ЖЮЛЬ ВЕРН

1

В 1904 году к престарелому, больному Жюлю Верну, уже много лет никуда не выезжавшему из Амьена, явился корреспондент одной солидной иностранной газеты и попросил у знаменитого писателя интервью.

Жюль Верн вежливо принял гостя и стал терпеливо отвечать на его бесконечные вопросы. Ему пришлось рассказывать – уже который раз! – том, как безуспешно он пытался в молодости завоевать себе литературное имя комедиями, водевилями, либретто комических опер, а также рассказами и повестями, в которых он пытался соединить драматизм сюжета с познавательными сведениями из разных областей знания.

– По-видимому, эти рассказы, – продолжал Жюль Верн, – натолкнули меня на счастливую мысль написать роман в совершенно новом роде, где главная роль отводилась науке – воздухоплаванию и географии. Для своего первого романа «Пять недель на воздушном шаре» (он вышел в свет в начале 1863 года) я выбрал местом действия Африку только потому, что эта часть света была изучена значительно менее других. Мне пришло в голову, что самое интересное исследование этого обширного материка может быть сделано с воздушного шара. Рецензенты объясняли успех моего первого романа тем, что я в доступной форме сообщил много научных сведений, мало кому известных. Во всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов делать возможно более правдоподобными и верными природе...

Далее Жюль Верн поведал своему гостю о том, как парижский издатель Этцель, напечатавший его первый роман, предложил ему заключить своеобразный договор на двадцать лет вперед, как, выполняя этот договор, продленный впоследствии еще на такой же срок, он уже свыше сорока лет выпускает ежегодно один или два новых романа, входящих в обширную серию «Необыкновенные путешествия».

– И несмотря на такую непрерывную, напряженную работу, – закончил Жюль Верн свой рассказ, – у меня накопилось в запасе не менее десяти готовых книг, которые будут опубликованы после моей смерти...

В заключение беседы корреспондент спросил:

– Какие, по вашему мнению, открытия и изобретения готовит человечеству наука будущего?

Старый писатель улыбнулся:

– Вы требуете от меня слишком многого. Но это науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного – в этом я не сомневаюсь. Скажу даже больше: я убежден, что многие из этих чудесных открытий будут сделаны на глазах нынешнего поколения... Двадцатый век создаст новую эру. Пройдет еще немного времени, и наши телефоны покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медлительными. Культура проникнет в самые глухие деревенские углы... Водопады дадут вшестеро больше двигательной энергии... Одновременно будут разрешены задачи воздухоплавания. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий... Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь эксплуатируют золотые россыпи. Моя жизнь была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И всё же я чувствую, что слишком рано мне приходится завершить свой земной путь, и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес!..

С тех пор, как появился первый роман Жюля Верна, прошло свыше, девяноста лет, но книги его до сих пор переиздаются, по-прежнему волнуют воображение, будят творческие мысли, заставляют спорить и восхищаться, сомневаться и размышлять, увлекают своим оптимизмом, ясной верой в силу разума и науки, в их окончательную победу над суевериями и невежеством.

Пафос научных дерзаний, борьба человека за овладение вселенной определяют идейные и художественные особенности творчества Жюля Верна – поэта научной мечты. Наука, ее история, ее современное состояние и ее будущее – главная тема «Необыкновенных путешествий», единственной в своем роде эпопеи, в которой поэтическая фантазия опирается на реальные достижения науки. Лучшие романы Жюля Верна потому и выдержали проверку временем, что его смелая фантазия никогда не переходила в беспочвенную фантастику и не отрывалась от породившей ее жизненной основы.

«Что бы я ни сочинял, что бы я не выдумывал, – сказал однажды Жюль Верн, – всё это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения науки превзойдут силу воображения».

В двадцатом веке наука опередила многие, даже самые смелые, жюльверновские фантазии. Многое из того, что его современникам казалось несбыточной мечтой, для нас давно уже стало вчерашним днем. Поучительна не только смелость мысли этого замечательного писателя, но даже его невольные ошибки и просчеты, которые помогают понять, как далеко ушла наука за несколько десятилетий, отделяющих нас от того времени, когда издатель Этцель выпускал в нарядных обложках, с иллюстрациями лучших французских художников новые тома «Необыкновенных путешествий»...

Литературная деятельность Жюля Верна, пионера научной фантастики, была исторически подготовлена великими техническими изобретениями и научными открытиями конца XVIII и первой половины XIX века. Величайшие достижения науки, победа материализма в объяснении самых сложных явлений органической жизни, многочисленные технические изобретения – всё это давало пищу творческой фантазии Жюля Верна и своеобразно претворялось в его научно-фантастических романах.

Выбирая темой того или иного произведения определенную отрасль науки, писатель силой своего воображения стремился опередить и улучшить ее реальные успехи. Многие изобретения и открытия, которые созревали в тишине лабораторий или только намечались в отдаленной перспективе, он изображал уже существующими, действующими, претворенными в жизнь в совершенном, законченном виде.

Научная фантазия Жюля Верна почти всегда основана на изображении реальных, но значительно гиперболизированных достижений ученых-теоретиков и инженеров-изобретателей его времени.

Писателя никогда не покидала светлая вера в безграничное могущество человеческого разума, способного победить стихийные силы природы и поставить ее на службу людям. Он не сомневался, что даже самые смелые из его фантазий, рано или поздно, станут свершившимся фактом.

Эту прекрасную особенность творчества Жюля Верна отметил генеральный секретарь французской коммунистической партии Морис Торез. Он вспоминает в своей книге «Сын народа», какое глубокое впечатление произвели на него в детстве романы Жюля Верна: «Книга Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» воспламенила мое воображение. Я был увлечен не столько приключениями капитана Немо, сколько им самим. Я видел в нем олицетворение великого гения науки, которая восторжествует над всем, науки, которая преобразит мир и людей, когда будет служить народу».

