ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Со времени первого издания "Ральфа 124C 41+" в 1925 году прошло четверть полного событиями века. А с тех пор как я написал эту повесть, эйнштейновская непрерывность времени и пространства поглотила 39 изумительных лет - лет, насыщенных научными открытиями.

Книгу, изданную в 1925 году пятитысячным тиражом, постигла довольно примечательная судьба. На нее ссылались большие и малые авторитеты, о ней сотни раз упоминала пресса, и не только в Соединенных Штатах, но и во многих других странах. Кто бы ни писал историю научно-фантастического романа, к моему немалому изумлению, всегда упоминал и моего "Ральфа".

Между тем книга с течением времени сделалась библиографической редкостью. В начале 1950 года за один экземпляр на букинистическом рынке платили 50 долларов. У меня сохранилось их всего два, а когда я захотел подарить эту книгу одному своему другу во Франции, то и за эту цену не смог ее достать!

Общеизвестно, что писатели никогда не читают своих книг, и я не составляю исключения из этого правила. Поэтому, когда мне на днях пришлось читать верстку для издания 1950 года, то есть после двадцатипятилетнего перерыва, я невольно стал задавать себе множество вопросов.

Прежде всего я спросил себя, почему я вообще написал "Ральфа"?

В 1911 году я был молодым издателем - мне было неполных 27 лет. За три года до этого - в 1908 году - я начал издавать "Модерн электрике". Это был первый в мире радиожурнал. К 1911 году тираж его составлял около ста тысяч экземпляров; он продавался во всех газетных киосках в Соединенных Штатах и в Канаде и рассылался подписчикам всего мира.

Ныне мне приходится сознаваться - я не помню, что именно побудило меня писать "Ральфа". Однако я не забыл того, что начал работать над этим романом, не имея общего плана повести. Я сам не знал, чем она кончится и о чем будет идти дальше речь.

Печатание повести началось в апрельском номере журнала "Модерн электрике" за 1911 год, а закончилось в мартовском номере 1912 года. На обложке двенадцати номеров журнала воспроизводилась какая-нибудь сценка из печатавшейся в данном номере главы повести. Так, например, на обложке апрельского номера 1911 года был изображен Ральф перед телефотом - не перед современным телевизором, а именно перед передатчиком телевизионного изображения, который еще предстоит изобрести.

В 1911 году слово "телевидение" было практически неизвестно. (Техническая статья, в которой впервые использовался этот термин, была напечатана мной в "Модерн электрике" в декабре 1909 года под заглавием "Телевидение и телефот".)

Поскольку повесть печаталась из месяца в месяц, автору, как это всегда бывает, приходилось всячески изворачиваться, чтобы сдать материал вовремя, но мне как-то удавалось с этим справиться; однако нередко я поспевал только к трем или четырем часам утра в день сдачи. Нечего и говорить, что литературное качество повести сильно страдало от этих ежемесячных акробатических фокусов, но ее научная и техническая сторона каким-то образом оставалась в большинстве случаев невредимой.

Теперь, по истечении 39 лет, я вижу много технически неграмотных мест в сделанных мною тогда предсказаниях, однако Р целом я вряд ли сумел бы и сегодня угадать лучше, чем в 1911 году. Само собой, я не стал бы сейчас выдумывать звездолет с гироскопическим двигателем, но в 1911 году ни у кого и мысли не было о космических кораблях с ракетными или атомными двигателями. Точно так же в 1911 году ученые все еще твердо считали, что мировое пространство заполнено эфиром. Нынче мы прекрасно умеем обходиться без него.

Ряд научных предсказаний в "Ральфе" теперь уже не фантазия, и я нисколько не сомневаюсь, что все они - или, во всяком случае, большинство из них - будут осуществлены в самом недалеком будущем. Более того, я совершенно уверен, что к 2660 году, то есть ко времени, о котором написан роман, все без исключения упомянутые в нем изобретения войдут в повседневный обиход.

Полагаю, что правильнее всего воспроизвести здесь отрывок из предисловия к первому выпуску "Ральфа" в 1911 году:

"Эта повесть, действие которой происходит в 2660 году, будет печататься в нашем журнале в продолжение года. Она должна рассказать читателю о будущем с точностью, совместимой с современным поразительным развитием науки. Автору хочется особо обратить внимание читателя на то обстоятельство, что, хотя многие изобретения и события в повести могут показаться ему странными и невероятными, они не невозможны и не выходят за пределы досягаемости науки".

Мы находимся ныне на заре новой, фантастической эры - эры атома и электроники, когда то, что кажется невозможным сегодня, может сделаться достижимым завтра. Если мой "Ральф" сумеет воспламенить воображение нынешней молодежи таким же энтузиазмом к научным открытиям и исследованиям, каким он воодушевлял ее отцов, я буду чувствовать себя полностью вознагражденным за свои хлопоты по новому изданию повести.

ХЬЮГО ГЕРНСБЕК
Нью-Йорк, май 1950