«ПОСЛЕ», КОТОРОГО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ

- Маленький домик на берегу реки где-нибудь во Франции или Бельгии. Комната, едва освещенная огарком свечи. Холодно, как на Северном полюсе, - говорил он и смотрел на меня так, словно сам пережил только что страшную катастрофу.

Изможденная, пожелтевшая, с проступающими следами приближающейся смерти женщина в отчаянии смотрит на своих двух малышей, уже состарившихся от ужаса и страданий. "Пойди, попробуй!" - просит она мужа. Мужчина берет топор, ведро и выходит за ворота. На небе ни одной звезды, вокруг ни огня, а над землей, погруженной в зловещее безмолвие, нависло что-то непроницаемо грозное. Мужчина спускается к реке. Напрягая последние силы, пробивает топором толщу льда. О, радость! В полынье всплывают две рыбы. Он лихорадочно вылавливает их и несет домой. Жалкое подобие улыбки появилось на лице его жены. Разломав последний стул, взрослые зажигают на крышке бездействующей электрической плиты костерик. Рыба на сковороде. Но, ужас, нагреваясь, она расползается какой-то отвратительной слизью. Женщина рыдает, а дети тянут ручонки к смертельному вареву...

- А теперь представим себе, - продолжал мой собеседник, - такой же домик где-нибудь на любом из континентов. Мать, отец, дети. Тьма, стужа. Замершие реки. И все повторяется снова... Вот к чему, не говоря уже о тотальных разрушениях, приведет хотя бы один залп, один "обмен" ракетами с ядерными боеголовками хотя бы только в центре Европы. Советские и американские ученые независимо друг от друга провели необходимые расчеты и пришли к одинаковому выводу - к тому, о котором я рассказываю вам. Я сам как математик решил тоже все просчитать. Результат тот же. И вот теперь я хотел бы создать фильм, который необходимо показать всем матерям Земли. Материнский инстинкт - один из сильнейших...

Эта беседа происходила совсем недавно у алма-атинской гостинице, куда ко мне во время кинофестиваля пришел академик Академии наук Казахстана математик Асан Тайманов. Он просил помочь ему связаться с кем-нибудь из кинорежиссеров, чтобы начать работу над таким фильмом. Я обещал помочь. Но в тот момент еще не знал, что подобная картина уже создавалась, а теперь она уже и закончена на студии "Ленфильм". Называется она "Письма мертвого человека" (сценарий К. Лопушанского при участии В. Рыбакова и Б. Стругацкого, режиссер К. Лопушанский).

Фильм поставлен в жанре фантастики. Действие его происходит в одном из западных государств, где были размещены военные американские базы. В результате ошибки компьютера и секундного замешательства оператора электронного центра произошло непоправимое. И вот в подвале разрушенного музея искусств еще живут несколько его сотрудников. Сюда же старый пастор Ларсен привел группу ребятишек - сирот из детского дома. Они сидят на полу у стены, безмолвные, отрешенные, ни на что не реагируя. Они - в состоянии шока. Нельзя не попытаться заглянуть им в глаза - живы ли? - и страшно не встретить ответа: они еще на пороге жизни, эти дети, но уже и на пороге смерти. А город рассыпался грудой камней, корчится распоротым, как вывороченные внутренности, железом, среди которых пробираются какие-то чудища в скафандрах. У пастора во время бомбардировки погиб сын. Исчез, испарился. Отец не в силах примириться со случившимся, все еще на что-то надеется и пишет письма сыну.

Молодой режиссер - это его дебют - воссоздает художественную модель того "после", которого не должно быть. Город агонизирует, одновременно и дообугливаясь и уже погружаясь в полярную стынь. В подвале идет медицинский осмотр уцелевших для отправки в какой-то "центральный бункер". Проверяющий врач отказывается взять детей, так как считает, что они обречены. Пастор протестует, но все бесполезно. Врач - да и врач ли он? - неумолим. Убийственно (другого слова не подберу) играет эту роль Л. Лобанов. Его персонаж, наверное, из тех, кто хладнокровно планировал эту войну и теперь с леденящей яростью лишь калькулирует потери, естественно, причисляя себя к тем, кто должен быть спасен. Нечто обесчеловеченное человекоподобное, и каждое его слово - как удар палача. Ларсен, которого мудро и сердечно играет Р. Быков, кажется беззащитным перед этим детиной. Но какая в нем сила истинно человеческого. Так начинается в фильме противоборство варварства и истинного гуманизма.