2

За четыре с лишним десятилетия, пока создавались «Необыкновенные путешествия», мысль Жюля Верна проделала большой и сложный путь вместе с передовой наукой его времени.

Если в первом романе Жюля Верна читатели восхищались смелыми воздухоплавателями, совершившими на аэростате полет над бескрайними просторами Африки, то в его последнем, посмертно изданном романе уже появляются аэропланы с реактивным двигателем, приводимые в действие силой расширения жидкого воздуха в момент его превращения в газообразное состояние, а также боевые снаряды, управляемые по радио («Необыкновенные приключения экспедиции Барсака»).

В те годы, когда подводные лодки были еще крайне несовершенными и почти не имели практического применения, воображением Жюля Верна был создан электрический подводный корабль «Наутилус», на котором отважный капитан Немо совершал свои далекие путешествия под волнами океана («Двадцать тысяч лье под водой»).

В то время, когда уже оторвался от земли первый в мире самолет А. Ф. Можайского, но еще не прекратились споры о том, какой принцип окончательно восторжествует: «легче воздуха» или «тяжелее воздуха» (воздухоплавание или авиация), – смелый изобретатель Робур, созданный фантазией Жюля Верна, отправился в кругосветное путешествие на своем гигантском геликоптере «Альбатросе» («Робур-Завоеватель»), а спустя еще восемнадцать лет – уже в начале XX века – тем же самым Робуром была построена универсальная машина-вездеход, совмещавшая свойства самолета, автомобиля, катера и подводной лодки («Властелин мира»).

Герои Жюля Верна воздвигают новые прекрасные города, орошают бесплодные пустыни, ускоряют рост растений с помощью аппаратов искусственного климата, улучшают методы обработки почвы, мечтают о практическом использовании внутреннего тепла земли, энергии солнца, ветра и морского прибоя, о возможности накопления запасов энергии в мощных аккумуляторах, высказывают предположение о некой единой природе химических элементов и о возможности превращения одного элемента в другой, изобретают фото-телефон, цветную фотографию, звуковое кино, автоматическую счетную машину, синтетические пищевые продукты, новые строительные материалы, одежду из стеклянного волокна и немало других замечательных вещей, облегчающих жизнь и труд человека и помогающих ему преобразовывать мир.

Некоторые научно-технические фантазии Жюля Верна навеяны вековой мечтой человечества об овладении силами природы, о коренном улучшении условий существования людей. Таковы, например, романы, в которых речь идет о строительстве прекрасных городов, идеальных в санитарном и гигиеническом отношении («Пятьсот миллионов бегумы»), об орошении пустынь («Вторжение моря»), о коренном улучшении методов обработки почвы («Пловучий остров») и т. п.

Внимательно следя за развитием науки и техники, Жюль Верн раскрыл в своих романах в доступной и занимательной форме важнейшие проблемы, которые волновали передовых ученых его времени. Но писатель не стремился – да это было бы и невозможно – угадывать самые методы научных исследований. Изобретения и открытия своих героев он изображал обычно в уже законченном, совершенном виде, сознательно отвлекаясь от тех препятствий и трудностей, которые предшествовали триумфу ученого. Иногда Жюль Верн ради осуществления фантастического замысла шел на сознательные допущения невозможного.

Разумеется, писатель прекрасно понимал, что громоздкий аппарат для температурного управления, установленный на аэростате «Виктория», лишил бы его подъемной силы («Пять недель на воздушном шаре») и что «Наутилус» практически не мог бы погрузиться на десятикилометровую глубину. Трудно заподозрить Жюля Верна и в том, что он действительно верил в возможность межпланетного перелета в пушечном ядре («С Земли на Луну») или, тем более, – на куске земной поверхности, отделившемся при столкновении с кометой («Гектор Сервадак»).

В первом случае автору важнее всего было изложить в общей форме идею усовершенствованной конструкции воздушного шара, обладающего способностью подниматься и опускаться на нужную высоту без сбрасывания балласта. Позднее эта идея была практически осуществлена, но только иным путем.

Во втором случае Жюль Верн создал фантастический прообраз идеального подводного корабля, поражающего в отдельных деталях разительным сходством с позднее осуществленными конструкциями подводных лодок. И хотя современная техника намного опередила представления Жюля Верна о подводной навигации будущего, его знаменитый «Наутилус» несомненно стимулировал изобретательскую мысль.

В романах на астрономические темы писатель задался целью воплотить свою мечту о межпланетном перелете и в то же время сообщить читателям в непринужденно занимательной форме приключенческого романа множество научных сведений.

Подобные же примеры легко найти и в других романах Жюля Верна. Взять хотя бы его фантастическое «Путешествие к центру Земли». Это невозможное путешествие используется автором как своеобразный литературный прием для поэтического воссоздания далекого геологического прошлого нашей планеты.

Если бы не было таких «допущений», возможно, не были бы написаны лучшие научно-фантастические романы Жюля Верна. Поэтому неправы те критики, которые упрекают Жюля Верна за фактические ошибки и неточности, забывая о том, что он был прежде всего романистом, а не ученым-исследователем. Вместе с тем многие ошибки Жюля Верна, кроме тех, которые им были допущены сознательно, ради свободного развития научно-фантастического сюжета, объясняются общим уровнем научных знаний того времени.

Романы Жюля Верна пестрят именами известных и малоизвестных ученых, ссылками на их труды, цитатами из их сочинений, цифровыми выкладками, математическими формулами, специальными научными терминами. Его герои опираются на теории и выводы своих предшественников, вступают в научные споры, сообщая попутно читателям массу полезных сведений, обогащают науку новыми ценными фактами и выводами.

Достоверность факта настолько тесно переплетается у Жюля Верна с художественным вымыслом, что часто бывает трудно отличить, где кончаются данные эксперимента и начинается гипотеза, где кончается гипотеза и начинается чистая фантазия. Впечатление правдоподобности усиливают также реальные и мнимые документы, точные даты, координаты, измерения, многочисленные выписки из сообщений наиболее распространенных газет и журналов.

