Так же проскочил Александр Кайдановский в роли Зимина в фильме "Пропавшая экспедиция". Будь это фильмы другого рода, никогда такие персонажи не смогли бы попасть на экран. То же самое и персонаж Смоктуновского... Не то чтобы мы всерьез хотели высмеять работника "органов", но, во всяком случае, он так держится в картине, что всем становится понятно, какие именно Особые Обязанности он исполняет...

Наш фильм шестьдесят третьего года "Утренние поезда" совсем зажали. Дошло даже до того, что когда его все-таки показывали в Ленинграде, то перед каждым сеансом выходил директор кинотеатра и говорил: "Мы вам сейчас покажем фильм, который, в общем-то, фальшивый и не отражает нашей действительности, но вы как продвинутые зрители это поймете и откинете лишнее". Было полное ощущение, что делать что-то серьезное просто невозможно. Поэтому мы, чтобы не врать, ушли в комедию, в приключенческие фильмы...

- Насколько ваш сценарий "Москва - Кассиопея" отличался от получившихся фильмов? Многое менял режиссер?

- Нет. Мы работали вместе. У него были какие-то предложения - одни мы отвергали, другие принимали. Как этот эпизод с роботами, которые меняются головами... Но в принципе ничего не менялось. Была только одна сцена, против которой мы очень воевали с Ричардом Викторовым, но он своего добился. Там есть такой эпизод, когда ребята перед полетом приходят на Красную площадь, - мы с Заком были категорически против него, но режиссер настоял...

- Может быть, именно этот эпизод и помог фильму пройти идеологические кордоны...

- Может быть... Тем не менее, этот эпизод какой-то фальшивый и не укладывается в стилистику фильма.

- А вообще были сложности с продвижением сценария, а потом фильма?

- Нет. Особых сложностей не было. Тогдашний редактор Министерства кинематографии раньше работал в Минске, и Ричард Викторов работал там же, и у них были хорошие контакты. Поэтому все прошло довольно легко. Наоборот, именно этот редактор предложил сделать два фильма вместо одного. Хотя это странно, потому что вполне естественно было бы придраться, почему в фильме не показана роль партии в подготовке полета...

После "Москвы - Кассиопеи" наметился поворот в серьезную фантастику. Уже тогда вышел "Солярис", потом появился "Сталкер"... Но может быть, что бы эта серьезная фантастика вышла на экран, нужны были эти два несерьезных фильма. Они как бы открыли путь другим.

- Как вы начали писать прозу?

- Зак заболел, я остался один... Я написал пару рассказов о войне. Потом, в последние годы жизни Зака, когда он болел и ему было тяжело работать, где-то с 68-го по 74-й, я написал роман "Лестницы". Так же без него я написал пьесу "Белые флаги", ее напечатали в журнале "Театр" в 91-м году - это была моя последняя пьеса. Я уже давно не пишу сценариев, потому что для того, чтобы сейчас сделать фильм, нужен даже не режиссер - нужен продюсер. У меня пробивать что-то уже нет сил. Теперь я пишу прозу. Дело в том, что у нее в отличие от сценариев есть одно достоинство - она может лежать и ждать своего часа... Старый сценарий, какой бы он хороший не был, перед тем как поставить нужно почти полностью переписывать. Кино - вещь сиюминутная. Сценарий быстро загнивает... Пьеса тоже, но в меньшей степени.

Недавно я закончил книгу "Белые снега времен"... До войны была театральна студия, которую вели Арбузов и Плучек. Мы вместе написали и поставили пьесу "Город на заре" - участвовал и Александр Галич, и Зиновий Гердт, и сын Эдуарда Багрицкого Сева... Дружили со студией поэты Михаил Львовский, Давид Самойлов, Борис Слуцкий. Сейчас я описал все ее историю, а потом - отдельные очерки о конкретных людях. Они по отдельности выходят в различных журналах и газетах (Два очерка вошли в сборник "Зяма - это же Гердт!"). На что-то большое уже не хватает пороху...

Беседовал Андрей Щербак-Жуков,
2002.