Умирает жена пастора, и ее хоронят тут же, вырыв яму у шкафа, за стеклом которого притаились уже не имеющие ни цены, ни смысла экспонаты музея, именовавшиеся шедеврами мировой цивилизации. Но вот к чему она привела, эта цивилизация, на той колее своего развития, на которую так уповали хорошо оплачиваемые буржуазные демагоги, именуемые интеллектуалами. Один из них, который и раньше не верил в социальный прогресс, запоздало диктует последние страницы своего философского груда, без конца иронизируя и проклиная человека как зарвавшуюся обезьяну. Другой мыслящий безумец продолжает фантазировать на тему о том, что якобы под землей, в бункерах, будет создано новое человечество мутантов, т. е. полулюдей-полусуществ какого-то измененного биологического вида. А третий, прежде чем пустить себе пулю в лоб, ораторствует о роковой и прекрасной участи рода человеческого в пустыне космоса. Буржуазные гуманисты даже в последние часы, отпущенные им, не сумевшие осознать истинных причин бедствия... Не так ли витийствуют они и в наши дни, когда необходимо безотлагательно схватить за руку проектантов "звездных войн"!

Фильм "Письма мертвого человека" воздействует на зрителя скорее общей атмосферой, своей, если можно так сказать, "документальностью", осязаемостью деталей и подробностей (оператор Н. Покопцев, художники Е. Амлинская и В. Иванов), и хотя некоторые его герои остаются почти условными знаками, обладает завораживающей силой. Фильм лишен сюжетной пружины, порой затянут, но его создателей вели подлинная гражданская отвага, повелительное чувство художников, которые должны сказать людям то, что их волнует. Не скрою, смотреть фильм трудно. Но если б мой друг спросил, пойти ли ему его смотреть, я бы сказал, что он должен сам решить: хочет ли он заглянуть туда, куда в реальности, если б случилось то, о чем предупреждает картина, ему уже заглянуть не придется. Но именно для того, чтобы этого не случилось, посмотреть надо. И нашим зрителям, дабы зарядиться новой энергией для борьбы с безумием "стратегической оборонной инициативы", и зарубежным, чтобы понять, что история не оставит им выбора, если они его сейчас не сделают.

Ларсен своей бескорыстной верностью истинно человеческому в человеке отогревает детей.

Финал фильма: дети, помня напутствие Ларсена: "пока человек в пути, есть у него надежда", идут по снегу. Но не так, как на знаменитой картине Брейгеля бредут слепцы, перед которыми пропасть, а поднимаясь вверх, за горизонт. В той фантастической, но, увы, способной стать и реальностью действительности, что была показана на экране, выхода не останется, но сегодня он существует. И финальные кадры фильма - это символ, напоминание о том, что не все еще потеряно.

Здесь следует заметить, что кинематографисты в разных странах уже создали игровые фильмы, в которых в согласии с тем, что известно науке, пытаются вообразить, что будет с Землей, если атомные арсеналы взорвутся. Пресса не раз писала, скажем, об американском фильме Миколса Майера "На следующий день". А недавно на встрече советских и британских мастеров телеэкрана в Москве был показан английский телефильм "Нити" режиссера Барри Хайна. На экране в первых кадрах документально снятый один из крупнейших промышленных центров Великобритании город Шеффилд. А затем следует игра воображения: что будет с городом и героями картины в первый день, второй, третий, через неделю, через несколько месяцев и даже через двадцать лет после катастрофы. Фильм впечатляющий, созданный уверенной рукой режиссера и хорошо сыгранный.

Вызывает возражение начало картины, для которого сочинена история о появлении каких-то советских танков на улицах одной из азиатских столиц, что и становится якобы завязкой глобальных событий. И хотя эта история дается как бы через сообщения западных информационных агентств, которые, как известно, не скупятся на антисоветские измышления, создатели фильма в этой его части явно подыгрывают тем, кто запугивает мир мнимой "советской угрозой". Когда во время беседы с английскими коллегами я спросил их, почему они так построили сценарий, хотя известно, какие усилия предпринимает наша страна, чтобы отвести угрозу, найти взаимоприемлемые решения, один из руководителей делегации Би-би-си сказал: "Этот фильм делался не сегодня, а если бы мы делали его сейчас, то начало было бы другим".

Я назвал лишь три фильма - советский, американский, английский. А к ним прибавляются все новые, поскольку люди во всех уголках Земли все яснее понимают, что такого "после", которое показано на этих экранах, не должно быть никогда.

Георгий КАПРАЛОВ.