ТАЕЖНЫЕ ТРОПЫ ФАНТАСТА

Предлагаемый читателям очерк "Таежные тропы фантаста" рассказывает о малоизвестных фактах жизни советского ученого и писателя Ивана Антоновича Ефремова - путешествии по Приамурью в составе геологической экспедиции. По-новому открывается образ этого человека, когда узнаешь, что он шагал таежными тропами, был не земле, где сейчас вырос индустриальный Комсомольск.

Два года собирал материал для очерка В. П. Буря. Он побывал в нанайских селах, нашел людей, воспоминания которых позволили связать воедино отрывочные сведения об экспедиции Ефремова, ее участниках.

И сейчас автор продолжает поисковую работу, поэтому будет очень благодарен, если на эту публикацию откликнутся люди, причастные к той экспедиции или знавшие ее участников, люди, В семейных архивах которых, может быть, сохранились фотографии, документы, прямо или косвенно проливающие свет па неизвестные страницы дальневосточного путешествия И. А. Ефремова.

"Вереница знакомых лиц прошла перед мысленным взором ученого... В работе ему помогали многие десятки людей, не говоря уже о его сотрудниках, совсем чужие, казалось бы люди, далекие от науки...".

И. ЕФРЕМОВ. "Тень минувшего".

"...лучший мой проводник был Вашим тезкой из рода Самаров - Григорий".

И. ЕФРЕМОВ из письма "Г. ХОДЖЕРУ. 1969 г.

Планы первых пятилеток по индустриализации страны, призыв к инженерно-техническим работникам включиться в поиск и освоение сырьевых баз страны не оставили равнодушным энергичного и жаждущего знаний двадцатичетырехлетнего юношу Ивана Ефремова. Его захватывает размах первооткрывательства, притягивают малоисследованные регионы страны.

"Центр о ДВК"-

так в начале 30-х годов называлась колонка телеграфных вестей из Москвы в газете "Тихоокеанская звезда" (Хабаровск). Зимой 1931 года короткие столичные вести сообщили о планирующемся выезде трех экспедиций для общего геологического исследования ДВК. Для организации этих экспедиций Дальневосточным краевым исполкомом выделен стотысячный аванс. Всего же летом 1931 года в крае планировалось более 80 местных геологических отрядив. Такое количество при отсутствии научной базы не могло не вызвать организационных трудностей. Часто приходилось менять маршруты и задания экспедициям. Не избежали этой участи экспедиции, прибывшие в Хабаровск из столицы.

В справке Совета по изучению производительных сил (СОПС) Союза ССР при Академии наук, выданной Ефремову Ивану Антоновичу, указано, что он является начальником отряда Иманской экспедиция и командируется на Дальний Восток на период с 28 мая но 31 октября 1931 года.

В Хабаровске Ефремов узнает о том, что в этот район уже сформирована экспедиция, состоящая из геологов, ранее работавших на Имаме. Это обстоятельство вынуждает Ивана Антоновича задержаться в Хабаровске для выбора и подготовки нового маршрута. На время вынужденном задержки участников экспедиции СОПСа разместили в общежитии научных работников, в так называемой "бывшей пятой гостинице Хабаровска". Бытовые условия в общежитии были отвратительны, об этом писала в тот год краевая газета. Организуя экспедицию, И. А. Ефремов и Е. В. Павловский передвигались по городу на маленьких диких лошадях, привезенных ими из Бурятии. Спустя тридцать лет, Иван Антонович Ефремов вложит в уста героя романа "Лезвие бритвы" горькие, но правдивые слова: "Одному богу, да разве еще черту, известно, сколько томительных часов и дней я провалялся на почтовых и железнодорожных станциях, пристанях, аэродромах! Сколько убеждений, угроз, мольбы, чтобы своевременно отправить свою экспедицию, отослать груз, вывезти людей".