Ученые и изобретатели, созданные воображением Жюля Верна, покидают свои кабинеты и лаборатории, их изобретения и фантастические проекты становятся достоянием гласности, будоражат общественное мнение, влияют на судьбы мира. При этом романтика научных дерзаний уживается в его романах с реалистическим изображением среды и обстановки действия, что еще больше придает его художественному вымыслу видимость фактической достоверности.

В романах Жюля Верна точные и технические науки соседствуют с естествознанием и географией.

На страницы его книг врывается пена волн, песок пустынь, вулканический пепел, арктические вихри, космическая пыль.

Место действия в его романах – планета Земля, и не только Земля, но и Вселенная...

В библиотеке Жюля Верна стоял огромный глобус, вдоль и поперек испещренный густой сетью маршрутов, совершённых его героями. Они побывали на всех материках и океанах, они проникали в такие заповедные края, которые в то время были еще обозначены на географических картах белыми пятнами. Они путешествовали по земле, по воздуху, по воде, под водой, взбирались на снежные вершины, опускались в кратеры вулканов, устремлялись в межпланетную даль.

Герои Жюля Верна вписывают яркие страницы в историю географических открытий, пополняя труды действительно существовавших предшественников новыми фактами, наблюдениями и выводами. Автор вносит имена своих героев в почетный список первооткрывателей новых земель и исследователей морских просторов.

Например, путешествие капитана Гаттераса воспринимается в одном ряду с действительно состоявшимися полярными экспедициями Парри, Франклина, Росса Белчера, Кеннеди, Мак-Клинтока и других исследователей, которые не раз упоминаются в романе по ходу действия. И таким образом реальные и мнимые путешествия изображаются как одинаково достоверные, а герои романов перестают казаться вымышленными лицами.

3

Жюль Верн был подлинным творцом нового литературного жанра – научно-фантастического романа. Его литературное новаторство выражается не только в том, что фантазия у него подружилась с наукой и впервые стала ее неразлучной спутницей, но и в том, что новому роману соответствовал и новый положительный герой – пытливый исследователь, инженер, изобретатель, ученый, путешественник, готовый ради достижения поставленной цели совершить любой подвиг, пойти на любую жертву. Мужественные, благородные, свободолюбивые герои Жюля Верна не знают корысти и лицемерия. Их высокие моральные качества раскрываются в действиях, утверждающих отвагу дерзании, непримиримость в борьбе.

Задачи, которые они ставят перед собой, фантастически сложны, почти невыполнимы. Но вдохновляют их не своекорыстные эгоистические побуждения, а поиски научной истины или желание помочь ближнему. И как бы далека ни была намеченная цель, они обязательно достигнут ее, пройдя сквозь тысячи препятствий.

Читая «Необыкновенные путешествия», мы попадаем в какой-то особый мир, со своими законами и условностями, далекими от действительности буржуазного общества. Люди отличаются здесь необычайной моральной чистотой, физическим и душевным здоровьем, целеустремленностью, собранностью. Смельчакам, верящим в успех своего дела, удается любое, самое трудное предприятие. Злодеи всегда разоблачаются и несут наказание за совершённые преступления. Справедливость всегда торжествует. Мечта всегда осуществляется.

Часто у Жюля Верна повторяются типовые характеристики и отдельные сюжетные положения. Но даже при наличии явного сходства родственных персонажей, каждому присущи индивидуальные особенности, своеобразные черты характера. Смешной и рассеянный энтомолог кузен Бенедикт из романа «Пятнадцатилетний капитан» вовсе не является копией тоже смешного и тоже рассеянного географа Жака Паганеля, наделенного, кроме того, замечательным благородством, великодушием и другими привлекательными качествами. Но и тот и другой прекрасно справляются со своей нелегкой задачей выступать в роли своеобразной «ходячей энциклопедии», перемежая рассуждения на научные темы остроумными шутками или забавными выходками.

Мир «Необыкновенных путешествий» населен множеством людей разных общественных слоев, профессий, национальностей, убеждений, интересов, привычек, вкусов. В толпе действующих лиц, рядом с героями высокого романтического плана, такими, как Немо, Гаттерас или Робур ¹, выделяются образы отважных волевых женщин, с одинаковой готовностью идущих на подвиг и на самопожертвование. Такова, например, смелая путешественница Полина Барнет, посвятившая себя исследованию Арктики («Страна мехов»).

Сильным и мужественным характером, который раскрывается в действии и закаляется в борьбе, наделены и юные герои Жюля Верна. Иногда, в критическую минуту приняв на себя ответственность за жизнь и судьбы многих людей, юноша становится капитаном судна, начальником экспедиции или трудовой общины колонистов («Пятнадцатилетний капитан», «Два года каникул» и др.).

«Необыкновенные путешествия» проникнуты чувством уважения и симпатии к исторически сложившимся особенностям и национальной культуре народов всего мира. Враждебность Жюля Верна к национальной и тем более расовой ограниченности видна даже в самом выборе положительных персонажей, представляющих, наряду с европейцами и американцами, народы колониальных и зависимых стран. И в самом деле, каким глубоким благородством и чувством человеческого достоинства наделены такие персонажи, как индеец Талькав («Дети капитана Гранта»), эскимоска Калюмах («Страна мехов»), негр Геркулес («Пятнадцатилетний капитан»), рабыня-негритянка Зерма («Север против Юга»), охотник-бушмен Мокум («Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке») и многие другие.

Значительную группу среди персонажей «Необыкновенных путешествий» составляют образы слуг, которым отводится отнюдь не служебная, а первостепенная роль в развития действия (Паспарту, Консель, Джо и др.). Отношения между хозяином и слугой основаны на взаимном уважении и доверии. Слуга здесь фактически уже не слуга, а верный друг и незаменимый помощник ученого или путешественника, в равной степени заинтересованный в успехе его предприятия. Образы «слуг» вносят в романы Жюля Верна атмосферу непринужденного веселья и жизнерадостный народный юмор.

