БОРИС СТРУГАЦКИЙ: ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ НЕ БУДЕТ

– Во время нашего телефонного разговора вы сказали, что в окружающей действительности вам уже ничего фантастическим не кажется. Вы устали, перестали удивляться или вам все понятно?

– Реальный мир по структуре своей – очень скучная вещь. Он управляется законами, которые человек, находясь на своем месте, очень быстро понимает, приспосабливается к ним, учится обходить одни, пользоваться другими. По сути, мир превращается в рутину: одни и те же события, одни и те же люди, даже сенсации одни и те же. Вот человечество и стремится к разнообразным экзотическим красотам: к телепатии, магии, парапсихологии, телекинезу, полтергейсту, чудесам, волшебству, НЛО, пришельцам... Это все порождение скучающего воображения, порождение сенсорного голода. Голод воображения, голод чувств. Поэтому люди уходят с такой охотой в мир кино, в мир музыки, далекие от реальности фантазии.

– Значит, в мире совсем нет чудес?

– Чудеса есть, но они доступны профессионалам. Для того чтобы понять, насколько странен и волшебен мир, который нас окружает, надо изучить квантовую механику. Когда вы поймете принцип неопределенности, когда вы осознаете двойственную природу материи, которая одновременно есть и частица и волна, когда вы начнете понимать, к каким следствиям приводит невозможность одновременно определить и скорость движения частицы, и ее местоположение, тогда вы и узнаете действительно волшебный, фантастический мир. Но это реальный мир.

Или знаменитая теорема Гёделя. Теорема, которая фактически доказывает, что существуют такие научные утверждения, которые в принципе нельзя доказать изнутри науки, применяя лишь ее понятия и методы. Гёдель, открыв этот закон, перестал заниматься математикой – теряется смысл. Вот, на протяжении нескольких столетий не могут доказать теорему Ферма. А может быть, ее не могут доказать как раз потому, что она является именно гёделевской теоремой?..

Когда во все это вдумаешься, вчувствуешься, поражает воображение. Причем я не профессиональный математик, я читал только общедоступную литературу.

– Куда же в таком случае девать Басё, Иссу и прочих поэтов, для которых мир был не менее прекрасным, хотя квантовой механикой они не владели?

– У Басё мир не фантастичен, а именно прекрасен. Он может быть таким без знания квантовой механики. Особое сочетание природы и состояния души может вызывать в человеке чувство прекрасного. Но далеко не круглосуточно. И тот же Басё лишь несколько минут в сутки и далеко не каждый день испытывал это состояние. Подобное состояние души – редкое качество, не каждый человек на него способен. Именно поэтому мне кажется, что моя теорема о скучности рутинного мира верна.

Задача каждого человека – как-то уйти от этой рутинности, от этой суеты. И тем легче уйти, чем больше человек знает. Хотя и говорится, что во многих знаниях много и печали – но во многих знаниях больше и чудесного.

– Но чем больше мы знания потребляем, тем больше нам его необходимо. Не есть ли это наркотик слабого действия?

– Любое явление окружающего мира, вызывающее положительные эмоции, можно назвать наркотиком. Почему бы нам не назвать наркотиком наслаждение, которое мы испытываем, наблюдая звездное небо. Есть люди, для которых это более неодолимое наслаждение, чем для человека, обколотого героином. Привычка может возникнуть к чему угодно. Человек вообще склонен привыкать, поскольку является очень лабильным существом: легко приспосабливается к окружающей среде, находит свои плюсы там, где их, вроде, и вовсе быть не может. Привыкание – свойство человеческой натуры вообще, а не только алкоголика или наркомана.

Можно назвать наркотической зависимостью жажду в исследовании природы. Тогда самыми великими наркоманами были Ньютон, Кавендиш, который всю свою жизнь просидел дома и не имел абсолютно никаких иных целей, кроме бескорыстного изучения тайн природы. Он при своей жизни не опубликовал ни одного открытия, хотя сделал их десятки. Вот это был наркоман так наркоман!..

– Если абсолютно каждый человек уйдет в сотворение своего мира, кто же будет шить одежду, строить дома и готовить еду?

– Вы сейчас говорите о том, как должно быть устроено человеческое общество, чтобы вызывало как можно меньше внутренних и внешних конфликтов. Это задача, стоявшая перед всеми утопистами всех времен и народов. Этот разговор не на 60, и не на 600 минут. Мы с Аркадием Натановичем писали на эту тему книги на протяжении 30 лет. Идеальным устройством мира я представляю такое, когда каждый занимается своим делом, получая максимальное удовольствие именно от своей работы. Не от развлечений, не от любовных приключений, а именно от работы. И по этому принципу должно строиться любое общество. Что же касается работ, не интересных никому, найдутся люди, которым доставляет наслаждение решение именно этой проблемы – не выполнение черной работы, а решение задачи.

В идеальном мире, модель которого я представляю, каждый человек должен до конца раскрыть свой талант – то свойство человека, то его умение, в котором он превосходит если не всех, то большинство. Кто-то замечательный художник, кто-то великолепный токарь, кто-то превосходный спортсмен. И если вовремя найти этот талант и помочь этому таланту расцвести махровым цветом, то получится счастливый человек. А совокупность счастливых человеков имеет шансы стать счастливым обществом.

– Талант – всего-навсего каприз природы, так ведь?

– Талант, как я его себе представляю, это каприз генной структуры. Сочетание хромосом.

– Жесткий материализм и ни грамма духовности?

– В этом смысле духовность человека материальна. То есть духовный мир человека есть результат деятельности его генной структуры и его физиологии. Я – материалист – не знаю других источников духовности. Если бы я их знал, я был бы не материалист. Ничего, кроме материи. И я уверен, что человечество не ставит перед собой задач, которые не в силах решить. Человечество, сказавшее, что существует некая катастрофа, уже наполовину обезопасило себя от этой катастрофы. Я уверен, что, по-настоящему, человечеству вообще ничто не грозит, что глобальной проблемы для человечества вообще нет. Вселенная устроена таким образом, что глобальные катастрофы вообще не происходят. А если происходит что-то такое, то это не глобальная, а местная катастрофа. Ужасно, когда гибнут цивилизации и целые культуры, но это далеко не все человечество.

Сергей ПИЧУРИЧКИН