Наконец, первые трудности позади. Дальневосточный краевой исполнительный комитет 22 июня 1931 года вручает И. А. Ефремову удостоверение, где указано, что ей во главе отряда командируется в Эворон-Лимурийский район. В связи с задержкой увеличен и срок командировки до 15 ноября. Из Хабаровска отряд Ефремова, в состав которого вошли старший коллектор Н. Н. Ульянов и топограф И. П. Шилов, спустился пи Амуру до села Пермское (ныне г. Комсомольск-на-Амуре). Так начался полевой сезон 1931 году.

В эти дни в Москве работала чрезвычайная сессия Академии наук. Ее работу открыл доклад академика Бухарина "Наука СССР на перевале всемирной истории", а от совета по изучению производительных сил выступил его председатель академик Губкин. Свой доклад он закончил призывом немедленно ликвидировать прорыв на фронте изучения наших естественных ресурсов. Первые полосы газет наполнились лозунгами: "Зажжем в тайге маяки индустрии!", "Не оставим "белых пятен" на карте Родины", "Дальний Восток станет валютным цехом страны!".

Один из вереницы

"Отряд Ефремова прошел от устья реки Горин вверх до слияния Горина с рекой Куин (ныне р. Девятка). Затем вверх по Куину до озера Эворон, вокруг всего озера Эворон с заходом в низовье р. Эвур. Другой маршрут того же отряда был проведен от селения Среднетамбовского на Амуре вниз по Амуру до селения Киселево. Отсюда по вьючной и приисковой тропе до прииска Спорного на реке Лимури; вверх по Лимури до вершины левой Лимури, далее - в верховья реки Боктор. Отсюда вниз по Боктору отряд вышел снова на реку Горин". Так в сжатом виде описан маршрут экспедиции в введении "Геологического очерка западной половины озерного района Приамурья", написанного Е. В. Павловским и И. А. Ефремовым и изданного Академией наук СССР в 1933 г. Всего Нижне-Амурской экспедицией пройдено 1950 км. Добрая половина этого пути пройдена отрядом Ефремова. На всем протяжении проведена геологическая съемка и опробование пород на золото обычным способом - промывкой в лотке.

Вспоминая те годы, И. А. Ефремов писал: "Время далеких походов маленьких геологических отрядов с небогатым снаряжением, когда все зависело от здоровья, умения, выдержки каждого из участников. Пути сквозь тайгу, по необъятным ее марям, торфяным болотам, по бесчисленным сопкам, гольцам, каменным россыпям. Переходы вброд через кристально чистые и ледяно-холодные речки. Сплавы по бешено ревущим порогам на утлых лодках и ненадежных карбасах. Походы сквозь дым таежных пожаров, по костоломным гарям, высокому кочкарнику, по затопленным долинам в облаках гудящего гнуса".

Это было время трудных, далеко не безопасных походов, а если учесть недостаточный опыт таежных экспедиций молодых геологов, то они были рискованными. Чтобы уменьшить этот риск в Нижне-Амурскую экспедицию в качестве проводников были приглашены дна местных жители. Это были представители одного из древнейших нанайских родов - рода Самар: Сэмэ Иванович Самар из стойбища Синдан и Григорий Иннокентьевич Самар (по крещению Духовской) из стойбища Кондон. Именно ему, Григорию Духовскому, посвящены благодарные строки Ивана Антоновича Ефремова: "...Когда-нибудь, если позволит оставшееся время и плохое здоровье, я напишу об этом, а если не удастся, то Григорий Самар навсегда останется дорогим мне, жаль, если не моим читателем...".

Письмо написано в 1969 году, а через три года Ивана Антоновича не стало. Болезнь помешала исполнить многое из задуманного.

Оми Чинда

- называют нанайцы птиц, искусно вышитых в ветвях родового дерева на узоре свадебного халата невесты. По представлению древних аборигенов Амура Оми Чинда - это душа еще неродившегося ребенка, еще неисполнившаяся мечта, непретворенное в жизнь желание...

Вспоминая лучшего своего проводника по Приамурью, И. А. Ефремов писал: "Ему я многим обязан, даже собственной шкурой, т. к. нас преследовали беды с Лимурийского маршрута, из которого мы выходили с ним вдвоем пешком по Боктору, в октябре, без крошки еды, семь суток..."

