О БУДУЩЕМ ИЛИ СЕГОДНЯШНЕМ

Наверное, в будущей истории человечества наши годы будут означены как эпоха феноменальных сдвигов в науке и сознании людей. Атомная физика, молекулярная биология, кибернетика, выход в космос не только бескрайне раздвинули просторы времени, но изменили и самого человека. Кажется, еще никогда не вглядывалось так напряженно человечество в будущее, стремясь увидеть контуры своей судьбы.

Но будет или не будет отмечено это потомками, а мы сегодня почти физически осязаемо ощущаем новый этап в своем развитии. И разве могло это не сказаться на литературе - извечном способе человеческого самопознания? Разве не поэтому фантастика наших дней стала явлением поистине международным?

Сегодня мы открываем для себя фантастику заново, непривычную, вовсе не похожую на то чтение, которое мы прочно связали со своим детством. Сегодня одно слово "фантастика" объединило бесконечно разные и непохожие друг на друга книги.

Конечно, проще всего объявить фантастику просто литературой о будущем или определенным "возрастным"" жанром, предъявить ей в этом смысле самые жесткие требования и предать анафеме то, что не подойдет под это определение. Однако стоит ли торопиться?

Если бы о будущем мы взялись судить по произведениям фантастов резных стран, то, боюсь, попали бы в весьма сложное положение. Судите сами. У Р. Бредбери XXI век - это эпоха сожжения книг, над головами проносятся со страшным грохотом реактивные бомбардировщики, душа человека оглушена страшным грохотом, подавлена, забита чудовищным телевидением, опустошена и обворована. А у советских писателей Стругацких XXI век - эпоха торжества коммунизма; люди обживают далекие планеты, открывают тайны природы, совершают подвиги во имя дружбы, любви.

У Ф. Поола и С. Корнблата будущее - это теснота на перенаселенной Земле, гигантские рабские плантации, захват жизненного пространства на других планетах. А у И. Ефремова необъятные просторы родной Земли, торжество Разума, Свободы, Справедливости, путешествия к иным мирам, стремление найти в бескрайней Вселенной близких себе по разуму.

Нет, фантастика - вся! - из настоящего. И завтрашний день она кроит по образу и подобию сегодняшнего. Такова логика художественного творчества. Современная фантастика - прежде всего способ понять и познать настоящее, обнажив при помощи отвлеченности конструкцию нынешнего движения. Разве не об этом писал еще Г. Уэллс: "Фантастический элемент, странное свойство или странный мир используются только для того, чтобы оттенить и усилить наши естественные реакции... Сама по себе выдумка - ничто. Эти выдумки могут быть интересны только тогда, когда их сопоставляют с повседневным опытом и изгоняют из рассказа все прочие чудеса".

Право, стоит последовать совету Уэллса и попытаться сопоставить современную фантастику с современным же опытом. И в Стране Дураков, смоделированной Стругацкими в "Хищных вещах века", мы не станем отыскивать "социологическую сторону". Не станем хотя бы потому, что авторы и не собирались отвечать на этот вопрос. А собирались они "передать читателю... ненависть к сытому мещанскому благополучию", собирались показать, какую "реальную опасность представляют последствия векового хозяйничанья капитализма в душах людей". И надо сказать, что сделали они это сильно.

Их герои - люди, отравляющие себя праздностью, опустошенные, искалеченные, - производят страшное впечатление. Может быть, именно эта повесть Стругацких многих заставит задуматься о том, насколько опасен для человека слепой культ машин и автоматов, призванных якобы освободть его от всех забот и тревог, от необходимости трудиться.

ОЧЕВИДНО, не случайно тема опасности духовного самоуспокоения появилась за последнее время в таких разных произведениях, как "Возвращение со звезд" Станислава Лема, "Приговоренный к наслаждению" Емцева и Парнова, "Хищные вещи века" Стругацких. И когда я вижу людей, для которых великие достижения человеческого гения всего лишь способ обрести еще одно житейское удобство, людей, для которых вся жизнь сводится к поискам удовольствий и наслаждений, я вспоминаю не только названные в этой статье произведения фантастов, но и совсем не фантастический, а сугубо документальный роммовский фильм "Обыкновенный фашизм". Помните, как лихо отплясывают там всякие кэк-уоки, как самозабвенно танцуют танго и наслаждаются жизненными благами? Нет, они не фашисты, эти людишки. Но дорогу фашизму прокладывали они.

Правда, писатели социалистических стран знают, что дорогу мещанству не только нужно, но и можно преградить. Недаром же приезжает в эту Страну Дураков старый герой Стругацких Иван Жилин. И герои Лема все-таки вновь прорываются к звездам. Гораздо труднее быть оптимистичным американцу Оливеру Чэду.