Его героев не покидает способность шутить даже в часы решительных испытаний, когда дело идет о жизни и смерти. Величайший оптимизм, находящий свое выражение в бодром юморе, – одна из привлекательных особенностей романиста. Сюжеты некоторых его произведений целиком основаны на комических недоразумениях и юмористических ситуациях («Причуда доктора Окса», «Упрямец Керабан», «Удивительные приключения дядюшки Антифера», «Завещание чудака» и др.). Замечательный мастер приключенческого остро сюжетного повествования, Жюль Верн был в то же время одним из самых талантливых юмористов во французской литературе своего времени.

Наиболее полное выражение прогрессивной направленности творчества Жюля Верна мы видим в тех случаях, когда его положительный герой одновременно является и новатором науки и борцом за свободу, когда он не только странствует, изобретает и строит, но и упорно борется за претворение своих идея, не совместимых с существованием деспотизма и. рабства.

Таков, прежде всего, капитан Немо – гениальный ученый и революционер. Его «Наутилус» – и подводная лаборатория и орудие боя. В богатой библиотеке на «Наутилусе» «собраны произведения и старинных и современных авторов – всё то лучшее, что создано человеческим гением и в области науки, и в художественной прозе, и в поэзии».

Кабинет капитана Немо украшен портретами исторических деятелей разных стран – героев и мучеников национально-освободительных движений.

Загадочный Немо, как выясняется в «Таинственном острове», – индийский революционер Даккар, посвятивший свою жизнь борьбе за освобождение родины. Пустив ко дну английский военный корабль, он говорит возмущенному Аронаксу: «Справедливость и право на моей стороне... Я угнетенный, а вот – угнетатель! Это из-за него я потерял всё, что любил, всё, что мне было дорого и свято, – родину, жену, детей, отца, мать, – всё! Всё, что я ненавижу, – здесь, на этом корабле! Молчите же!».

Владыка морских бездн, капитан Немо обладает несметными богатствами. Но ему самому никакие богатства не нужны. Сокровища, найденные на погибших кораблях, жемчуг, искусственно выращенный или собранный на дне океана, он отдает восставшим грекам и своим соотечественникам-индийцам, стремящимся сбросить цепи рабства.

Слова капитана Немо: «До последнего вздоха я буду на стороне всех угнетенных, каждый угнетенный был, есть и будет» мне братом», – могут повторить и другие герои Жюля Верна.

Капитан Гарри Грант не желает примириться с тем, что Шотландия потеряла свою былую независимость, и пытается основать большую колонию шотландских эмигрантов на одном из островов Тихого океана («Дети капитана Гранта»). Французский офицер Анри д′Альбаре становится героем освободительной борьбы греческого народа против турецкого ига («Архипелаг в огне»). Американский плантатор-южанин Джеймс Бюрбенк отпускает рабов на свободу и сражается вместе с ними на стороне северян («Север против Юга»). Венгерский патриот Матиас Сандорф борется за освобождение своей родины от австрийского гнета и мстит предателям, виновным в гибели его друзей и соратников («Матиас Сандорф»). Болгарский революционер Сергей Ладко активно участвует в восстании против турецкого владычества («Дунайский лоцман») и т. п.

4

В некоторых романах Жюль Верн отдает дань идеям утопического социализма Фурье, Сен-Симона, Кабе.

В романах «робинзоновского» цикла («Таинственный остров», «Два года каникул» и др.) писатель воспевает коллективный труд свободных людей, живущих на уединенном острове, вдали от эксплуататорского общественного строя и его противоречий. Для каждого члена трудовой общины созидательный труд становится первейшей жизненной потребностью. Здесь не существует ни денег, ни частной собственности, ни присвоения чужого труда. Здесь – все за одного, один за всех.

Герои «Таинственного острова», в отличие от Робинзона Крузо, не ограничиваются охотой, скотоводством и земледелием. С помощью инженера Сайреса Смита они строят мосты, проводят каналы, воздвигают плотины, осушают болота, добывают полезные ископаемые, плавят металлы, производят химические продукты, сооружают машины, налаживают электрическую телеграфную связь. Дикий уголок земли превращается в процветающую свободную колонию. Здесь каждый трудится не за страх, а за совесть. Работая для себя, каждый колонист заботится в то же время о благе всей общины.

Научная фантастика входит в этот роман не в виде удивительных изобретений и машин, а как изображение благих результатов человеческого труда в фантастически трудных условиях. Достижения Сайреса Смита оказались возможными только благодаря его большим знаниям и техническому опыту. Весь этот роман звучит как гимн всепобеждающему труду.

Во времена Жюля Верна, особенно в годы его молодости, было известно немало попыток основывать в разных частях света «икарийские» ² трудовые общины, но все эти попытки неизбежно кончались разочарованием и неудачей. Не случайно утопические трудовые общины существуют в его романах только на необитаемых островах.

В тех случаях, когда от изображения трудовой общины писатель переходит к описанию утопического города или государства будущего, такое государство принимает у него своеобразную форму идеализированной демократической республики. Это мы видим в романе «Пятьсот миллионов бегумы» (1879), где рисуется свободный город Франсвиль, основанный доктором Саразеном на сокровища, полученные в наследство от индийской княгини. В городе Франсвиле всё радует глаз человека, помогает ему трудиться и отдыхать. Высшие завоевания научно-технической мысли находят применение и в работе и в быту. Все граждане пользуются равными правами на труд, на отдых и на участие в общественной жизни. Ворота этого города широко раскрыты для политических эмигрантов, преследуемых у себя на родине.

Верил ли Жюль Верн в осуществимость этого города-мечты в условиях капиталистического строя с его антагонистическими противоречиями? Разумеется, нет. Но каким путем совершится переход от дурного настоящего к идеальному будущему, к прекрасному Франсвилю? Жюль Верн наивно полагает, что этот переход последует в результате высокого развития науки и техники, а это уже само по себе, как ему кажется, должно привести к большим социальным преобразованиям.