В уже упоминавшемся выше "Геологическом очерке..." помешены фотографии, выполненные И. Ефремовым. Как правило, это изображения геологических пород, иллюстрирующие научное содержание отчета. Но один снимок необычен для такого рода брошюр. Подпись под ним такая: "Гольды рода Самар в поселке Кондон". Кто эти люди? С таким вопросом автор обратился к нескольким представителям рода Самар. Один из них, Ермиш Владимирович Самар, не скрывая удивления, воскликнул: "Ведь это мои родители, а вот этот мальчишка, - он постучал указательным пальцем по темному пальто на фотографии, - это я сам. Но откуда у вас такой снимок? В нашем семейном фотоальбоме не было такого?".

После того, как Ермиш Владимирович выслушал мои пояснения, он представил тех, кто на фотографии: Самар Урэктэ Игиатиевна, Самар Олони (Владимир) Иннокентьевич, Самар Ермиш Владимирович и Самар Наталья Алексеевна.

- Значит, - пытаясь сформулировать вопрос, обращаюсь к Ермишу Владимировичу, - ваш отец и Григорий Иннокентьевич Духовской...

- Братья, - продолжает за меня собеседник, - мой дядя. Но о нем, к сожалению, я знаю немного.

Беседа с Ермишом Владимировичем длилась долго. Оказалось, что в доме Самаров, используя секреты народного врачевания, две нанайские женщины Урэктэ и Наталья выходили и поставили на ноги сильно истощенного вынужденным голоданием русского геолога.

- Помню, лежал на канах очень худой и, как мне тогда казалось, очень страшный русский, - вспоминал Ермиш Владимирович, - потом, когда русский выздоровел, уходя, он подозвал меня и подарил несколько листков из блокнота и карандаши, среди которых запомнился двухцветный, с одной стороны синий, с другой - красный грифель...

Григорий - внук Григория

В декабре 1941 года Григорий Духовской был принят на работу в Кондонское отделение связи почтальоном на линию Старт - Кондон. Он доставлял почту не только по этому участку. Время было военное, на почте работали в основном женщины, если возникала необходимость доставить корреспонденцию в другие удаленные поселки или стойбища, то Григорий Духовской всегда приходил на выручку. Делал свое дело скоро, так как знал тропы в тайге, которые помогали сокращать время в пути. Бывал он и в молодом городе на берегу Амура. Зимой для этого использовал нарты, а летом оморочку.

- Несчастье случилось в сентябре 1942 года, - рассказывала Валентина Александровна Самар, - в первых числах понес он корреспонденцию в поселок Старт и пропал. Лишь в конце месяца по телефону сообщили, что найдено тело убитого нанайца. Просили приехать в поселок Хурмули в лазарет Восточного отделения Нижне-Амурского БАМлага для опознания погибшего. На опознание мы поехали вдвоем с женой Григория Духовского. Всю дорогу молчали. Были уверены, что убитый - это Григорий Иннокентьевич. Так оно и вышло.

В семейном альбоме Климентия Григорьевича Духовского хранится одна фотография отца. На ней Григорий Духовской в белом, застегнутом на все пуговицы френче и в широком галифе. Положенная между снимком участников экспедиции И. Ефремова и фотографией гольдов рода Самар она связала цепь поисков. Именно ее взял с журнального столика подошедший крепкий мальчишка.

- Гриша, не мешай, - взяв из его руки снимок, сказала мать и, поймав мой взгляд, пояснила, - в честь деда назвали.

Автор благодарит Таисию Иосифовну Ефремову, Григория Гибивича Ходжера, Георгия Георгиевича Пермякова за помощь в поисках материалов и документов, легших в основу очерка.

На снимке: экспедиция И. А. Ефремова (крайний справа - И. А. ЕФРЕМОВ; третий слева - Г. И. САМАР).

Фото 1931 года.

На рисунке: маршруты экспедиции Ефремова.