В ПОЛЕТЕ «НЕУПРАВЛЯЕМЫЙ»

Мы сидим в операторской рубке, я и коллега Камилл. (По чести сказать, до сих пор не знаю, как его зовут вне стен "фадеевки", где на заседаниях клуба мы общаемся только по псевдонимам, которые берем из фантастических произведений. Эта игровая придумка, сначала рассчитанная в основном на ребят школьного возраста, неожиданно и в то же время как-то естественно прижилась в "Комконе". Не обошлось и без курьезов: до сих пор с улыбкой вспоминаем реакцию нашего президента на просьбу по телефону: "Позовите, пожалуйста, Экселенца...").

Рядом крутятся бобины магнитофонов - идет запись спектакля "Большое космическое путешествие по мирам фантастическим". Он разворачивается перед зрителями в нескольких десятках шагов отсюда, в актовом зале библиотеки. Над нашими головами имеет место стационарный пульт светозвукового обеспечения, в наушниках раздаются голоса коллег, играющих роль экипажа туристического космолета "Неуправляемый". Нам с Камиллом где-то завидно: ведь мы лишены возможности наблюдать происходящее в "ходовой рубке", наш пост здесь, в операторской, Я осматриваюсь. В красных лучах подсветки эта небольшая комнатка сама кажется чем-то фантастическим. Здесь все сделано руками "комконовцев": мягкая обивка стен, стеллажи для книг и аппаратуры, мягкие сидения, электрооборудование и даже сам пульт, собранный нашими умельцами из группы технических устройств. Комната эта многоцелевая: она и операторская рубка во время спектаклей, и место малых заседаний совета прогрессоров. В стенных нишах тускло отсвечивают красным самовары: время от времени мы устраиваем чаепития, поддерживая широко распространенную среди клубов страны форму обсуждения "за чашкой чая". Все свободное пространство стен занимают рисунки юных любителей фантастики - мы собрали их во время конкурсов, КВНов, что проводили летом в пионерском лагере "Космос", во время учебного года в школах Владивостока.

Камилл осторожно трогает меня за плечо и вручает микрофон: скоро мой "выход". Стоп! Что это он включает? А... слайдпроектор. Сейчас на экране в зале появилось изображение "моего" корабля, идущего встречным курсом. В наушниках слышится: "Эй, вы, на рудовозе! Отворачивайте!".

"Еще чего, - отвечаю я сварливым голосом старого космического волка. - И не подумаю, у меня галактический груз. Ду ю спик инглиш?".

"Йес", - машинально отвечает капитан "Неуправляемого".

"Так сами отворачивайте", - по дубль-системе слышу смех в зале и сам невольно улыбаюсь.

К нам входят двое коллег из сектора обеспечения программ. "Ну, как там?" - почему-то шепотом спрашивает Камилл. Коллеги распускают галстуки, молча успокаивающе кивают: все в порядке, с удовольствием глотают холодный чай. Все мы очень странно выглядим в этом полусумраке, с малиновыми от подсветки глазами. Мигающие лампы датчиков освещают только пульт с рядами тумблеров управления программой. Одно движение руки - и в зале заработает кинопроектор, вспыхнет слайд-экран, зазвучит музыка.

Камилл обеспокоено тянется к блоку звукоусиления: Кристобаль Хозевич, удачно играющий роль гида-скептика, говорит несколько приглушенно. Слышно ли его в последних рядах?

Ужасно хочется прокрасться в зал и посмотреть самому, как идет спектакль. Хорошо Камиллу: он занят делом, тихо переговаривается по внутренней связи с коллегой Фанком, который работает за выносным пультом, непосредственно в зале.

Но надо готовиться: сразу после спектакля начнется обсуждение. Ведь в ос-нову инсценировки положены интереснейшие произведения Станислава Лема, Рэя Бредбери, Кира Булычева. Их многие читали, и разговор обещает быть интересным. И вот он, последний звуковой фрагмент. Пора идти в зал. Какие-то еще задумки родятся в сегодняшнем разговоре?

П. ГНЕДЫХ,

руководитель пресс-бюро КЛФ "Комкон-3".