Образ гениального изобретателя Робура является для него символом науки будущего: «Явится ли когда-нибудь людям новый Робур-Завоеватель? – спрашивает писатель и сам же отвечает: – Конечно, и тогда он откроет свою тайну, которая изменит сразу весь политический и гражданский строй нашей жизни» («Робур-Завоеватель»).

Великий фантаст не понимал того, что наука и техника сами по себе не могут вызвать коренных социальных преобразований. Незнание законов общественного развития помешало ему наметить правильные пути использования науки и техники в будущем. И в то же время он отчетливо сознавал, что в современных ему общественных условиях ученые вынуждены служить не всему народу, а лишь ничтожной кучке капиталистов, превращающих достижения науки и техники в средства личной наживы, для создания чудовищных орудий, истребления людей. Отсюда частый у Жюля Верна мотив трагического одиночества гениального изобретателя, окруженного глухой стеной непонимания и враждебности. Непреодолимое противоречие между творческой личностью и общественной средой часто получает у Жюля Верна трагическое разрешение: погибает либо герой, либо его изобретение.

Расцвет литературной деятельности Жюля Верна совпал с начавшимся переходом капитализма в последнюю, империалистическую стадию. Действительность второй половины XIX века, чем дальше, тем больше, противоречила демократическим и гуманистическим идеалам писателя, всё больше отнимала у него надежду на возможность мирного научно-технического и общественного прогресса. Писатель-демократ не мог обойти молчанием самые жгучие социальные проблемы своего времени.

Во многих произведениях Жюль Верн с возмущением описывает ужасное положение порабощенных народов, воскрешает страшные картины колониального разбоя великих держав, решительно протестует против расового угнетения и работорговли («Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой», «Пятнадцатилетний, капитан», «Север против Юга», «Жангада» и др.).

Порабощение «цветных» народов «белыми» колонизаторами – такова главнейшая социальная тема «Необыкновенных путешествий». Эта тема звучит во многих романах Жюля Верна на протяжении всего его творчества, непрерывно обогащаясь новыми потрясающими фактами.

После франко-прусской войны 1870–1871 годов, окончившейся отторжением от Франции Эльзаса и Лотарингии, внимание Жюля Верна привлекают самые острые социальные вопросы, связанные с переходом буржуазных государств к империалистической политике.

События франко-прусской войны показали писателю, что германский империализм принесет народам новые ужасные войны и неисчислимые бедствия, если не обуздать раз и навсегда захватнического рвения германских промышленников и финансистов.

Этой теме посвящен один из лучших романов Жюля Верна «Пятьсот миллионов бегумы».

В центре романа – человеконенавистник и расист профессор Шульце, в образе которого легко увидеть много общего с гитлеровскими фашистами. И это, разумеется, не просто случайное совпадение. «Теоретики» прусского милитаризма еще задолго до франко-прусской войны пытались «обосновать» свое «право» на истребление «неполноценных» народов и завоевание «мировой империи».

Построив военные заводы на территории штата Орегон, Шульце собирается начать активные «действия».

«Вот мы уже и устроились в самом сердце Америки! – восклицает он. – Дайте нам остров или два недалеко от Японии, и вы увидите, как мы зашагаем по всему свету!»

Не случайно попытка Шульце привести в исполнение свои преступные замыслы оканчивается его бесславной гибелью. Он сам же становится первой и единственной жертвой своей дьявольской выдумки – ядовитого газа, который был предназначен для уничтожения жителей свободного Франсвиля.

Роман аллегорически завершается полным торжеством гуманизма и демократии, воплощенных в утопическом Франсвиле.

Собираясь использовать опустевший Штальштадт как арсенал для обороны Франсвиля, доктор Саразен заявляет: «Но если мы будем самыми сильными, – мы постараемся в то же время быть и самыми справедливыми и научим ваших соседей любить мир и справедливость».

В развязке романа полностью проявился социальный оптимизм Жюля Верна, его непоколебимая вера в грядущее торжество прогрессивных демократических сил во всем мире.

5

Вторая половина литературной деятельности Жюля Верна совпала с периодом агрессивных захватнических войн и ожесточенной борьбы империалистических государств за передел мира, с периодом подготовки первой мировой войны и решительных революционных выступлений пролетариата.

Сама действительность подсказывала Жюлю Верну новые замыслы и темы, которые старый писатель решал с присущими ему прямотой и честностью. В поздних произведениях Жюля Верна заметно нарастает политическая и социальная острота. Мысль писатели делается более зрелой и глубокой. Свойственные ему добродушная усмешка и беззлобный юмор часто переходят в гротеск и сатиру. Некоторые романы написаны в форме прозрачной аллегории, наводящей на мысль о враждебности современного ему общественного строя народу и прогрессу. Вместе с тем Жюль Верн и в поздние годы творчества поражает калейдоскопическим разнообразием сюжетов, живостью описаний, стремительностью диалога, искрящимся остроумием, парадоксальностью.

В конце XIX века в творчестве Жюля Верна несомненно намечается известная эволюция, но – не угасание и упадок, которые обычно усматривают его буржуазные биографы, а редкий в старческие годы духовный и творческий подъем.

На всем протяжении своей литературной деятельности Жюль Верн остается поэтом науки. Но теперь он отчетливо понимает, что важна не только наука сама по себе: не менее важно, в чьих руках она находится. Только наука, служащая чистым, благим намерениям, имеет право на существование. Эту мысль Жюль Верн неустанно проводит в своих произведениях.

Из романа в роман переходит образ разочарованного изобретателя, становящегося игрушкой враждебных демонических сил.