В его романе "Ветер времени" зубной врач Уэстон Чейз неожиданно встречается с пришельцами из иного мира. Обитатели неведомой планеты Лортас отправились в космос на поиски разумных существ. Но ни на одной из осмотренных ими планет собратьев по разуму они так и не нашли: на одних планетах люди еще находились в первобытном состоянии, жили разрозненными группами и не могли еще уничтожать себе подобных; на других, уже объединившись, старательно уничтожали друг друга; на третьих же, достигнув высокого уровня развития, разработали мощное оружие и погибли, оставив после себя мертвые выжженные развалины. Планет четвертого типа лортасцы так и не нашли: "Вероятность указывала на то, что человек всегда будет уничтожать себя. Правда, имелся шанс, что это не так, но шанс весьма незначительны". Оливер Чэд робко надеется, что этот незначительный шанс еще может выпасть на долю Земли, Откуда же такой пессимизм? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит повнимательнее приглядеться к нефантастическому герою романа Уэстону Чейэу, По своим интересам, взглядам, развитию он подчеркнуто средний американец. Этим, видимо, и интересен.

Вот, наконец, лортасцы отпускают его из плена (они задержали Уэса, чтобы он помог им сориентироваться в земной обстановке). Что же Уэс? Он "вдруг почувствовал, что их дальнейшая судьба его не интересует. Он думал теперь только о Джо - о Джо, о доме, о знакомой привычной жизни... А о космосе, неотвратимой гибели Земли и о всем прочем надо забыть поскорее и навсегда". Он выскочил из комнаты, сел в машину и помчался домой.

Готов спорить, что любой человек у нас показал бы совсем иную реакцию, дсведись ему (фантазировать так фантазировать!) встретить пришельцев из космоса. Но ведь вот что любопытно: пришельцы с далекой планеты, умные, развитые, научившиеся побеждать пространство с помощью некоего "конвертирования", как они удивительно похожи на этого зубного врача тем же равнодушием и к обитателям Земли и даже друг к другу. Страх и одиночество - вот что послужило матрицей американскому писателю, когда он попытался создать образы людей будущего. И я понимаю растерянность Оливера Чэда, я понимаю, почему вдруг его герою привиделись радиоактивные развалины мертвого Сан-Франциско, выжженного атомным огнем. Да, с такими "цивилизованными и разумными", как Уэстон Чейз, с такими равнодушными недолго и до атомного огня.

И мне становится доступен страх Рэя Бредбери перед страшными детьми современной Америки, скормившими своих родителей львам ("Вельд") или убившими их руками страшных и неведомых марсиан ("Урочный час") Так биологически жестоко не решал проблему отцов и детей еще ни один литератор в мире. И тут не вина, а трагедия писателя. Насколько же страшными и жестокосердечными должны быть те дети, которых он видит вокруг себя, чтобы в его мозгу могла зародиться столь ужасная фантазия! Страшно становится за нынешнюю Америку, если она способна отбрасывать такую проекцию на будущее. Я читаю рассказы и повести американских фантастов, и мне горько и обидно за этих умных и честных людей, Сколько же приходится им встречать грязи и сора человеческого, если такими духовно бедными предстают их герои будущего!

НАСКОЛЬКО же счастливее их советские фантасты! Вспомните ефремовских героев Мвен Маса и Дар Ветра. Умные, волевые, они жадно вглядываются в жизнь, идут на лишения, трудности, покидая уют родной Земли, чтобы подарить людям радость новых открытий. С какой жадностью вглядываются герои "Сердца Змеи" в незнакомые лица обитателей иного мира! Счастье встречи и безудержное желание немедленно поделиться этой радостью с земляками, потому что они не умеют быть счастливы в одиночку. А сколько подлинной теплоты, заботы и человечности и в этих героях Ефремова, и в героях романа Гуревича "Мы - из Солнечной системы", жертвующих собой ради спасения близких и далеких людей. Но разве так уж фантастичны эти образы? Разве не о таких же людях узнаем мы из газетных очерков, из произведений совсем не фантастов М. Шолохова, К. Паустовского. В. Солоухина, Н. Амосова? Кстати, недаром научно-фантастический роман Амосова "Записки из будущего" начинается в наше время и герои его - наши современники.

Да, при всей фантастичности и необычности проблем современная фантастика интересна прежде всего) тем, как отражаются в ней современные характеры. Она - движущаяся проекция современной общественной психологии, основных и побочных тенденций ее развития. То, что в традиционном романе было бы воспринято как незначащая бытовая

деталь, в романе фантастическом предстает иногда как страшная подводная опасность именно потому, что в нем наше настоящее спроецировано на будущее, на наши надежды.

Конечно, советская и англо-американская фантастика возникли на разном социальном материале, они разны по своим философским концепциям. Но, может быть, именно поэтому столь важно, что западные фантасты приходят к убеждению, что у капиталистического, буржуазного мещанского общества нет будущего, что оно не способно указать человечеству перспективу развития.

Да. будущее -за коммунизмом. Но это отнюдь не означает, что уже ныне можно быть спокойным. Нельзя, как лортасцы и Уэстон Чейз, сделать себе инъекцию и заснуть, чтобы проснуться в далеком, спокойном будущем, которое за время твоего сна построят другие. За будущее мы отвечаем сегодня.

Именно для того, чтобы люди не забывали об этой ответственности. пишут фантасты. Они как бы проигрывают в своих книгах разные варианты: "А что случилось бы, если..." Потому что саму историю заново не проиграешь и не переиграешь. Картины подчас могут быть и неприятны, но ведь это только затем, чтобы яснее было видно: по этому пути двигаться нельзя.

Фантасты, как дальние локаторы, помогают нам вглядываться и в завтрашний день, и в сегодняшний.

Ал. ГОРЛОВСКИЙ.