Непризнанный, утративший чувство родины французский изобретатель Томас Рош отдает пиратам с Бермудских островов свое изобретение – снаряд чудовищно разрушительной силы. Когда на одном из кораблей, осаждающих остров, взвивается французский флаг, Томас Рош чувствует угрызения совести. Сознание вины перед родиной и зла, которое он посеял, толкает его на отчаянный поступок: он взрывает остров и гибнет вместе с бандитами, унеся в могилу тайну своего «фульгуратора» («Равнение на знамя»).

Шовинист и мизантроп Вильгельм Шториц употребляет научный секрет своего отца – способность превращаться в человека-невидимку – для борьбы против венгерских патриотов, мечтающих освободиться от австрийского владычества. Гибель человека-невидимки уже сама по себе утверждает правоту его противников, победу нравственного и гуманного начала («Тайна Вильгельма Шторица»).

Образ гениального изобретателя Робура существенно меняется от первого ко второму роману. Если в «Робуре-Завоевателе» герой овеян романтическим ореолом и внушает сочувствие, то в романе «Властелин мира» (1904) автор развенчивает его как жалкого безумца, одержимого манией величия и возомнившего себя «сверхчеловеком». Не желая передать свою вездеходную машину правительству США и никакому другому государству, чтобы она не, была использована в военных целях, Робур в то же время сохраняет ее секрет лишь в своих собственных интересах, для приобретения личного могущества. Преследуемый ненавистью сограждан, поставленный вне закона, он устремляется в воздушный полет, навстречу грозе и буре, и тонет вместе со своей удивительной машиной в водах Мексиканского залива.

Из поздних произведений Жюля Верна особенно значительны те, в которых политическая направленность выражается в сатирической, иногда даже памфлетной форме, с далеко идущими иносказательными обобщениями.

Предметом постоянных язвительных насмешек писателя становятся захватнические вожделения финансистов и, дельцов, уродливые проявления общественного и бытового уклада, в странах с господством монополистического капитала, а также неистовое соперничество между долларом и фунтом стерлингов.

Америка с ее богатейшими ресурсами, трудолюбивым энергичным народом, быстро развивающейся промышленностью, огромных необжитыми пространствами на дальнем Западе, куда устремлялись толпы поселенцев и эмигрантов, представлялась Жюлю Верну страной неограниченных возможностей и больших перспектив. Американцами являются положительные герои таких романов, как «С Земли на Луну», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан». Многие положительные герои-американцы являются участниками аболиционистского движения и войны против рабства негров.

В романе «С Земли на Луну» (1865) Жюль Верн поет гимны инициативе, предприимчивости, деловитости, «техническому гению» своих героев-янки. Барбикен и его друзья не задумываясь рискуют жизнью ради смелого научного опыта и не помышляют при этом ни о какой материальной выгоде. Но в этом же романе, печатавшемся в газете еще до окончания гражданской войны в США, звучат критические нотки. Автор высмеивает воинственный азарт американских купцов и промышленников: изрядно нажившись во время войны, они не желают примириться с наступлением «мертвого сезона». Прогрессивные круги Франции и всего мира возмущались искусственным затягиванием войны в интересах североамериканских промышленников и дельцов, и это нашло свое отражение в романе.

В посмертно опубликованном рассказе «Блеф. Американские нравы», написанном спустя несколько лет после поездки писателя в 1867 году в США, изображена в неприглядном свете «деловая практика», с ее невероятными аферами, очковтирательством, рекламной шумихой, беззастенчивым стяжательством.

Отсюда можно заключить, что некоторые нездоровые проявления капиталистической конкуренции и уродливые черты общественного быта второй половины XIX века были замечены Жюлем Верном уже в начале его творчества.

К концу XIX века Великобритания начала уступать свое первенство американскому капиталу. Соединенные Штаты Америки превратились в самую мощную индустриальную державу, занявшую первое место в мире по своей промышленной продукции. Молодой американский капитализм выступил на международную арену, требуя своей доли в мировых колониальных владениях.

Писателя особенно тревожат военные приготовления великих держав, и теневые стороны буржуазного «прогресса» становятся теперь постоянным объектом его сатирической фантазии.

Спустя четверть века после появления романа «С Земли на Луну» Жюль Верн выступил с романом «Вверх дном» (1889), в котором читателям снова встретились знакомые лица – члены балтиморского «Пушечного клуба».

Импи Барбикен не утратил с годами своей кипучей энергии я неистощимой изобретательности. Математик Дж. Т. Мастон с железным крючком вместо правой руки и гуттаперчевой заплатой на черепе, как и прежде, полон юношеского задора и самозабвенного научного энтузиазма. Капитан Николь с прежним азартом занимается изысканиями в области баллистики. Внешне как будто ничто не изменилось. Герои так же фанатично преданы своему любимому делу, а жители Балтиморы так же единодушно поддерживают новое дерзкое начинание знаменитых участников межпланетного перелета. И весь этот роман с таким же, если даже не большим, остроумием выдержав в юмористических шутливых тонах...

Но всё же изменилось самое главное. Наука в руках вдохновенных артиллеристов из средства познания мира превратилась в орудие наживы. Члены «Пушечного клуба» не могли остаться в стороне и не быть затронутыми теми колоссальными сдвигами, которые произошли в Америке за истекшие четверть века – после окончания гражданской войны.

В романе «Вверх дном» автор не только выводит все возможные логические последствия из заведомо несбыточной, хотя и научно обоснованной предпосылки, но и использует астрономическую гипотезу как подходящий повод для разоблачения стяжательских вожделений финансистов и дельцов.

Курьезная история продажи с торгов Северного полюса и организации Барбикеном Арктической промышленной компания дает Жюлю Верну благодарный материал для воплощения сатирического замысла.

Когда земная ось будет «выпрямлена», изменится расположение климатических поясов, растают полярные льды и природные богатства Северного полюса окажутся доступными для разработки.

Новый пушечный выстрел «Барбикена и К°» нарушает спокойствие во всем мире: после «выпрямления» земной оси моря и океаны выльются из берегов и затопят целые материки, с лица земли исчезнут многие государства и страны, в пучине вод погибнут целые народы, но зато катастрофа, не коснется Балтиморы, зато будет процветать американская компания, вложившая доллары в это доходное предприятие!

Автор допускает преувеличения лишь постольку, поскольку заведомо нелепа сама предпосылка замысла «Барбикена и К°», неосуществившегося по независящим от них причинам: для «выпрямления» земной оси понадобилась бы сила практически недостижимая – в триллион раз превосходящая ту, которой они располагали. Но писатель вовсе не отклоняется от истины в своем сатирическом изображении бесчестных методов наживы, спекуляций мнимыми ценностями и связанного с этим финансового ажиотажа. Герои «Вверх дном» приносят в жертву наживе судьбы и благополучие всего человечества, используя великие силы науки не на благо, а во вред людям.

«Пушки! Опять пушки! – негодует Жюль Верн. – У этих американцев из Пушечного клуба, как видно, нет на уме ничего другого! Они помешались на своих пушках! Решающим доводом всегда является для них пушечный довод! Неужели грубое орудие станет владыкой мира? Неужели распоряжаться законами промышленности и законами космическими будут всесильные пушки?»

«Нельзя безнаказанно пугать полтора миллиарда обитателей Земли... и угрожать страшной катастрофой самому их существованию!» – восклицает автор.

В том же 1889 году в американском журнале «Форум» был опубликован рассказ Жюля Верна «В XXIX веке. Один день американского журналиста в 2889 году», написанный по заказу, специально для американских читателей. Автор здесь применяет испытанный литературный прием-сатиру в форме панегирика, Американский обыватель, от лица которого ведется повествование, расточает восторженные похвалы предприимчивости и деловым успехам миллиардера Фрэнсиса Беннета. Рассказчик не подозревает того, что нарисованная им картина капиталистического «рая» производит далеко не радужное впечатление. Чудовищная концентрация капитала, господство сверхмонополий, стандартизация культуры и быта, вырождение литературы и искусства, наряду с высоким развитием техники, обеспечивающей власть и могущество всесильному диктатору Беннету, – во всем этом легко заметить значительную гиперболизацию тех социальных явлений, которые наметились уже в конце XIX века и внушали автору наибольшие опасения.

В романе «Пловучий остров» (1895) удачно соединяются все особенности, присущие лучшим произведениям Жюля Верна: увлекательный приключенческий сюжет, тщательно разработанная, хорошо выполненная научно-техническая сторона замысла, красочные Географические описания, непринужденно шутливый юмористический тон, и главное, что придает этому роману живой интерес, – острая социальная тема.

Действие происходит в то время, когда «Соединенные Штаты Америки удвоили количество звезд на своем государственном флаге», присоединив к себе все земли континента от полярных островов Канадского доминиона до Панамского канала.

Миллиардеры сооружают чудо техники – пловучий электроходный остров «Стандарт-Айленд» с лугами и парками на искусственной почве, с искусственной речкой Серпентайн, с великолепным городом Миллиард-Сити. К услугам богачей все блага цивилизаций и комфорта: искусственный климат, движущиеся тротуары, электрические автомобили, круговая железная дорога, аппараты для записи звука и передачи изображения, роскошные особняки, выстроенные из алюминия и пустотелых стеклянных кирпичей, шедевры искусства, вывезенные из Европы, «гигиеническая консервированная» музыка для нервнобольных, «газеты», напечатанные на съедобной бумаге шоколадной краской, дающие пищу «не только уму, ко и желудку», и, разумеется, – вышколенная армия наемников, прельщенных высоким жалованьем.

Допускаются сюда только избранные. «Обитатели этой «жемчужины Тихого океана» владеют доброй половиной золота, находящегося в обращении во всем мире. Миллион здесь разменная монета». Развенчанный король «Малекарлии», нашедший убежище на Стандарт-Айленде, не может здесь свести концы с концами и вынужден поступить на службу в местную обсерваторию.

Нарочито затянутая экспозиция облегчает автору задачу подробного описания устройства Стандарт-Айленда и всех технических усовершенствований, которые должны были обеспечить блаженное существование немногим счастливцам. Четверо парижских виртуозов – веселый неунывающий квартет, – очутившись неведомо для себя на Стандарт-Айленде, в восторге от всего, что они видят. В первой части царит настоящее «эпическое раздолье», речь автора льется спокойно и неторопливо. Любознательные музыканты узнают все подробности о Стандарт-Айленде и Миллиард-Сити, знакомятся с островами Тихого океана, дают концерты, участвуют в празднествах, экскурсиях... С точки зрения музыкантов, гармония этого блаженного мирка всё же нарушается печальным зрелищем жалкого существования порабощенных вымирающих племен тихоокеанских архипелагов. Не эта «мелочь» не может повлиять на душевное равновесие обитателей Стандарт-Айленда.

Во второй части темп повествования убыстряется от главы к главе. На горизонте сгущаются тучи, нарастает тревога. Коммерческие инстинкты и эгоистические вожделения обитателей Миллиард-Сити, возросшие отнюдь не на искусственной почве, вносят на остров атмосферу вражды и соперничества. Борьба за власть двух главных магнатов – нефтяного короля Джема Танкердона и банкира Нэта Коверли – делит население острова на две враждующие партии. Администрация Стандарт-Айленда и особенно Калистус Мэнбар – главный распорядитель по части увеселений – стараются изо всех сил восстановить прежний порядок. Но все усилия тщетны. Несчастье следует за несчастьем, и, наконец, разражается неизбежная, давно уже назревшая катастрофа. Могучие моторы, пущенные в противоположные стороны, разрывают остров на части, и он превращается в жалкие обломки...

Еще недавно миллиардеры были господами своего счастья. Величайшие достижения науки и техники обеспечивали им и могущество и покой. Но вот они уже во власти грозных стихий и цепляются за обломки Стандарт-Айленда. От былого «величия», не остается и следа. Не остается следа и от «эпического раздолья»: плавные текучие периоды сменяются короткими рублеными фразами. Даже изменившийся ритм повествования подчеркивает растерянность и отчаяние «миллиардцев» ³.

Потерпевших крушение подстерегают бури и грозы, муки голода и жажды. Им сейчас не помогут их миллионы, хранящиеся в банках Нового и Старого Света! «Как знать, – восклицает автор, – может быть, близок день, когда даже за миллион долларов им не купить фунта мяса или фунта хлеба!»

6

Серьезные общественные проблемы намечены в форме прозрачной аллегории и в некоторых романах, увидевших свет уже после смерти Жюля Верна.

Пагубная власть золота служит главной темой сатирического романа «В погоне за метеором» (1908).

Чудаковатому французскому ученому Зефирену Ксирдалю, который живет только своей наукой и не замечает, что творится вокруг, удается с помощью особой машины притянуть к земле метеор, состоящий из чистого золота. В Европе и Америке начинается паника: золото обесценивается, акции превращаются в простые бумажки, во всем мире нарушается политическое и финансовое «равновесие». С тонкой иронией автор описывает заседания международной конференции в Вашингтоне, которая не может дипломатическим путем разрешить вопрос о полюбовном разделе золотой глыбы между суверенными державами. К берегам Гренландии, куда упал метеор, прибывают военные корабли и войска. Обстановка становится напряженной, назревает мировая война... Ксирдаль увидев пагубные последствия своего научного опыта, сталкивает золотой метеор в море, и он исчезает навсегда. В выигрыше остается только ловкий делец – французский банкир Лекёр. Вовремя пронюхав, для какой цели Ксирдаль перестроил свою машину, Лекёр скупает обесцененные акции золотодобывающей промышленности и через несколько часов становится миллиардером.

Иносказательный смысл романа подчеркивается юмористическим изображением нарастающей неприязни и вражды двух астрономов-любителей, оспаривающих друг у друга честь открытия золотого метеора, а затем, по мере приближения к Земле его орбиты, – брожения умов и разгула страстей во всем мире, охваченном безумием «золотой лихорадки». Но стоило только исчезнуть золотому миражу, как всё сразу же входит в свою колею. Эскадры и войска убираются восвояси, биржевые акции снова повышаются, споры и вражда утихают, астрономы-соперники опять становятся друзьями, а простодушный Зефирен Ксирдаль продолжает бескорыстно обогащать своего дядюшку – банкира Лекёра – всё новыми и новыми изобретениями...

Тонкий «диккенсовский» юмор, шаржированные, но чрезвычайно выразительные портретные характеристики героев, блестяще выполненная и до мелочей продуманная композиция романа (действие, пройдя как бы по кругу, возвращается к исходной точке) – всё это дает возможность судить о богатстве и разнообразии изобразительных средств, которыми владел Жюль Верн. Писатель не выражает своих идей в публицистической форме. Они звучат в подтексте произведения и вытекают из самого фантастического сюжета, наводящего читателей на размышления о самых серьезных вещах.

Последний посмертно изданный роман Жюля Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» во многом повторяет, но уже в иных исторических условиях, одну из двух сюжетных линий романа «Пятьсот миллионов бегумы».

Преступник и негодяй Киллер ⁴ скрывается от властей в дебрях Французской Западной Африки. Заманив к себе обманным путем гениального изобретателя Камаре, он сооружает с его помощью усовершенствованный по последнему слову техники бастион смерти – город Блекланд ⁵, где находят убежище и благоденствуют отпетые преступники и авантюристы из разных стран. Рабочих, вывезенных из Европы, и негров, согнанных на строительство и для обработки плантаций, Киллер превращает в своих рабов. Кто попадет однажды в Блекланд, никогда больше не вырвется из его стен. Похищенные Киллером члены экспедиции Барсака проникают на завод Камаре, который сам является пленником Киллера и находится в такой строгой изоляции, что даже и не подозревает, для каких целей используются его изобретения. С помощью Камаре пленники направляют на Блекланд смертоносные орудия, служившие до этого диктатору, и поднимают восстание рабов. Блекланд уничтожен, Киллер и его приспешники погибают...

Современники могли воспринять этот роман как очередное фантастическое преувеличение Жюля Верна. Нам же, в свете исторического опыта последних десятилетки, легко почувствовать, как правильно здесь уловлены зловещие тенденции, наметившиеся в годы подготовки первой мировой войны в деятельности реакционных правительств и правителей империалистических государств.

В последние годы жизни Жюль Верн особенно остро ощущал, какое зло несло народам мира господство империалистов. Он видел, как созидательные силы науки обращались против культуры и прогресса, использовались в целях насилия и разрушения. Отсюда – нотки пессимизма, мрачная трагическая атмосфера в некоторых его поздних романах. И всё же писатель не переставал надеяться, что прогрессивные силы в союзе с передовой наукой рано или поздно восторжествуют во всем мире и навсегда положат конец деспотизму и кровавым войнам.

Ведь не случайно же в его романах человеконенавистники и злодеи, использующие достижения науки и техники в своекорыстных, враждебных народу целях, навлекают на себя неминуемую гибель! И не случайно перестают существовать и чудовищный Штальштадт, и ужасный Блекланд, и роскошный Миллиард-Сити – город, куда допускались одни только богачи!

Прогрессивные социальные и политические мотивы неотделимы в романах Жюля Верна от их естественно-научной тематики. Жюль Верн – поэт науки неразрывно связан с Жюлем Верном – горячим поборником демократических и гуманистических идеалов, противником милитаризма и преступной колониальной политики капиталистических государств.

Е. Брандис

1. Имеется в виду герой романа «Робур-Завоеватель».

2. Слово «икарийские» – от заглавия утопического романа Этьена Кабе «Путешествие в Икарию» (1840).

3. Так называли себя жители Миллиард-Сити.

4. Киллер (англ.) – убийца.

5. Блекланд (англ.) – черная страна или черный город.